Удержать Птицу

8 октября, 1893 Есть дни, когда смог города и серые облака вторгаются в твой дом и отравляют мысли, когда старые раны ноют, и ты хочешь утопить себя в алкоголе. Но бутылка кончилась, а Букер был все ещё недостаточно пьян. Мужчина было встал и потянулся за курткой, но его взгляд пробежался по невзрачной двери, и он внезапно заколебался. Его немного шатало, потому Букер с чрезмерной осторожностью открыл дверь в соседнюю комнату. Она была пуста - лишь в углу стояла колыбелька, в которой тихо спала маленькая девочка. Малышку не стоило будить, но Букер медленно подошёл и наклонился к ней. Её синие глаза открылись, и Анна зашевелилась. Букер зашептал что-то, покачивая люльку, не сводя с неё взгляда. Дочь, его дочь. Это было слишком много. Слишком много счетов и её громкого плача, слишком много страха и ответственности. Она скривилась и протянула руки, будто потягиваясь. Девитт знал, что сейчас последует оглушительный рёв, и потому опять зашептал какую-то чушь, пытаясь пригладить её волосы. Анна дёрнула головой и, цепко схватив его палец, внезапно успокоилась. Он попытался осторожно освободить свою руку, но безуспешно. Анна смотрела прямо на него, и её взгляд держал его сильнее цепи. Его сердце забилось чаще, как будто чей-то нетерпеливый кулак бил по двери. Он долго стоял над ней, пока младенец опять не заснул. Потом Девитт принёс стул и сидел в этот вечер рядом с ней, как и завтра, и во все последующие дни. Они не отпустят друг друга. Её взгляд говорил об этом, но Букер не мог ни дать обещания, ни сдержать его. 11 декабря, 1893 Девитт не хотел задерживаться долго в бюро. Ничто не держало его в этой убогой пустой квартире, кроме неоплаченных долгов и неприятных воспоминаний о его днях в "Пинкертоне". Он знал, что переезд не защитит его от вышибал и гангстеров, и что эти люди в конце концов найдут его. Ему нужна была отсрочка, всего лишь отсрочка. Букер заработает деньги, он непривередлив, и кому-то понадобится человек вроде него. И, хотя новое место жительства было жалкой каморкой, малышке Анне не требовалось много места, а старая негритянка за стенкой присматривала за ней за малую плату. Было сложно доверить ребёнка чужаку, но у Букера не было выбора. Но мелочь, которую он платил ей, всё же болезненно ударяла по кошельку, и правда состояла в том, что у него едва хватало денег прокормить их — не говоря уже о том, чтобы оплатить долг. Но Девитт знал, что кому-то понадобится убийца вроде него, который не будет задавать лишних вопросов, и чья душа настолько вымаралась в дерьме, что ещё пара капель не сделает разницы. Если он сможет защитить Анну, это покроет хотя бы один его долг перед Богом. Промозглый день, но даже если бы сияло солнце, это ничего бы не меняло. Букер «одолжил» пальто в одном из отелей и со скучающим видом стоял на углу, то и дело посматривая на часы. Где-то ближе к вечеру должна проехать машина, а в ней джентльмен, чью фотографию ему коротко показали. Сегодня у этого сэра будет свидание со смертью. Букер так устал от страха, и его тошнило от самого себя, но это не помешало бы ему прострелить чью-то башку, а потом пойти домой к дочери. Ему хотелось как можно быстрее провернуть дело, но его жертва опаздывала. Чем дольше он тут стоял, тем больше вероятность, что кто-то запомнит его. Но у него был только один шанс. - Шанс - это дело вероятностей. - Продолжила его мысль женщина в строгом бежевом костюме. Она стояла рядом с ним и бесстрастно смотрела на пешеходов по другую сторону улицы. - Которые можно предсказать, - вставил её спутник, который внезапно появился по другую сторону от Букера. - С нужными инструментами и в правильный момент. - Вы игрок, Мистер..? - Поднял бровь мужчина. - Девитт, - ляпнул Букер и сразу осознал свою ошибку. Эта чудаковатая парочка застала его врасплох, но это не было оправданием тому, что он превратился в идиота и забыл, почему он тут стоит. Пока он смотрел на женщину, слева проехала машина и, обернувшись, он увидел лишь чёрный капот удаляющегося автомобиля. Букер понятия не имел, была ли там его жертва. Это был провал. Он запорол простую работу. Даже если он выполнит заказ, эта парочка уже знала его имя и не выглядела так, будто собирается уходить. - Мистер Девитт, я думаю, вы игрок. - И потому у нас есть предложение. - Какого чёрта... - Букер постарался подавить гнев. - Я не заинтересован. Можете любезно идти к... - Мы хотим спросить вас: орёл или решка? Мужчина в костюме бросил ему монету, которую Девитт машинально поймал. - Я сказал: идите к... - Десять долларов, если вы правильно угадаете. Букер заколебался, и жадность выиграла, как всегда в его жизни. - Решка, - кратко сказал Букер и бросил монету. Леди поймала её и удовлетворенно кивнула. - Орёл. Вот ваши деньги. - Двумя пальцами она достала банкноту и протянула её Букеру. - Вы зайдёте в заведение напротив и выберете рулеточный стол номер семь. Мы предоставим вам средства, и вы можете оставить выигрыш себе. - Если вы проиграете, мы покроем затраты. - добавил мужчина, наклонившись вперед. Букер перевёл взгляд с одной на другого, и тут его озарило. - Выберите кого-то позеленее в следующий раз. Я войду в казино с возможно фальшивыми деньгами, проиграю на мухлёванном столе, и вы получите бонус от своих работодателей? Идите к чёрту, или я... - Прошу вас. Мы учёные, и мы изучаем теорию вероятности. - В таком случае, я профессор «Идите к чёрту, или я набью вам морду». Найдите другого идиота. - Зачем? Ведь мы уже нашли... - начал мужчина, но его спутница ткнула его острым локтем в бок. Букер не заметил, когда она успела поменять сторону. - Мистер Девитт, если мы и мошенники, то, в таком случае, весьма неуспешные. - Женщина повертела монету между пальцев, задумчиво смотря в небо, - ведь мы даём человеку пятьдесят долларов... Её напарник передал Букеру перевязанную пачку денег, которые он принял после лёгкого замешательства. - Которые он, скорее всего, использует отнюдь не на наш эксперимент, а на свои личные цели. Это сделал бы каждый разумный и корыстный человек. - Каждый - за исключением безумца, заядлого игрока... или человека, которому не хватит этой суммы, чтобы покрыть долги. - Если ему нужны деньги, то это его последний шанс. - До свидания, мистер Девитт, - бросила через плечо леди в бежевом, открывая зонтик и шагая прочь со своим спутником. Первые капли дождя упали лишь несколькими секундами позже. Букер очнулся только тогда, когда дождь превратился в ливень. Он шёл быстрым шагом, изо всех сил подавляя желание оглянуться. Некоторые казино посылали своих вышибал не только за теми, кто проиграл, но так же за теми, чей выигрыш был чрезмерно высок. Второе описывало его ситуацию. Букер едва верил в произошедшее, проводя пальцем по выигранным банкнотам, не вынимая рук и карманов. Никому не везёт так, как сейчас повезло ему, и Букер имел в виду не только казино, которое он буквально ограбил. Он имел в виду перекрёсток, где не прозвучал выстрел. Он имел в виду незнакомую парочку, которая бросила соломинку утопающему. Так не бывает, так просто не бывает Но Букер устал подозревать и бояться, и ему было наплевать, вернутся ли "учёные" за своим гонораром. Он почти забыл, каково это - жить без вязкого вкуса отчаяния, и даже если его надежда была ложью, то ему было всё равно. Впрочем, не настолько всё равно, чтобы отключить мозг. Пальто придется выбросить где-то в закоулках, ещё не хватало попасться на мелком воровстве. Возможно, следовало идти прямо сейчас к тем людям, которые требовали от него деньги, но они могут подождать еще один день. Девитт не собирался идти по тёмным кварталам, где его могут с легкостью оглушить и ограбить как младенца. Нужно провернуть дело иначе. Потому он поднимался вверх по узкой лестнице, где воняло варёной капустой, и без стука открыл дверь в свою квартиру. Анна держалась за краешек стула и обернулась, услышав его шаги. Широко улыбнувшись и сделав пару смертоубийственных шагов, от которых ахнула нянька, она упала в его руки. Руки, которые были благословенно чисты от крови. 14 марта, 1898 Глядя на Анну, он иногда вспоминал сказку про Волшебный Боб, и про то, как молодой росток, едва загнездившись в земле, минутой позже пробил соломенную крышу, поскольку ему некуда было расти. В пять лет она была меньше и хрупче других детей, и зимой простуда часто сбивала её с ног. Но Букер видел, что его малышка умна и скоро пробьёт потолок его собственных знаний. Букер не мог сказать, что учил её многому. Его работа не оставляла много времени, и он не мог взять её с собой, в грязный бар в неблагополучном квартале. Анна сидела дома, рисовала и читала книги. Её отец не был книжным червём, но ему случилось принести домой стопку запыленных переплётов, которые оставил их умерший сосед, странный сморщенный китаец. На следующей день он понёс продавать их, что вызвало слёзы и рёв после того, как дочь обнаружила потерю, и это заставило его поспешно забрать их назад. Это не были книги для ребёнка, но, похоже, азбуки и тонкой тетрадки со сказками хватило, чтобы разжечь её интерес к чтению. Букер сомневался, что Анна много понимала из этой солянки разномастных томов, но они держали её дома лучше каждой запертой двери, и потому он был доволен. Они жили не в худшем районе, но и не в самой белой части города. Букер запретил ей выходить из дома одной. Ещё ему снились кошмары. Кошмары про пустую кровать и безмолвную квартиру, про старые битвы и смерть. Но Девитт вылез из выгребной дыры своей жизни. В тот день, когда он сбросил груз неподъемных долгов и развеялся густой туман алкоголя... ему показалось, что он родился заново. Пусть Букер и не верил в Бога, он все же был благодарен этому старому козлу. 1 сентября, 1898 - Пап, там проходят биологию? - Сомневаюсь. Букер отвечал односложно, сосредоточенно пытаясь сплести косу, пока его дочь морщила лоб и теребила юбку. - Математику? - Да. Теперь ленту. Девочка подняла руку с лоскутком ткани, и Букер сделал что-то вроде бантика. Критично посмотрев на своё творение, и признав, что лучше ему всё равно не сделать, он отпустил свою дочь. Анна спрыгнула, чтобы повертеться перед зеркалом. Если измученная коса не соответствовала её ожиданиям, то она ничего не сказала, повернувшись, чтобы обнять отца. В первый день он отвёл её в школу сам. Это было кирпичное здание на окраине города, где собирались дети всевозможных возрастов. Он держал Анну за руку, чтобы она не упорхнула вперёд с выбранной ею книгой в другой руке. Что-то об истории Европы, но Букер не заглядывал внутрь. Как дети выставляют свои игрушки, его дочь обставила свою кровать книгами, и сегодня провела большую часть утра в раздумьях, какая ей понадобится больше всего. Анна долго ждала этот день, и Букер пытался ей обьяснить, что, возможно, школа не оправдает её ожиданий. Переполненный класс и едва обученный преподаватель не будет похож на тот храм знаний, который она себе представляла. Но все же, он надеялся, что часть её энергии теперь будет направлена на учителя, а не на него. Девитт не имел понятия, как её новая жертва справится с штурмом вопросов вроде «Что такое исторический обьектевизм?» или «Как кошка может быть живой и быть мёртвой одновременно?» Букер крутил головой, пытаясь найти среди оравы кричащих детей высокую фигуру учителя, пока Анна не выдержала и подергала за его жилет. - Па, ты можешь меня отпустить. Он отстранёно кивнул, все еще оглядываясь. Освободившись от его хватки, и встав прямо перед ним, Анна протянула руки, многозначительно бросив взгляд на книгу. Букеру потребовалось несколько секунд, чтобы понять её намёк. Смотря на её серьезную мину, было трудно не проникнутся важностью этого момента, потому Букер церемонно преклонил колено и с ухмылкой передал ей пыльный том, который она выхватила и, прижав его к груди, ускакала вперёд. Издалека она показала ему язык, и Букер улыбнулся. Не успел он полностью подняться, как кто-то сзади болезненно ударил его по голени. В его представление мелькнула самодовольная рожа неведомого маленького засранца, прежде, чем он обернулся и обнаружил, что треклятый учитель нашёл его первым. Он был на голову ниже, чем Букер представлял, обладал отполированной тростью и маленькими чёрными глазами, которые оценивающе стрельнули верх и вниз. - Утро. Вы хотите записать дочь? - Да... Я Букер Девит, и моя дочь - Анна. - Боюсь вас огорчить. Недостаточно мест. - Но я ведь... - Букер едва увернулся от мальчишки, который почти врезался в него. Возмущённый свист учителя только ускорил его бег. - Я спрашивал ранее, и мне пообещали, что Анна с осени поступит в ваше заведение. - Соболезную. - Равнодушно ответила крыса, коротко бросив взгляд на часы. - Но случились изменения в организационных вопросах, потому я вынужден отказать вам. Букер попытался заново. - Анна тихий и очень внимательный ребёнок. С ней никогда нет хлопот и всё, что ей нужно - это чтобы она могла сидеть в углу и слушать. Разве это много? - Тихий ребёнок, - учитель хмыкнул. - У меня целый класс «тихих» детей, и я знаю, во что они превращаются под влиянием единомышленных проказников. Нет, нет, при моей нынешней зарплате я не могу согласиться на подобное. Если вы извините меня... Мужчина обернулся и зашагал к школе. Конечно, не слишком торопливо, ведь он хотел, чтобы его нагнали, что Букер и сделал. Положив руку на его плечо, бывший агент "Пинкертона" аккуратно развернул учителя к себе и немного наклонился, чтобы их лица были на одной уровне. - Мне кажется, нам стоит начать разговор с самого начала, мистер..? - Даббен. И что... - Мистер Даббен, наша ситуация такова - моя дочь хочет поступить в школу. Вам недостаточно платят. Одно не подлежит обсуждению, в то время как второе можно легко исправить. Купюра почти сама по себе впорхнула в руку крысы, чьи глаза довольно заблестели. - Вы правы, мистер Девитт. Возможно, у меня и вправду найдется место для вашей дочки... Девитт отпустил его плечо и выпрямился. - Я надеюсь на это. Букер нашёл взглядом Анну, и поднял руку, прощаясь. Её улыбка была настолько яркой, что почти прогнала неприятный осадок от разговора, но по пути домой Букер всё же пообещал себе, что сломает Даббену обе его ноги, если он не сдержит свою часть обещания. 6 октября, 1898 Первую книгу утопили дети. Анна пришла с мокрым подолом и пустыми руками, и пыталась незаметно проскользнуть в свою комнату, но Букер подхватил её под мышки и спросил, что случилось. В честь девчонки нужно сказать, что она расплакалась лишь к концу рассказа. Кто-то по пути к дому вырвал книгу, и мальчишки перебрасывались ею, пока их игрушка не оказалась в реке. Ещё некоторое время тонкие листы держались на поверхности, пока Анна пыталась достать их палкой, но в итоге книга потонула, утянутая вниз своей собственной тяжестью. Букер гладил волосы дочери, которая угрюмо сопела на его коленях. Как каждому отцу, больше всего ему хотелось найти засранцев и надрать им уши, но, честно говоря, это было лишь частью уже давно обозначившейся проблемы. - Малышка, ты знаешь, почему они это сделали? - Потому что они дураки? - Анна почесала нос и продолжила, - они дураки, и всегда дразнятся и ломают вещи. - Да, птичка, но... - Букер хорошо помнил своё детство, - но дело не только в этом. Он поднял пальцем её подбородок: - Они будут продолжать делать это, потому что ты другая. Ты умнее их всех. Анна сморщила лоб в замешательстве и покачала головой: - Но, но Дженни лучше читает вслух. А Фрэдди гораздо больше разбирается в математике, лучше всех нас вместе взятых... не говоря о... - И насколько они старше тебя? - Букер старался говорить мягко. - На два-три, а, может, на четыре года? Как много из них таскаются с книгами, как ты это делаешь? Кто из них вечно задаёт вопросы, на которые учитель не знает ответа? Анна смотрела на пол, не отводя взгляда. - Ты умнее, и им это не нравится. - Он споткнулся, заколебавшись. - Постарайся быть... менее заинтересованной. Меньше вопросов, меньше времени за книгами... Найди друзей. - Но я ведь пришла туда учиться! Букер не сдержал кривую улыбку: - Дело в том, птичка, что школа для этого не лучшее место. Ты можешь читать и дома, я достану тебе ещё книг. А там просто старайся не выделяться. Анна выглядела потерянной, и Букер прижал её к себе, нежно поцеловав макушку. - Я горд тобой. Несмотря на то, что я говорил, я очень горд тобой. Ты не должна меняться, если не хочешь. Его девочка кивнула и закрыла глаза. Они еще так долго сидели вместе, пока тени одна за одной населяли их комнату. 27 октября, 1898 Вторую книгу разорвал мистер Даббен. Здание, немного походившее на амбар, было заставлено рядами дешёвых скамеек. Букер шагал через пустой класс, и, достигнув цели, припечатал ладони об учительский стол. - Мистер Даббен, - голос Букера был предельно вежлив. - Мистер Девитт, - промолвила эта крыса, даже не отложив чернильную ручку, взглянув на своего собеседника, - я полагаю, вы пришли из-за книги. - Да, я пришёл из-за того, что вы испортили моё имущество, - челюсть Букера напряглась, - могу я поинтересоваться, почему? - Почему? - Даббен отбросил ручку, и с неожиданным жаром продолжил. - Поскольку вы! Его перст обличающие указал на Букера. - Вы даёте ребёнку яд! Эта книга... - нащупав в ящике правильное, Даббен показал оборванную обложку, с которой свисали одинокие листы, - является писаниной анархистского отребья, которое сеет зёрна богохульства, безответственности и дух антиавторитарности! Букер поднял бровь. - Не могу себя назвать учёным человеком, но раз на обложке стоит Маркс, то, я полагаю, этот труд написало все же марксистское, а не анархистское отребье... - Одно и то же! Одна и та же ложь и вредные идеи, которые вы роняете в головку вашей дочери! - Это всего лишь книга, и это далеко не причина рвать её на части. - Тут вы ошибаетесь, - Даббен надул свою грудь, не теряя, впрочем, пронзительность взгляда. - Моя задача - следить за тем, чтобы дети не попали под пагубное влияние: ни лжезнаний, ни людей, которые их распространяют. Букер слишком часто угрожал людям в своей жизни, чтобы не распознать, к чему клонит сукин сын. - Мистер Даббен, - эти слова были сказаны почти тихо, - я пришёл сюда не для того, чтобы спорить об идеологиях. Я пришёл, чтобы вы никогда больше не портили вещи моей дочери. Если мне для этого потребуется набить вам морду, то я с радостью это сделаю. Даббен оскалился, совсем как крыса. - Думаешь, это сойдет тебе с рук? Твое исчадие выкинут отсюда, ты окажешься в тюрьме среди буянов и пьяниц, а весть о твоих анархистских наклонностях живо достигнет твоих работодателей. Я позабочусь об этом! - Анархист? - Букер широко и неприятно улыбнулся, - боюсь, нет. После проведённого в "Пинкертоне" времени я настолько далёк от анархизма, насколько и от философии. Он наклонился, чтобы быть на одном уровне глаз с Даббеном. - Но что я могу точно сказать, проведя несколько лет, вбивая здравый смысл в бастующих дебилов, это то, что я ненавижу людей, которые отказываются делать свою работу. И я думаю, что несколько парней из "Пинкертона" согласятся со мной, ты понимаешь, сукин сын? Даббен сжал губы, и, пусть на его лице проступали желваки, он кивнул. - Хорошо, - Букер оттолкнулся от стола. - Мы все извлекли урок из сегодняшнего дня. Надеюсь, ты не забудешь свой. Захлопнув дверь, он был готов поспорить, что слышал звук ударившейся о дерево ручки. Мелочь, а приятно. 5 мая, 1901 До порта оставался час ходьбы, и Букер к этому времени почти проснулся. Заставший его на полпути рассвет заставил Нью Йорк на время расстаться с привычными оттенками серого. Свежий воздух, еще не загрязнённый смогом фабрик, бодрил, но он все равно ненавидел вставать так рано. Букера мутило от запаха рыбы и дёгтя. Несколько стаканов вчера в баре были явно лишними, и потому Букер старался глубоко не дышать, пробираясь через ряды грузов и обходя брошенные под ноги сети. У дока, где он работал, уже собрались люди - и больше чем обычно. Вилли оживился и вскочил с ящика, увидев Букера. - Эгей, ты тоже припёрся! - Вилли был непривычно приветлив, и Букер с подозрением покосился на него, когда тот панибратски положил руку ему на плечо, - ты вовремя, ты очень вовремя... Видишь, кто заскочил к нам на огонёк? Букер последовал за его взглядом и понял в чем дело. Толпа людей, которую он видел издалека, разделялась на две группы. И если среди одних мелькали знакомые лица, то других он видел впервые. Судя по доносившимся обрывкам слов - наверное, поляки. Обе группы отказывались даже смотреть друг на друга, и в воздухе витала злость. Можно было догадаться, как это закончится. - Зигмаер ещё не приходил? Может, ему понадобились дополнительные работники и он... Вилли оскалился. - Если этот скряга решил нанять ещё людей, то я ёбаный лепрекон и сру водкой. Они пришли, чтобы занять НАШИ места. В отличие от тебя и меня, эти свиньи готовы работать за любую зарплату. - Они тебя слышат, - заметил Букер. - И что? - Вилли сплюнул, - будто эту ублюдки понимают нашу речь. У них одна солома и дерьмо в головах, и... Букер пропускал дальнейший водопад из оскорблений и мата мимо ушей, раздумывая, что делать. Часть его хотела просто обернуться и уйти, ещё когда он увидел новоприбывших. Это либо закончится потасовкой, либо их успеют разогнать до первых ударов. В обоих случаях Букер останется без работы. - Так что, ты с нами? - Вилли выжидающе уставился. Даже не услышав предыдущего предложения, Букер отлично знал, что от него хотят. - Бить морды ради этой паршивой работы? Я пас. Вилли опешил: - Но ты же... это... вышибалой работаешь! Там бить, тут бить... какая разница? - Вообще-то, там мне платят, чтобы я заканчивал драки, а не начинал. - Да ты тряпка! Эти крысы наводняют город, а ты им просто... Букер не стал слушать до конца и, отвернувшись, намеревался уйти. Ему не дали. Взвинтив себя, Вилли уже не мог отпустить «предателя» и попытался схватить его за плечо. Букер увернулся и в полуобороте успел заметить сжавшиеся кулаки и туповато-сосредоточенное выражение лица Вилли, которое ясно говорило: драки избежать не удастся. Что за день... Букер пнул его в голень и, когда Вилли пошатнулся и невесть зачем опустил руки, взял того за грудки и несколько раз ударил в живот. Бил Букер как всегда сильно, и Вилли почти без звука опустился на грязную мостовую. Конечно, на них обратили внимание. В сторону Букера уже шла пара парней, но основная орава ещё не знала, как реагировать, либо предпочитала глазеть с расстояния. Первого он подпустил поближе и, нырнув под широко замахнувшуюся руку, ударил обеими руками под челюсть. Мужик пошатнулся, но, в отличие от Вилли, он был крепко сбит, и явно не собирался падать на пол после единственного удара. Букер не дал ему времени очухаться и пнул в живот, и затем обратился к подоспевшему второму драчуну. Он собирался показать им несколько аргументов, в пользу того, что его лучше оставить в покое — но Букер не мог себе позволить затянутую драку. Если его окружат остальные, ему каюк. Сбить с ног и вывести из битвы, чтобы потом быстро уйти. Букер был слишком занят, чтобы видеть, что стало поводом для потасовки между двумя группами. Лишь протаранив вторым противником стопку ящиков, он заметил, что теперь дрались все вокруг. Самое время смыться. Крайне раздражало то, что каждый проклятый идиот принимал его за противника и хотел почесать об него кулаки. Все же, медленно, но верно, Букер выбирался из сердца заварухи и, наверное, вырвался бы, если бы двухметровый верзила, появившийся из ниоткуда, с рёвом не смахнул его с порта в море. Удар в грудь выбил воздух, а холодная вода почти сразу потянула промокшую одежду вниз. Букеру потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Тряхнув головой, он сделал гребок вверх и наткнулся пальцами на шершавые веревки. Сеть? Как она тут оказалась?.. В голове смутно промелькнуло, что, возможно, падая он зацепился ногой, или, может, кто-то сбросил, но у него не было ни достаточно кислорода, ни времени на размышления. Букер попытался отплыть вправо, но и там обнаружил сеть. В мутной воде было плохо видно очертания предметов, и куда бы он ни метнулся, везде натыкался на ту же преграду. В приступе чего-то похожего на панику, он попытался напролом пробиться до поверхности — и сеть обволокла его, как трепыхающуюся рыбёшку. Хотелось бы сказать, что воздух покинул его легкие в попытке произнести имя Анны, но правда в том, что это был просто бессмысленный животный крик. Букер очнулся на бетоне и сразу перевернулся на живот, когда его вырвало водой. Его трясло от холода и уже прошедшего всплеска адреналина, и он чувствовал себя слабым как котёнок. Краем глаза он видел, что рядом с ним на корточках сидел незнакомец, и, судя по мокрой одежде - его спаситель. Пока Букер выкашливал всё новые запасы воды из лёгких, мужчина напротив флегматично почесывал щетину, которая была на грани того, чтобы перерасти в бороду. Несмотря на сочувствующий взгляд из-под слипшихся светлых волос, он явно не стремился хлопотать над почти утопшим. - Ты... это ты вытащил меня? - Спросил Букер, немного отдышавшись. Не то чтобы, он не знал ответ, но всё же... - Угу, - кивнул мужчина и непринужденно протянул руку. - Генри. После неловкого и мокрого рукопожатия, Букер представился сам. - Ты работаешь в доке? - поинтересовался Девитт, ощутив мозоли на руке нового знакомого. - Не совсем. Моряк, - Генри едва заметно улыбнулся. - Видел, как началась заваруха. Остался посмотреть. Неплохо дерёшься, кстати. - Спасибо, - буркнул Букер. Он уже начал ощущать набухающие синяки на теле, но, вроде, обошлось без переломов. - И спасибо, что вытащил меня. Откуда там сеть появилась, ты видел? - Не видел, - пожал плечами Генри и опять замолчал. Букер использовал паузу, чтобы осмотреться. Везде царил нормальный рабочий день, с его суматохой и гамом, и никто не обращал на них внимания. От места, где он упал в воду, было недалеко, но вид преграждала стена из грузов. Драчунов, скорее всего, уже разогнали, а работы сегодня ему не видать. - Хочешь место на корабле? - внезапно сказал Генри. Букер недоверчиво покосился на него: - Это что, шутка? Генри покачал головой всё с тем же спокойным видом - Я ни черта не разбираюсь ни в кораблях, ни в море, пять минут назад чистил кому-то морду и потом чуть не утоп. Ничто из этого не говорит в мою пользу как моряка, - фыркнул Букер. Генри пожал плечами: - С кем ни бывает. Молчание затянулось, и Генри, похоже, понял, что без дополнительного объяснения он не услышит от Букера ни слова: - В драке ты не терял головы. Не дал вывести себя, - Генри потёр подбородок и добавил. - Ты правильно ставишь ноги. Не стоишь дубом, а двигаешься как чайка. - Это всё? - уточнил Букер. - Да. Букер против воли улыбнулся и встал, отряхнув руки об голени. - Извини, но должен отказать. У меня дочь. Я единственный, кто за ней может присмотреть. Генри кивнул и уставился под ноги. - Заходи ко мне, - предложил Букер. - То есть, в бар, где я работаю. Брукс, Линкольн авеню 21... Местечко называется "Красный Бык". Выпивка в порядке, первый стакан за мой счёт. - Может, зайду, - обронил Генри, что Букер для себя перевёл как "да". - Окей. Увидимся, - махнул рукой Букер, направившись домой. Одежда неприятно липла к коже, но Букер почти не ощущал холода. Дурацкая история вышла сегодня, но, как ни странно, ожидаемое паршивое настроение отсутствовало. Сзади послышался яростный крик и громкая ругань, которая покрыла даже гам в доке. Зигмаер, без сомнений, обнаружил разрушения и своих непутёвых работников. Его голос и немецкий акцент было невозможно спутать. Букер криво ухмыльнулся, вспомнив сравнение Генри. - Вот уж точно... порхаю как чайка - и гажу как чайка. - Пробормотал он и ускорил шаг.