Триста дней без тебя

13 октября 2010г. Дайске поспешно вышел из машины, захватив пакет с вещами. Включив сигнализацию, он быстрым шагом направился в сторону белоснежного здания. От предвкушения долгожданной встречи все внутри тряслось от нетерпения. Месяц неведения без возможности не то что коснуться, а хотя бы просто увидеть, скользнуть уставшим взглядом по знакомым изгибам фигуры, посмотреть в безжизненные глаза, с привычной надеждой ища там отклик на свою любовь. Едва он прошел через массивные стеклянные двери, как его тут же окликнул звонкий голос Мияко: - Андо-сан! Пришлось остановиться и обернуться. Видимо, на его лице читалось столько эмоций, что молодая девушка немного помедлила, удивленно глядя на мужчину, будто не веря, что ее на самом деле не рады видеть. - Доброе утро, - добавила она, все же подходя ближе и почтительно склонившись. Дайске коротко дернул головой в ответ. От волнения склеились губы, и пропал голос. Он судорожно сжимал и разжимал ладонь, в которой держал увесистый пакет. Будто мальчишка на первом свидании он стремился увидеть своего ненаглядного. - Вы приехали? – спросила она, хотя ответ был очевиден. – Мы ждали Вас. Непонятно, чего ждала она, но этот ответ заставил мужчину недовольно нахмуриться, но он тактично промолчал. Хотя Тошимаса и утверждал, что тактичность в общении с этой особой давно пора было отбросить. - А Каору-сан гораздо лучше, - Мияко улыбнулась, теребя края халата, то ли волнуясь, то ли кокетничая. - Я в курсе, - ответил Дай хриплым голосом. Поняв, что ничего важного девушка ему сообщить не собирается, прошел к стойке, где сидела медсестра, чтобы отметиться. Пока он нетерпеливо надевал халат и ставил свою подпись, сиделка все что-то говорила о том, как скучала и нетерпеливо ждала его. Это сильно раздражало. Что за непонятливая девушка? Он в прошлый раз ясно дал понять, что ей рассчитывать не на что. Больше не сказав Мияко ни слова, Андо пошел по знакомому пути к палате любимого. К его неудовольствию, девушка не отставала. Уже молчала, но упрямо следовала за ним. - Я хотел бы увидеть Каору один, - прошипел он, резко остановившись, уже сжимая ручку двери, которая открывала проход к смыслу его жизни. Внешние раздражители, отвлекающие и мешающие, рисковали нарваться на всю степень его нетерпеливости и вспыльчивости. - Вы уверены? Дайске задохнулся от возмущения. С каких пор она стала такой наглой, что позволяет себе подобное? - Уверен, - склонившись ближе, заставив отшатнуться, по слогам выговорил он. Дернув ручку, он быстро скользнул внутрь, хлопнув ею перед носом девушки. Резко выдохнув, дабы успокоиться, он, наконец, взглянул на любимого. Сердце замерло, казалось, остановившись вовсе. Дыхание перехватило, будто кислород закончился в комнате вовсе. Внутри что-то сладко заныло. Он чуть не выпустил из рук пакет, увидев знакомую фигуру в кремовой пижаме. Каору не сидел привычно на кровати, подобрав под себя ноги, а стоял у окна, едва касаясь пальцами комнатного цветка. Он не обернулся на стук двери, продолжая разглядывать темно-зеленые листья, с видом искусствоведа, изучающего новый шедевр. - Каору, - имя сорвалось с губ, растворившись в пространстве комнаты. Время застыло, затаив дыхание, ожидая дальнейшего развития событий. Дайске жадно следил, как остановились изящные пальцы на домашнем растении. Будто легкий ветерок коснулся длинных темных волос, когда они качнулись при повороте головы. Свет ласково скользнул по обострившимся чертам лица, утонув в карамельных глазах. Сладкая дрожь тронула кожу Дайске, когда осмысленный взгляд прошелся по его лицу, будто нежное касание. А потом мир треснул, разлетевшись хрустальными осколками, сверкающими в ярком солнце, разлившемся в его душе. Тонких губ Каору коснулась легкая улыбка. У Дая было четкое ощущение, что его за спиной распахнулись белоснежные крылья с негромким шуршанием, едва умещаясь в тесном пространстве комнаты. Выпустив из рук пакет, он в три шага подлетел к Каору, обхватывая его за бедра и поднимая вверх. Радостный смех вперемешку со слезами облегчения, стекающими по пылающим щекам. Он не мог заставить себя отвести взгляд от столь любимого лица, упиваясь этой легкой улыбкой. Кожа загорелась там, где ладони легли на его плечи, в слабой попытке удержать равновесие. Дайске крутанулся на месте, отчего длинные волосы Каору разлетелись, упав на лицо счастливого мужчины. Он даже не обратил внимания на навязчивый запах лекарств, исходящий от любимого человека. Это уже было привычно. Бережно опустив Као обратно на пол, он несильно сжал его в объятиях, чувствуя, как бешено бьется собственное сердце, в исступлении ударяясь о ребра. - Као… О, Боже, ты снова со мной, - он плакал, не таясь, гладя шелковые волосы, жадно вдыхая аромат кожи, легко целуя изгиб шеи и не в силах стереть безумную улыбку со своего лица. – Я ждал тебя целый год, кои. Он ощущал, как неуверенно его обнимает Каору и молчит. В каждом движении чувствовалась растерянность. - Као, - Дай заставил себя оторваться от мужчины и вновь заглянул ему в глаза, с неуемной радостью замечая забытый блеск во взгляде. – Почему ты молчишь? - Он вам не ответит, Андо-сан, - раздался за спиной привычно бесстрастный голос главврача. Дайске резко развернулся, впившись взглядом в лицо пожилого мужчины и выпуская Каору из объятий. - Доброе утро, - неразборчиво пролепетал, немного смутившись и стараясь незаметно вытереть слезы. Он не знал, как этот человек отреагирует на увиденное. Может мужчина был гомофобом. Ведь Дай никогда не говорил о своих отношениях с Каору и ни разу не уточнял, что Аки является еще и его дочерью. Но Ясудо-сан продолжал мягко улыбаться, никак не выказав своего возмущения. Узкие глаза из-под очков как-то добродушно и понимающе сверкнули, давая возможность свободно выдохнуть и расслабиться. - Так почему он мне не ответит? – спросил Дайске, решив не заморачиваться – Только без заумных терминов, пожалуйста. Пожилой мужчина на мгновение задумался, видимо, подбирая более доступное истолкование. - Представьте, Андо-сан, что вы просыпаетесь после долгого сна, который был настолько реалистичным, что вам требуется еще какое-то время, чтобы понять, что он закончился, а вы уже бодрствуете, - главврач откашлялся. – Знакомое ощущение? Дайске кивнул, не совсем понимая, что ему хотят объяснить. Признаться, сейчас он вообще мало что соображал. Сердце все еще учащенно билось от святой веры в то, что их с Каору общим мучениям пришел конец. Слушать сейчас какие-то рассуждения хотелось меньше всего. Даже не особо пугал факт молчания любимого человека. - С Каору произошло то же самое. Он будто проснулся, очнулся от своей болезни. И сейчас постепенно приходит в себя. Но, если ваш сон длится всего несколько часов, то его – целый год. И времени на реабилитацию ему требуется гораздо больше. У него и так наблюдается прогресс. - Какой? – не понял Дайске. - Судя по реакции, Каору Вас узнал, - Ясудо-сан кивнул на своего пациента. Андо перевел на него взгляд. Каору все еще держал его за руку и внимательно разглядывал раскрытую ладонь, едва ощутимо водя по ней указательным пальцем. – И его воспоминания о Вас, определенно, только хорошие. - Почему вы в этом уверенны? – удивленно поинтересовался посетитель. - Потому что две недели назад, когда Као-кун стал «просыпаться», он тут же оттолкнул свою сиделку. Стоило ей подойти, как у Каору начиналась неконтролируемая истерика. Он ничего не говорил, но кричал и забивался в угол, не подпуская ее к себе. Андо шокировано моргнул, снова посмотрев на такого умиротворенного любимого. Ему в принципе не приходилось видел подобного проявления эмоций у этого человека. Као всегда был уравновешенным и спокойным. Его не пугали трудности, он действовал уверенно, скрывая внутренние сомнения за броней непоколебимости. И люди ему верили. О таких, как он, всегда говорили «прирожденный лидер». Представить себе истерящего Каору было крайне сложно. Но Дайске, как никто другой, знал, сколь любимый был ревнивым собственником. То, что по праву принадлежало ему, будь то любимый человек, друзья или рабочее место, тщательно оберегалось и защищалось. - Вы не знаете, что могло послужить столь бурной реакции именно на нее? – Дайске поймал на себе внимательный взгляд мужчины. - А Каору… Пока был… Не в себе, - он сглотнул, пытаясь сосредоточиться. – Он воспринимал происходящее. Слышал, что ему говорят? - Я уже говорил Вам, что этого наверняка я знать не могу. Это расскажет Вам сам Ниикура-сан, когда придет в себя. Но, после его постепенного выздоровления, я все больше убеждаюсь, что да, он воспринимал происходящее. Вы намекаете на то, что сиделка делала в присутствии больного что-то, что заставляет его теперь столь категорично на нее реагировать. - Вы здесь главный, не я, - пожал плечами Дайске. Он не стал рассказывать обо всех попытках Мияко обратить на себя его внимание. Будь Каору в большей сознательности, девушке бы пришлось искать новое место работы. - В любом случае, сиделку мы ему сменили, и Ниикура-сан реагирует на новую вполне спокойно, - продолжил доктор. - Ясудо-сан, - тихо начал Дайске, понимая, что сейчас этот вопрос его волнует очень сильно. Мало того, он задумывался над этим на протяжении всего этого года. – Так Каору все помнит? - Опять же, я не могу вам гарантировать подобного. Вполне вероятно, что память восстановилась частично. Он узнал вас – это уже прекрасно. Но пока Каору не заговорит, я не могу ничего сказать с уверенностью. В следующий раз приходите с Акинару. Если узнал Вас, то дочь точно должен помнить. Или, если боитесь отрицательной реакции, можете сначала привезти фото, проследить за поведением… - А когда я могу его забрать? – неожиданно выпалил Дай. Глаза его загорелись. Теперь, когда Као узнал его, ему казалось, что все наладилось. Жизнь вернулась в прежнее русло. Хотелось вновь видеть любимого в привычном интерьере их собственной квартиры. Чтобы он всегда был рядом, и не надо было ехать за город ради десятиминутного свидания, медлить перед входом, боязливо косясь на стеклянные двери. От предвкушения столь долгожданного стало покалывать кончики пальцев, а может, это от того, что Каору чуть сильнее сжал его ладонь. Только сейчас Дайске понял, что Као ведь осознает смысл того, что они говорят. Ему тоже хочется домой. С трудом удержавшись от того, чтобы не подхватить любимого на руки и не унести отсюда куда-нибудь подальше, он вновь перевел взгляд на главврача, выглядящего возмущенным. - Андо-сан, я прекрасно понимаю ваше желание как можно скорее увезти Каору. Но его выздоровление на ранней стадии, мы не можем сейчас назвать его состояние стабильным или же надежным. Никто не знает, что произойдет с ним завтра, - он говорил строгим и неприятно монотонным голосом. – Тем более, Вы работаете, кто будет следить за больным? Каору требуется пристальное внимание и забота. Вам придется ждать, пока его состояние не станет удовлетворительным и стабильным. Дай выслушал этот монолог со склоненной головой. Он прекрасно понимал, что Ясудо-сан прав, но отчаянно не хотел соглашаться. Плечо приятно грела теплая ладонь любимого, которую тот все сильнее сжимал от каждого слова врача. Он все понимал, и тоже был против. От осознания подобной абсурдной безысходности хотелось расплакаться, прижимая к себе Каору. Так и не подняв головы, мужчина, ощущая себя провинившимся школьником, пролепетал: «Я понимаю». Ясудо-сан подавил тяжелый вздох и вышел, оставив их наедине. Дайске повернулся, взглянув на Каору. Тот стоял с абсолютно растерянным лицом и обиженно смотрел на него. Этот взгляд напоминал тот, каким смотрела Аки, когда ее ругали. - Я понимаю, Као. Ты тоже хочешь домой, - Андо нежно провел большим пальцем по гладкой щеке. Ниикура сделал маленький шажок ближе, продолжая заглядывать в глаза и молчать. Почему-то сердце замерло, не зная, чего ожидать. Дайске даже дыхание задержал, жадно впиваясь взглядом в глаза. А потом резко выдохнул, когда теплая ладонь легла на левую часть груди, он едва чувствовал это касание. Его рука так и застыла на лице. Они просто стояли, не в силах оторвать друг от друга глаза и боясь лишний раз вздохнуть. Горячая слеза скатилась по смуглой щеке Дайске. Взгляд Каору скользнул по ней. Чуть подавшись вперед, сухие губы коснулись скулы, собирая соленую каплю. Из горла Дая вырвался несдержанный всхлип. Это непередаваемое ощущение. Не только Каору очнулся ото сна… От кошмара. Никто до конца не поймет, что именно Дайске пришлось пережить за этот мучительно долгий год. А сейчас, как гора свалилась с плеч. И пусть до полного выздоровления далеко, и Андо еще придется пережить ни один трудный день без любимого человека, но он впервые хочет идти дальше. Снова есть этот пресловутый смысл. Изящные пальцы соскользнули с клетчатой рубашки, скрывшись в длинных рукавах пижамы. - Выздоравливай, кои, - прошептал Дайске. Не удержавшись, он мягко потянул Каору за талию и нежно обнял, зарываясь лицом в длинные волосы. – Я тебя люблю… Каору промолчал. Может, он и хотел что-то сказать, но промолчал, даже не пошевелившись в любящих объятиях. - Мне пора, - совсем тихо проговорил Дай, отпуская мужчину. – Завтра я снова приеду. Он коснулся губами кончика носа и вышел, обернувшись у входа - Каору смотрел ему вслед, чуть склонив голову.