Палата №27

В последнее время Джонатан Майнд испытывал некоторые проблемы со сном. Причины такой аномалии были столь призрачны и невнятны для него самого, что своей проблемы он предпочитал не афишировать вовсе. Тем более, что сообщать о ней было некому – все его окружение состояло из людей психически неуравновешенных, так что помощи ему ждать было неоткуда. Сегодняшняя ночь была редким исключением в череде бессонных ночей, следовавших до нее. Сладко посапывая на своей кушетке, молодой человек и не подозревал, сколь недолго продлится его покой. Заскрипела несмазанными петлями металлическая дверь, и в комнату вошел человек. Возможности различить его черты в лунном свете, лившемся из окна, не было. Однако с уверенностью можно было сказать, что это мужчина, высокого роста и могучего телосложения. Подойдя к кровати, неизвестный смерил спящего изучающим взглядом и после резко пнул кровать, возмущенно задребезжавшую в ответ. С коротким криком журналист вскочил и сел на кровати вцепившись пальцами в матрас. - Не трогай меня, психопат! – Воскликнул он в ужасе, пытаясь сообразить, кто перед ним стоит. – Если я чем-то тебя оскорбил, я явно этого не хотел! - Заткнись, красавчик, всех перебудишь! – Прошипел в ответ мужчина. Его низкий хриплый голос показался юноше знакомым. - Господи, Марти, это ты… - Выдохнул он с некоторым облегчением. Этот его явно убивать не собирается. – Снова пришел ломать окно? - С твоего позволения меня зовут Николас, – отвечал ночной посетитель, проводя ладонью по лбу. – Нет. Я пришел за тобой. Пошли, – махнув рукой, он развернулся и направился к выходу из палаты. - Время не ждет. Мы должны идти. - Куда? – Насторожено спросил Джонатан, не спеша покидать кровать. - На волю, куда же еще, – Николас остановился в дверном проеме. – Виктор уже успел смыться, Серый тоже долго ждать не будет. Поспеши, если не хочешь остаться здесь навсегда. - На волю? – Переспросил Майнд, сползая с кровати. Прихватив спрятанный под подушкой блокнот, он все же рискнул встать и приблизиться к своему провожатому. – Значит, мои предположения оказались верны… - Да-да, можешь собой гордиться, пока есть время. Пошли, – и они оба покинули комнату. В коридоре их уже ждал знакомый сумасшедший в смирительной рубашке. В правой руке он держал масляный фонарь, дрожащего света которого вполне хватало для освещения коридорчика. Рядом с больным, как ни странно, стоял человек, которого Джонатан ожидал увидеть менее всего. - Калигари? – Громко прошептал он и бросил на Николаса испуганный взгляд. - Добрый вечер, доктор, – спокойно поздоровался Уайт. – Смотрю, Вы уже подготовились к нашему исходу. - Разумеется, герр Уайт, – несколько напыщенным тоном отвечал ему старик. – Вы знаете, что я не рискую спорить с указаниями начальства. Герр Драгунов получил от меня фонарь и спички. Карту вы уже обнаружили. Мне остается только пожелать вам доброго пути настолько искренне, насколько это возможно. – И, коротко махнув рукой, он развернулся и ушел в темноту. - То есть, нас никто не попытается остановить? – Поинтересовался юноша, глядя на то место, где минуту назад стоял доктор. – Почему? - Он знает, что не может препятствовать этому, – ответил Николас. – В его обязанности входит ловить нас, когда наш побег не запланирован. А сейчас… ушли лишь те, кто должен уйти. Поспешим же. И маленькая группа двинулась в глубь коридора. Джонатан, понятия не имевший об устройстве лечебницы и совершенно не настроенный спорить, покорно семенил за своими спутниками, поминутно оглядываясь – не ловушка ли это? Однако никаких чудовищ или хотя бы санитаров из темноты не появилось, и странная группа благополучно добралась до двери, ведущей в подвал. Засов, ранее удерживавший ее закрытой, валялся на полу, сломанный пополам, а сама дверь была гостеприимно распахнута. Джонатан задержался на несколько секунд, чтобы рассмотреть ее, но ни Николас, ни его молчаливый товарищ не сбавили шага, так что вскоре он вновь догонял их, торопливо спускаясь по противно скрипевшей лестнице. Когда лестница кончилась, мужчины невольно стали идти плотнее друг к другу – света фонаря не хватало, чтобы осветить коридор, в котором они оказались. Этот неверный дрожащий свет вырвал из тьмы лишь часть пола, покрытого потрескавшейся керамической плиткой да кусок бетонной стены, с красующимися на ней странными темными подтеками, вдоль которой они продвигались. Спокойствие его спутников казалось юноше странным. Они идут неведомо куда, не имея четкого понятия о том, что их там ждет и что делать, если их предположение насчет выхода окажется неверным. Но эти двое спокойно продолжали идти навстречу неизвестному, так твердо уверенные в своей правоте. В подвале царила тишина, нарушаемая лишь шорохом их шагов и мерным капаньем воды с потолка. Видимо, здесь пролегали водопроводные трубы, пришедшие в негодность, как и все оборудование в здании. «Неудивительно, что понятия «душ» для них не существует,» - мрачно подумал Майнд. Капанье воды и молчание идущих рядом людей его нервировало, однако завязать разговор он не решался – обстановка была не самая подходящая, и серьезные лица этих двоих сумасшедших совсем не способствовали беседе. Казалось, этому пути по коридору не будет конца. Иногда коридор раздваивался, и тогда несший фонарь псих сверялся с картой, которую он нес в другой руке. Джонатан не знал, сколько прошло времени, когда Николас вдруг махнул рукой, и они остановились. - Слышите? – Спросил он хриплым шепотом. Теперь, когда звук их шагов стих, они действительно услышали едва различимый, но постепенно нарастающий гул где-то позади них. - Что это такое? – Взволновано спросил журналист, завертев головой. - Эта сучка… - Сообщил Уайт, оскалившись. – Я уж надеялся, что обойдется без этого. Чего вертишься? – Он схватил беспокойного юношу за предплечье. – Бежать надо! Ну! И он рванул с места, уволакивая за собой Джонатана, едва успевшего осознать смысл его слов. Третий псих тоже стоять не остался и вскоре поравнялся с ними. Гул с каждой секундой нарастал и теперь походил на стук множества ног по кафельному полу, словно за ними гнался огромный муравей. Майнд, увлекаемый Николасом, ощутил, как мелко завибрировал пол под его ногами. В пляшущем свете фонаря он в какой-то миг заметил черные трещины, быстро покрывавшие бетонные стены. Сердце его бешено билось, а ноги, казалось, почти не касались пола. В какой-то момент Уайт резко затормозил, так что бежавший рядом мужчина обогнал его на несколько метров и только потом остановился. - Серый! Забирай красавчика и уходите! – Крикнул Николас, буквально швырнув опешившего Джонатана в его сторону. – Сейчас здесь будет жарко! Едва журналист успел встать, как крепкие пальцы снова сдавили его предплечье и его вновь волокли по дрожащему коридору. Бросив взгляд назад, он успел заметить, как Уайт, подскочив к стене, сложил руки в замок и нанес по ней сокрушительный удар. К топоту ног прибавился грохот рушащихся бетонных блоков. А они бежали, бежали, ни на секунду более не задерживаясь. Постепенно страшный гул и грохот стихли, и беглецы смогли позволить себе небольшой привал. Джонатан, тут же севший возле стены, тяжело дышал, иногда кашляя. В горле у него царапало, глаза слезились. Его спутник выглядел более бодро, но и он позволил себе присесть ненадолго на холодный пол. Через несколько минут они продолжили путь, теперь уже гораздо медленней. Майнд прислушивался и нервно оглядывался назад, боясь снова услышать гул, а его провожатый продолжал идти все также спокойно. Карту они потеряли во время пробежки, но коридор, к счастью, более не разделялся на несколько. В какой-то момент плитка под их ногами кончилась, сменившись землей. Еще через несколько метров коридор, наконец, кончился широким проходом, ведущим в какое-то помещение. Что-то заблестело под ногами путников. Присмотревшись, они увидели, что это разбитый фонарь. От него по земле шел темный след, как если бы по ней протащили что-то тяжелое, пропитанное краской. След этот вел в глубь помещения. Пройдя вдоль него несколько шагов, они услышали чей-то тихий голос. - Поиграем… поиграем немного… сломался… совсем сломался… - Бормотал кто-то совсем неподалеку от них. Джонатан медленно попятился назад, а его спутник поднял фонарь выше, надеясь разглядеть источник звука. - Уже уходите? – Резкий женский голос, раздавшийся вдруг прямо над ухом Майнда, заставил его подскочить на месте и, издав невнятный вопль, подбежать обратно под защиту сумасшедшего с фонарем. - Вы же только пришли. Это невежливо – так быстро уходить. – Теперь голос звучал откуда-то справа от беглецов. – Я могу обидеться. - Кто ты? – Прозвучавший вдруг голос его товарища напугал журналиста не меньше, чем голос незнакомки. - Я? Я та, кто владеет этим местом. – Короткая пауза. – Я – Анджелина Уайт, Та Кто Несет Смерть.

***

- Что молчим? – Поинтересовалась из темноты девушка. – Леди положено развлекать светскими разговорами. Или к двадцать первому веку это золотое правило действовать перестало? - Что за бред ты несешь?! – Крик Джонатана эхом отразился от стен. Страх придал ему дерзости. – Я сюда пришел не для того чтобы слушать какую-то психопатку! Покажи, где здесь выход! - Какой выход? – Спросила Анджелина удивленно. – Как проектировщик этого здания и, видимо, единственная здравомыслящая личность, сообщаю: в подвалах не бывает выходов в том смысле, который ты подразумеваешь. Есть выход в коридор. А есть… ах, так ты об этом! - С ее стороны донесся хлопок. – Право, я совсем забыла. Ведь за этим сюда люди приходят. - Вот именно! – Подхватил юноша. Похоже, сказывался его опыт в общении с сумасшедшими. – Чем языком чесать, показала бы лучше сразу, где тут дверь, без всяких выкру… - Договорить он не успел. Совсем близко от него послышался свист, сопровождаемый коротким порывом ветра. Без единого звука стоявший рядом с ним мужчина выронил фонарь, в дребезги разбившийся о землю, и сам рухнул вслед за ним как подкошенный. Майнд остался в абсолютной темноте. - Так, с этим разобрались, – голос Анджелины звучал совсем близко. - Теперь стой спокойно, тоже свое получишь… - Ч-что ты делаешь?! – Шарахнувшись в сторону от ее голоса, юноша запнулся о распростертое на полу тело и упал. Торопливо отталкиваясь ногами, он отполз еще на несколько шагов. - Свою работу. Что же еще мне делать? – Уайт, видимо, пребывала в замешательстве. – Мы с братцем поспорили, изменится ли хоть что-то, если вместо одного послать сюда четверых. Теперь я доказываю ему, что он ошибся. - С братцем?! - Конечно. С моим любимым братцем Уильямом, – она устало вздохнула, словно повторять это объяснение ей приходилось каждый божий день. – Видишь ли, все вы представляете из себя совсем не то, что вам кажется. Вы просто горстка букв и хаотичных образов, рожденных одной сущностью. Мы же с Уильямом две части этой самой сущности. Он отвечает за тягу ко всему доброму и светлому, а я – ко всему тёмному и мрачному. Наше вечное противостояние образует мир, в котором вы существуете. Однако наши проекции здесь тоже лишь образы. Нашему создателю показалось, что сделать нас персонажами будет забавно. Выживание персонажа обеспечивает внимание его создателя. Наши проекции возникли совсем недавно и внимание к нам было минимальным. Мы могли исчезнуть в любую минуту. Тогда я придумала план. Собрать все точки концентрации внимания в одном месте и уничтожить. Тяга к крушению всего, что дорого, живет в каждом сознании. Таким образом, мы получим внимание, необходимое нам для жизни, а наш создатель – возможность уничтожить всех своих обожаемых персонажей. И волки сыты, и овцы… скажем, сдохли. Мы создали это место. Подогнали винтики к конвееру смертников. И система заработала. Мы начали с мелочи, а теперь одним махом согнали сюда все самые важные объекты. Прекрасно, не так ли? - На кой черт ты мне все это рассказываешь?! – Дрожащим голосом воскликнул Джонатан. – Что мне это дает?! - Думаешь, пока я сижу здесь, у меня много находится собеседников? – Ехидным тоном поинтересовалась Анджелина. – Мы договорились, что я здесь сижу безвылазно. Только иногда могу вылезать тихонько и шептать предполагаемой жертве подсказки, чтоб шевелилась быстрее. Уильям-то по доброте душевной все до последнего момента оттягивал. К тому же, не хочу, чтобы у кого-то остались вопросы. Это же кульминация. Ты так вообще оказался здесь только потому, что должен был стать козлом отпущения. Для меня нет никакого прока в твоей смерти, дружок, но таковы правила. Я не могу рушить систему, которую сама же и создала. Пусть ты родился исключительно ради того, чтобы стать ее опорным винтиком, тебе уделяется невероятно мало внимания и мне даже немного жаль, что придется тебя убрать. Пожалуй, ты прав. Я слишком много болтаю, пора и честь знать. Джонатан молчал. Услышанное так сильно сбило его с толку, что у него отнялся язык. По ее словам, он никто. Пустышка, плод чужого воображения. Но это невозможно. Это просто чушь, рожденная больным рассудком. А из темноты, меж тем, доносились шорохи и влажное чавканье. Через несколько секунд он увидел, как в нескольких метрах над землей зажглись семь белых огоньков. И вдруг он услышал дробный топот, сильно схожий с тем, что он слышал тогда в коридоре. Зубы юноши клацали, все тело тряслось. Мышцы свело судорогой, так что он не мог пошевелиться. Он понял, что сейчас умрет. Не зависимо от того, насколько правдивы слова этой сумасшедшей он умрет. С его губ сорвался сдавленный крик. Топот слышался все ближе. А потом комнату в одно мгновение залил режущий глаза белый свет, такой яркий, что можно ослепнуть.