Лабиринты судьбы

Вокруг царила невообразимая суета. То тут, то там все поздравляли друг друга с наступившим Новым годом. Пожалуй, этот праздник сплотил всех учеников Тибидохса, что случалось далеко не каждый день. Взрывающиеся хлопушки, смех, раскрасневшиеся на морозе лица, звон бокалов с шампанским; возбужденно-радостные полярники, носящиеся по крыше и задаривающие народ подарками. Густые хлопья снега, которые в свете искр и фейерверков окрашивались на мгновенье в разные цвета и спешно приземлялись на празднующих тибидохсцев, облепляя их с головы до ног, - кто сказал, что снег не может быть частичкой торжества, коей здесь был каждый присутствующий? Казалось, протянешь руку, зачерпнешь пальцами холодный воздух – и сможешь ощутить это радостное волнение, застывшее над крышей Башни Привидений. Еще бы! Новый год – как много таят в себе эти слова. Все проблемы, неурядицы, ссоры - все то, что не удалось в этом году, можно оставить позади, вычеркнуть и отправить прямым экспрессом в прошлое, не забыв выдать билет в один конец. Прошлому же ничего не останется, как приветливо распахнуть свои двери перед новоприбывшими и запереть их. Навсегда. Каждый в душе надеется на то, что в новом году его непременно будет ждать что-то хорошее, что-то, что захочется перенести потом в следующий год. От этой мысли внутри становится тепло и как-то радостно щемит сердце – впереди меня что-то ждет! Уже это является поводом порадоваться и подумать о будущем. Однако Тане некогда было разделять всеобщую воодушевленность и счастье. Сорвавшись с места, расталкивая толпу, она стремилась как можно скорее покинуть крышу. Слова Ягге настойчиво вертелись в голове девочки, не желая укладываться там или, по крайней мере, осесть где-нибудь внизу черепной коробки. Неужели Лиза и правда влюблена в Ваньку? И та сцена с его так называемым предательством (здесь Гроттер невольно сжала зубы, едва вспомнив о боли, которая мучила ее тело в тот момент) была разыграна специально для единственного зрителя, для нее самой, дабы Зализина осталась жива? Перо жар-птицы, которое Валялкин подарил Тане ранее и после забрал без спроса – только потому, что оно было нужно Лизе? Все для Бедной Лизон! В какой-то момент Гроттер даже подумала о том, что можно было бы не идти на такие жертвы. И вообще она удивилась, что Ваня согласился, зная, чем это обернется для Тани. Вот какого черта он согласился? Ну умерла бы Лиза, подумаешь!.. «Какая же ты дрянь»,- мысленно отругала себя девочка за свой эгоизм. Впрочем, это скорее не она дрянь, а Чумиха в ее душе. Хотя кому какое дело до этих глупых отговорок и оправданий? Пусть в тебе хоть Люцифер сидит, это никакого значения не имеет. Общество будет судить о твоих поступках, и ему плевать на твои внутренние проблемы. Для него ты не более чем одна из многочисленных рабочих пчел, которая обязана трудиться на благо улья. Где-то на фоне в мозгу мелькали воспоминания о прошедшей ночи, которую Таня провела в Москве. Пуппер на заледеневшей метле. Кислые лица Дурневых, встретивших родственницу на пороге. Застолье с развеселившимся от шампанского англичанином. Посох волхвов, за который так активно сражались вампиры Малюта и Бум. Боги, почтившие своим визитом скромную квартиру председателя В.А.М.П.И.Р. Короткое сражение, которое запомнилось Тане запахом пыли и тяжестью на спине – благородный и не очень трезвый Гурий, дабы спасти свою возлюбленную, с чистой совестью впечатал ее носом в персидский ковер, после чего уселся сверху. И, наконец, древо жизни, которое все же удалось воскресить и, таким образом, восстановить баланс между мирами. Что ж, снова все закончилось хорошо. Внимание гриффиндорки отвлеклось на знакомую долговязую фигуру, застывшую в конце коридора. Ванька. Таня ускорила шаг и, оказавшись рядом с парнем, уверенно развернула его к себе. Он, ни слова не говоря, спокойно посмотрел ей в глаза, и Гроттер ощутила, как вся ее решительность куда-то улетучилась, стоило лишь ей встретиться с пронзительным взглядом синих глаз. Наступило неловкое молчание. «Что мне ему сказать? Что?»- девочка мысленно запаниковала, избегая Ванькиного взгляда. В самом деле, она понятия не имела, какими словами сможет искупить свою вину. После того, как назвала его предателем… Наверное, стоит извиниться. - Прости меня. - Язык не слушался, и Гроттер с трудом выдавила из себя эти слова. Совесть, в свою очередь, удавкой обхватила шею. Выражение лица Вани смягчилось, отчего Таня, наконец, смогла вдохнуть спокойно, не опасаясь его глаз. Валялкин, в свою очередь, даже с некоторым удивлением и нежностью рассматривал ее лицо, которое уже давно не видел так близко. Густые рыжие волосы, в плену которых запутались подтаявшие снежинки, светло-карие глаза, красные от бега щеки, чуть потрескавшиеся обветренные губы… - Я думаю, стоит извиниться мне, - тихо произнес он. - Мне было...тяжело говорить и делать все это. Ягге сказала, что это спасет Лизу, потому что вы с ней связаны и потому что она якобы слабее тебя… Но это немногое меняет, ведь ты тоже человек и тоже чувствуешь, если тебе причиняют боль… А мне пришлось сделать это. Конечно, ты можешь прямо сейчас ударить меня или сказать еще что-нибудь…- Речь Валялкина становилась все менее связной, а на лбу залегли неглубокие морщины, и он виновато поглядывал на Таню. Гриффиндорка ощутила, как ее затопила целая волна нежности; сердце, только-только восстановившее ритм после своеобразного марафона, вновь усиленно забилось, словно спеша вырваться из грудной клетки навстречу этому мальчишке. Какой же он все-таки... Вихрастый, нескладный, искренний; в глубине зрачков - плохо скрываемое волнение, сопровождаемое нервным переминанием с ноги на ногу - оттого, что она может его не простить; такой милый и...свой. Какой он!.. Таня поняла, что не в состоянии удержать этот шквал чувств. Повинуясь порыву, она прикрыла веки, подалась вперед и коснулась своими губами его губ - осторожно, легко, и в то же время смело - всего на мгновение. Когда их взгляды снова встретились, Ванька, утратив дар речи, широко распахнутыми глазами, в которых читались и радость, и счастье, всматривался в лицо Гроттер, не веря в случившееся. - Просто помолчи, ладно? - улыбнулась Таня. Вечно этот маечник разглагольствует где не надо!

***

- Вас не смущает та перспектива, что мы тут все вместе? - шепнула Гермиона, осторожно оглядываясь по сторонам. - Вряд ли ты кому-то понадобишься, - грубо ответил Рон. Не так давно Уизли обнаружил на постели несколько капель крови своей крысы и клок рыжей кошачьей шерсти – доказательство тому, что Короста нашла свое последнее пристанище в желудке Глотика. - Рон, ты идиот, - констатировал Гарри, ничуть не беспокоясь по поводу чувств друга. - Ее кот съел мою крысу! - взвился паренек, чей повышенный голос, должно быть, отчетливо услышал каждый из присутствующих. - Все коты едят крыс. Это природа, понимаешь? И потом, это всего лишь крыса, - пренебрежительно ответила драконболистка. Бесцеремонность Уизли ее порядком раздражала. - Всего лишь крыса? Она была моим верным другом долгие годы! - возмутился Рон. Таня фыркнула и промолчала. У нее были свои мысли на этот счет, и она порадовалась, что рядом нет Ваньки: вот кто уж точно не разделил бы ее мнения. Вместо этого Гроттер решила сменить тему. - Мне кажется, что мы сейчас как селедки в консервной банке, - недовольно прошептала она, безуспешно пытаясь принять более удобное положение. - Скорее как селедки в спальных мешках, - поправил ее Поттер, и все тихо засмеялись. - Зачем селедкам спальные мешки? - встрял заспанный Невилл, с трудом оторвав отяжелевшую голову от подушки. - Чтобы спать, Невилл, это же очевидно! - с интонацией ботаника в голосе упрекнул его Джордж, чей голос послышался откуда-то сбоку. - А, да, ты прав… - рассеяно протянул Долгопупс и рухнул обратно на подушку. Ребята пакостно захихикали. - Да ладно вам издеваться! - шикнула на них Грейнджер. - Он же спит. - Гермиона, в том-то и дело, что завтра он ничего этого не вспомнит. И вообще это не издевательство, между прочим! Мы с Джорджем придумали штуку поинтересней… - заговорщицки сказал Фред, лежащий возле брата. «Так, спать нельзя!» - решила про себя Гроттер. Зная близнецов, можно ожидать от них все, что угодно. Тем более здесь, где яблоку негде упасть, а сам ты, словно мумия, завернут в спальный мешок. Итак, все ученики сейчас вынуждены были спать в Большом зале. Когда минувшей ночью Рон разбудил всю башню Гриффиндора диким воплем, а потом побелевшими от ужаса губами сообщил, что Сириус Блэк ножом разрезал полог над его, Уизли, кроватью, весь замок заходил ходуном. Поступил приказ уложить всех студентов в вышеуказанном месте, после чего преподаватели проверили каждый уголок в Хогвартсе, однако Блэка и след простыл. Многие искренне недоумевали, как он смог незаметно пробраться в школу, преодолев барьер из дементоров, которые теперь постоянно стояли на страже, плотным кольцом обступив Хогвартс. Таня, не понаслышке знающая, что значит столкнуться с дементором один на один, зябко ежилась, представляя себе сотни фигур в плащах, снующих по территории. Она была уверена, что даже самый мощный Патронус не справится с таким количеством дементоров, а потому оставалось только гадать, как же преступник попал в замок. Эта мысль вселяла во многих страх – еще бы, все были просто уверены, что они под надежной защитой. Постепенно в зале стало совсем тихо. Где-то рядом похрапывал во сне Невилл, с другой стороны слышалось глубокое ровное дыхание еще нескольких учеников. Кто-то кашлянул и шмыгнул носом, кто-то шумно повернулся в своем спальном мешке – и снова тишина. Таня лежала и бездумно смотрела на абсолютно черный потолок, усыпанный звездами. Ей не спалось. Лежать в мешке было как-то неудобно и очень жарко, но шевельнуться или вылезти из него она не решилась, а посему оставалось лежать и вглядываться вверх, в пространство ночи, отраженное на потолке Большого зала. Внезапно послышались чьи-то шаги и шорох мантии, скользящей по вымощенному камнем полу. Гроттер инстинктивно напряглась и приготовила волшебную палочку – кто знает, вдруг Блэк скрылся и сейчас, улучив момент, попытается напасть на кого-нибудь из детей, абсолютно беспомощных во сне? Шаги все приближались, и девочка ощутила, как сердце забилось быстрее, а зрение обострилось. В голове уже вовсю проносились заклинания, но Таня, застывшая в напряженном ожидании, старательно сдерживала себя. Наконец, фигуры (их было две) замерли в метре от Гроттер, и вместе с ними замерла и сама девочка. Она отчетливо слышала глухие удары своего сердца, и ей показалось, что этот звук наполнил весь зал, заглушив сопение учеников. - Вы все проверили, Северус? - Таня с облегчением выдохнула, когда узнала голос директора Хогвартса. Выдохнула и тут же затаилась – вдруг удастся узнать что-то важное? - Да, абсолютно. Проверен каждый этаж, а я лично осмотрел подземелья. - Холодный голос Снегга свидетельствовал о том, что его обладатель очень недоволен сложившейся ситуацией. - Блэку удалось скрыться. Это прямо-таки поразительно. - Согласен, это несколько необычно, - задумчиво кивнул Дамблдор. - Вы думали о том, как ему это удалось? - У меня есть несколько предположений, но я бы не торопился высказывать их, - ответил Альбус. - Если вы помните, я высказывал вам свои соображения насчет назначения в качестве преподавателя Римуса Люпина…- начал было Снегг, но Дамблдор перебил его: - Не думаю, что ваши догадки верны, Северус. Никто в Хогвартсе не стал бы помогать Сириусу Блэку. Сейчас замок в безопасности. - А Поттер и Гроттер? Их нужно предупредить? - совсем тихо спросил декан Слизерина. Таня перестала дышать. О чем говорит Снегг? - Возможно. Но только Гарри. Тани эта история не касается. - Не касается? Блэк является верным слугой Темного лорда, - напомнил директору Северус. - Волан-де-Морту ничего не известно о Тане. Так что, прошу вас, давайте оставим эту тему. Сейчас не самое подходящее время и место для беседы, - отрезал Дамблдор. - Пусть дети отдыхают и ни о чем не беспокоятся. Лишь под утро тибидохской волшебнице с неимоверным трудом удалось уснуть. Но и во сне мысли не давали покоя. Какое предупреждение? То, что Гарри следует быть более осторожным с Блэком – это и так понятно. Но что имел в виду Снегг? Какая связь между ней, Таней, и сбежавшим узником Азкабана? Или же дело не в нем?