Палата №27

Дневник больного №10. Дата: День Допросов. Сегодня, на протяжении всего дня, я задавал вопросы — словно Ледышка на работе в его лучшие дни... впрочем, очевидно, у меня нет его обаяния — я так и не смог добиться ответов и это меня очень огорчило... я надеюсь, что в другой раз у меня получиться гораздо лучше! Во время последнего пересчета цыпляток я, к своей большой печали, обнаружил, что один из них убежал и больше не вернулся. Дядя доктор утверждает, что он заболел и умер, но я видел, как этот нехороший цыпленок убежал в подвал, куда всем ходить строго-настрого запрещено! Он вообще был очень плохой птичкой — шумел по ночам, мешал спать и все на небесные огоньки глядел! И он обогнал меня; я хотел первым попасть в этот уютный подвальчик, а шанса все не было! И как только этот милый птенчик проскользнул? Я думаю... нет, я твердо уверен, что Растрепка точно-точно знает то, как улетел наш соловушка! Вот я и попытался с ним сегодня поговорить, только он почему-то не захотел. Неужели я такой некрасивый? Так и знал, что с ликом Ледышки я ничего не добьюсь — лицо его слишком невыразительное... будто их вырезали из камня. А наш Кролик теперь от меня бегает, будто от волка. Но и я бегаю быстрее — я догнал его возле самых дверей, за которыми Новенький живет! Но едва я приступил к сложной процедуре выяснения у Кролика того, куда именно убежал птенчик, как Новичок счел необходимым грубо вмешаться в нашу вежливую разговор и пребольно ударить меня дверкой! Каков наглец! Из-за этого мой милый пушистый друг снова скрылся, и в этот раз мне не удалось его догнать! Этот гадкий мальчик испортил мне всю охоту — теперь мне так и не удастся узнать, куда убежал мой птенчик! Гадкий, гадкий, гадкий!.. Иным почерком. Даниэль, ты прекратишь писать здесь различную чушь?! Тем более — таким отвратительным почерком! Даже мне понадобилось немало усилий, чтобы прочесть, что ты здесь изложил. Впрочем, твои записки не так важны для меня — я лишь снова убедился в том, что твоя тактика разговора «говори или умри» в данных условиях терпит сокрушительное поражение. Сегодня я вновь наведался в Архив, но Хранителя там не обнаружил: на этот день его место занял Седьмой. Хотя обычно он более лоялен в выдаче документов (вероятнее всего, его попросту не интересуют причины для нужды в официальных бумагах), в этот раз я ушел ни с чем, так как он был в дурном расположении духа и мог раздавать лишь только удары тростью. Доктора не видно, как это всегда бывает, когда новенький оказывается в палате и начинает медленно знакомиться со своим окружением; я считаю, что, у несчастного осталось менее трех дней, прежде чем ему дадут понять, что он больше не покинет этих стен. Ты, Даниэль, так хорошо сегодня побегал за Тринадцатым, что теперь мы его нескоро увидим. Быть может, он вновь будет прятаться в одной из заброшенных палат (в Архив и ему сейчас путь закрыт). Первый сегодня пытался рассказать всем о своем удивительном знакомстве с этим журналистом, только слушать его было совсем неинтересно. Я запомнил только, что его фамилия начинается на «М» («Мэдмен», или как-то так). Никаких полезных сведений Уильям не сообщил, только имя, фамилию и совершенно ненужные нам новости насчет его впечатлений от атмосферы, царящей в нашем «коллективе». Вероятно, этот юноша скоро станет одним из самых заурядных больных в нашей лечебнице. Пока он даже от еды отказывается, уверенный, что есть ее невозможно. Что ж, в какой-то мере он прав. Ничего важного сегодня более не происходило. Остается только ждать и наблюдать. Дневник больного №13 Дата: осень, 17.. год Этот день был попросту ужасен! Пишу буквально на коленях, засевши в шкафу. Одному Богу известно, как я смог сюда залезть, ибо особо большим объемом он не отличается. Как говориться, «страх дает крылья». Наверное, он также позволяет сжиматься до совсем крохотных размеров. Понятия не имею, где строчки и лишь надеюсь, что пишу по тетради, а не по дверце. Сегодня Даниэль ни с того ни с сего воспылал огромным желанием узнать, куда все-таки исчез Леонардо. И по каким-то одному ему известным соображениям он пришел к выводу, что мне это известно, а методы добычи информации у него соответствующие. Господи, никогда в жизни мне еще не приходилось так бегать! Я петлял по коридорам, как заяц, но этот одержимый ни на шаг не отставал от меня. Воистину, его упорство было бы достойно похвалы, если бы было направлено на какое-нибудь более полезное обществу деяние. И с чего он решил, что я знаю о каком-нибудь секретном ходе из лечебницы, который находился бы в подвале? Из-за того, что я много времени провожу в Архиве? Но ведь я не посмотрел там ни одной карты, только документы! Кстати, а ведь неплохая идея, надо бы после поискать план здания… Впрочем, я отвлекся. И так, этот непризнанный гений частного сыска долго гонял меня по всему этажу. Кажется, некоторых коридоров я никогда раньше не видел, однако в тот момент такие мелочи значения не имели. Он настиг меня только у двадцать седьмой палаты и, боюсь, я сам был в этом виноват — понадеялся, что новоприбывший позволит мне у него укрыться…. И потерпел полное фиаско. Что было дальше я вспоминаю с трудом. Кажется, Даниэль схватил меня руками за горло и, уперев в дверь, приподнял над полом. Он что-то спрашивал про каких-то «цыпляток», только меня гораздо больше беспокоил тот факт, что он лишил меня возможности дышать. Не знаю, наверное, я кричал что-то или просто бился в его руках, пытаясь вырваться… но в какой-то момент я оказался на полу, в ушах у меня звенело, а этот сумасшедший стоял в нескольких шагах от меня, и я смутно слышал его голос. Я собрал все оставшиеся силы и скорее побежал прочь от него, найдя укрытие только здесь, в этом шкафу. Наверное, я до смерти напугал Хранителя, когда ворвался сюда… впрочем, что-то я не помню, чтобы встречал его, когда пробегал по Архиву. Порой мне кажется, что даже мой Дьявол был не так плох, как это мерзкое создание, преследовавшее меня. Хотя, доктор Калигари утверждает, что Дьявола не существует. Он говорит, что я его просто выдумал... он просто никогда не видел его в лицо. Утешает меня лишь то, что Голос никуда не исчез. Он по-прежнему здесь и в этот раз даже не говорил мне, что я поступаю неправильно. Наоборот, даже похвалил за смекалку (когда это я успел ее проявить?). Удивительно, до чего Он порой изменчив! Правда, в последнее время Он только и делает, что зовет меня посмотреть ночью в окно, обещая показать мне что-нибудь крайне необычное и важное. И действительно, Он еще ни разу не обманул меня! Голос показал мне в волшебном окошке их всех, каждый вечер кого-нибудь одного. И Ее, даже Ее. Она стояла прямо напротив окна и улыбалась, словно все так и должно быть. Я видел в окне наш дом, как если бы он стоял совсем рядом с этой мерзкой лечебницей. Когда я думаю о них, мне становиться не так одиноко. И даже Скука исчезает в пустоту бескрайнего одиночества... Дневник больного №7 Дата: ... (Страницы залиты какой-то бурой жидкостью, можно разобрать лишь отрывки записей) Наконец и я стал счастливым обладателем тетради! Подумать только, как невероятно любезно поступает со мной почтеннейший доктор! Удивительно, как только его пустую голову посещают такие гениальные мысли... ...никакого, совершенно никакого улова в последние дни! Это начинает утомлять — неужели у этих животных не найдется в мозгах хотя бы капельки ума? Только с его помощью возникают заговоры, а заговоры для меня — прямой способ обогащения всем необходимым... ...если бы Джекил не вмешивался в мои дела, все пошло бы, как по маслу... ...эта крыса Девятнадцатый подложил мне огромную свинью! Из-за него Калигари отказался выдать мне причитающуюся порцию опиума! Подумать только, эта крыса умудрился ускользнуть из моих лап, но в следующий раз я не допущу подобной оплошности! Клянусь Дьяволом, если еще хоть один из этих слабоумных рискнет сбежать, я... ...Даниэль устроил сегодня замечательнейший переполох, гоняя Тринадцатого по всему этажу. В один момент ему даже удалось его догнать, только потом этот шустрый «кролик» каким-то невероятным образом смог от него убежать и теперь он прячется где-то здесь, в Архиве. Никак не могу решить, как бы его оттуда выгнать... ...я думаю, что в ближайшие несколько дней Хранитель Архива не должен здесь появляться. Раз уж новоприбывший пациент не воспылал желанием заводить с ним знакомство, я предпочту сам нанести ему визит. Не исключено, что он скрасит серы однообразные деньки... ...Николас сегодня попытался было поднять небольшой бунт, однако доктору понадобилось совсем немного времени, чтобы усмирить порыв его свободолюбивой души. А ведь его помощь в моих делах всегда была неоценима, его настолько поглотила тоска, что он был согласен на любое занятие, лишь бы убить время... ...вино кончается, скоро запасы совсем иссякнут, надо бы их пополнить при случае... ...не забыть: проверить засов на двери подвала и выяснить, кто был причастен к побегу Девятнадцатого... ...здесь невероятно весело!.. Дневник Джонатана Майнда Дата: 16 июля 20.. год. Всю ночь мне не давали уснуть мои «соседи». Один буквально выл, похоже, возомнив себя волком, хотя луны сейчас на небосводе нет. Где-то в первом часу он, наконец, утих, но мои надежды на спокойный сон быстро разрушил другой псих, решивший продемонстрировать всем свой талант певца! Этот «музыкальный гений» до самого утра пел хриплым голосом некие песни, даже не пытаясь попадать в ноты. Особенно часто он орал одно четверостишие. Он так часто повторял его, что я запомнил его наизусть: Их мучила жажда, в конце концов, Йо-хо-хо, и бутылка рому! Им стало казаться, что едят мертвецов! Йо-хо-хо, и бутылка рому! Что пьют их кровь, и мослы их жуют! Йо-хо-хо, и бутылка рому!* Видимо, на эту ночь он решил заделаться пиратом, и вспомнил великий роман Роберта Льюиса Стивенсона... только вот очень не вовремя! Лишь под утро я смог уснуть и проспал, наверное, часов до двух. Да и то проснулся не сам, а от того, что кто-то громко и часто стучал в дверь моей палаты. Я решил, было, что мне это все послышалось, только через секунду прозвучал удар куда более сильный, словно кто-то ударил чем-то очень тяжелым. Встав с кровати, я подошел к двери. Из-за нее доносились чьи-то приглушенные голоса, и я ни слова разобрать не мог. Лучше бы я в это не вмешивался, но любопытство пересилило и я, хоть и с большим трудом, открыл дверь палаты, чтобы узнать, что же за ней происходит. Я увидел следующее: напротив меня стоял бледный черноволосый мужчина, одетый в смирительную рубашку, рукава которой не были завязаны и волочились за ним по полу. Лицо его было искажено широкой улыбкой. Прямо перед ним на коленях, держась обеими руками за горло, стоял какой-то паренек в серой больничной одежке. Едва заметив меня, черноволосый улыбнулся еще шире и произнес: — Уважаемый постоялец, по какому праву Вы помешали нашей дружественной беседе? — Он говорил, чуть склонив голову на бок и сложив руки за спиной. Его голос казался каким-то нарочито писклявым, а тон был невероятно слащавый, и от него у меня побежали по спине мурашки. К тому же, в его речи явственно слышался акцент. Уж не знаю, какую беседу они там вели, только явно не по обоюдному согласию — увидев, что псих переключился на меня, паренек вскочил на ноги и побежал куда-то вглубь коридора. Мужчина проводил его грустным взглядом. — Ну вот, теперь мне придется снова его ловить, — Разочарованно протянул он, — И зачем только доброму постояльцу пришлось вмешиваться, хм? Он хочет закончить как Девятнадцатый цыпленок? У меня не было ни малейшего желания поддерживать разговор, и я попытался закрыть дверь. В одно мгновение психопат оказался возле меня и схватился за дверную ручку, не давая мне сдвинуть дверь даже на сантиметр. — Знаешь, в России есть замечательная поговорка, — пропел он, — «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали». Советую быть осторожнее, если не хочешь закончить также... — И тут он сам захлопнул дверь, едва не прищемив мне руку. Остаток дня прошел на удивление спокойно. В качестве маленькой радости Уильям притащил мне откуда-то пакетик сухофруктов, которые я моментально съел. Не знаю, сколько им было лет, только я их едва разжевал. Впрочем, это все равно лучше, чем ничего. Теперь я точно не помру с голоду! Весь день больные сидят тихо, не считая, конечно, утреннего инцидента, и все о чем-то шепчутся. Близко к ним подходить я не рисковал и смог расслышать лишь одно: «Девятнадцатый». Судя по всему, говорят о каком-то сбежавшем больном. Какой чудесный материал мне подкидывает судьба! Этот пример невнимательного отношения к больным будет замечательно смотреться к моей статье. Того гляди скоро смогу явиться к доктору Калигари с объявлением о своем немедленном отъезде! Кстати, доктора все не видно. Видать, стыдно ему за такой беспорядок. Ну, ничего, я все равно выведу его на чистую воду! Если эту нору возьмутся-таки сносить — я лично приеду сюда вместе с рабочими и полюбуюсь на это зрелище. Иногда думаю попросить разрешения прогуляться по здешней рощице. Как я понял, больных туда не допускают... и замечательно! Шанс хоть немного побыть вдали от всех эти психопатов! По ночам жалею, что на окнах нет занавесок. Из-за мрачной атмосферы мое воображение, раньше сидевшее тихо, внезапно разыгралось и теперь мне кажется, что по ночам за мной кто-то следит через стекло. Того гляди, сам с ума сойду. Завтра же уеду — статью можно дописать и в городе! Я еще долго здешних ребят не забуду!