Лабиринты судьбы

В лабиринте запутанных линий Среди пыли забытых дорог Припорошит судьбу твою иней И закроет эмоций чертог Тяжелые медные створки Ворот сотрясались под напором сил хаоса, заточенного за ними. Вся мощь мрака рвалась наружу, но попытки были тщетны: огромный дубовый засов с рунной вязью надежно сдерживал духов, не давая им ни единой возможности вырваться из плена. Но это лишь временно, пока помощь снаружи не подоспела. Таня тяжело дышала, постоянно ожидая нового всплеска боли, но его пока не было, как, впрочем, и любых других признаков ментальной схватки. Чума больше не боролась за тело девочки, но Гроттер не тешила себя мыслью, что колдунья отступила. Уж слишком выигрышным было ее положение в тот момент, чтобы сдаться. Прислушиваясь к ощущениям, девочка осторожно поднялась на ноги, но устоять на них не смогла - конечности дрожали так, будто она пробежала кросс, что было недалеко от правды. Чтобы удержать равновесие при такой лезгинке коленей, ей пришлось опереться на стену. Кое-как удержавшись на ногах, Таня устало прислонила голову к грубому камню, чувствуя, как сердечный ритм потихоньку возвращается в норму, как восстанавливается сбившееся во время бега дыхание, как остывает разгоряченное тело и начинают ныть перенапряженные мышцы. Но несмотря на все это, теперь она смогла ощутить, что же происходит вокруг. Картина было отнюдь не радужная: невдалеке виднелись ненадолго замершие Жуткие Ворота, а в воздухе витал запах горелой плесени с привкусом каленого железа. Даже тупые, вечно играющие в карты циклопы отсутствовали на своем посту, нагнетая обстановку все больше. Отдышавшись, Гроттер попыталась разобраться в своих чувствах и эмоциях, чтобы хоть как-то уравнять шансы в борьбе с Чумой, но это ей удавалось с трудом: сознание походило на безжизненную пасмурную равнину, на которой ветер перекатывал редкий мусор, а посреди долины одним-единственным засохшим и почерневшим деревцем виднелась мысль о предательстве Ваньки. Едва Таня вспомнила об этом, как дерево вспыхнуло огнем, тут же перекинувшимся на всю равнину, кричавшую от неописуемой боли. Столь неприятные воспоминание жгли и без того замученное сознание. Нет, нет сейчас на это сил, она подумает позже… Внезапно Ворота пришли в движение, и, когда подвал заходил ходуном вместе с Воротами, девочка непроизвольно дернулась назад в попытке отскочить, больно ударившись затылком о каменную кладку. Гроттер почувствовала, как по венам с новой силой заструился адреналин, а тело скрутило от боли. Значит, поединок еще не закончился? «Нет, закончился»,- прошелестел голос Чумы, и девочка тихонько застонала. Жуткие Ворота раскалились, на медной створке резко проступил отпечаток уродливого лица без носа и без глаз, неистово рвущегося наружу. У существа был лишь рот, распахнутый в немом крике, и это нечто тут же пропало. Таня собиралась было возразить, но тут же убедилась, что Анна не бросает слов на ветер. По спине девочки пробежал холодок, когда ее рука против воли скользнула в задний карман джинсов, и мокрая от пота ладонь с силой сжала волшебную палочку. «Помнишь, я говорила, что Жуткие Ворота откроют и без помощи моей подруги? Это ведь было сказано не просто так, Таня-дель-Торт,- ледяным голосом напомнила Чума.- Подчиняйся!» Голова взорвалась болью, и Гроттер, судорожно хватая ртом воздух, наконец, сдалась. Мерлин, как же она устала от всего этого!.. Ворота вновь затихли, словно чувствуя, кто стоит перед ними. Тане было уже все равно. Она лишь видела, как в полумраке то и дело вспыхивает кольцо, волшебная палочка вычерчивает в воздухе пугающего вида руны, а пересохшие губы шепчут незнакомые слова… Это был конец. Дочь Леопольда Гроттера, сильнейшего светлого мага, оказалась в пропасти мрака.

***

Кабинет директора школы чародейства и волшебства Хогвартс - Это все зависит от силы духа, Северус. А почему ты заговорил о Жутких Воротах? Что-то с Таней? - На этих словах профессор Дамблдор внимательно воззрился сквозь стекла очков-половинок на своего собеседника. По лицу Снегга проскользнула неясная тень: - Я думаю, с ней действительно что-то происходит в последнее время. Сегодня Гроттер набралась наглости дерзить даже мне, хотя обычно она себе ничего подобного не позволяет. Также она атаковала учениц моего факультета достаточно мощным заклинанием, и, не окажись я поблизости, думаю, это могло бы привести к печальным последствиям. - Все мы знаем, как относятся друг к другу ученики факультетов Гриффиндор и Слизерин, - заметил Альбус. - Однако соглашусь: в последний раз, занимаясь с Таней практической магией, я обратил внимание, что ее поведение изменилось. Все оказалось серьезнее, чем я ожидал, когда девочка мимоходом упомянула, что ее перевели на темное отделение. Северус украдкой кивнул, собираясь с мыслями. Феникс Фоукс взмыл под самый потолок кабинета и приземлился на край кресла, в котором сидел учитель зельеварения. Северус встретил пронзительный взгляд птицы, невольно вгляделся в черные бусинки глаз феникса. И тут он вспомнил… - Дамблдор! Глаза Гроттер были черного цвета! - Звук голоса Снегга, казалось, разорвал на несколько мгновений повисшую тишину. Глава Хогвартса подался вперед, а затем вскочил на ноги. - Тебе стоило сообщить мне это в первую очередь, Северус. Это очень серьезно. - С этими словами Дамблдор, на ходу выхватывая из-за мантии волшебную палочку, быстро направился к двери. - Куда вы? - спросил ему вслед Снегг. - Пора наведаться в Тибидохс, - ответил тот и, покинув кабинет, устремился к Выручай-Комнате. Оказавшись в конце коридора Жилого Этажа, Дамблдор первым делом наложил на себя Дезалюминационные чары. Затем он, взмахнув палочкой, мысленно настроился на Таню и, поняв, что девочка находится в подвалах замка, помчался туда. Если бы сейчас кто-то взглянул на его лицо, то вряд ли узнал прежнего Дамблдора. Вся мягкость и рассеянность профессора куда-то улетучились, на их место пришла расчетливость. Ярко-голубые глаза посерьезнели, губы сжаты в тонкую полоску. Он чувствует, что что-то пошло не так… Ему навстречу идет дружная, веселая толпа юных русских волшебников. Дети смеются, делятся впечатлениями за день, прощаются и расходятся по своим комнатам. Постепенно толпа редеет, и вот уже в коридоре осталось лишь несколько человек. Среди них- упитанный мальчишка с огромными пунцовыми ушами, который безуспешно пытается развеселить своего друга, худого светловолосого мальчика в длинной желтой майке. Друг улыбается, но в его синих глазах застыла тоска. Еще одна личность в вызывающей одежде, с фиолетовыми волосами и ярким макияжем. Девица что-то говорит своей знакомой, упоминая… имя Тани? Дамблдор невольно прислушался. - … Если Гроттерша опять ничего не учудит. Помнишь, как она разбила кувшин с дэвом? Я вообще удивляюсь, что она до этого на светлом отделении делала! - увлеченно рассказывала Гробыня Ритке Шито-Крыто. Рита согласно кивала и, в свою очередь, что-то шепнула Склеповой. Профессор невольно ускорил шаг. Когда же этот проклятый коридор закончится? А, вот и академик Сарданапал. Со смехом что-то обсуждает с доцентом Горгоновой, которая лишь улыбается краешком рта. Альбус замер, пропуская этих двоих. «Вы упустили слишком многое, Сарданапал. Не уследили за той, за которой нужно присматривать в первую очередь. Слишком много в ней тьмы и силы»,- с упреком подумал Дамблдор. Скорее, каждая минута на счету! Вот и тот самый подвал, Жуткие Ворота… Мысли профессора так и не продолжили свой ход. Альбус замер - настолько его потрясла увиденная им картина. Жуткие Ворота были раскалены добела. Духи, предчувствуя свободу, усиленно бились с той стороны Ворот, еще больше расшатывая и без того почти сорванные створки. Одна из ручек в виде львиной головы с золотым кольцом в зубах практически потеряла свои очертания: настолько высокой была температура. Все звуки смешались, и теперь в подвале стоял ужасный шум. Дамблдор ощутил, как на него пахнуло жаром, но обращать на это свое внимание было некогда. Он ринулся к одинокой девичьей фигурке, замеревшей около этой двери в ад. -Таня! - крикнул он, но даже не услышал своего голоса. Тогда Дамблдор схватил девочку за плечи и резко развернул к себе, невольно отпрянув, как только заглянул в лицо Тани. На лице девочки были смешаны самые разнообразные чувства. На губах играла неясная улыбка, безумный взгляд блуждал по лицу Альбуса. Снегг был прав: глаза и в самом деле приобрели черный цвет, а на щеках застыли такие же черные дорожки слез. - Таня, - повторил Дамблдор, хорошенько встряхнув ее. Гроттер видела профессора, видела, как двигались его губы, но что он говорит - этого она разобрать не могла. Реальность превратилась в нечто сумбурное, и девочка с трудом воспринимала ее. А затем… Она испытала ярость. Руки грубо отпихнули Альбуса, лицо исказила гримаса злости: - Что вам от меня нужно?! Дамблдор опешил. Что, что случилось с той милой рыжеволосой девочкой, которую он встретил тогда на детской площадке? Сейчас она напоминала озлобленного на весь мир волчонка, одинокого и оставленного всеми. Гроттер продолжала его буравить взглядом, но спустя несколько секунд в глазах мелькнуло что-то иное. Словно прежняя Таня выглянула из-за зеркала. - Таня! - снова крикнул профессор, не на шутку испуганный. В этот раз его старания увенчались успехом: равнодушный взгляд девочки стал более осмысленным, теперь и в ее глазах можно было увидеть ужас. - П-профессор? - тихо переспросила она. Чума-дель-Торт в сознании снова запротестовала, требуя подчинения. - Таня, все в порядке, успокойся. - Дамблдор пытался внушить девочке спокойствие, хотя и понимал, что на деле все далеко не в порядке: Жуткие Ворота вот-вот откроются. Но почему-то в этот момент ему было едва ли не все равно, что случится с этим миром. Его спасение уходило на второй план, сейчас магу было гораздо важнее помочь справиться Тане с тьмой в душе. Гроттер и так испытала слишком многое. Альбус прижал к себе девочку, успокаивающе поглаживая по голове. Таня глубоко вздохнула, ощущая, как постепенно, капля за каплей, боль покидала ее. Наконец-то ее тело подчиняется ей, а не Чумихе. Выходит, она пока что победила? Гроттер еще раз вздохнула и всхлипнула, по щекам предательски потекли слезы, на этот раз не черные, а самые что ни на есть обычные. - Все хорошо, девочка, все хорошо, - тихо сказал профессор и отпустил гриффиндорку. Она слабо кивнула и, пошатываясь, села на пол, обхватив колени. Альбус понял, что душевное равновесие девочки восстановлено, поэтому оставил ее и подошел к Воротам: сейчас от него, Дамблдора, зависело слишком многое. Ученица молча смотрела на своего учителя, где-то в глубине сознания восхищаясь его силой. Дамблдор напоминал обезумевшего дирижера; с его уст сыпались заклинания, а палочка уверенно рассекала воздух. Вспышки чередовались с рунами, резкие взмахи - с более плавными движениями волшебным атрибутом. Постепенно медь Ворот остывала, к голове льва вернулся первоначальный вид, а шум сходил на нет. Наконец, профессор, вытерев пот со лба, обернулся и слабо улыбнулся девочке. Таня поняла, что на этот раз все закончилось хорошо. Профессор присел рядом с ней, и некоторое время они провели в полной тишине. Наконец Таня задала вопрос: - Почему мои глаза темнеют? - Глаза - зеркало души, - просто ответил глава Хогвартса. - В такие моменты свет в твоей душе уступает место тьме. Гроттер кивнула, давая понять, что согласна с ним. Снова повисла пауза. - Простите меня, профессор. Я сама не знаю, как это все случилось… Я не хотела… - начала Таня и замолчала. - Ты не виновата, - произнес Дамблдор. - И прощать мне тебя не за что. Все мы совершаем ошибки. - Моя ошибка многого бы стоила, - прошептала драконболистка, судорожно обхватывая себя руками. Альбус вздохнул: - Возможно. Но я, повторюсь, ни в чем тебя не виню. Ты просто заблудилась, Таня. Заблудилась в своем лабиринте судьбы. - Я не очень-то верю в судьбу, - произнесла девочка. - У каждого из нас есть свой путь. Но дорог слишком много… И найти правильную очень тяжело. Ты стоишь на перепутье, и тебе нужно выбрать: свет или тьма. От твоего решения зависит не только твоя дальнейшая судьба, но и судьба других людей. Что ты принесешь в этот мир? Выберешь путь Чумы-дель-Торт и в своем стремлении выпустишь хаос наружу, или же продолжишь борьбу за добро? В обоих случаях тебе придется бороться и против самой себя, и я думаю, что ты прекрасно понимаешь это. Я не буду говорить длинных речей о том, как же хорошо быть светлым магом, уверен, разница между этими двумя сторонами очевидна - но имей в виду, что свет и тьма не могут друг без друга, это как две половинки одного целого. Так что решайся, девочка. Таня кивнула. Дамблдор тяжело поднялся: - Если тебе понадобится моя помощь - то я всегда к твоим услугам. А сейчас мне пора. Надеюсь, ты больше не соберешься открыть Жуткие Ворота. - Думаю, нет,- улыбнулась Гроттер. Улыбка вышла вялой и неуверенной, и мышцы лица будто с неохотой растянули губы девочки. - Вот и хорошо, - одобрительно покачал головой Дамблдор. Прежде чем трансгрессировать, он добавил: - Я все же надеюсь, что ты выберешь свет, Таня. Потому что повернуть назад, сойти с дороги мрака практически невозможно, он способен затянуть тебя в пучину ненависти и зла, и выбраться из этой трясины еще мало кому удавалось, если удавалось вообще. Девочка снова устало кивнула. Еще раз пристально взглянув на Гроттер, профессор взмахнул палочкой. Спустя секунду в подвале была лишь одна Таня. Опять одна. …А где-то далеко-далеко мальчик по имени Глеб Бейбарсов вздрогнул и проснулся от мерзкого хохота старухи-наставницы.