Триста дней без тебя

12 октября 2010г. Дайске с трудом преодолел порог собственной квартиры, затаскивая следом тяжелый чемодан. Едва не споткнувшись о свою поклажу, он поспешно скинул куртку. - Я вернулся! – выкрикнул он в глубину квартиры. Пахло домом. За этот бесконечно долгий месяц он отвык от родного запаха, дарящего уют и спокойствие. На кухне послышался грохот, ругательство, а потом торопливые шаги. В прихожей появился удивленный Тошимаса, оглядывающий друга, будто не мог поверить, что перед ним действительно хозяин дома. - Дайске! – воскликнул он, сжимая его в крепких мужских объятиях. – Ты же должен был приехать завтра! - Мы с Акирой поменяли билеты. Сидеть еще одни сутки в Саппоро просто так не имело смысла, - улыбнулся Дай, хлопнув высокого друга по спине. – А где Аки? - Они с Ютакой пошли в парк. Что же ты не позвонил, не предупредил? - Телефон сел, - недовольно пробурчал Андо, признавшись в самой банальной причине, которая вообще могла случиться, и разулся. – Как вы тут? Дайске прекрасно знал обо всех событиях, происходящих дома во время его отсутствия, так как они с Харой созванивались почти каждый день и тот отчитывался. За год, который он прожил в этой квартире, Тошимаса уже научился справляться с Аки и месяц этот дался ему без особого труда. Правда, из-за работы, у него не было возможности часто заезжать к Каору, а уж тем более с ребенком. И Ютаке тоже пришлось не сладко. После того, как из трех лучших ди-джеев остался лишь он один, на него свалили все дневные эфиры и через день ночные. Погулять с девочкой, как сегодня, он мог позволить себе всего пару раз за все время отсутствия ее отца. Но он не жаловался, прекрасно представляя, каково Дайске где-то там, за сотни километров от людей, которые являлись его жизнью. Он сам скучал по Акире, но тот был вполне здоровым и самостоятельным человеком, а Акинару и Каору, по сути, маленькими детьми, требующими внимания и заботы. - Нормально. Справлялись. Аки - золото, а не ребенок, - Тошимаса, в привычной ему манере, беззаботно пожал плечами, давая понять, что переживать не стоит. – Будешь ужинать? - Может, подождем Юту и Аки? – поинтересовался Дайске, следуя за другом на кухню. По-хорошему, было бы хорошо для начала принять душ, смыть с себя дорожную пыль и просто расслабиться под струями воды. Но так не хотелось тратить время на подобные мелочи, когда родные стены убаюкивали. - Они сейчас должны уже придти, - пожал плечами Хара, приподнимая крышку на сковороде и заглядывая внутрь, где аппетитно шкварчала рыба с овощами. - Тоши, я прям не узнаю тебя! – воскликнул Андо, наблюдая за плавными перемещениями друга по большой кухне. – Еще три года назад ты яичницу пожарить не мог! Вместо ответа мужчина изобразил несложную комбинацию из среднего пальца и продолжил резать салат. - Мне звонила Аико, - вдруг перевел тему Дайске, хотя обсуждать эту девушку ему не особо хотелось – не было до нее дела. Хара замер, не донеся разделочную доску до раковины. - Я в курсе, - наконец, со вздохом признался он и вновь загремел посудой. – Извини. - Это не мое дело, но она переживает, - Андо потянул на себя дверцу холодильника, стараясь заглянуть внутрь со своего места. На глаза попался стройный ряд пивных бутылок, примостившихся в дверце. Одна только мысль об алкоголе заставила поморщиться. Дайске больше не пил. Вот уже восемь месяцев его сознание в ужасе содрогалось, стоило только допустить мысль о возможности сделать глоток. Хватило однажды понять, как жалок человек в состоянии опьянения, взглянуть со стороны на личность, превратившуюся в пропахший спиртом мусор. Увидеть в отражении зеркала свою опухшую физиономию, которой вряд ли можно было дать гуманное определение. С тех пор алкоголь в доме гость редкий. Хара старался заворачивать в бар неподалеку от дома, если возникало желание «промочить горло». Сейчас он, видимо, решил воспользоваться отсутствием хозяина дома, а избавиться от остатков не успел, так как Дайске вернулся на сутки раньше. - Слишком близко, - задумчиво протянул Тоши, не заметив заминки у холодильника. - Что? – Дайске, остановивший свой выбор на обыкновенном гранатовом соке, не понял смысла сказанного, захлопывая тяжелую дверцу. - Она слишком близко, - смутившись, пояснил друг. – Мне нужно больше пространства. Андо понимающе кивнул, не став что-то добавлять. В отношениях с женщинами он был не силен, а с мужчинами все по-другому. Возможно, именно в этом и была проблемы Тошимасы или все дело в творческой натуре. Будто прочитав мысли друга, Хара произнес: - Я привык жить с Тоору… - и замолчал, застыв посреди кухни с большой тарелкой, на которой были выложены рыба и овощи. - Прошло два года, - ни к кому не обращаясь толком, припомнил Дайске. – И тебя не устраивала его отстраненность. Тошимаса согласно кивнул, водружая главное блюдо в центре круглого стола. На этот раз промолчал он, не желая обмусоливать ошибки собственной вспыльчивости, о которых, порой, приходилось жалеть. А признаваться в их наличии не позволяла пресловутая гордость. - Меня пригласили в журнал работать, - вдруг произнес он, пытаясь спрятать смущенную улыбку, но в голосе звучала гордость. Андо замер, удивленно взглянув на друга, склонившегося над столом и старательно делающего вид, что подобная новость для него в порядке вещей. - В какой? – только и выдавил из себя Дай, от нетерпения подавшись вперед. На секунду отступило постоянное беспокойство о Каору, удушливое желание прижать, наконец, к груди дочь. Он был попросту растерян, но уже рад за лучшего друга. - Журнал по обзору новинок кино, - поспешно выпалил Хара. – Все что от меня надо – ходить в кино и писать свое мнение. Он выпрямился на небольшой кухне. Или она казалась небольшой на фоне широкоплечего Тошимасы, который сейчас казался таким гордым собой, при этом суетливо пытаясь куда-нибудь деть свои руки. - Не беспокойся, большую часть времени я все равно буду сидеть дома, смотреть за Акинару и квартирой, - быстро добавил он, скользнув неуверенным взглядом по все еще растерянному лицу друга. Тот встрепенулся, поняв, как глупо сейчас выглядит. - О чем ты?! – воскликнул он. – Ты не можешь поставить крест на своей карьере только из-за меня! Дайске понимал, как велико чувство ответственности у Тоши, иначе не стоял бы он сейчас посреди его кухни, возмущенно взирая на хозяина квартиры. Он был отличным другом, надежным человеком и гордился подобными качествами, не собираясь заставлять усомниться в них. Хара был раним и вспыльчив, поэтому ему сейчас стоило немалых усилий не высказывать лучшему другу все, что он думает на тему таких вот актов доброй воли. А еще он был упрям, поэтому спорить с ним было бесполезно. В свое время, восемь месяцев назад, Дай и не стал спорить, когда Тошимаса появился на пороге с чемоданом в руках и ноутбуком под мышкой, заявив, что жить он теперь будет с ними. Театрально закатывал глаза, возмущаясь, что в редакции платят непозволительно мало, и работать там – себя не уважать. Соврал. Соврал, чтобы не расстраивать друга мыслью, что он пожертвовал своей работой ради возможности не выходить из дома, чтобы сидеть с Акинару, тогда как Дайске мог бы спокойно посещать свое место постоянного заработка. Тошимаса считал, что другу надо отвлекаться от мыслей о Каору, а чем труд не лучший способ? А сам он устроился внештатно в женский журнал и вел постоянную колонку о психологии мужчин в отношениях с прекрасно половиной. Смеялся сам над собой, громко вздыхал, изучая письма читателей, но каждый раз садился за колонку с большим энтузиазмом, в чем никогда и никому не признавался. Главное, что идти ему никуда не надо было, что было очень даже на руку. В прихожей послышался стук закрываемой двери и тишину квартиры заполнил звонкий голос дочери. Дайске, спешно отводя взгляд от Тошимасы в сторону провала коридора, сорвался с места, устремляясь на новые звуки. - Папа! – взвизгнула девочка, увидев мужчину, появившегося в проходе. Ловко перепрыгнув через чемодан, она повисла на отце, стискивая в объятиях, осыпая поцелуями и шумно выдыхая в шею. Дайске прижал ее к себе, втягивая сладковатый запах и чувствуя биение родного сердца. Он безумно соскучился. За этот месяц ему так редко выпадал возможность поговорить с собственным ребенком. Никогда в жизни отец не оставлял так надолго дочь, а за последний год она стала для него всем, заменяя целый мир. Каждый день он изводился от неведения и невозможности просто обнять девочку. И пусть Тошимаса уверял, что все в порядке, все же, находиться так далеко было невыносимо тяжело. - Аки, солнышко мое, - прошептал он ей в волосы, от радости не в силах вымолвить что-то еще, задыхаясь приступами сентиментальности, подкатывающими к горлу. - Дайске, вы же завтра должны были прилететь! - недоуменно воскликнул Ютака, застыв на пороге. Дай выпутал руку из длинных волос дочери и протянул другу для приветствия. - Мы сбежали сегодня, - повторил он то же, что десять минут назад сказал Тошимасе. - Мы…? – протянул Уке, закусив губу и желая услышать подтверждение своей догадки. - Да. Я и Акира, - улыбнулся Дайске, заметив, как преобразилось лицо мужчины. – На ужин не приглашаю, не согласишься ведь, - усмехнулся он. – Передавай привет Рею. Юта радостно кивнул, улыбнувшись своей неповторимой открытой улыбкой. Поспешно развернувшись, он выскочил за дверь, махнув на прощанье рукой и кинув, что они встретятся на работе. - Ну что, пошли кушать? – спросил Дайске, улыбаясь при виде счастливого лица Аки, перебирающей его волосы. Сейчас важнее всего было не отпускать это любимое создание, наполняя душу ее теплом и искренней невинной любовью. - А руки мыть? - с упреком произнесла Аки, ткнувшись вздернутым носиком в высокую скулу. - Точно! – серьезно согласился Дайске, перехватывая дочь поудобнее и направляясь с ней в ванную комнату.