Decadent

Вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами и на головах его семь диадим. Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю. Откровение Иоанна Богослова. Глава 12.

— Это еще что за херня?! — Жировоск. Омыление трупа. Иногда такое бывает... Ни разу не видел? — Сато невозмутимо достал маску, нацепил ее и подошел ближе к чему-то, отдаленно напоминающему человеческое тело. — Не приходилось. Выглядит мерзко, — я же решил не рисковать и остался на приличном расстоянии. Офицеры тоже побрезговали соваться ближе. — Ты сдохнешь, тоже будешь не ахти какой... — Юки присел на корточки рядом с трупом и начал двигать его рукой. Конечно, в перчатках, но меня все равно передернуло. — Женщина, лет тридцати-сорока, хотя тут хер разберешь уже... Множественные ножевые ранения. Наш клиент. Правда, она умерла минимум месяц назад. — Где искать убийцу? — один из полицейских достал записывающее устройство и приготовился забить информацию. — Его не найдешь уже. Никаких следов не сохранилось. Жертву мы опознаем, но что это даст? Тут любой мог зарезать. Ладно, офицер, вызовите уборщиков. Можно попробовать пустить ее на свечи... — Ты серьезно?! — Ну да... Чего добру пропадать? — Иногда ты меня пугаешь. Юки только хмыкнул и пожал плечами. А офицеры переглянулись, мол, ничего святого у этих «правых». Тут ожило переговорное устройство, висевшее на поясе Сато. — Экипаж ТА-3? — Человек 32. — Поднимайтесь в ангар. Есть задание. — Понял, — и уже обращаясь ко мне: — Поехали. Нас вызывают. — Угу... Интересно зачем? — Соскучились? — Пф-ф-ф... Нам доверили новеньких. Экипаж ТА-6. Новый экипаж ТА-6... Значит, Майкла списали окончательно. Завтра Райзберг распорядится провести эвтаназию, и «правого» пилота ТА-6 проводят в последний путь со всеми почестями. Даже практически всемогущие в этом мире, те, кто выше всех ограничений и уполномочены казнить и миловать, закачивают жизнь внутри огромной печи. Все мы в смерти равны: короли и нищие, власть имущие и самые жалкие винтики общества, «правые» пилоты и беженцы без гражданства. — Привет! — светленький с улыбкой от уха до уха. «Левый». И нетипичный «правый»... Слишком живой. Слишком напуганный. Может, все потому что они еще совсем дети? — А у нас нет ограничений по возрасту? — я даже опешил слегка, увидев слишком молодых пилотов. — Мы прошли отбор. К пилотированию допущены, — голос у «правого» звонкий. Еще ломается, срывается в интонациях по-мальчишески. — Выпивку вам не продадут еще, по-видимому? — мне все еще не верится, что передо мной пилоты ТА. — Идентификационные номера и ваши имена, — Юки даже бровью не повел. Ему реально все равно, что в этот ад за воротами Урумчи бросают детей?! — Человек 36, «правый» пилот ТА-6, Ри Ван. — Человек 37, «левый» пилот ТА-6, Райан Уайт. — И сколько же вам лет, детки? — я все никак не успокоюсь. — По шестнадцать, — спокойно ответил Ри. — Ебать... Да вы даже не бреетесь еще! Пипец... Райзберг в своем уме?! — Я в своем уме, человек 33, — донеслось сзади. Блядь. Неловкий момент. — Добрый день, сэр, — Юки сделал шаг к Райзбергу. — Значит, все-таки новый экипаж? — Да. Мы не в том положении, чтобы выбирать. Все, кто годен к пилотированию и совместим, заступают на службу. Слишком мало способных, мы вынуждены допускать даже детей. Что ж... У них тренировки уже были. Сегодня первый боевой выход. Обход территории. Ничего особенного и сложного. Первый выход все-таки. — Разумеется, сэр. Спасибо за доверие. Райзберг кивнул и отошел, велев занимать свои ТА. — Ну, по машинам, — Юки уже собрался топать к Майе, ожидающей нас у нашего третьего. — Стой ты! Я Джек. «Левый» пилот. А это чудо в перьях — мой напарник Юки. Будем знакомы, — и я протянул руку ребятам. — Очень приятно, сэр. — Без «сэр». У нас одинаковый статус, — Юки соизволил обратить на детей внимание. — Но операцией руковожу я. Неподчинение моим приказам карается расстрелом на месте. — Это он так шутит, — спешно оборвал я его, увидев, как расширились глаза у «левого» пилота шестого. — Юки! Ты что несешь?! — Дети или не дети. Профессиональные военные или вчерашние школьники. Они пилоты. И я не буду делать поблажек и скидок никому. Пошли, — Юки развернулся на каблуках и пошел в сторону нашего красавца. — На самом деле он добрый. А это просто... положение обязывает, — я попытался смягчить гнетущее впечатление о своем дражайшем «правом» пилоте. Но, кажется, безуспешно. — Ну и чего ты так на детей набросился? — спрашиваю, когда уже сидим в пилот-капсуле и ждем начала обратного отсчета. — Здесь нет детей. Ты садишься в ТА и перестаешь быть ребенком, чьим-то сыном, дочерью. Матерью. Отцом. Ты пилот. Вот и все. И с каждого пилота одинаковые требования. К тому же они наше прикрытие. Значит, от них зависит твоя безопасность. А я никому не позволю халатно относится к твоей жизни. — Ох, Юки... Иногда ты меня пугаешь. — Ты говоришь это уже второй раз за последний час. — Три... Два... Один. Синапс уже привычен. Правда, кое-что меня сейчас беспокоит... — Запускаю протокол, — Бокин начинает синхронизацию. И тут система истошно заметалась, запищала, разорвала нервы и истеричным воплем проехалась по мозгам. — Перегруз системы! Нет отклика от «правого» пилота... отключаю! — Что происходит? — Райзберг. — Система не отвечает. Не могу выключить. — Вырубай вручную! — Никак! — Перекрыть питание! Какой-то кипеж. А я застрял в пограничном состоянии. Все слышишь, но не можешь отреагировать. Смотришь на себя будто со стороны. И Юки нигде нет. Я его не слышу, не чувствую. Резко забросило в собственное тело, и чувствительность вновь вернулась. Глаза слезятся от яркого света. Кругом шум-гам. — Медика срочно! — Челюсти не разжимать! Отставить, я кому сказал?! — Держите его! И какой-то булькающий звук, хрип сквозь зубы. Я повернул голову, медленно осознавая, что лежу на полу, а вокруг меня бегают и суетятся люди. Но они не пытаются помочь мне, что-то другое полностью поглотило их внимание. Юки! Он лежит в полуметре от меня, его трясет, время от времени выгибается колесом, руки и ноги страшно скрючены и дергаются в судорогах, глаза закатились, пена на губах. Я протянул руку, попытавшись коснуться, но потерял сознание. Придя в себя на больничной койке, тут же попытался встать, но меня остановила медсестра. — Лежите спокойно. — Где Юки? — первый вопрос. Сестра посторонилась. Оказалось, Юки лежит рядом, на соседней кровати. На мониторе кривая. Живой. Увитый трубками, проводами, капельницей, но живой. — Что с ним? — Истощение организма. Не выдержал нагрузки. Но его жизнь вне опасности. Это последствия блокировки сигнала. Удивительно, что он выжил. — А пилотировать сможет? — Это уж как он решит. Нежелательно, конечно. Но это Ваш «правый» пилот, Вам виднее. Система рассчитана на пилотирование с напарником. Юки какое-то время пилотировал в одиночку в прошлый раз, заблокировав поступление сигналов от меня системе. И вот во что это вылилось... — Я вколю Вам седативное. Постарайтесь поспать. Мы рискуем каждый день. Ходим по тонкой грани. Сознание — зеркальный лабиринт, где так легко потеряться и сойти с ума. Деструктивные и опасные игры разума. — Допрыгался? Ударил бы... да, боюсь, сдохнешь, — я присел на край койки Юки. — Ну я же живой. — Еще бы! Хер ты от меня избавишься. Юки улыбнулся и протянул руку, погладив меня по плечу. — Через два дня можно будет покинуть медблок. — И что дальше? Этот припадочный герой провалялся без сознания трое суток. Я был уверен, что свихнусь полностью за это время. — Снова в ТА. — Сдурел? Совсем скопытиться хочешь?! — У нас нет иного выбора. Пилотов не хватает... Уже и детей набирают. Ты же сам возмущался. — Хватит с тебя. Мы достаточно отпахали на эту чертову колонию. — Нас вышвырнут взашей. — И что? — Я не переживу нового переезда. Не уверен, что смогу пересечь пустыню. Здесь хотя бы уже привычно. И не надо париться с продовольствием и жильем. Чтобы остаться, нужно работать. Ни на что другое, помимо пилотирования, я теперь не годен. — И что же делать? — Жить дальше. Мы молчим. Я разглядываю бескровные губы Юки, запавшие щеки и глубокие морщинки между бровями. Сейчас ему реально дашь все его годы. — Майкла отключили, — мне пришлось помолчать, чтобы не допустить дрожи в голосе. — Я был на кремации. Юки, я не переживу твоей смерти. Не смогу смотреть, как твое тело опускают в огонь. И не хочу получать из рук Райзберга твои нашивки. Ты понимаешь? — Да. Майкла отключили. Обмыли, причесали, одели в форму с отпоротыми нашивками, которые вручили его сестре. Тело обернули в саван и опустили в жадное жаркое нутро печи. Memento homo quia pulvis es et in pulverem reverteris. Мы знаем о смерти каким-то звериным чутьем с самого рождения, но всегда так искренне досадуем, когда нас тыкают носом в то, что мы смертны. — Все будет хорошо, — внезапно сказал Юки, коснувшись моих губ пальцами. — Все будет хорошо. — Устал. Я устал от всего этого, — лег рядом, вытянувшись вдоль тела Юки, прижимаясь к нему и спрятав лицо у него на груди. Устал жить, но боюсь умереть. Так странно. Так глупо. И все-таки мы выступили на совместный с шестым обход территории. Куда нам деваться? Юки поправил форму, устроился в кресле и кивнул. — Готов. — Оба пилота на позиции. Начинаю обратный отсчет, — Бокин запускает нейропроводящий гель и готовится погрузить нас в синапс. «Давай без выкрутасов». «Конечно». — Экипаж ТА-6, следуйте за нами на расстоянии пяти метров. — Экипаж ТА-3, вас понял. Разрытая взрывами земля. Снежные воронки. — Будет буря. Не отставайте. «Успеем?» «Да». Чисто. Ничего примечательного. Снежная пустошь от горизонта до самых гор. Старый Урумчи замер в ожидании бури. Пустыня застыла, ожидая удара стихии. «Снег». «У нас минут двадцать, потом накроет». — Это снег? — Да, шестой, это снег. ТА-6 поймал на пулемет хлопья снега и остановился. — В первый раз видишь? — Нет, просто никогда не наблюдал за снегопадом изнутри ТА. — Не отставай. И все же мирной вылазки не получилось. Прикрываясь начинающейся снежной бурей, противник предпринял попытку подобраться к колонии. Мы напоролись на отряд внезапно. Вышли из-за холма и столкнулись нос к носу с пешим диверсионным отрядом налегке. — Зажигательные. — Цель захвачена. — Огонь. «Обойдем справа и попробуем взять живьем». «Сбрасываю обороты». — Бить в упор. Мы обойдем их и зайдем сзади. — Вас понял. «Видимость упала». «Включаю тепловизоры». Зажигательные снаряды топят снег, который практически тут же превращается в лед на жутком морозе и сильном ветре. «Кучно бьют». «Пронюхали, как пробить ферроволокно». — Нас задели! — паника в голосе говорящего. — Разумеется, задели. Не стой столбом, и все будет окей. Броню не пробили. Я отсюда вижу, что оцарапали по касательной. Не страшно. Отделались малой кровью. Вырезали всех, кроме одного особо прыткого. Наш третий подцепил противника, пытающегося подползти на пузе и кинуть взрывчатку нам под ноги, и, перехватив удобнее, потащил в сторону колонии. — Пора уходить. Полные обороты. Нам на пятки наступает буран. Видимость практически нулевая. Идем, ориентируясь только по навигатору. «Наш пленник сдохнет». «Ну и не жалко». Каково же было наше удивление, когда оказалось, что тот жив! Райзберг удивился, как мы умудрились в этой заварухе среди снега еще кого-то поймать. Тут же отправил за пилотом для допроса. — Думаю, тебе не стоит самому возиться. Еще не до конца оправился, верно, Юки? — Если Вы считаете, что так лучше, сэр. Экипаж шестого еще немного в шоке. «Правый» сохраняет спокойствие, но видно, что устал и вымотан. «Левого» до сих пор трясет от адреналина. Интересно, как выглядел я после первой вылазки в ТА? — Ну как вы? — я облокотился о стойку с какими-то инструментами, поглядывая на ребят. — Нормально, — выдохнул Ри. — Мы реально пересрались, когда по нам пальнули и система оповестила о прямом попадании, — честно признался Райан. — Как вы сами? — тихо спросил «правый», подходя ближе. — В прошлый раз твоему напарнику было херово. — Ну да... — я огляделся, разыскивая глазами Юки. — Напугал он всех. — У вас красивый ТА... Что за насечки у него вот тут? — Райан ткнул пальцем в мой ремень, имея в виду пояс нашего третьего. — А это... — я замешкался. — Столько раз мы предотвратили апокалипсис в Урумчи, — Юки подошел к нам, потирая затекшую шею. — Пошли, кое-что покажу. Я присвистнул, когда он подвел нас к пленнику. Тот скалился и рычал, как звереныш, загнанный в угол. — Зубки ниче такие... — Мутант? У нас уже есть мутанты? — испуганно шепнул Райан, прижавшись к боку своего «правого». — Придет Красный Дракон и вас всех покарает! — внезапно завопила наша добыча. — Что за ересь? — удивленно спросил Ри, успокаивающе похлопав напарника по спине. — Да хер его знает. А зубки... — Юки достал пистолет и присел рядом с пленным на корточки. Я дернулся к нему, но он предостерегающе махнул рукой. — Стой, где стоишь. А ты открой ротик. Пистолет Сато втиснулся между губ пленника и надавил, оцарапав до крови десны. В конце концов, со злобным воем тот подался и открыл рот. — Смотри какие клыки. Это не мутант. Просто наточил. Искусственно заострили. — Зачем? — я недоумевающе уставился на открывшееся зрелище. — Каннибалы. Ну и этот их Красный Дракон, видать, велел, — Юки отстранился, убрав пистолет. Тут же парень дернулся и прыгнул на него, звякнув кандалами, в которые его заковали сразу по прибытии в колонию. Я только успел шаг сделать, а Юки уже вырубил нападавшего ударом в затылок. — Прыткий гаденыш. Красный Дракон... Поклоняетесь богам хаоса? — Юки поддел носком ботинка лежащего за подбородок, поворачивая к нам лицом. — Дожили! Теперь еще и Красный Дракон! Что дальше? Второе пришествие? Мессия? — я развел руками, глядя на притихший экипаж шестого. — Ну одного Пастыря мы уже отправили к праотцам, так что опыт, считай, есть, — Юки убрал пистолет в кобуру и обернулся к нам. — Пошли пожрем? — Давайте с нами? — предложил ребятам, тут же активно закивавшим в знак согласия. Странно то, что они одновременно и побаиваются Юки, но также стараются быть к нему поближе. А я тут типа заместо шута. Для прикола и компании рядом прибился. Основная защита и сила у нас — Юки. Только вот он не железный. Уж я-то знаю... _____________________________ Memento homo quia pulvis es et in pulverem reverteris — прах к праху, пепел к пеплу.