Тигровый кактус.

Все, о чем я могла думать в данный момент, это только еда. Пока я тащила нового знакомого навстречу миске риса, я осознавала, что произвожу не самое лучшее впечатление, но меня можно понять — я не ела четыре года. — Ты так бегаешь по кухне, будто еду тебе приходится ловить, — выдал Саске. Подперев щеку кулаком, он скучающе сидел за одним из столиков с тех пор, как я сказала ему, что сама займусь обедом. Помещение было не из уютных: десять четырехместных столиков в зале, а около одной из стен стояли холодильники, две плиты, столики для готовки. Просто, чисто, без изысков и тускло. Но это сейчас было совсем не важно. Я остановилась около одной из плит, выгрузив на нее кастрюлю с водой и рисом, а после наклонилась и пристально вгляделась в надписи на включателях. — Какая современная... — задумчиво протянула я, а после оглянулась на Учиху. — Как этим пользоваться? В итоге Саске включил чудо-печку, я поставила две сковороды и еще одну кастрюлю на огонь, после чего выгребла из холодильника несколько коробочек соевого молока и, поставив их всех на стол, села справа от Учихи. Потягивая напиток из трубочки, я с интересом рассматривала брюнета. Черт, как же он похож на Итачи. Я чуть не взвыла — увидеть бы его. Сколько ему сейчас? И... сколько сейчас должно быть мне? — Учиха-кун, — тихо позвала я, — ты ведь, — я сглотнула, — брат Итачи-куна? — парень нахмурился. Его лицо, казалось, исказилось от какого-то гнева, неприязни. Казалось, с моих уст сорвалось имя злейшего врага для него, а не брата. В воздухе повисло неприятное молчание. Сначала Саске злился, потом чему-то удивился и с каким-то подозрением покосился в мою сторону. Меня передернуло от его взгляда. — Он. Мне. Не брат, — медленно и выразительно отчеканил мечник. — Но, видимо, — уже спокойнее продолжил он, снова отвернувшись к кастрюлям, — ты его знала. Я погладила кончиками пальцев кулон на своей шее. Что же такого случилось, раз Саске-кун, так ненавидит Итачи? Уверена, я хорошо знаю своего друга. Он готов отдать жизнь за своего маленького братика. Во всяком случае, был готов. Я метнула в Саске взгляд, испуганный, полный сомнений взгляд, но тут же взяла себя в руки и едва заметно улыбнулась. — Можно и так сказать. С тобой я тоже знакома, — разум припомнил чудные картины, полные радости и безмятежности. Этот мальчик и Наруто играли так долго, что моего братишку было почти невозможно утащить домой. Брюнет вновь сел за стол. Схватив со стола новую коробку молока, я спешно воткнула в нее трубочку и начала жадно втягивать в себя холодную, слегка сладковатую, но безумно вкусную жидкость. Саске заметно напрягся и, слегка сведя брови, пристально разглядывал мое лицо. Казалось, он пытался меня вспомнить. Или же... он тоже припомнил кое-кого похожего на меня? Парень резко перевел взгляд в другую сторону и чуть тряхнул головой, будто вытряхивая оттуда неприятные мысли. Аромат рисовой каши разносился по всей кухни, щекотил мои ноздри и дразнил пустой желудок. Не выдержав, я встала, подошла к плите, сняла крышку с кастрюли и слегка наклонилась, чтобы понюхать. Лицо обдало обжигающим паром, но я намеренно вдыхала поглубже. Рука сама потянулась к выключателю. Не знаю, как мир мог так сильно поменяться за несколько лет, но крутанула я, видимо, не туда. Жижа в кастрюле вздыбилась, вода мгновенно преодолела границы тары и вылилась на плиту под характерное шипение. Учиха поднялся со стула и быстро оттолкнул меня от чудо-печки, после чего сам выключил плиту. Он взял пиалу и ложку, а мне оставалось лишь смотреть на его широкую спину. Да, это совсем ребенок, которого я помню. — Сядь уже, — бросил он мне, не поворачиваясь. Когда-нибудь я привыкну ко всему здесь, а пока лучше не отказываться от помощи. Я послушно села, а парень тут же поставил перед моим носом тарелку, наполненную до краев. Не дожидаясь, пока он сам положит себе ищу, я схватилась за палочки. Горячий рис обжигал язык и горло, но я не переставала метать его себе в рот. Жадно жуя, иногда дыша через рот, чтобы охладить кашу, должно быть, я выглядела дико. Когда я опомнилась, около меня стояло уже три пустых пиалы, а около Саске только одна. По кухне уже гулял аромат поджаривающегося мяса. Стало немного неловко. — Прости, я, должно быть... — попыталась оправдаться я, но мечник тут же оборвал монолог. — Забудь, — казалось, ему было все-равно. Он молча смотрел куда-то в угол. Видимо, мои слова заставили и его очнуться от собственных мыслей. — Так ты, — брюнет перевел взгляд на меня, — из Конохи, да? — как бы просто поинтересовался он и добавил: — Судя по твоему возрасту, мы должны быть знакомы, но я никогда не видел тебя там раньше, — видимо, хочет добыть информацию. Что ж, я надеюсь на честный обмен. — Поверь, — я улыбнулась и, откинувшись на спинку стула, схватила еще одну коробку молока, — знакомы. Просто, — трубочка стремительно проткнула фольгу, — ты был слишком мал, чтобы запомнить меня, — один глоток, и мой взор встретился с, казалось, безразличными глазами этого юноши. — Помнишь ту морозилку, из которой я вылезла? Орочимару запер меня там на несколько лет. Никакого старения, — я широко улыбнулась, будто шутливо произносила рекламный слоган, но на самом деле искренне ненавидела эту камеру. Возможно, это Саске и без меня знал, так как взгляда с меня он не сводил. Особенно пристальным он стал, завидев мою улыбку. — У тебя остались там родственники? — спросил он, стараясь подойти к какому-то другому вопросу. — Почему я должна на это отвечать, — я вздрогнула и насторожилась. Кулак своевольно сжал пакет с молоком, пара капель выплеснулась из трубки прямо на пол и разбилась в полной тишине о плитку. Информация о родственниках слишком ценна, чтобы разбалтывать ее "сокамернику", даже если это брат моего лучшего друга. Это подставит под удар не кого-нибудь, а моего Наруто. — Ты похожа на одного человека, — спокойно продолжил Учиха. Я подалась вперед в порыве вскочить со стула, но тут же вернулась в исходное положение. Я резко вдохнула и больше не могла дышать, будто ребра сдавило свинцовым корсетом. Сердце билось как сумасшедшее, даже сейчас можно было услышать, как оно бъется. POV Саске — Ты похожа на одного человека, — сказал я, старательно наблюдая за ее действиями. Каждый взгляд, каждое движение, даже мимика — все напоминало мне о Наруто. Эти глаза, эта улыбка... Даже интонации. Слишком ярые доказательства. Сейчас ее глаза были полны отчаяния, нетерпения и... надежды? Ошибка невозможна. — Узумаки Наруто — это твой брат? — я даже не ждал ответа. Я знал его. А девчонка будто сорвалась с невидимой цепи. Она вскочила со стула, ударила ладонями о стол и оперлась на эту деревяху, пристально смотря на меня. Эта сумасшедшая начала осыпать меня вопросами. Широко открытые глаза с надеждой ожидали ответов. Она и в самом деле сестра этого болвана. Такая же несдержанная. — Ты знаешь его? Он жив? Как он? С кем он сейчас живет? — красноволосая дышала так громко и тяжело, будто успела запыхаться за доли секунд. Я вздохнул, прикрыл глаза и потер пальцами переносицу. Утомительная. — Жив. С ним все в порядке. Но больше я ничего о нем не знаю, — я встал из-за стола и вновь оглянулся на нее. — Готово будет не скоро, — сказал, кивнув в сторону сковороды с мясом. — Если помнишь дорогу — оставайся. Если нужно освежить память — иди за мной. Я больше не стану тебя сюда провожать, — девушка двинулась следом за мной. Темный сырой коридор едва освещался. Я оглянулся на Узумаки и вскользь прошелся по ней взглядом. Что-то блеснуло на ее шее и приковало мое внимание. Это же... Я замер. Пальцы крепко впились в рукоять меча. Кулон Учихи Итачи. Волна гнева захлестнула мысли. Ярость толкнула меня к Сорано. Свободной рукой я схватил подвеску и зажал ее в кулаке. Цепочка на ее шее натянулась и подрагивала. Между нами было около двадцати сантиметров. Девчонка в этот раз по-настоящему прижалась к стене и подняла голову на меня. — Что... откуда это у тебя? — я просто задыхался от злости. Может, она дорога убийце клана Учиха? И потому он отдал ей свой кулон? Убив ее, я смогу заставить этого высокомерного ублюдка почувствовать ту же боль? Она нахмурилась и смело взглянула мне в глаза. — Это мое, — казалось, она была слепа к опасности исходящей от меня. Я снял руку с меча и врезал по каменной стене, прямо около головы этой Сорано. — Почему я должен тебе верить? — мой голос был груб и напорист. — Я и твой брат были друзьями. До того, как меня похитил Орочимару, мы подарили друг другу такие подвески, — ее голос дрогнул. — Мы все были семьей, — в глазах девушки собиралась влага, взгляд перестал быть столь наглым. Она опустила голову. Ее ладонь легла на мою руку, все еще сжимающую серебряный листочек, и мягко ее отстранила. Стало немного... стыдно? Злость исчезла. Эта куноичи ни в чем не виновата. И ничего не знает. А я был готов ее растерзать. Не хочется превращаться в того же монстра, которым стал этот ублюдок, что я творю. Отдернув руку от ее медальона, я развернулся и пошел вглубь пещеры. Больше мы не проронили ни слова. Даже не помню, шла ли она за мной.