Лабиринты судьбы

Ослепительный белый повсюду - зима не торопилась уходить. С наступлением последнего месяца своего господства она все-таки решила еще раз напомнить о себе: на это указывали и глубокие сугробы снега – такие неприступные, покрытые тонкой корочкой льда снаружи, и такие хрупкие внутри – словно белоснежная сухая пыль; и крепкие февральские морозы… Эти холодные ночи могут согреть только горячие сердца. Для Тани смысл зимы заключался в возможности бездумно скользить-шагать по ледяному каркасу, изредка по колено проваливаясь в глубокий снег, жмурить глаза от блеклого солнца, чьи лучи, отражаясь от снежного полотна, словно крошечные иголочки, впиваются в зрачки; покусывать пересохшие, обветренные губы и вдыхать морозный воздух; смотреть на деревья, скрюченные, застывшие словно в безмолвном крике, и ощущать себя частицей этого пустынного одиночества… Слышать звук собственного сбившегося дыхания и неторопливые шаги, сопровождающиеся скрипом ботинок о ледяную корку сугробов. Девушка старалась идти как можно быстрее, но то и дело оскальзывалась, и потому периодически приходилось сбавлять темп. Спина предательски ныла после неудачного падения, и теперь, стоило только Тане неловко нагнуться, дабы сохранить пошатнувшееся равновесие, глухая боль возвращалась вновь. Но что творится в душе?.. «Мне теперь кажется, что даже Чумиха причиняет мне меньшую боль», - с досадой думала Гроттер, упорно продолжая двигаться вперед. Раскаленная лава чувств, которую не мог остудить даже холод, обжигала все внутри. Таня пыталась уйти как можно дальше от Тибидохса, куда-нибудь в укромной уголок острова, где бы ее никто не мог найти. Впрочем, это в какой-то мере самонадеянно, что ли – разве будет ее кто-то искать? Может быть, Ягун, но в данный момент играющий комментатор наверняка возится со своим пылесосом: как-никак, матч по драконболу со сборной вечности не за горами. Может быть, Ванька. При одном воспоминании измученное сердце Гроттер болезненно сжалось: меньше всего ей хотелось видеть маечника. Только что, наспех придумав какую-то отговорку вроде тренировки, девушка поспешила покинуть магпункт, где сейчас лежал Валялкин. Невыносимо смотреть ему в глаза. Невыносимо сидеть рядом с ним у изголовья больничной кровати, зная, что все эти переломы на его теле по вине самой Тани, которая столь опрометчиво попыталась разнять сыновей Гоярына на покалеченном пылесосе Ягуна. Но настоящая пытка – это милая улыбка на лице и спокойный, в какой-то степени ласковый голос. «Я не могу заставить себя думать о Ваньке, даже если нахожусь рядом», - с ужасом осознавала гриффиндорка, отрешенно наблюдая за Валялкиным и тем, как он что-то с участием рассказывает ей, перебинтованный с ног до головы. Казалось, из его рта не вылетало ни звука. «Эй, ты вообще меня слушаешь?» - В его голосе отчетливо можно расслышать недоумение и, пожалуй, обиду. «Что?.. Да, да, Вань, конечно… Ты извини, но у меня скоро тренировка. Впереди серьезный матч, и мне нельзя опаздывать. Я… Я попозже зайду, ладно?» - Таня с трудом выталкивает из себя эти слова, которые так и норовят застрять в горле. Она не может находиться здесь. Быстро хватает битком набитый рюкзак, прихваченный с собой, и буквально вылетает из помещения. Проклятая магия вуду! Ах, знай Пуппер, что сейчас происходит с его русской возлюбленной, он бы одарил Цирцею золотом за такие старания, которые, к сожалению, увенчались успехом. Теперь мысли девушки целиком и полностью занимал Гурий, и здравый смысл порой уходил куда-то на задний план. Да, эта была любовь, но… и не любовь в то же время. Что-то изнуряющее, утомляющее, что-то, оставляющее странное ноющее чувство в груди, даже причиняющее боль. И эта самая боль отдаленно напоминала зубную: такая же зудящая и неприятная, не отпускающая ни на минуту. Горячая волна желания, накрывающая с головой, граничащая со звериными инстинктами. Гроттер передернулась от этой мысли. Ощутив, что силы уже на исходе и что тело, равно как и душа, измотано донельзя, Таня, наконец, остановилась и огляделась. Слава Мерлину, ни одной живой души кругом не было. С облегчением выдохнув, девушка швырнула рюкзак, набитый английскими учебниками, на снег. Ей необходимо было занять себя. Потому что эта жуткая недолюбовь не давала покоя; словно ненасытное пламя, выжигала все изнутри, оставляя лишь усталость и пустоту на этом пепелище. Стоит дать мыслям волю – и начинается это отвратительное насилие над мозгом, над чувствами – да над всем. Еще раз оглядевшись, Таня вытащила из рюкзака волшебную палочку и быстро провела ею по воздуху. Теперь ее точно никто не увидит. Как говорится, лучший способ избавиться от стресса – это дать волю себе и своим эмоциям. На секунду закрыв глаза, Гроттер сосредоточилась – и вот уже перед ней прямо из снега встают наспех слепленные ледяные фигуры. Взмах палочкой – фигуры шевельнулись и двинулись на девушку. «Теперь можно и развлечься!»- мелькнула мысль в голове Тани, и она ринулась в бой. Увернуться от ледяной глыбы. - Дефодио! - Крошечная трещинка на теле противника увеличилась в несколько десятков раз, превратившись в зияющую дыру. Взмах палочкой – и голова, тяжело ударившись о землю, раскололась на мелкие кусочки. Солнце тут же заиграло на кристалликах замерзшей воды. - Секо! - С глухим треском, словно ткань, лед разошелся, и фигура замерла – от шеи до бедра шел гигантский «порез». Гроттер засмеялась, и вместе с ней серебристым колокольчиком в сознании зазвенел смех Чумы-дель-Торт. Какая к черту любовь? И магия вуду? Ощущение безграничной власти над этими снежными глыбами, да над каждым человеком в этом мире! Вот оно, чувство настоящей свободы!.. Словно рассвирепев, фигуры вполне осмысленно двинулись на девушку, постепенно ускоряясь. Таня, в крови которой сейчас плескались бешеные дозы адреналина, развернулась и побежала от этой безмолвной толпы. Ноги оскальзывались на снегу, она задыхалась от нехватки кислорода и переполнявших ее эмоций, но волшебница лишь ускорила темп. Впереди – безграничная белая гладь, на горизонте переходящая в бледно-серое зимнее небо. Свобода! Вдохнуть ее как можно глубже!.. Один на один с собой, никаких любовных лихорадок и разъедающей, словно кислота, тьмы. Боли от того, что ее разрывает мрак и свет. «Я могу не сдерживать себя, и дать волю своей темной стороне души…» Застыв на месте и долю секунды размышляя об этом, драконболистка опомнилась и резко обернулась. Очень вовремя, чтобы рассечь ближайшую фигуру, а следующую превратить в пыль. - Бойлио! - К слову сказать, превращение за мгновенье льда в кипящую воду выглядит завораживающе. Клубы пара, смешиваясь с холодным воздухом, пеленой заволокли все кругом. Взмах – и лед, почернев, обуглился; изуродованная голова, застывая на ходу, стекала на шею существа. Солнце, отражаясь, светит в глаза, ослепляя, и следующее заклинание Таня посылает чуть ли не наугад. Широко распахнув глаза и обнаружив перед собой целое полчище ледяных зомби, Гроттер выпалила: - Аква Лено! - Фигуры покрылись сетью трещин, чтобы в следующий миг разлететься на сотни кусочков – целое облако твердых кристаллов, замеревших в воздухе под силой магии. Сама Таня, вдохновенно подняв палочку, наслаждалась видом мельчайших частиц льда вокруг себя. Плавно повела рукой – и вот замерзшая вода возвращается в нормальное состояние, холодными брызгами разлетаясь по сторонам. Получив некоторую долю эстетического удовольствия от увиденного, девушка не сразу увидела уцелевшую фигуру, которая бросилась на нее. Неудобно выгнувшись (спина вновь дала о себе знать) и чуть не поскользнувшись на льду, Гроттер едва увернулась от тяжелой руки, которая вот-вот должна была рассечь ей череп. В следующую секунду волшебница резко нагнулась вперед, чего тоже делать не стоило – со всего маху упав на острые куски льда, девушка охнула: острая боль пронзила колено. Но медлить было нельзя. Развернувшись, она резким взмахом палочки пополам рассекла противника и тут же как можно быстрее и осторожнее поднялась на ноги, но надобности сражаться уже не было: ее собственный мозг после досадного падения тела больше не давал сигналов на создание новых зомби. В который раз шевельнув кистью руки, пальцы которой плотно сжимали волшебную палочку, Таня превратила остатки льда в снег, плотным слоем накрывший поле битвы и, чуть прихрамывая, направилась к одиноко лежащему рюкзаку. Еще оставалось немного времени до первого занятия в Хогвартсе, значит, будет время принять там душ и переодеться. А если повезет, то еще и погреться у камина в гостиной. …Одинокий порыв ветра замел следы юной колдуньи, и все снова застыло в звенящей тишине. Пустота кругом.

***

На ходу поправляя мантию и устремив взгляд в пол, Таня быстро шла в направлении кабинета профессора МакГонагалл, где вот-вот должна была начаться трансфигурация. Уже приближаясь к двери, за которой слышалась возня усаживающихся на свои места студентов, Гроттер внезапно осознала, что ее шаги замедлились. Взгляд устремился в конец коридора, где, стоя к ней, Тане, спиной, застыла чья-то такая знакомая худощавая фигура. Гарри обернулся, и девушка ощутила, как ее сердце облилось кровью. Эти темные волосы и чуть ссутуленные плечи, шрам на лбу и круглые очки, из-под которых на нее смотрят такие родные и пронзительные глаза… - Гурий! Любимый, наконец-то! - не своим голосом пролепетала Гроттер и пошла по направлению к Поттеру, двигаясь, словно во сне. Сердце раненым зверем забилось в грудной клетке, превращая кровь в кипящую жидкость, участилось дыхание. В голове не было абсолютно никаких мыслей, осталось лишь жгучее желание. Подбежать к нему, обнять, расцеловать, рыдать у него на плече и глупо хихикать, нести всякую чушь и бесконечно смотреть в эти глаза. Прижиматься к нему всем телом и никогда не отпускать. Любить его до самой смерти, исполнять его любое желание и делать его счастливым. А если кто встанет у нее на пути… О-о-о, лучше им не делать этого! Тогда она, Таня, запытает их Круциатусом, отправит на тот свет, превратит в цветок, лишит памяти, напоит каким-нибудь зельем… Проклятая магия вуду! Да, теперь Гроттер уже точно чувствовала себя какой-то марионеткой. Словно все тело подчинялось не ей, а безумному кукловоду, так жестоко решившему распорядиться ее судьбой. Она пыталась взять себя в руки, но тщетно. - Танья… С тобой все в порядке? - Гарри с удивлением смотрел на подругу, по лицу которой разливалось абсолютное блаженство. - Да... - мечтательно кивнула Таня. – Гурий, ты так много значишь для меня… - Гурий? - переспросил Поттер. - Меня зовут Гарри, о чем ты говоришь? В ответ девушка рассмеялась. Гриффиндорец не на шутку перепугался: настолько странно выглядела русская волшебница, смотря куда-то сквозь него. Таня подняла руку и провела ладонью по его плечу, опять-таки, смотря куда-то вдаль. Что-то здесь было не так. - Танья! Танья, очнись! - Гарри схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. Малютка Гроттер вздрогнула – наваждение исчезло. Перед ней не Пуппер, а Поттер, ее друг и спутник на дороге из мрака к свету. - Ух, наконец-то!- Заметив, что зрачки девушки сузились до нормального размера, а сам взгляд стал осмысленней, парень успокоился. - Что с тобой случилось? С секунду подруга продолжала смотреть на него, после чего ее выражение лица сменилось ужасом, затем - злостью и ненавистью. В душе девушка вновь ощутила эту сосущую пустоту, смешанную с разочарованием и обидой. Вот что это значит - не иметь контроля над своим телом. - Ничего, - она пожала плечами, демонстрируя свое безразличие и холод. - Всего лишь действие любовной магии вуду. Я потом все объясню, а сейчас мы опаздываем на занятие. Судя по недоуменному виду Гарри, сочетание слов "магия вуду" ему абсолютно ни о чем не говорило. Тем не менее, он коротко кивнул, однако этот жест был проигнорирован - как-то странно сжавшись и ссутулившись, судорожно прижимая к груди учебник, Таня уже торопливо проскользнула в класс.