Decadent

…Люди — идиоты. Они сделали кучу глупостей: придумывали костюмы для собак, должность рекламного менеджера и штуки вроде iPhone, не получив взамен ничего, кроме кислого послевкусия. А вот если бы мы развивали науку, осваивали Луну, Марс, Венеру… Кто знает, каким был бы мир тогда? Человечеству дали возможность бороздить космос, но оно хочет заниматься потреблением: пить пиво и смотреть сериалы. Рэй Брэдбери Юки закурил, устало выдохнул, обдав нас сигаретным дымом. — Глупо подсаживать на фармакологию в таком возрасте. Эффект ведь смазан, верно? — он с интересом посмотрел на Ри, копавшегося вилкой в странной субстанции с мясной подливой. — Я никогда не был непоседой. Чувствую себя комфортно. А вы как долго привыкали? — К этому невозможно привыкнуть. Ты даже не осознаешь, что привыкаешь или что-то подобное вообще происходит. Смотришь на окружающее и... все. Странники в этом мире. Мы приходим и уходим. Очень ясно это понимаешь, когда ты «правый» пилот. — Очень верно подмечено, — Ри отложил вилку и отпил из стаканчика мутноватой жидкости — местного кофе. — А ваш экипаж многих убил? — Райан сложил руки в замок и подпер подбородок, уставившись на Юки. — Ликвидировал, — поправил его тот. — Что? — Многих ликвидировал. — А... — «левый» пилот шестого потупился, что-то обдумывая. — Сегодня мы впервые стреляли по живым... объектам. — Все когда-то бывает в первый раз. Здесь все очень просто: сражайся или умри. Если сомневаешься, стрелять или нет, у тебя нет шансов. Если тебя беспокоит судьба объекта ликвидации, у тебя нет шансов, — Юки затушил окурок и уставился в пространство невидящим взглядом. — И не заморачивайся: сейчас не то время, чтобы задавать себе сложные философские вопросы. — Ты просто стреляешь и идешь дальше, — вставил я свои пять копеек. — Вы давно знакомы? — после непродолжительного молчания поинтересовался Райан. — Два года. Даже больше. — То есть еще до пилотирования? Это сложно, — и Ри добавил, допив свой кофе: — Как нам говорили. — Человек — чертовски гибкое существо, так что ко всему привыкаешь, — Юки пожал плечами и толкнул меня коленом под столом. Я с готовностью поддакнул, что да, мол, привыкаешь, и все норм. Странный это был день. Тревожный какой-то, на душе осадок после него. — Как думаешь, что за Красный Дракон и что за укурки с заточенными клыками? — я погладил Юки по плечу, привлекая к себе внимание. Он развернулся ко мне, поправил сползшее одеяло. — А шут его знает! Но химики у них мозговитые — наши до сих пор понять не могут, что к чему с тем BZ, с которым мы столкнулись в пустыне. Будто у нас проблем мало, теперь еще и эти начнут напирать... — Может допрос что-нибудь даст. — Допрос по-любому что-нибудь даст. Святая инквизиция отдыхает рядом с нашими спецами-дознавателями. — Да уж. Лежа в темноте в обнимку, иногда так хочется не думать о неизбежном Завтра, где мы рискуем потерять друг друга навсегда и бесповоротно. Фразочки типа «даже смерть не разлучит нас» лишены практического смысла. Смерть, поверьте мне, вас разлучит. Да еще как! Если какое-то сраное обидное слово может раскидать вас по разные стороны Вселенной, то уж смерть разлучит точно. — Знаешь, я тут вспомнил слова одного известного фантаста, — удобнее переложил руку, чтобы прижать Юки к себе теснее. — Так вот, суть его высказывания в том, что человечество, обладая невероятным потенциалом, спускает его в унитаз, просирая жизнь за ситкомами и набиванием брюха. — Брэдбери? Люди — идиоты, ты об этом? — Ага! И я тут подумал, как здорово было бы улететь к звездам. Все выше и выше, туда, где никто нас не найдет. — Но мы застряли здесь и потеряли небо. Совсем скоро мы будем доисторическими ископаемыми, пилотами, когда-то поднимавшими ввысь ревущие железные махины под названием «летательные аппараты». Мы будем закрывать глаза и восторженно рассказывать о свободе и полете, а люди будут смотреть на нас и крутить пальцем у виска. — Юки, лучше бы я умер, чем застал такое время и видел такой пиздец... — Не говори ерунды. — Я тебя люблю, — вот очень в тему сказал, но, мне показалось, сейчас действительно тот момент, когда другие слова, кроме этих, бессмысленны. — Мне кажется, я тебя тоже. Как-то очень по-своему, но действительно люблю, — Юки помолчал, подбирая слова. — Сложно описать, как именно и насколько сильно, но несомненно самые теплые чувства, на какие я теперь способен, вызываешь именно ты. — Это самое витиеватое признание в любви, которое я когда-либо слышал. Давай целоваться? — Кем бы я был без тебя сейчас? И что было бы с миром не останься в нем таких людей, как ты? Дальнейшие вопросы и слова утонули в поцелуях. Зачем гадать и предполагать, когда все уже случилось? Да, допрос действительно дал результаты. Вооружившись добытыми сведениями, «судьи» разработали небольшую операцию — в свете последних событий это будет комариный укус для почитателей Красного Дракона, но с другой стороны такая вылазка позволит колонии выиграть время в этом противостоянии. — Начинаю обратный отсчет, — Бокин щелкнул выключателем, мы удобно устроились в креслах. — Приступаю к синхронизации, — уже голос Майи вытаскивает нас из покоя синапса. — Синхронизация успешна. Экипаж ТА-3 полностью боеспособен. Заскрипели механизмы, открывая ворота. Заслон поднят. Мы шагнули в лиловые сумерки. «Мы же вернемся?» «Обязательно». До сих пор после сильного ветра снег покрывается толстым слоем пепла. Мир все еще горит и агонизирует. Сквозь вихри черно-фиолетовых облаков виднеется красное солнце. Кислотные дожди тут редкость, чаще идет токсичный снег, но сегодня все идет к тому, что кровь неба прольется едким дождем. Корпус не проест, но неудобства доставит. Сражайся или умри. И мне сегодня как-то особенно страшно. Наш третий бодро шагает по глубокому снежному покрову, утаптывая дорогу для броневиков, следующих за нами. «Цель на два часа». «Цель захвачена». «Открыть огонь». Грохот пулеметной очереди прорезал застывшую тишину мертвой земли. Этот первый выстрел в стычке всегда самый важный и самый сложный. Сомневаешься — значит, ложись и помирай. Лица в перекрестии прицела. Человеческие лица. Все чаще думаю, что лучше бы нас захватили инопланетяне. Мы бы тогда сражались за что-то важнее, чем собственная шкура. И самоуважения было бы больше, и мужества сражаться. — Огнеметы! Неприятное жужжание, возвестившее, что орудия к бою готовы и наведены на цель. Замерзший статичный ад пришел в движение нашими силами. Шипение огня, попавшего на снег, и запах горелой плоти, когда снаряд поразил цель. Наша задача — обезвредить ближайшую к нам базу противника. Долгие часы перехода ради получасового кровавого месива. Сотни фунтов мертвого мяса и тысячи гильз. — ТА-12, назад! Но мы не успели предупредить. Мигающий огонек, скачущий по корпусу, точный прицел в пилот-капсулу и грохот. Ферроволокно разорвало на огромные пласты, сквозная дымящая дыра в груди антропоморфной машины и прах вместо пилотов. «Что за пушка, что бьет броню ТА?!» «Лазерное наведение. Давай-ка резче». «Полные обороты». ТА-3 разогнался и грузно, но неотвратимо пошел на сближение с обычной на вид пушкой, но начиненной убойными снарядами. «Чем ближе к врагу, тем безопаснее?» «Локтевой усилитель на полную. Держи!» Как тут удержишь разворачивающуюся пушку?! Дуло практически напротив нас. Если пальнет даже так, не в упор, то нас тряхнет по самое не балуй. Миомерные мышцы начали перегреваться, датчик запищал. Вены у меня на шее вздулись и вот-вот будто лопнут. Руки затекли. Спина ноет. «Еще немного... Ну!» «Да ебаный в рот!» — Шестой, цель зафиксирована? — Да, сэр. — Открыть огонь! «Толкай!» Я себе, кажется, связки на руках порвал. «Сбросить криоагент!» «Да мы нахуй зажаримся!» — Вы в зоне поражения. Отказываюсь выполнять приказ. «Да они там совсем охуели, два мелких идиота?» — Открыть огонь! — Вы в зоне поражения. «Сбрасываю криоагент». Наш пулемет, наконец, смог зафиксировать цель и прострелить промороженный криоагентом металл. «Так тебе, сучка!» Могли бы, плюнули еще сверху, чтобы уж совсем эпично было. — Шестой, я надеру вам зад, когда будем в колонии. — Вас понял, сэр. Не пристрелите? — Возможно, помилую. «Мы бы не успели отскочить, если бы они пальнули». «Успели бы». «Нет, не успели». «Неподчинение приказам руководителя операции карается расстрелом на месте». «У нас и так кадров не хватает». Кругом взрывы, скрежет металла, маты, крики, стрекот пулеметов и блеск гильз во вспышках огнеметов. «Перегрев левого блока». «Я знаю». Скоро мы встанем. Систему закоротит от перегрева мышц. Когда основное оружие и большая часть сил противника были уничтожены, за дело уже конкретнее взялись отряды на броневиках. «Прямое попадание». Бок опалило огнем, волна прошлась от печени до кончиков ушей. Весь воздух из легких вышибло. «Царапина». «Наводят для повторного заряда». «Система встала». «Ну как всегда! Я был уверен, что так и будет». Сил нет даже злиться или бояться, просто какое-то тупое одеревенелое удовлетворение, что самые мрачные предчувствия оправдались. Экстренно вырубив все системы, поставили ТА так, чтобы он под собственным весом завалился на бок. Не успели. Снаряд не попал в пилот-капсулу, но оторвал пулемет подчистую и засыпал нас обломками собственных механических внутренностей. Я почувствовал, как снаряд вошел точно в плечо, там, где рука собственно соединяется с туловищем. И вышел с другой стороны, разорвав все связки, кровеносные сосуды, мышцы, раздробив кости. Рука оторвалась и отпала. Но на самом деле оторвало лишь наш пулемет, но ощущения очень реалистичны. Сквозь алое марево боли, хрипя маты, я не сразу сообразил, что моя левая половина тела липкая и очень быстро начинает мерзнуть. Только спустя пару мгновений, до меня дошло, что я получил реальное ранение и моя форма пропитана моей же кровью. — Юки... Сато тряхнул головой, приходя в себя после разрыва синапса и такой жуткой тряски от падения. — Юки, у меня проблема... — Погодь... Дай оклематься, — мой напарник достал из личной аптечки пилота укол и всадил себе инъекцию, вытер пошедшую носом кровь и, наконец, обратил на меня внимание. Глаза его чуть не выпали от увиденного. Он тут же подполз ко мне, и тут я заметил, как дрожат его руки и губы. — Джек... Меня прошило насквозь торчащей из корпуса херовиной. Прощай селезенка. Или поджелудочная. Легкие целы, сердце бьется. Но вид торчащего из меня металла не внушает особого оптимизма. — Смотри на меня. Не смей отключиться. — Да я вроде и не собираюсь, — дышать больно, словно что-то давит. Кровь будто разом отхлынула и устремилась из тела прочь. Адреналин пока блокирует боль, но вынуждает сердце работать быстрее, выталкивая из меня кровь. — Человек 32, экипаж ТА-3, нам срочно нужна эвакуация. Мой второй пилот серьезно ранен. Транспортировка своими силами невозможна. — Вас понял. Операция завершена. Эвакуацию разрешаю. — Сэр, ваш сигнал принят. Сейчас вас подберем, — отозвался один из командиров отряда. — Потерпи немного, — Юки заглянул за мою спину и шумно сглотнул. — Совсем плохо? — Пригвоздило. Прошило насквозь. Я не смогу вытащить тебя, не сдвинув эту штуку, — он указал на торчащий из меня обломок. — Если вытащим, рана вскроется и ты умрешь практически мгновенно от потери крови. Подожди немного, помощь придет. В броневике медик и лазерная пила. Мы тебя вытащим. Ты только не отключайся. — Ебать... — Что? — Болеть начинает. Юки подсел ближе, стараясь не задеть ничего. Третий как-то жалобно застонал. Ветер задувает в дыры от отвалившейся брони, но кажется, что наш ТА стонет и причитает от боли. Начался дождь, не сулящий ничего освежающего и приятного. — Я попробую остановить кровь, — Сато достал из своей аптечки бинты и принялся обкладывать мою рану. — Только не поджигай порох на мне, — ужасно сушит. Хочется пить. — Разгерметизация. А баллоны отказали... Дышать больно? — Юки неловко прижался губами к моей щеке, опасаясь задеть обломок. — Тяжело. У нас скоро начнется кислородное голодание. Пальцы рук и ног онемели. Нос щиплет от холода. Голова кружится. Ужасная жажда. — Ты не умрешь. Все будет хорошо, — голос Юки дрожит. — Знаешь, я тут подумал, что надо Ри и Райана познакомить с Псом, — голос сел и едва удается прошептать так, чтобы Сато услышал. — Отличная идея. Как тебя подлатают, так и познакомим их. Они друг другу понравятся. Я уверен. Ты только живи. Вдали раздался шум двигателей броневика. В конце концов, до нас доехали. — Извините, что долго. Пришлось прорываться, — отрапортовал командир. Юки помогли вылезти, а ко мне пролез медик с аптечкой. Надел на меня кислородную маску и сразу велел принести пилу. — Я не могу вам дать обезболивающее. Придется потерпеть, сэр. Я стиснул зубы и приготовился к боли. А вот хуй! Готовься, не готовься, боль была адовой! Будто внутри тебя сидит зубастый червь и жрет изнутри, вгрызается в мягкие стенки органов и тащит зубами, отрывая куски. Металл нагрелся на месте среза и завонял противно. Ладно, это полбеды. Настоящий пиздец начался, когда меня выковыривали из ТА с этой херней, торчащей из брюха, намотавшей мои кишки, как спагетти на вилку. Я не могу лечь, меня придерживают с боков, и приходится сидеть, что усложняет транспортировку и добавляет мне боли рваными вспышками. — Ты как? — Юки прижимает руку к моему лбу, покрытому испариной. — Вроде жив. Пить хочу. — Доктор сказал, что нельзя. Потерпи. Я стискиваю руку Юки. Непременно выживу. Сейчас никак нельзя умирать. Надо было умирать тогда в небе над Хонсю. Но не сейчас. Сейчас ни за что... Операция продлилась два часа. Еще сутки я провалялся под наркозом. Пришел в себя и увидел Юки, о чем-то разговаривающего в полголоса с врачом. — Юки? — Очнулся? — тут же в мою сторону поспешил и врач, и мой напарник. Этот поганый мир совершенно точно заслужил весь этот Глобальный Пиздец, и мы, страдающие и отчаянно выживающие, конечно, все умрем в итоге. Но, пока я знаю, что в моей жизни есть Юки, в целом все не так отстойно. А наша диверсия прошла успешно, и колония на какое-то время может спать спокойно. Кем бы ни был этот Красный Дракон, он всего лишь человек. Мясо и кости, ведро крови — значит, мы его сделаем. Меня зовут Джек Смит. Я «левый» пилот ТА-3. И, несмотря ни на что, люблю жизнь. — Я тебя люблю. Юки смеется в ответ и лезет целоваться, не обращая внимания на офигевшего доктора. О, дивный новый мир! ____________________________ Ну вот и все)))) Конец я с самого начала видел именно таким. Не стоит пускаться в неоправданный флафф и прописывать чудесное спасение Земли, а убивать ребят для пущей реалистичности концовки мне не хотелось совершенно, так что именно такой финал истории Юки и Джека, Человека 32 и Человека 33. Спасибо, что были с нами! Проект завершен.