Часть 1. Выпускной
Не сказать, что это была плохая идея. Нет, идея-то как раз была замечательная. Собраться всем вместе, напиться до умопомрачения, а дальше будь что будет. На утро у всех будет раскалываться голова, и они по кусочкам будут собирать общую картину произошедшего. Разве это не прекрасно? Чего молодая душа, жаждущая приключений на свою задницу, еще может пожелать? Выпускной… Как много в этом слове. Столько они пережили все вместе, а теперь наступила пора расстаться. Все разъедутся кто куда, и не факт, что когда-нибудь еще встретятся вновь. Можно, конечно, поддерживать связь, но кто это будет делать? Если в наше-то время, полное технологий, мы быстро забываем о том, с кем общались всю жизнь… В общем, виделись они, скорее всего, в последний раз, и это надо было отметить. Никакой грусти, нет! Только море алкоголя, сигарет, принесенных контрабандой наркотиков (правда, это была марихуана, которая прям Наркотиком не назовешь, но чем бы дитя не тешилось…). В комплекте ко всему этому был снятый на два дня загородный дом, окруженный лесом. То бишь, можно развести костер, нажарить шашлыков, играть на гитаре, сходить на речку искупаться. У кого есть особое желание — может разложить собственную палатку во дворе или вообще в лесу, никто против не будет. Почему дом снимали на два дня? В первый — отрываемся, во второй — отсыпаемся… Они детки, конечно, взрослые, но многим из них все равно может влететь, если они в полупьяном виде заявятся домой. А похмелье так вообще вещь такая страшная, что терпеть ее среди любимых родственничков сил нет. Ребята друг к другу привыкли, перестали стесняться, на все закрывают глаза. Веселье — общее, дом — общий, и последний день тоже — общий. Нужно было сделать что-то такое, что они никогда бы не сделали в обычной жизни и то, что навсегда бы запомнилось. Подумать только, они одни — в лесу — и без присмотра! Кому-то здесь было шестнадцать, кому-то уже семнадцать. Ехали они в данную местность на электричке, потом полчаса через лес шагали пешком и не сразу нашли нужный участок. Притопали-таки уставшие, озлобленные, но счастливые. В чудо-доме было три этажа. Много комнат плюс туалет с ванной как в городе, горячая вода. В общем, со всеми удобствами. Правда, места на двадцать три человека, наверное, все-таки маловато, но спать и на полу можно. А вообще — кто в первую ночь собрался спать? Да никто! Оказалось, один из участников торжества сам по себе приехал уже далеко не трезвый. Как раз тот самый товарищ, что должен был принести марихуану. От толпы отделилась симпатичная светловолосая девушка и быстрым шагом направилась к нему. В электричке они не смогли пообщаться, потому что народа было море, а о таких вещах при чужих не говорят. Однокласснички же — свои. — Принес? — коротко спросила она, почему-то озабоченно хмурясь. — Как и обещал, — пофигистическим тоном ответил парень. Когда они поравнялись, выяснилось, что девушка ему даже до плеч не достает. Смотрелись они рядом весьма эффектно. — У тебя были проблем… с этим? — Яна многозначительно посмотрела на него. — Если ты о сексе, то как-то нет. А если о траве — то не я с ней мучился, а друзья, — все тем же тоном ответил Антон. — Это хорошо… — задумчиво протянула сероглазая и закрыла на этом тему. — Нам надо еще подготовиться. Ребят, кто-нибудь жрать принес? — обратилась она уже ко всем. — Нет блин, Ян, будем тут два дня голодными сидеть! — буркнула староста сей компании, которая едва-едва смогла уговорить родителей отпустить на такое сомнительное мероприятие, на которое детки на самом деле приперлись пить и трахаться. — Здесь есть душ, еху! — крикнула на все окрестности Женя, неунывающий оптимист. Волосы у нее были чуть темнее, чем у Яны, и длиннее. — Все, ребят, вставайте в очередь. — Ты мыться собралась? — заинтересовался Антон, или просто Тоня. Да, сокращение как у девочки, но что поделать. — Прямо сейчас? Могу тебе свое полотенце дать, мне не жалко. — Зачем тебе полотенце? — улыбнулась новая участница обширного диалога. — Ну, знаешь ли, Кса, это ты тут своих с трудом уломала и впервые на такой пати, а я уже спец в этом деле. Полотенца нужны всегда. И, поверь, его можно использовать не только по назначению. — Что-то мне не нравятся твои эти фразочки, — хмыкнула «староста» Саша и испарилась. — Ну что, пошли? — обратился Тонь к Яне и Ксандре. Группа из трех человек — верные друзья, между прочим, чаще всего их можно было увидеть вместе — отсоединилась от оставшейся массы бывших учеников и направилась исследовать дом. Хотя многие это успели сделать это и до них. А хата им ничего так досталась, надежная. Спален, что естественно, несколько, но то одни слишком маленькие, то другие, наоборот, слишком огромные. Тот, кто строил это, был явно не в себе. А может, они все такие, архитекторы. Но о чем это мы, они же согласовывают свою работу с покупателем… Да-да, именно об этом спорила троица, поднимаясь по лестнице. Параллельно подмечая достоинства и недостатки жилища. Лестница была, мягко говоря, не ахти. Даже описать ее тяжело. Расстояния межу ступеньками были огромные, сами ступани были весьма ненадежные, некоторые даже шатались, а подниматься по ним было крайне неудобно. Пьяным пойдешь — шею свернешь. Так что штаб лучше устраивать на первом этаже. И желательно организовать все так, чтобы не приходилось подниматься. Тогда зачем эти этажи вообще нужны? Лестниц бояться — по этажам не ходить… — Нет, не глупи, Кса, ничего с нами не будет. Я знаешь с какой высоты пьяным падал? И ничего, жив же. — Зато мозги все себе выбил, ничего не осталось, — проворчала одноклассница Катя, в которую он когда-то был влюблен. Девушка сосредоточенно разбирала вещи и думала, куда их положить. Она всерьез облюбовала одну из комнат и собралась в ней ночевать. Наиииивная. — Ты это серьезно? — только и спросил Тонь. И непонятно, что именно он имел в виду. Серьезно, что у него мозгов нет, или серьезно, что она собралась занять эту комнату. Уточнять он, ясное дело, ничего не стал, так как всегда не любил это делать. Если уж что-то сказал, значит, понимайте как хотите и догадывайтесь сами, а у меня есть дела поважнее. При этом он был готов выслушать каждого и ответить на какой-нибудь вопрос. Он прямо так и говорит: «Я вас внимательно слушаю», а сам в этот момент быстренько идет в обратном направлении от собеседника, видимо, чтобы побыстрее от него отделаться. Несмотря на то, что трезв он не был, то вел себя чуть ли не примернее многих. Все что-то восклицали, бегали, порхали, копошились, Антон же стоял спокойно, подпирая стеночку. Прямо напротив него, у такой же стены, стоял его врагодруг примерно в такой же позе. Почему врагодруг? Потому что Антон и сам не определился, кто ему этот молодой человек. Ведь разбрасывался такими громкими словами: «Я ненавижу его!», «он ничтожество!», а теперь вообще ничего про него не говорит, и обсуждать отказывается, лишь буровит своим фирменным тяжелым взглядом темно-карих, почти черных глаз. Друговраг, которого зовут Егор, отвечает ему тем же. Скромная молчаливая Ксандра, или Оксана (как только имена не сокращают, хотя Ксандра — это вообще не сокращение, просто ее любят так называть) у нас самая настоящая яойщица, или слешер по-иному. Как-то она застала этих двоих при очень интересных обстоятельствах. Антон сидел на коленях у Егора, а тот обнимал его за талию. Как выяснилось позже, Егор своего врага (которого, по его словам, тоже когда-то искренне недолюбливал) еще и на спинке покатал. И вот что Кса должна была думать, по-вашему? Отношения этих парней так и не сошли с мертвой точки, они не друзья, не враги, но и не относятся друг к другу нейтрально. Что-то между, но правильное слово Кса подобрать не может. Антон скорее би, чем гей. Больше ему нравятся девушки, коих у него было много, и со всеми он спал. Но и к некоторому парнишке, что стоит напротив, абсолютно равнодушен не был. Они собрались напиться ведь вместе сегодня. Что-то из этого выйдет? Оксана мысленно потерла ручки и вспомнила еще одну вещь. Тоня и Егор как-то ехали в поезде вместе. Егор преспокойно положил голову ему на плечо и уснул. Так они проехали мимо нужной станции, и пришлось возвращаться. Егор вообще человек без комплексов. Хочет вот он спать — и заснет. Неважно, где, как или на ком. Хочет, пардон, зад почесать, так он почешет и не поленится! При этом на него совершенно невозможно злиться, часто он принимает такой умиленный вид, что хочется скорее затискать его, как котенка. Примерно такое же чувство он вызывал и у учителей. Но он троечник все равно. — Ну что, когда бухать будем? — сразу перешел к делу Тонь. — А ты бухло-то принес? — с третьего этажа, перевесившись через перила, спросила Саша. Хочу заметить, что это было очень рисково. Даже Яна по перилам спускаться не стала. Конечно, Тон пообещал поймать ее в случае чего, и все же… — Естественно, аж три бутылки! — Водки? — справедливо поинтересовалась Кса. Ну, а что, он может. — Пива, блин! Тут два коньяка и вино. — Фига се раскошелился, еще б шампанского принес… — заметил проходящий мимо Артур, услышавший конец фразы. — Не надо мне тут, мы договорились, шампусик Егор принес. Ты ведь принес? — обратился Тонь уже к напротив стоящему. — Ага, две бутылки. Мне бабушка дала. — Бабушка?.. Бл, Егор! Ты посвятил во все это бабушку?! На тебя совсем нельзя положиться… — Но я же не говорил ей всего, — полууверенное пожатие плеч. На губах — обворожительная улыбка дурака. — Ты неисправим! Так, что-нибудь уже готово? Не так же сразу, заметил кто-то. Людей было так много, что и не скажешь, что когда-то казалось, что их, наоборот, мало. Уже заиграла музыка — это вездесущая Саша подключила к своему новенькому айфону колонки. Несерьезная Женя тут же начала подпевать, не попадая в ноту, и усиленно дрыгаться. Настя ее поддержала, в итоге же они обе не выдержали и рассмеялись, а потом попадали на пол, таща за собой других. Так на полу оказался не успевший вовремя отойти Артур, чем-то недовольная Катя, которой тоже не посчастливилось проходить мимо, Тоня и Валя. Тоня потянул за собой Яну с Кса, а потом еще и своего наилюбимейшего товарища — рыжего Мишу. Когда-то тот доблестно тащил на своих хрупких девичьих плечах обожравшегося в Макдональдсе Антона. Славное было времечко, да… Столько лет вместе, и куда это все? Припасы решили сложить в общую кучу. Поняв, что большинство еды составляют чипсы, Саша негодующе воскликнула: — Ну классно, ребят! — А что такое? — полюбопытствовал Димка, или Митяй. Вспыльчивый чувак. Иногда медитирует, чтобы сдержать свою ярость — автор сам это видел и готов поклясться! — Ты, блять, два дня одну картошку будешь жрать? — в привычной грубой манере высказалась девушка. — Вот и я думаю, что нет. — Я сосиски принесла. И макароны. И фрукты, — улыбнулась Кса. — А шашлыки? — А ты умеешь жарить шашлыки? — вопросом на вопрос ответила Саша. — Я умею, — подал голос Тонь. — А, ну тогда ок, без претензий, — Саша развела руками. — Ну, что будем делать? Куковать? Или сразу пить? — Давай на речку сходим, тут недалеко… — Она же холодная, — поежился господин Александр Кушнирский. — Ага, — поддержал господин Александр Нестеров. И все говорят, говорят, говорят… Кса пыталась все запомнить, но знала, что вряд ли выйдет. Она просто наслаждалась вечером — да, за тот момент, как они сюда доперли и разложились, наступил вечер — и приятной компанией. Шумной приятной компанией. — …давайте тогда заранее решим, где нам спать, — задумавшись, девушка почти все пропустила. — Да на полу все вместе уложимся, че мы, — хмыкнул Тонь. — Куда упадем, там и уснем. — Отличная идея! — с напускным энтузиазмом проговорила миссис староста Александра. Яна села на пол, достала из рюкзака, с которым решила не расставаться, книгу, и начала читать. Ксандра надела наушники и села рядом с ней. Тоня, задумавшись, уселся между ними — просто раздвинул девушек, чем страшно возмутил их, и уселся. Все всё еще чувствовали себя немного не в своей тарелке. Были скованы. Стеснялись, что ли. Но вечер ведь уже начался, не нужно терять время! Тоня с выражением «лицо-камень» вытащил заветную травоньку и поджег… Потом еще и по всем этажам пробежался, не поленился. Через какое-то время, надышавшись дыма, чуваки расслабились. Тут и там слышался немного безумный, беспричинный смех. Но до крокодильчиков никто не дошел. — Слабая попалась, — расстроился Антон. — Наверное, это уже не важно, — смеясь, заметила Кса. — Так, народ, пить будем? — ДА!!! — Нет, — слабо протянул Миша, и, кажется, кто-то еще, но их никто не услышал. Заветный Алкоголь притащили не только Тонь и Егор, но и Даша — «от мамы», как она сказала. Пипец, кто от мамы, кто от бабушки… Праздник же, чего жмотиться. И они пили, пили, пили… Коля, от которого никто такого не ожидал, принес пиво. Правда, почти безалкогольное, но этого уже никто не заметил. Были песни у костра, которые пели заплетающимся языком и играли непослушными пальцами. Пару аккордов нерешительно дала Яна, куда более уверенно — Антон, дальше господин Александр Третий, или тот, что у нас Нестеров, далее еще и Егор опробовал себя в данном деле. Правда, звуки, которые издавала терзаемая им гитара, были настолько жалобными, что у парня инструмент отняли. Были и танцы, и караоке, и фильм смотрели. Конечно, то, что они делали большую долю выдавшегося времени, вообще никак не описать, только словом «абсурд». Скажем так, каждый буянил, как хотел, и ему все позволялось. Сильнее всего напился Тоня. И все же большинство отвалилось раньше, чем он. Особенно Егор, то так быстро отвалился и захрапел… Потом было что-то невообразимое: Тоня бегал то за орущей Яной (орала она просто от того, что ей было до безумия хорошо), то за ржущей не переставая истеричкой-Оксаной, то вообще за Катей, собиравшейся мирно лечь спать, вспомнив, что когда-то она была «всей любовью его жизни». Под конец он не выдержал, растолкал с ноги Егора, начал плести ему пьяный бред про то, что никто его не любит… Тут случилось невообразимое. Егор взял его, как плюшевую игрушку, уложил себе на грудь, крепко обнял и опять уснул. Когда на утро они так проснулись, то были маленько в шоке. Да на самом деле все были в шоке. Удивительно, как после их нашествия дом вообще устоял… А потом — на речку, под зорким наблюдением строгого Нестерового, «отрезвляться». — Оксанааааа, — позвал Тоня подругу. — Чего? — Я Яну догнал? — Не-а. — Блин.21 ноября 2014
Часть 2. Последствия
Откуда взялась эта тупая, съедающая боль? Откуда берется, и куда потом уходит? Как утомительно смотреть на полупустой бокал и думать о том, что боль все еще не прошла. Чтобы прошла, нужно выпить больше. Но он не напевается. Зачем? Пить нужно со вкусом, смакуя каждый глоток. Иначе ты уже не интеллигент, а портовый пьяница. Но сегодня он вдруг передумал. Уверенно наливает себе еще и еще, не думая о том, что будет завтра. И когда в голове достаточно шума, когда все уже кружится и он готов блевать, пальцы тянутся к телефону. Найти нужный номер получается не сразу. В первый раз он вообще звонит куда-то не туда. И вот, гудок, гудок… И голос: сонный, сердитый, но такой незабываемый для него и прелестный. Слова текут из него бессмысленным потоком. Он все говорит, говорит, говорит, а она… Она слушает. Помогает ему одним своим существованием по ту сторону трубки, помогает своей молчаливой поддержкой. Ах, Яна, как давно я хотел сказать тебе… — Что случилось? Тонь?.. — Я люблю тебя, Янаааа, — повторял он вновь и вновь. Но получалось что-то нечленораздельное, набор звуков. Он застонал от собственного бессилия. Надо же было так напиться. Двух слов связать не может. Он пытается снова. Уже медленнее, тщательно проговаривая каждое слово. — Я… лююю… б… люю… те… бяяя… Я… наа… Он почувствовал, как пьяные слезы текут по щекам. Зачем он позвонил? Чтобы она услышала это? Так и не дождавшись ответа (или просто не услышав его), Антон кинул телефон в стену. Тот благополучно разлетелся на части, забыв о своем обещании работать до конца. Экран мгновенно погас. — Телефончик, — всхлипнул Антон и пополз к разбитой технике. Но уснул уже на полпути. Наутро легче не стало. Телефон пришлось собирать по кусочкам, но он, к счастью, заработал. Как и всегда. Не бросил-таки, друг, не бросил! Так, что там я вчера спьяну наделал? О, Яне звонил… А зачем? Прищурившись, он начал старательно разглядывать буковки и циферки, как будто это что-то могло ему дать. — Мм… Ян… Я тебе не звонил случайно? — пробубнил он. — Звонил. — И… кхм… как? — он не знал, как выразить свою мысль. Что спросить, как узнать? Голос ее на удивление жизнерадостный. Что она там делает? — Встретимся где-нибудь? — не отвечая на вопрос, поинтересовалась девушка. — А то одной не хочется. — Еду! Собрался он в рекордные сроки. Ну да, голова болит, ну да, плохо, но если прелестница зовет, он готов забыть обо всем и бежать со всех ног. Только потом он вспомнил, что положил трубку сразу же, счастливо выдохнув это его «Еду!», даже не спросив о месте встречи. Которое, как известно, изменить нельзя. «Где там ее дом?..» — размышлял Антон, гуляя по Тихоумонской улице. Вроде где-то рядом, два квартала влево, два квартала вправо, один вперед… А телефон дома. Пришлось и дальше идти по памяти, чисто интуитивно направляясь то в одну сторону, то в другую. Заблудился, конечно, ну и что? Ведь нашел дом? Нашел! А то, что уже час прошел, так это не важно. Яны рядом со зданием не оказалось. Телефон у Тони в комнате, он не может позвонить ей. Пришлось ждать, пока кто-нибудь войдет в дом, проскользнув вслед за ним. Другой вопрос — какой этаж. — Мама моя родная… Антон подбодрил себя: я ее найду, обязательно! Но не звонить же в каждую дверь?.. Ему повезло: Яна нашла его сама. Посмотрела на его ужасный вид алкоголика утром, но это ее не смутила. Подхватив уставшего и разозлившегося парня под локоток, она повела его на улицу. Он и не сопротивлялся. — Куда пойдем? — Давай уедем, — она поджала губы. Если бы ему было не так плохо, он бы даже подумал: «Как это мило!» — Куда? — вот все, на что его хватило. — Куда-нибудь. Да что с ней сегодня? На признание его никак не отреагировала, сейчас вот предлагает идти туда, не знаю куда… Может, стряслось что? Он обязан ее спросить! С другой стороны, как подобраться к этому вопросу? Так, по телефону ее голос казался веселым. Может, он это с похмелья все перепутал, или просто голоса обманчивы. Вариантов, куда пойти, было немного. На свой счет Антон пригласил ее в уютное кафе. «А что, почти свидание», — закралась у него мысль. Явным плюсом этого места было то, что в нем был мини-бар. Потому выбор даже не обсуждался. Яна равнодушно окинула взглядом зал, потом что-то изменилось в ее лице, и она резким движением поставила себе рюкзак на колени. Удивительно, зачем она его с собой носит? Огромный, битком набитый, тяжеленный, наверное… — Что там? — опершись щекой о ладонь, пофигистическим тоном спросил Тоний. Дело не в том, что ему было скучно или он не хотел узнать ответ. Просто голова так раскалывалась, что парень чувствовал необходимость в том, чтобы придерживать ее. Вдруг отвалится и укатится? Что он тогда будет делать? — Книги? Яна быстро расстегнула молнию, показывая Тоне содержимое рюкзака. В него была битком набита одежда, явно запиханная кое-как. Покопавшись в ней, Яна выдала: «Черт!» и замерла… Подошел официант с вежливой, чуть отстраненной улыбкой. Своим приятным голосом он по-деловому осведомился, что они хотят заказать. — Яна? — вопросительный взгляд. — Выпить, — бросила она, не отрывая взгляда от столешницы. — Два мартини, пожалуйста! — Тоня откинулся на спинку стула и с вызовом посмотрел официанты прямо в глаза. — Это все? — спокойно спросил тот. Никакого осуждения, даже проблеска мысли в этих серых глазах нет. Хм, странно, глаза у него в точности такие же, как у Яны… И выражение такое же… Семейное? Или собратья по несчастью? — Да, это все, пожалуй, — Тонь кивнул. Потеряв к официанту всякий интерес, решил основательно поговорить с Яной. — Ян, что случилось? — Молчит. — Ян… Слушай, так не пойдет. Я должен знать. Я же твой друг. «Друг, ага, — подумал он про себя. — И только. Пять лет уже как». Но он понимал, что его подруга еще не готова. Ни к чему. Нужно поддержать ее, помочь, дать поплакаться в соленую от его собственных пьяных слез рубашечку… И уже потом давить, чтобы узнать правду. Хотя лучше вообще никогда не давить, но без этого никак. — Я ушла из дома, — наконец решила сообщить она. — Пфф, всего-то! — Антон с удивлением понял, что почувствовал неописуемое облегчение. Он-то думал, серьезное что случилось. — А я-то уж себе напридумывал. Что ты беременна от Кушнирского, например… — Яна, не выдержав, хихикнула, тут же потеряв свой похоронный вид. — Да, согласен, это был бы кошмар. — Тонь, ты не понимаешь, — она вздохнула. — Я ведь не просто так взяла и по-тихому ушла. А громко. Со скандалом. Ради тебя. — Меня? — вот тут-то Антон не на шутку встревожился. Нет, приятно, конечно, когда девушки ради тебя из дома сбегают, но всему есть границы. Да и не делал он ничего такого… — Ты почти угадал, Тонь, — бледная улыбка. — Я беременна. От тебя. И тут официант эпично водрузил на стол выпивку. Антон расправился с ней в пару глотков, попутно подумав: «Маленький градус, нужно было взять что покрепче…» — Что ты сказала? «А я говорила, ребят, что это все может плохо кончиться, — заиграл в голове голос Кса. Она этого не говорила, но обязательно скажет, Тон был уверен. — Как же без презервативов-то?» Еще вспомнилась его собственная фраза, брошенная когда-то: «Да ладно, я тысячу раз так делал!» — Давай потрахаемся? — Давай. Да, она не ругалась тогда. Она осознавала, что у него было много девушек до нее. Она знала, что он опытен, и доверилась ему. Маленькая поблажка, осечка и — бах! — взрыв… — Она знает? — тихо спросил Антон, смотря куда-то в пространство, не фокусируя взгляд ни на какой определенной вещи. День не заладился с самого начала… С вечера, можно так сказать. — Кто? Оксана? — на этот раз Яна не назвала подругу Ксандрой, как они обычно это делали. — Нет. Мама? Теперь да. — И что мне за это будет? — Мой папа отрезал бы тебе яйца. На твое счастье, он об этом не знает. Пока. Думаю, мама не скажет — она не такая. — Она даже меня не знает… — По ее мнению, вряд ли я бы связалась с плохим человеком. Заказали еще. Уже крепче. Антон уже заранее подсчитывал, во сколько ему это обойдется. Много денег он не взял, поэтому нужно экономить. И не напиваться до беспамятства, не такой сегодня день. Итак, что мы имеем. Девушка, в которую он был влюблен столько лет и был для нее просто другом, беременна. Все было бы отлично, если бы не все так сразу. — А я ведь первокурсницей должна была быть. Такие вот дела фиговые. Тебе-то что? — грустно спросила Яна. — Не тебе ж рожать. — Я надеюсь, от ребенка ты избавляться не собираешься? — А зачем? — она прямо посмотрела на него почти так же, как официант до того. Есть в них что-то общее. — Помнишь, я говорила тебе: даже если это случится, я не сделаю аборт? — Тогда в шутку было. Теперь все реально. Антон решил подтолкнуть процесс. Вдохнул побольше воздуха и заставил себя смириться с данностью: он молодой отец, у него скоро будет ребенок. Так, уже лучше. Я отец, и у меня будет ребенок от девушки, которой я люблю, и которой я в этом только вчера признался. Вообще супер. — Ты давно это поняла, да? — Я не хотела тебе говорить, — Яна, снова опустив взгляд, сжимала стакан руками.— Никому не хотела. Еще я боялась. Я ведь тебя не люблю. — Вообще зашибись! Я молодой отец, у меня будет ребенок от девушки, которая меня не любит. Нет, жизнь — это все-таки слишком сложно для него. Не надо было быть беспечным. Не надо. Чего он хотел добиться? Какие у него мысли тогда бродили в голове? «Сделаю это, а потом будь что будет»? Глупо, глупо, глупо. Но он ведь хочет. Девочку. Она — мальчика. Они уже говорили об этом. Обсуждали будущее. Что-то такое было в этом, как будто будущее уже было предрешено, и они чувствовали его. — Ты не обижаешься? — На что? — Антон обнял себя за плечи. Ему резко стало холодно, неуютно. Хотелось исчезнуть, раствориться в обстановке, сбежать. Ребенок — это большое счастье, но для начало нужно осознать это. — Что скажут твои родители? — сразу же перешла к другой проблеме Яна. В этом вся она. Проблем много, и озвучить их надо быстро, чтобы было время на обдумывание их решений. — Папа скажет: «Заебись» — как я. Мама скажет: «Молодца». Все. А твои знают обо мне? — Я не называла имени… Господи, — Яна схватилась за голову. — Я же обещала. Маме, что ничего не будет. «Бесполезно такое обещать, — подумал Антон. — Дети взрослые. Что-нибудь, да случится». Что делать? Она ушла из дома, ей негде жить, она поругалась с мамой, плюс, она беременна. Ну, тут и выбора как бы нет. — Переезжай ко мне. Батя будет только рад. — Давай. — Давай потрахаемся? — Давай. И ни слова больше.***
Отец был рад до опупения. Ну, а что, красивая, умная, да и вообще крутая девушка. Что беременная, это не важно. «Распишитесь по-тихому, и нормально». Только вот для кого «нормально»-то? Для папы? Для Антона? Для Яны? Мне кажется, нужно все-таки рассказать Ксандре, сказал Тонь. Оксане все равно, сказала Яна. И опять использовала полное имя. Поругались они, что ли? Стыдно было показывать свою засранную обитель. Но Яне было все равно. Она просто села на его кровать и посмотрела на него — отстраненно. И все же ему показалось, что она просила его о помощи. Что он мог сделать? — Включи музыку, пожалуйста. «Afraid». Вспомнилось почему-то. Наверное, это все, что было в его силах. Осуществив просьбу, Антон сел рядом с ней и прижал ее к себе. Так они и сидели, согреваясь теплом друг друга. Тоня вдыхал запах ее волос. У него фетиш на ее волосы. Они прекрасны, как и она сама, у них такой обалденный запах… Неужели она его ни капельки не любит? Что, совсем? Но как же так? Он ведь так старался ей понравится, он всегда был рядом, он… Безысходность. Когда ему казалось, что его чувство взаимно… ему только казалось. Он обманывал сам себя. И, наверное, сделал ее несчастной. — Я не хочу расписываться, — отмерла Яна. — Я хочу уехать отсюда. Из города, из страны. Жить на гроши где-нибудь далеко. Но мне надо учиться. Думаю, мама сможет посидеть с ним, пока я буду в институте. Хотя вряд ли… Я не оставлю ребенка. Но я не хочу вставать перед выбором. — Придумаем что-нибудь. — Тебе легко говорить. — Нет, Яна, мне не легко, — эта ее пассивность сегодня начала его раздражать. Иногда она впадала в такое вот не очень приятное состояние. Порой даже сама не подозревала об этом. — Это и моя вина тоже. — Ах, значит, вина. Так это теперь называется? — никакой истерики, нет. Голос дрогнул немного, только и всего. — А ты еще скажи, что ты со сковородкой от меня отбивалась! — буркнул Тоня. — Я убегала от тебя! — Это был первый день. Во второй же… А что во второй? Выпускной. Тоня сгонял на электричке до города, накупил дохрена пива, и приехал обратно. Праздник продолжался. Они не были настолько пьяными. Она вообще почти пьяной не была. Точнее, не в такой степени, в какой он. Оба они могли еще соображать, но не хотели. Кто-то снова отрубился, кто-то целовался со стенкой. А кого-то заинтересовал бывший одноклассник/одноклассница. Даже нетрадиционные пары складывались, но с кем не бывает. И тут Антоний со своим фирменным: — Давай потрахаемся? И она с улыбкой эйфории: — Давай. Одежды уже и так было мало. Например, Егор в порыве безудержной страсти (зачеркнуто) безудержного веселья сорвал с Антона рубашку. И надел на Яну. Странный тип. Что-то произошло, и под рубашкой у Яны ничего не оказалось. Нет, все-таки перепили. Они дошли до первой попавшейся комнаты, закрылись, как смогли. Антон начал бережно целовать ее, как самое дорогое сокровище, он не хотел причинить ей боль, разбить ее. Сначала она стояла столбом. Потом начала изгибаться под его руками, тихо постанывать. А потом все ограничители в ее голове были сбиты напрочь. Как и его. Она закинула на него обе ноги, обхватив талию, повисла на его шее. Засмеялась. Он тоже. А потом их рты и языки были заняты. Ему было приятно трогать ее тело, которое он считал, считает, и будет считать идеальным. Ей же ее тело не нравится. Даже сейчас. Но зато она не стесняется его, тут алкоголю можно сказать «спасибо» и поклониться. Хорошая вещь, хоть и плохая. Яна натыкалась на его выпирающие ключицы, ребра. Сколько бы он ни ел, его щуплое тело не набирало жиров. Высокий и тощий. Многие ему тайно завидовали. Девушка всегда была пошлячкой но, что удивительно, не сейчас. Даже несмотря на то, что она пьяна, какой-то частью своего мозга она понимает, что это безумно важно. Главный закон, который они в этот день нарушили — «не трахаться на хозяйской кровати». Антон положил Яну на постель. Она отпустила его с какой-то детской обидой в глазах. Он усмехнулся и снова поцеловал ее, одновременно с тем одной рукой раздевая себя, другой — ее. — Как думаешь, ничего не будет? — она явно не могла сформировать свою мысль… Но он ее прекрасно понял. — Да ладно, я тысячу раз так делал! — Ага, — смех. Уже не пьяный, очень даже осмысленный. — Не хочу об этом знать. Он ведет рукой между ее ног. Она пододвигается к нему ближе, и снова — этот жалобный, просящий взгляд. Губы безмолвно шевелятся: «Сделай это». «Уверена?» «Нет». Но нам ведь все равно, верно? «Тогда вдохни». «Зачем?» «Просто сделай это». Они скорее передавали друг другу мысли, чем говорили вслух. Они чувствовали удивительное единение, как бы странно это не звучало. А потом он вошел в нее, покончив с ее девственностью. Конец. — Ты ведь ей сказал, да? Ей — сказал, а мне — нет… — протянула Яна. — Сказал что? — не понял Антон, оторвавшись от приятных воспоминаний. — А, про это… Ну… как бы да, но и тебе я напрямую тоже говорил, просто ты мне не верила. Смысл ей было тебе говорить, что все именно так и будет? — В принципе, да. Кса болела за нас… — о, прогресс. Снова «Кса». — Может, ты ей все-таки скажешь? — Ага, она умрет от радости.28 ноября 2014