Тигровый кактус.

Темнота и пустота, такие обволакивающие, липкие и холодные, заволокли мое сознание. Ни времени, ни ощущения собственного тела — ни-че-го не было. Я старательно пыталась почувствовать хоть что-нибудь, пошевелиться... Ни-че-го. Это как бежать, но оставаться на месте, видя лишь ускользающую цель. Я ненавижу это ощущение: было похоже на пробуждение после морозилки. Внезапно эту пустошь разрезал луч надежды — боль где-то в теле. Ох, даже не где-то — болит каждая мышца. Сознание, словно холодный снежный ком, перекатывалось из стороны в сторону в пустой голове, не рождая ни единой мысли. Медленными, осторожными шажками приходила ясность. Где я? Надо срочно открыть глаза. Попытка за попыткой взять контроль над своим телом проваливались безуспешно, но я продолжала бороться. Нельзя засыпать, что-то произошло... Точно! Карин, Суйгетсу... Саске! Веки послушались. Большая темная комната, с серо-синими стенами. Справа от того места, где лежала я, на стуле сидел парень. Собрав разбегающиеся мысли и обломки воспоминаний, я поняла — именно его я и видела перед тем, как отключиться. Это враг, кажется. Жутко хотелось уснуть обратно, но лишь одна мысль не давала снова погрузиться в эту кому: что случилось с моей командой? Я пошевелила пальцами, а после постаралась подняться на одном локте. Комнату огласил стон — кажется, это мой. Парень тут же взволнованно подскочил ко мне и, аккуратно взяв меня за плечи, постарался мягко вдавить обратно, на кровать. — Тебе нельзя вставать, пожалуйста, не пытайся этого сделать пока, — его голос... такой беспокойный и добрый, но... нельзя этому верить. Сквозь боль я попыталась поднять другую руку и смахнуть его кисти с моих плеч. Во рту было сухо до боли. — Мои товарищи?.. — с трудом, сипло и тихо простонала я, надеясь, что мне не придется это повторять. — С ними все хорошо. Они живы. И ты скоро сможешь отправиться к ним, а сейчас тебе нужно поспать, — он чуть настойчивее уложил меня на постель. Живы... Нельзя засыпать! — Хочешь пить? — его лицо было напряжено и беспокойно. Он переживал за меня? Я едва заметно кивнула. Брюнет взял со стола пиалу с водой одной рукой, а другой чуть приподнял меня. Я старательно поднималась на локтях. Спасительная жидкость успокоила огонь в моем рту и боль в горле. И я вновь упала на кровать. Голова будто собиралась заново. Я рассматривала незнакомца: черные волосы, убранные в пучок, кимоно... Мы, должно быть, ровесники или он чуть старше меня. Так, должно быть, это очередное... Ну нет, это даже не честно. — Это... похищение? — негромко спросила я, заглядывая в глаза паренька. Он тепло улыбнулся в ответ. — Тебе нечего бояться. Ты потом сможешь уйти, даю тебе слово, — в этом я и не сомневалась. Подчиненные Орочимару всегда находили меня, я не успевала даже выполнить то, о чем меня просили. Ох... А этот юноша, возможно, хороший человек. У него доброе выражение лица. Отокаге убьет его... — У-уходи. Орочимару найдет меня, — я сделала паузу, прикрыв глаза, набрала воздуха и продолжила: — Он убьет тебя и того, — я вновь вдохнула, — того, ради кого ты меня похитил, — мне не хочется, чтоб люди умирали. Это всегда ужасно. Даже если враги. Незнакомец немного рассмеялся и мягко взглянул на меня. — Не беспокойся, не найдет. Спи, — во рту был странный привкус. Кажется, мяты. Это была не вода. Я подняла руку в воздух. Только не спать... И вновь темнота... *** В другом месте, в то же время *** Обитатели немноголюдной Речной деревни не обращали на Учиху Саске никакого внимания. Эта деревня кишила отступниками, преступниками и дезертирами — у них и без его участия хватало дел. Парень беспрепятственно лавировал меж людьми на скользкой, забитой под завязку улочке. Его жесты были резкими, отрывистыми, напряженными — будто не человек вовсе, а охотящийся хищник. Он двигался слишком сосредоточенно, будто готов был вступить в битву в любой момент. Прошел час с момента ее похищения. Солнце все еще было в зените. Его лучи били мечнику в глаза ослепительно ярким светом, отбирая часть видимой области. Наконец он нашарил взглядом нужную лавку. Безо всякого промедления он с силой толкнул двери внутрь — те, распахнувшись, ударились о стены. Послышался глухой удар. Внутри все замолчали. Люди, пьянствующие за столиками, повернули свои головы на молодого шиноби. Их глаза — надменные пустые стекляшки — говорили лишь об одном: каждый считал, что вынесет этого наглого сопляка с одного удара. Но хватило всего лишь взгляда Учихи, сконцентрированного и гневного, чтобы все молча повернулись обратно. Дойдя до барной стойки, брюнет выхватил меч, рассек им воздух и остановил его прямо у шеи бармена. Тот поднял голову, боясь напороться на лезвие, и опасливо посматривал на уверенную руку Саске. Можно было увидеть, как под кожей рабочего бьется какая-то жилка. В его некогда стеклянных глазах читался ужас, он перестал дышать и лишь глядел на угрожающего. — Ч-что вам нужно?! — воскликнул он. Под конец фразы его голос сорвался и стал выше, зазвенев от ужаса. — Где главный? — спросил парень, брезгливо вглядываясь в глаза хозяина заведения. — Это я! Ч-чем я м-могу помочь? — мужчина опасливо поднял трясущиеся руки в воздух. Наемники наемниками, но с настоящими шиноби им не сравниться — и бизнесмен это понимал. — Парнишка в кимоно. Возможно, в маске. Расскажи все, что знаешь о нем. Он приходил к тебе недавно, — Учиха продолжал стоять, подобно мраморной статуе. Его тело не совершало абсолютно никаких лишних движений. Даже грудь не вздымалась от глубоких вдохов. — З-здесь не было такого, клянусь! — заикаясь, но старательно громко сообщил бармен. Рука Саске едва заметно двинулась — остро наточенное лезвие катаны вскрыло кожу на шее. Тонкая струйка крови стекла на заляпанную, грязную майку "информатора". — Ты уверен в этом? — с давлением уточнил мечник, прищурив полные необъяснимого гнева глаза. — Да-да-да-да! — визгливо прокричал мужчина, готовый убежать в любой момент. Брюнет с отвращением сверлил его взглядом, и, наконец убрав меч в ножны, развернулся и пошел прочь. Недовольный шепот расползся по таверне. Сборище пивных дядек с красными от затуманившего им головы алкоголя один за другим поставили на деревянные столы свои чашки. Самый красный, потный и, видимо, авторитетный со скрежетом отодвинул свой стул, царапая ветхое дерево. Он встал, сделал финальный глоток и громко ударил своей кружкой о стол с такой силой, что пенный желтый напиток в ней выплеснулся за край, прямо на грязный, покрытый разводами стол. — Надо объяснить щенку, что своих мы в обиду не даем, — он хрустнул шеей и злобно улыбнулся. "Только этого мне не хватало, — подумал Учиха, оглянувшись на разбойников. — У меня нет на это времени... Стоп. Как он сказал? Своих?!" — обладателю шарингана удалось ухватить за хвост ниточку, ведущую к пропавшей девушке. Вот только вряд ли он сможет проверить все в ближайшее время. Ножки стульев противно шкрябали по полу, наемники вставали из-за своих столов. *** Несколько часов спустя, в другом месте *** Я слегка приоткрыла глаза и тут же их закрыла. Я все еще не одна в комнате. Парень не смотрел на меня сейчас. Надо что-нибудь придумать... Черт, как же все болит. Так... В левой набедренной кобуре лежат кунаи. Могу вытащить один незаметно. Онемевшими кончиками пальцев я аккуратно поддевала кунай за колечко, доставая его. Наконец, я смогла сжать ладонью его холодную рукоятку и медленно передала оружие в свою правую руку. Сейчас будет больно. Я рванулась на постели и вонзила кунай куда-то в голень сидящему юноше. Прости, больно, но мне нужно вернуться. Я мгновенно перекатилась на кровати в другую сторону и постаралась встать на ноги... И вот тут мой идеальный план показался мне не таким уж и идеальным. Даттебане... Если манипуляции на кровати вызывали боль, но движения осуществлять было возможно, то теперь... Икры выли, мышцы вкручивало и жгло. Сердце колотилось как бешеное. Борясь, я встала и тут же пошатнулась, мир вокруг закружился. Шаг вперед, мое тело летит навстречу с соблазнительным бетонным полом. Чьи-то руки снова ловят меня за плечи. Головокружение прекратилось. Я уперлась взглядом в грудь юноши, носившего кимоно. Из его ноги торчал кунай, на пол стекала багровая кровь. Черт... Теперь он точно убьет меня. Или врежет как следует. — Послушай, — он слегка встряхнул меня, чтобы я могла заглянуть ему в глаза, — ты не сможешь убежать. Ты лишь навредишь себе. Я не причиню тебе вреда. Просто вылечи одного человека, договорились? — в его голосе не было злости, одно лишь беспокойство. Будто куная в его ноге и вовсе не было. Не дожидаясь моего ответа, он подхватил меня на руки и вернул на ненавистную кровать. Дойдя до своего стула, он сел и вытащил лезвие из тела, почти не поморщившись. Он вздохнул. — Послушай... Я много выяснял о тебе и знаю, ты хороший человек. И у тебя есть тот, кого ты всей душой хочешь защитить, — что? Он знает о Наруто? Хочет шантажировать меня? Я с угрозой взглянула на него, но он продолжил: — Слышал, что именно из-за этого человека ты не сбежишь от Орочимару. У меня тоже есть такой человек, понимаешь? — его умоляющий взгляд встретился с моим. — Это самый дорогой мне человек, и он тяжело болен. Я перед этим бессилен, знаешь это чувство? Я готов отдать свою жизнь за его спасение. Пожалуйста, постарайся понять меня, — незнакомец с надеждой на меня смотрел, пытаясь понять, чувствую ли я хоть что-нибудь, слушая историю. Я не могу защитить своего брата, я слишком слаба. Я бессильна. Да, я знаю это чувство. Стало так горько от осознания того, что чувствует этот шиноби. Он ведь лишь хочет того же, чего и я, — помочь близкому человеку. И сейчас ему приходится просить меня, даже не зная, тронула ли меня его история, и действительно ли я — хороший человек. Я молча перевела взгляд на его ногу. Крови так много, а он даже не замечает. Возможно, если я не соглашусь, у него есть план Б. И он знает о Наруто и будет мною манипулировать, но... Я не хочу игнорировать его просьбу. Оперевшись на локти, я попыталась привстать, елозя по грубоватой постельной ткани. Теперь все тело болело еще сильнее. Будто мстило за то, что я заставила его двигаться пятью минутами ранее. Жгучая боль расползалась по мышцам. С трудом подняв корпус, я с облегчением откинулась всей спиной на мягкую подушку. Мой виноватый взгляд метнулся на ногу юноши. Рана кровоточила. Алые ручейки спускались по ноге, оставляя следы на ткани его сандалий. Стало стыдно перед ним... Он не пытался мне навредить, а я вот так безжалостно вонзила в него оружие. — Извини, — тихо сказала я, все еще стараясь не смотреть ему в глаза. Возникшее между нами напряжение сразу спало. Брюнет лишь немного рассмеялся, прикрыв глаза. — Видимо, мне не лгали. Я тебя похитил, а ты еще и извиняешься за попытку побега, — он мягко улыбнулся, смотря на меня. Меня поражала та легкость, с которой он разговаривал. Его искренность, вера и решимость — это восхищало. — Твоя рана... — я укуталась в одеяло, слегка подрагивая от внезапно пронзившего меня холода. Стоило только успокоиться, и все последствия этого странного паралича начали наваливаться на меня, сильнее придавливая к постели. — Бывало и хуже, скоро обработаю, — казалось, его собственное состояние сейчас интересовало парня в последнюю очередь. Я мотнула головой. — Нет. Дай руку, — я подняла в воздух свою ладонь так высоко, как только могла. Получилось, что я оторвала ее от кровати максимум сантиметров на десять. Длинные, бледные пальцы дрожали. Незнакомец о чем-то задумался, но все же он протянул мне свою руку с некоторым интересом. Его кисть замерла на долю секунды прямо около моей. Я неуклюже вцепилась в нее. Мои глаза и рана на ноге юноши засветились одинаковым мягким светом. Края плоти медленно срастались, а свечение тускнело. Я чувствовала, как мои и без того немногочисленные силы уходят, но где-то в груди разливалось приятное тепло. Через несколько мгновений на голени парня не осталось ничего напоминавшего о повреждении, кроме крови, разумеется. Наконец, я отпустила его руку. Моя правая безвольно шлепнулась на кровать. Усталость налила металлом в каждый мускул, вдавливая в постель тело. Во рту вновь пересохло, веки отяжелели. Испарившиеся остатки энергии организм решил восполнить сном, не интересуясь моими желаньями... Незнакомец что-то сказал, но я уже обессилено завалилась набок. Темнота вновь расползлась по моему сознанию, увлекая меня в знакомую пустую пропасть.