*Шесть лет спустя*
Tempus edax rerum — время съедает все. Fugit irreparabile tempus — время не обратимо.
Мужчина с прямыми длинными волосами задумчиво смотрел на своего слугу. Орочимару сидел в своей постели, его лицо стало еще бледнее, чем раньше, на лбу виднелись капельки холодного пота. На лице же не дрогнул ни один мускул, будто он сам не испытывал никаких мучений. Сухие губы растянулись в загадочной улыбке, в глазах виднелся лихорадочный огонек. Тусклый свет свечи падал на левую часть лица. Несмотря на легкий оттенок безумия, мысли и мотивы больного сохраняли такую же ясность, как и при полном здравии. Его слуга — парень в очках, стоящий напротив, — плотно сжимал губы. Кабуто был недоволен идеей, посетившей господина. — Но... Орочимару-сама, — голос парня на миг дрогнул, но он тут же собрался, поправил очки на переносице и продолжил: — это будет очень трудно и может не принести никакой пользы. Когда мы заморозили девчонку, она была едва жива, — интонации вновь перешли под контроль молодого человека, лишние эмоции в голос больше не проскользнут. Орочимару чуть прищурился, но улыбка, более походившая на оскал, не исчезла с его лица. — Я понимаю твое беспокойство, Кабуто-кун, — хрипловато ответил он. — Зря считаешь, что девочка не принесет нам пользы. Мы используем ее упрямство. Саске-кун слишком мягок. Если он посчитает, что я открываю больше техник упорной Узумаки-чан, то обязательно проявит себя, чтобы напомнить учителю о себе и своих возможностях, — закончил мужчина. — Я хотел сказать, что после операций она так и не смогла восстановиться, а в своем упрямстве еще и переломала кучу костей. Как она вновь станет шиноби, к тому же, способным конкурировать с Учихой Саске-куном? — настойчиво напомнил Кабуто. В линзах его очков плясали огни от свеч. Правой рукой он сжимал ткань на кармане шаровар. Было трудно продолжать играть, увиливая от истинной причины своего протеста, но парень продолжал. — Не забывай, Кабуто-кун, она дочь Кушины и Четвертого Хокаге. Можно найти интересные способности и техники в ее генеалогическом древе, — хитрый оскал Орочимару был дополнен знающим взглядом. Он с самого начала понимал, что верный слуга будет против. — А теперь иди и постарайся не дать ей свернуть тебе шею. *** В то же время *** Учиха Саске изучал древние листы бумаги на своей кровати, сидя спиной к двери. Холодный воздух подземелья наполнился сладковатой пылью от свитков. Просмотрев очередную тетрадь, парень отложил ее в сторону и хотел взять следующую, как услышал шаги за дверью. Шиноби слегка повел головой, старательно прислушавшись. Он не совершал лишних движений, чтобы услышать как можно больше. "Странно, не зашел в мою комнату. Зачем ему идти в закрытую комнату, в которой никто не был ни разу с моего появления здесь?" Почти не дыша, Учиха поднялся, взял со стоящей у тумбы меч и уверенно двинулся к двери. Широкие плечи расправлены, губы неплотно сжаты, пустой, но слишком тяжелый для четырнадцатилетнего подростка взгляд ничего не выражал. Пальцы легко касались рукояти меча, каждый жест, каждый шаг так и плескался спокойствием. Мечник вышел из комнаты и, остановившись около последней двери, чуть толкнул ту вперед. Через появившуюся небольшую щель Саске внимательно осмотрел помещение: три сооружения, похожих на гробы. Около одного из них, самого ближайшего к выходу, остановился Якуши. Кабуто стоял спиной к двери, поэтому его действия Учиха разглядеть не мог. Вскоре крышка сдвинулась с "гроба". В воздух поднялись клубы ледяного пара. Помощник Орочимару несколько минут стоял неподвижно. — Вставай уже, Узумаки-чан, ты наконец-то можешь быть полезной, — тихо изрек паренек, которому явно надоело ждать. POV Узумаки Сорано Холодно. Темно. Не могу пошевелиться. Ничего не слышу и не чувствую. Какой ужас. Может, я умерла? Нет, мне нельзя пока умирать! Я должна выжить в этом чертовом логове, чтобы уберечь его. До меня донесся знакомый голос. Дьявол, я знаю чей это голос! Когда-нибудь я убью тебя, Кабуто! В мысли приходила ясность. Кроме холода, я ясно ощутила боль в голове, будто мозги плавятся. Стало еще холоднее. Вспомнила — я сломала руку в третий раз, а после четырёхглазый отвел меня к восстановительной камере... Наверное, сработало. Тело я вновь почувствовала, но боли нет — только холод. Я открыла глаза. Расплывчатая картинка, блеск очков. Вновь закрыла глаза и пошевелила кончиками пальцев на ногах. Получилось. В этот раз, когда открыла глаза, картинка стала четкой. Кабуто... вырос? Сначала, показалось, что это не он, но... Эти черты лица, эти очки... Меня придавил страх. Что случилось? Мои глаза, наверно, округлились от удивления и испуга. Даже не заметила в тот момент, как стучали от холода зубы, как лихорадочно трясло все тело. Рукой схватилась за край камеры, пальцы с трудом поддавались контролю, но я отчаянно впивалась в холодный метал и напрягала мышцы. — Успокойся, — в его голосе было какое-то презрение, — ты не сможешь подняться ближайшие десять минут, — спокойно сказал Якуши и поправил очки. Я? Не смогу? Черт тебя дери, ты все мне объяснишь! Почему ты стал старше, почему помещение так изменилось и, главное, где он?! От усердия я прорычала что-то невнятное. Ледяные пальцы скользили по стали, но наконец я смогла подтянуться и сесть. Из горла вновь вырвалось рычание. — Что-то ты рано, — спокойно сказал он, прищурившись, и сделал шаг назад. — Впрочем, ты всегда во всем спешила, — его губы скривились в усмешке. Ну ничего, я когда-нибудь оторву тебе голову, ухмыляться будешь со стены моего дома. Мое тело все еще бьет в лихорадочной тряске, но я каким-то чудом вылезаю из этого гробика. Тело будто налито свинцом — так сильно тянет к земле. Я опираюсь на сооружение, стоя на полусогнутых ногах и продолжая содрогаться от холода. Легкие сжались от кашля, когда я жадно глотала непривычно теплый воздух. Я постаралась поднять голову и взгляд на Кабуто. — Ты, — хрипло выдавила я, оторвав одну из рук от опоры и протянув ее вперед, будто к шее четырехглазого, — что произошло? — я закашлялась. — Что с моим братом? И почему... — голос становился прежним, но сил совсем не осталось. Рука беспомощно упала, я рухнула и, продолжая бесполезно опираться телом на камеру, сползла на колени. — Почему мне так холодно? — осознание происходящего, наконец, посетило мысли. Неужели меня заморозили?.. Сколько лет я потеряла? Жив ли брат? — Ты сама уже знаешь ответ. А лисеныш жив, — сделал паузу парень, — пока-что, — закончил он и набросил на меня одеяло, которое, видимо, принес ранее. Я тут же старательно в него закуталась и прикрыла глаза, начиная чувствовать тепло. — Эй, — он нагнулся и толкнул меня за плечо, — тебе нельзя пока спать, если не хочешь умереть, — Якуши выпрямился и, не сводя с меня глаз, сказал очень громко: — Учиха-кун, иди сюда и помоги с выполнением поручения, — губы беловолосого вновь изогнулись в усмешке. Что? Учиха? Может, это Итачи-кун?! POV Саске Другого нельзя было ожидать, конечно, слуга змеиного санина может чуять чакру. Я толкнул дверь и шагнул вперед. Пару минут назад я удивился — эта девушка из клана Узумаки. Она выглядит пугающе: худощавое тело, белая кожа, посиневшие губы, темные круги под глазами, единственная яркая деталь — красно-малиновые взлохмаченные волосы, но и те покрыты инеем. Кто она такая, меня не волнует, куда важнее — какое отношение она имеет к Наруто и почему сейчас так смотрит на меня? — Проследи, чтобы она не уснула. Я приготовлю ей комнату, — сказал Кабуто, а после перевел взгляд на незнакомку и насмешливо добавил: — Учиха-кун, — пытается спровоцировать кого-то, видимо, ее. Якуши развернулся и вышел. Казалось, девчонка больше не придавала значения провокациям, она смотрела на меня. В ее глазах появился какой-то блеск, губы чуть приоткрылись, а после растянулись в улыбке. С чего ко мне пристальное внимание? Нужно будет попросить поселить ее подальше от меня. Еще одной Харуно я не перенесу. — Ты... — я услышал от нее уже более мелодичный голос, теперь интонация стала совсем другой, не как несколько минут назад. — Ты так похож на него, — я не шелохнулся, хотя совсем не понимал ее. Ну, хотя бы не станет вести себя как Карин. Видимо, ее интересую не я. Девушка опомнилась. — Ой, — она на миг перевела взгляд в сторону, после вновь подняла его на меня и широко улыбнулась, прикрыв глаза. — Простите, как не вежливо с моей стороны, — улыбка медленно сползала с ее уст, но глаз она не открывала. Голова падала в сторону железной стенки гроба. Якуши, будто мне заняться больше нечем... Я наклонился и осторожно толкнул ее в плечо. Выглядела девушка так, будто от любого более значительного прикосновения рассыпется. — Не вздумай спать, — громогласно напомнил я. Узумаки... Вряд ли она из Конохи. Красноволосая встрепенулась и кашлянула. — Спасибо, — тихо сказала она и взглянула куда-то в сторону. — Вы можете идти, я не усну, — я проигнорировал ее слова и сел на полу, оперевшись о стену справа от двери. Из кармана я достал один из припасенных свитков и принялся читать. Боковым зрением заметил, что Узумаки отвернулась. Я мысленно хмыкнул — будто бы мне не все равно — и продолжил чтение. POV Сорано Не он, но... как похож. Телу было холодно и меня все еще потряхивало. А вот на душе стало так тепло и легко. Пускай, что не он, лицо все равно казалось каким-то знакомым. Может, видела его в Конохе... Я отвернулась, подавляя навязчивое желание улыбнуться. Я была закутана в одеяло, правой рукой нащупала на шее цепочку и подвеску в виде клинового листа. Метал быстро согрелся в руке. Итачи-кун, Шисуи-кун, Наруто-кун, как вы? Вскоре вернулись прочие воспоминания и отчаяние. — Учиха-сан, — дрогнувшим голосом начала я, после чего кашлянула, стараясь вернуть уверенный тон, — сколько лет прошло со смерти Четвертого Хокаге? — Четырнадцать, — ответил он не смотря на меня, и перевернул страницу миниатюрной коричневой книжицы. Получается, Наруто сейчас должно быть четырнадцать лет. Когда заморозили меня, мне тоже было четырнадцать лет. Я так разозлилась, что сжала в кулак левую руку, ногти впились в ладонь. У меня украли четыре года жизни... Что произошло? Даттебане! ****** Вот и начинается повествование основной сюжетной линии.) Местами "непонятки" — часть задумки. Постараюсь растолковать в следующих главах. Если что-то не понятно или есть какие-то замечания — пишите. Для меня очень важен каждый комментарий!