Лабиринты судьбы

сегодня 5 марта. Ввиду глобальной занятости автора проду выкладываю на день раньше, чем планировала. поздравляю своего преданного критика-читателя, чей неоценимый вклад позволяет мне совершенствовать этот фанфик, с наступающим днем рождения. Bagira, счастья тебе и любви :3 … Она медленно шла вперед, ступая по мягкому темно-зеленому травяному ковру, в темноте казавшемуся совсем черным , однако свет полной луны, почти не заметной среди густых зарослей колючих кустарников да деревьев, чьи верхушки терялись где-то во тьме неба, все же проникал сквозь ветви, растекаясь по земле бело-серебристыми пятнами, чем-то напоминающими кровь единорога. Тане казалось, что она идет целую вечность, а лес все и не думал заканчиваться. Зачем она идет? Куда? Этого девочка не знала, да и не хотела знать. Силы капля за каплей покидали ее, и теперь она почти машинально переставляла ноги; мысли как-то странно путались, не вязались в одну цепочку. Наконец деревья стали появляться все реже, и Таня ощутила, как ее сердце забилось быстрее, а где-то в душе затеплилась надежда, что она нашла выход из этого растительного лабиринта. Так и есть! Сделав еще несколько шагов, девочка вышла на большую поляну, полностью залитую лунным светом, придающим ей особый загадочный вид. Однако Гроттер почти сразу осознала, что ноги привели ее отнюдь не на пустое пространство. Сейчас она стояла на каком-то месте, отдаленно напоминающем кладбище. Надгробия из грубого камня были очень старыми, у основания поросли густым мхом. С первого взгляда можно было заметить, что погост выглядит запущенным и неухоженным. Место навевало непонятную тоску, от которой щемило сердце, в то же время наполняя его спокойствием от тишины, царившей вокруг. Странное ощущение охватило девочку, и, повинуясь внезапному порыву, она подошла к ближайшему месту захоронения. Царица ночи освещала надгробие, и, приглядевшись, Таня смогла различить почти стершиеся буквы:

Софья и Леопольд Гроттеры. Дата смерти: 31 октября 1981 года.

У девочки перехватило дыхание. Не веря своим глазам, она провела ладонью по камню, своей неровной поверхностью немного сдиравшему кожу и оставляющему ссадины. “Мама и папа. Неужели вы здесь?”- в голову забрела какая-то ненужная мысль, и Гроттер тут же отбросила ее, продолжая поглаживать надгробие и уже чувствуя, как к глазам подступают слезы, как горячие дорожки солоноватой жидкости сбегают вниз по щекам. Она не знала, как долго простояла здесь - время исчезло, растворилось в небытии. На этом месте были похоронены ее родители. Кое-как справившись с эмоциями, Таня принудила себя отойти от надгробия. Почему-то то странное чувство все никак не хотело ее покидать. Девочка шагнула к следующему каменному изваянию. Лунный свет выхватил только строчку с именем умершего, дата смерти же оставалась в тени. Однако Гроттер хватило и первой надписи. На надгробии значилось: ”Иван Валялкин”. Вскрикнув, она сделала несколько шагов назад, прижав руки ко рту, и, не удержав равновесие, упала на землю. Спина уперлась во что-то холодное и твердое. Обернувшись, Таня прочла первую строчку:”Баб-Ягун”. - Нет… Слезы градом катились из ее глаз, обжигая кожу. Девочка обхватила руками грубый камень и сжала с такой силой, что на ладонях выступили крошечные капельки крови. - Почему?.. ПОЧЕМУ? - кричала Гроттер. - Ты действительно хочешь это узнать? - Впереди прозвучал чей-то ледяной, пронзающий голос. Таня сразу узнала его: именно он когда-то давно приказывал выпить ей кровь единорога. Гроттер подняла голову и увидела перед собой… Нет, прямо перед ней на корточках сидел Ванька. Протянув мертвенно-бледную в свете луны руку, он осторожно сжал ладонь девочки. - Ты жив? - прошептала она. Где-то внутри затеплился едва заметный огонек надежды. Валялкин грустно улыбнулся. Только сейчас Таня заметила, что его глаза не отражают света. Глаза без души - пустые и мертвые. - Я не виню тебя… Только скажи… Зачем ты сделала это? - Что я сделала? - в непонимании спросила Гроттер. Ванька выпустил ее похолодевшие пальцы и, медленно поднявшись на ноги, отошел в сторону, продолжая смотреть на девочку. - Убила. - Ответил не мальчик, а обладательница голоса. Гроттер повернулась на звук - и ее взгляд приковало к этому человеку. Напротив Тани стояла девушка в темном платье; атласная ткань струилась по телу, подчеркивая идеально сложенную фигуру. Лицо в обрамлении длинных, слегка вьющихся волос, казалось фарфоровым из-за серебристого света. Глаза - черные и бездонные, без единой искры света, они резко контрастировали с бледной в отблесках луны кожей. Ужас ледяными пальцами сдавил девочке глотку, когда ее сознание, словно опомнившись, начало улавливать некоторое внешнее сходство незнакомки с ней самой. Так и есть - перед Таней стояла повзрослевшая Гроттер. Разве что на лице застыла маска безразличия; казалось, двигаются только губы девушки, а все остальные черточки лица остаются прежними. - Кто ты? - испуганно спросила Таня. - Я - это ты, - загадочно улыбнувшись, ответила девушка. Гроттер повнимательнее всмотрелась в ее глаза, и что-то шевельнулось в памяти. Внезапно она поняла: - Ты… Чума-дель-Торт? Девушка молча продолжала улыбаться. Стоит признать, ей гораздо более подходило неприступное, надменное выражение, нежели эта улыбка - чужая, искусственная; казалось, она искажала лицо. Случайно испорченный шедевр мастера по изготовлению масок. - Почему ты убила их? - крикнула Таня. В душе закипала жгучая ненависть. - Я убила их? - Чума чуть приподняла брови. - Я никого не убивала. Это сделала ты. - Я? - севшим голосом переспросила Таня. - Но… - внезапно она осеклась и снова крикнула: - Ложь! Я не убийца! Я не ты! - Ты правда так думаешь? - девушка шагнула к Гроттер и коснулась своими длинными пальцами ее лица, чуть приподняв подбородок. Таня не смогла ответить - все затмила боль, и девочка почувствовала, что снова плачет. Проклятье, нельзя показывать слабость! Но почему она не находит в себе силы сопротивляться? Чума-дель-Торт удовлетворенно смотрела, как Гроттер скривилась от боли. Радужка глаз девочки слилась со зрачком, окрасившись в тьму. Когда девушка убрала руку, Таня бессильно рухнула перед ней на колени - ноги отказывались держать ее. Гроттер вытерла слезы, украдкой бросила взгляд на пальцы - на них осталась черная, чуть переливающая в свете жидкость. Что это? - Я - это ты. Темная сторона твоей души, и в ее глубине ты убийца. Это ты уничтожила своих родителей… - Нет… - Это ты убила их всех, - Чума раскинула руки, обведя ими окружающее пространство. Подняв голову, Таня ощутила, как ее сердце пропустило удар. На поляне теперь было много людей, стоявших вокруг девочки. Такие знакомые лица: Катя, Ягун, Гробыня, Гарри, Рон, Гермиона… Все ее однокурсники из обеих школ. Гроттер перевела взгляд и увидела за спиной Чумы мужчину со светлыми вьющимися волосами и женщину с прямыми медно-рыжими. Оба с тоской и сочувствием смотрели на нее. - Таня… Почему ты сделала это? - голос принадлежал Гарри. Таня резко развернулась в его сторону. - Гроттерша, прости меня, что так относилась к тебе, - произнесла Гробыня, глядя на нее такими же пустыми глазами. Гроттер опять повернулась. - Ребята, я не делала этого, - попыталась объяснить им девочка. Только сейчас она заметила, что стало совсем темно: темно-багровые тучи закрыли круглый диск луны. Где-то вдалеке грянул гром, и тут же полил сильнейший ливень. Гроттер, голова которой шла кругом, подняла ее и посмотрела в небо. Ледяные капли ударили по лицу, и Таня поспешила вернуть голову в прежнее положение. Это был очень странный дождь. Вместо воды на землю лилась алая жидкость с металлическим привкусом - кровь. - Я не делала этого, - слабеющим голосом повторила она. “Нет, делала”, - в голове ясно прозвучал тот самый голос. - Делала, - повторила за голосом девушка и расхохоталась. Таня увидела, как тела ее знакомых словно надвигаются на нее, продолжая шептать разные фразы, имеющие один и тот же смысл: - Почему ты убила меня? - Таня, за что? - Скажи, неужели тебе не совестно? Голоса слились во что-то одно. Таня сжала виски, моля лишь о том, чтобы этот ад прекратился. По ее лицу текли черные слезы, одежда отяжелела от кровавого дождя… - Нет… Пожалуйста… Девушка безудержно смеялась ей в лицо: - Я - это ты… - Нет, я не ты! - из последних сил кричала Гроттер, но ее крик потонул в шуме голосов и дождя. - Я все равно на твоей стороне. - Она отчетливо услышала Ваньку. - Зачем, Таня, зачем?.. “Признай, наконец, что тьма навсегда поселилась в твоей душе”, - шептал голос в голове. - Нет, нет… НЕТ! - заорала Таня и резко села на кровати. Она дико огляделось кругом; частота ударов сердца превысила норму, наверное, в несколько раз, отчего девочка очень часто дышала, жадно хватая воздух. Лицо было мокрым, и Таня в испуге провела по коже ладонью, боясь увидеть кровь или что-то черное. Но нет - это всего лишь холодный липкий пот. Девочка с облегчением выдохнула, немного успокоившись. “Это сон… Всего лишь сон”, - подумала она и перевела взгляд на Черные шторы, на которых все еще были остатки неприятного сна, и Гроттер поспешила стереть их искрой. - Гроттерша, ты чего орешь? - На Таню недовольно смотрела Гробыня, которой определенно не нравились непонятные вопли сиротки с утра пораньше. Склепова сидела перед зеркалом и занималась крайне важным делом - красила тушью ресницы. - Ничего,- буркнула Таня, поспешно натягивая джинсы. Ей хотелось поскорее уйти отсюда, да и время поджимало - в конце концов, сегодня уже первый учебный день, и опаздывать вовсе не хотелось. - Ты еще долго будешь? - Сколько надо, столько и буду, - невозмутимо ответила Гробыня. - И сколько тебе надо? - раздраженно поинтересовалась Гроттер. Из-за ночного кошмара ей так и не удалось выспаться, отчего Танька была явно не в духе. - Достаточно долго, - лениво произнесла соседка по комнате, даже не обращая внимания на свою собеседницу. Таня хотела было послать в нее искру, но передумала. “Ладно-ладно, посмотрим,- мстительно подумала Гроттер. - Вот уже эта Склепова, вечно думает только о себе. Еще одна такая выходка с ее стороны - и я определенно заколдую это зеркало. Надоело уже!” Спустившись к завтраку, Таня села рядом с Ванькой и Ягуном, отметив про себя, что они, к счастью, живы. Посмотрев на скатерть, которая выпала им сегодня, Гроттер скривилась - перед ней стояла тарелка с манной кашей. “День определенно не удался,- мелькнуло у нее в мыслях. - Эх, а мне ведь еще в Хогвартс ехать. Надеюсь, хоть там будет все спокойно.” - Уже третий день манная каша. Ну что такое! - сокрушался Ягун. - Да ничего страшного, в следующий раз повезет, - примирительно сказал Ванька, отметив чуть потемневшие глаза Тани и глубокие тени, залегшие под ними. - В следующий раз! - передразнил комментатор. - Душа моя требует чего-то другого, но не манки, именно сейчас. Эх!.. Ну да ладно, посмотрим на это с положительной стороны - можно упасть в голодный обморок на защите от духов и заодно прогулять урок. - На защите от духов? - хмыкнула Таня, скептически воззрившись на Ягуна. - От Поклепа тебя ничто не спасет, только известие о твоей смерти. Хотя нет, он с помощью темной магии оживит твой хладный труп, и ты все равно ответишь положенный материал, пусть даже придется придерживать полуразложившийся язык…- девочка внезапно осеклась, взглянув на шокированные лица друзей, а Ягун даже коснулся указательным пальцем своего языка. - Что это тебя, Танька, на черный юмор потянуло?- с подозрением спросил он. - Неважно, - пробормотала Гроттер. - Просто я не выспалась, да и настроения совсем нет. - Оно и видно, - согласился Валялкин. - Ладно, нам уже на урок пора. Идем! Ягун резво поднялся с места, Таня последовала было его примеру, но Ванька придержал ее за локоть. - Что-то случилось? - обеспокоенно спросил он. - Все нормально. Снились плохие сны, - уклончиво пояснила Гроттер. - Может, я смогу чем-то помочь? - Интересно, как? Залезешь ко мне в голову и заменишь мозги? - взвинтилась девочка. И кто просит этого маечника быть таким надоедливым? Губы Валялкина обиженно дрогнули. Отпустив локоть подруги, он уставился в пол. Таня ощутила укол совести. Вот что Чумиха делает с ее душой - поднимает всю злость, таящуюся где-то в глубинах, выплескивая ее наружу, портит все то светлое, что есть в ней. - Ванька, извини... - выдавила из себя девочка. - Я сегодня явно не с той ноги встала, вот и несу всякую чушь... Он кивнул и, сопровождаемые неловким молчанием, они направились на защиту от духов. Видимо, Поклеп Поклепыча сегодня тоже посетило "черное облако жизни". Чем-то ужасно недовольный, он мерил кабинет шагами и буравил каждого третьекурсника взглядом. Таня старалась не поднимать глаз, чтобы ничем не привлекать внимание учителя. Однако Поклеп все равно вспомнил про девочку: - Ну-ка, Гроттер, поведай нам, чем же отличается труп от зомби? - Ну… - Таня замялась. - Труп - это просто мертвое тело, а зомби - труп, воля которого подчинена темному волшебнику, оживившему его. - То есть ты хочешь сказать, - язвительно произнес Поклеп, - что для того, чтобы зомбировать человека, его надо убить? - Нет, не совсем… - Но по твоим словам получается именно так, - перебил преподаватель. - Вас всех надо зомбировать за то, что вы ничего не учите! Не только мертвые тела можно подчинять своей воле, ученица Гроттер, не путайте зомби с инферналами. - Разве нельзя назвать живых людей, которыми управляет человек, мертвыми? - не сдавалась Таня. Раздражительность давала о себе знать, и хотелось ее выместить хоть на ком-то. Но ведь в самом деле, если человек подвержен заклятию Империо, то его разум и воля уже не принадлежат ему, он будто бы умирает! - Нет, - отрезал Поклеп. - Живые люди - это живые люди. У них бьется сердце, кровь течет по жилам, у них есть душа, в конце концов… - Но они мертвы морально. Я это имела в виду, когда говорила про труп, - перебила Гроттер. Студенты с удивлением смотрели на девочку, решившую бросить разозленному Поклепу вызов и определенно рискующую получить наказание за такую дерзость. Таня же, в свою очередь, не сводила глаз с учителя. - В таком случае, - тихо начал Поклеп, - попрошу в следующий раз выражаться точнее. - Разумеется, Поклеп Поклепыч, - снисходительно кивнула Таня и откинулась на спинку стула, понимая, что ей удалось выиграть этот поединок. Преподаватель вспыхнул. Однако сразу же его лицо расплылось в слащавой улыбке садиста. - Вижу, что ты так и хочешь сразить нас своими знаниями. Что ж, попросим к доске, - ласково обратился он к мигом скисшей Гроттер, подзывая классный журнал.