Синий айпод

I Все началось с того, что школьный автобус уехал без нас. Виталик находился внутри здания, и никто не должен был его там видеть. Вся его одежда намокла и испачкалась, и он не мог выйти на люди. На улице стояла зима. По какой-то причине автобус не стал нас ждать. Я предупредила Виталика об этом, а сама побежала за автобусом. На мне не было куртки, обута я была в обычные тапочки, но я бежала, как могла. На дороге были пробки. Потому я догнала автобус и постучала в окно. Водитель открыл дверь для меня. Я попросила его подождать, на что он ответил, что он и так опаздывает и пока что застрял в пробке, из которой ему не выехать. "Если твой дружок сможет догнать нас - молодец. Нет - приедет обратно с другим автобусом". На улице стоял вечер. "Когда же приедет следующий автобус?" - обеспокоенно спросила я. Водитель мерзко заржал. "Завтра". Я решила, что не брошу Виталика, даже если придется сидеть с ним весь день и всю ночь в неизвестности. Я просто не могла его бросить. Поэтому я показала водителю фак и выбежала из автобуса. Дверь за моей спиной закрылась, но мне уже было все равно. У нас еще был шанс успеть, главное, чтобы Ви поторапливался. Из автобуса кто-то вышел. Оказалось, учитель, Маргарита Александровна. Мне было не до нее. Она окликнула меня, но я не остановилась. Я бежала не очень долго. У меня успело закоченеть все тело, в носу неприятно хлопало. На повороте я и увидела Виталика. В мокрой, грязной, застегнутой не на все пуговицы рубашке. На голове у него было черте что. Это я о прическе, ни о какой шапке не могло быть и речи. На ногах - черные лакированные туфли на каблуках. Ноги обтянуты в такие же мокрые и грязные джинсы, как и рубашка. Не думаю, что ему легче, чем мне. Но если мое лицо было озабоченное, то на его лице расплывалась улыбка умственно отсталого идиота. Он был абсолютно счастлив. "Скорее! - крикнула я. - Еще немного!" "Я не могу быстрее, - ответил он, продолжая улыбаться. - Посмотри на мою обувь!". Мне, как  и водителю, было плевать, может он, или нет. Я схватила его за руку и на буксире потащила. Тут нас догнала Маргарита Александровна. Автобуса вдалеке было не видать. Учитель что-то сказала нам, я не услышала. Мой взгляд был прикован к черной тени за ее спиной. Покрепче схватившись за рукав Виталика, я отпрянула в сторону и побежала... Брызнула кровь. Преступник зарезал нашу учительницу. Единственная мысль в голове - бежать, спастись. Мы и бежим, как можем, ведь от этого зависит наша жизнь. И как в замедленной съемке.... Виталик падает... II Времена нынче темные. Самое безопасное - передвигаться в поездах, но и те иногда выезжают на ту местность, где твари смогут нас достать. Тысячи людей сидят на полу. Я, Олеся и Ви сидим маленькой кучкой. К нам подходит инструктор. Главное - не тормозить, сказал он. Иначе на вас могут напасть. Когда враги будут запрыгивать на поезд, надо их отстреливать. Безопасность поезда - в его движении, но гады могут остановить поезд на полном ходу благодаря какому-то рычагу, который у всех на виду. Инструктор еще раз показал, где лежит оружие. В руки он пока не дал. Поезд, в котором мы едем, весь искореженный, раненый, но все еще выполняет свой долг. Это мой первый рейд. В самом первом рейде новичкам труднее всего выжить. Инструктор рассказывает мне историю о какой-то девушке, которая прыгнула в воду. Так она спаслась от взрыва, но вода над ней горела. Неизвестно, нашла ли она участок воды, который не горел, или вышла прямо так. Главное - она выжила. Я попросила рассказать еще. О тех, кто хочет нас истребить, о тех, кто на нас нападает. Инструктор вздыхает. "Ты уже тысячу раз это слышала". "Ну и что, - невозмутимо сказала я. - Вы очень интересно рассказываете". И он начинает. Наших врагов создали мы сами. Это уже не люди, они намного сильнее. Главной задумкой было сделать их бессмертными. Суперсолдат. Когда-то это было тайной, но сейчас, когда мир полетел в тартарары... когда все разорвалось в щепки... Об этом знают все. А провал налицо. Да, они бессмертны. Их почти невозможно убить, даже если отрезать им голову. Наше оружие плюется огнем. Такие, как эти твари, могут только сгореть. У них даже названия нет. Нелюди, нежить. Когда-то они и были, может, людьми, но им всем снесло голову. Они перестали понимать человеческую речь, перестали слушаться. И как назло, кто-то сделал их слишком много. По крайней мере, новые не создаются. Те, кто создали первых "солдат", убиты руками своих же созданий. Простых жителей эвакуируют в безопасное место. По дороге твари нас убивают. От родителей не было вестей, мы не можем с ними связаться. Мы с Олесей места себе не находим. Родственников Виталика эвакуировали несколько дней назад. Он не знает точно, живы они, или нет, но поезд, на котором они уехали, прибыл на место назначения без происшествий. На него никто даже и не вздумал напасть. Потому Виталик спокоен. Инструктор давно ушел. Послышался подозрительный скрежет. Кто-то рвался внутрь. Через окна не разглядеть - здесь они пуленепробиваемые, очень прочные и толстые, а главное - специально закрытые черной тканью. Чтобы мы не пугались. Этот шум может означать лишь одно: на нас напали. Я занервничала. Пока мы едем, твари нас не тронут. Но остановка очень близко... нужно готовиться заранее. Мальчишки первыми полетели за оружием. Я попросила Виталика взять на нас с Олесей, но он, как всегда, оказался глух. "Ты говоришь слишком тихо!" А вот и остановка, как по заказу... нам надо выйти, но чтобы сделать это, надо убить всех "солдат". Что не так-то просто. Конечно, выход есть - бежать, не сражаясь. Но ведь догонят. События развиваются слишком быстро. Я не успеваю среагировать. На улице темно, плохо видно, я пытаюсь отбиваться от нападающих. Кто-то выстрелил мне в руку - пули только у наших противников, против них их использовать бесполезно. Я потеряла из поля зрения друзей. Сама чуть не была убита. Но инструктор был рядом, уж очень он не хотел моей смерти. К сожалению, его убили. Вокруг был кромешный ад. Все горело, отовсюду слышались стоны моих погибающих сородичей. "Солдаты" воевали, не обращая внимания на то, что они горят, обжигая нас. У кого-то из "солдат" осталось чувства юмора - он обнял одного из наших, и они сгорели вместе. Я судорожно пыталась одновременно не попасть под огонь и отбиваться. Меня занесло на крышу, откуда прекрасно было видно поле боя. У нас были колоссальные потери, но изменить этого я не могла. Другой инструктор - у нас их несколько - начал кричать, чтобы мы немедленно отошли от поезда на самое дальнее расстояние. "Мы все взорвемся!!!" - или как-то так он кричал. Где-то что-то повреждено, или это проделки тварей. К несчастью, они умеют мыслить, просто нечасто включают голову. Им этого и не надо, ярость и жажда крови направляет их. Они и так убьют достаточно народу, для этого умным быть не надо. Наш поезд на поверхности. Вокруг открытая местность. Бежать, собственно, некуда, станция слишком близко и не спасет нас. Эта самая станция наскоро построена, потому что пути для поезда прокладывались по новому маршруту. Поезда одновременно ездили и на поверхности, и под ней, люди с трудом согласовали расписание. Не знаю, как поезда не врезаются. Здание на станции напоминает обычную хибарку. Там запасы продовольствия, оружия, топлива. Тварям нет смысла на нее нападать, там нет людей, даже охраны. Грабители у нас нынче перевелись, они все давно растерзаны "солдатами". Все это пронеслось у меня в голове очень быстро. Никто, кроме меня, похоже, не обратил внимания на слова второго инструктора. Его всегда считали сумасшедшим, а потому не прислушивались к нему. "Отступаем! - крикнул кто-то. - На этот раз нам с ними не справиться!" И они все... пошли обратно в поезд, хотя от него надо убегать. Я не тороплюсь спрыгивать с крыши, ищу безнадежно взглядом друзей, но не нахожу их. "Чего стоишь?! - крикнул мне инструктор Пи. - Беги, дура!" И он сам побежал, подав мне пример. Оружие сейчас бесполезно - я его выбрасываю. Твари заняты чем-то другим, не обращают на меня внимание. Это мой шанс. Я спрыгиваю с крыши, больно ударившись ногами об твердую землю и молюсь, чтобы кто-нибудь из моих выжил. Неподалеку есть речка - мелкая, грязная. Я вспоминаю слова первого инструктора. Мне приходит в голову, что достаточно далеко убежать я не успею. И я прыгаю в воду как раз вовремя - слышится взрыв, летят куски чего-то большого. Такое впечатление, что один из вагонов отлетел от всего состава. Я с головой погружена в воду, что-то ударяется рядом со мной, чуть не задев меня. Я отлетаю, но благодаря сопротивлению воды останавливаюсь. И вода над моей головой горит. Я превратилась в ту самую героиню, которая спаслась лишь потому, что ушла под воду. Воздух заканчивался, и я поплыла. Вода горела везде, и я боялась обжечься. Но в итоге я нашла местечко у противоположного берега и вылезла, кашляя. Поднявшись на ноги, я оценила масштаб разрушений. Один из вагонов в самом деле отлетел. Нет, не именно он взорвался, а тот, наверное, что был рядом. Инструктора Пи задавило куском металлолома. Все твари, как я понимаю, были слишком близко и сгорели. Ни одной живой души. Только я и огонь, который освещает все вокруг. Я решила побежать к тому вагону, что отлетел от других - он был ближе и являлся перевернутым. Я надеялась, что хоть кто-нибудь выжил, и побежала со всех ног. Тишина меня угнетала. Не было слышно даже выстрелов. Я замедлила шаг, шестым чувством поняв, что это наш вагон. Тот, в котором мы сидели. Тот, в который мои когда-то одноклассники, а сейчас товарищи по несчастью, забежали обратно. Сердце упало, шаг замедлился, но я продолжала идти. Вот и вагон, совсем близко. Я наклоняюсь и сначала не вижу ничего. Потом мой глаз улавливает какое-то движение. Кто-то поднимается. И идет навстречу мне. Это Виталик. У него опять улыбка до ушей, как будто ничего не произошло. По моим щекам потекли слезы радости и облегчения. Я была готова побежать к нему, но он в мгновение ока оказался рядом, и моя рука, протянутая ему, прошла сквозь него. Он нахмурился. "Ты жива, - сказал он через какое-то время, и на его лице тоже появилось облегчение. - А я нет". Я скорее поняла, чем услышала, что он сказал - его губы двигались, но звуков не было. Теперь я заметила, что он был какой-то неестественно белесый. Единственная причина, по которой я видела его так отчетливо - он умер только что. За его спиной появился Артур. Он помахал мне. Мне было настолько плохо, что плевать, вижу я призраков или живых людей. Я тоже помахала - но на прощание. Живой среди мертвых делать нечего. По дороге я подняла оружие и направилась к хибарке. Ее унесло, но я надеялась, что хоть какое-то продовольствие осталось. А может, и телефон. Мне нужно было срочно позвонить и сказать, что я выжила. Слезы высохли. Я не могла их спасти. Олесю я так и не нашла. III Твари дошли до такого состояния, что уже не были похожи на людей. Многие без конечностей, без кожи, с выпирающими и выглядывающими из мышц костями. Вместо головы - черепа с пустыми глазницами. У них не было ушей и носа, но они, будучи слепыми, все равно находили нас по запаху и шуму, который мы издавали. Теперь слово "солдаты" не подходило, и мы называли их зомби, что больше походило на правду. За одним лишь исключением - пулей в голову их не убьешь, а от их укуса не станешь таким же, как они. Похоже, мы побеждали, потому что их становилось все меньше и можно было быть менее осторожными и сосредоточенными. Я нашла мать, но где отец, она не знает. Она давно слетела с катушек, но все еще держалась. Нашла где-то парнишку лет семнадцати - высокого, широкоплечего, сильного - и таскала везде с собой. Он упорно называл ее мамой, а меня - сестрой, и даже иногда рассказывал якобы общие наши воспоминания о тех счастливых днях, когда мы еще в мире и спокойствии жили все вместе. Он тоже чокнутый, но я смирилась. Если ты мой брат, говорила я, значит, мама родила тебя в шестнадцать лет. Он не видел в этом никакого абсурда. "И в тринадцать рожают", - просто сказал он, и на этом разговор был окончен. Помнишь ли ты, как в болоте утонул Виталик? - интересовалась я. Он говорил, что помнит, и начал говорить о солнечном дне, когда мы решили сходить в наш любый лес на даче, заблудились и не уследили за ним. Не было такого, заметила я. А помнишь, как Виталик на всю ночь пригласил нас к себе смотреть кино, мы пришли, а там дофига народа - Никита, Денис, Саша - и все смеялись, что на чисто мужской боевик пришла девушка? "Конечно, помню!" - отвечал он и начал рассказывать, как я невозмутимо отодвинула от телевизора Дениса, отобрала поп-корн у Саши и накричала на Виталика. Не было такого, мне это приснилось, сказала я. Но раз ты считаешь, что был там и видел все это, то кем ты тогда  был? "Я был Виталиком", - ответил он и замолчал. Я поняла, что ни разу не спросила, как его зовут, откуда мама его достала, почему он называет меня сестрой и в самом деле знает много всего такого, чего не должен был знать. Кто ты сейчас, спросила я. "Я не знаю, - ответил он. - Но тебя я помню". Я начала вглядываться. Глаза те же. Волос на голове нет - сгорели, но, быть может, тоже те же. Этот парень такой же высокий, но, определенно, не такой тощий. И какой-то уж слишком взрослый. Ему было четырнадцать, когда мы виделись в последний раз. Если это вообще он. Виталик умер, сказала я. Там, в поезде. Я видела его. "Да, Виталик умер, - сказал парень. - Он утонул в болоте. Его зарезал маньяк, когда он не смог убежать. Он подавился поп-корном на той встрече. Его уничтожил зомби выстрелом в спину, и он упал внутрь вагона. Он видел тебя, когда ты пришла к нему, надеясь, что он жив". Я ничего не понимала. Мои воспоминания запутались. Во время войны я все забыла. Моей главной задачей было выжить. Я теряла родных и близких сотни раз, и они постоянно возвращались ко мне живыми, чтобы умереть вновь. Все это было лишь в моей голове. Потому что на самом деле они все еще были живы. Почему ты здесь? "Чтобы сказать тебе об этом. Умерли не мы. И не при тех обстоятельствах. Умерла ты". Я ничего не сказала на это. Как тебя называть? "Зови меня братом". Он неплохо водил поезда. Мама попросила съездить в какое-то очень приятное место, где твари нас не достанут. Я села на свое любимое место у окна. Здесь все места у окна были свободны. В нашем поезде только два вагона. Пульт управления здесь не такой уж и сложный. Я и сама могла бы рулить. Ехать было недалеко, но мы здесь никогда не были. Я удивленно озиралась по сторонам. Это был настоящий рай. Всё вне стен поезда, там, на улице, было усеяно яркими цветами. Я не могла оторвать глаз. Поезд остановился, и я выскочила наружу. Мама вышла медленно и чинно. По ее глазам я прочитала, что у нее с этим местом связаны какие-то воспоминания. Я бегала среди цветов, которые были мне по колено. Их специально кто-то выращивал, это явно не дикие ромашки да клевер. Я чувствовала, что здесь мне ничего не грозит. Я посмотрела на часы и вздохнула. Они остановились - либо на шести вечера, либо на шести утра. Когда я обернулась, чтобы найти маму, то поняла, что далеко убежала. Поезда не было видно. Пришлось возвращаться.  Меня явно долго не было, но ничего не изменилось. На улице темнее не стало. Хотя тогда, когда я проснулась в поезде, было так же светло. Но я не смогла вспомнить, когда же именно я проснулась. И что делала. И засыпала ли я вообще когда-нибудь. И даже имени вспомнить своего не могла. Плохой знак. Как бы быстро я не бежала, поезд не приближался. Да где же он?.. Наконец, когда я окончательно вымоталась, он появился в поле зрения. А мама с братом стояли на том же месте, где я их оставила, и мило беседовали. Ну все, поехали, потребовала я. Я всегда была нетерпеливой. Вдруг на нас нападут? "Не нападут, - сказала мама. - С ними давно покончено". Я не поняла, что это значит. Я не хочу подвергать свою жизнь опасности! - заволновалась я. "А ты иди без нас, - глаза мамы хитро блеснули. - Давно пора тебе начать управлять твоим поездом. Ты же умеешь?" Разберусь, буркнула я. Хотите оставаться - пожалуйста. Только не говорите, что умерли по моей вине. Панель управления... кнопочка та, рычажок тот. Ничего сложного, в принципе. И я поехала. Поезд заехал в туннель, которого раньше здесь не было. Было слишком темно, и я поначалу испугалась, что какой-нибудь зомбяк выскочит посреди дороги. Потом я подумала - а чего мне их бояться? Я же внутри, а не снаружи. Но что-то впереди меня испугало, и я зажмурилась. Ничего не происходило. Никакого столкновения. И не было ощущение движения. Поезд стоял. А я лежала. Открываю глаза и тут же закрываю. Слишком светло. Другой поезд едет навстречу? Сама не знаю, зачем, повернула голову направо. Решила посмотреть краешком глаза. На соседней койке лежала знакомая девушка. Олеся. Вот куда ты пропала! Первые слова, которые я смутно услышала от человека, который подошел ко мне: "Вы были в коме". - А война? - быстро спросила я, удивляясь непривычному звуку собственного хриплого голоса. - Победа наша, - коротко ответил человек. - А Виталик?.. - Мертв, - ответила за него Олеся, все это время внимательно слушавшая меня. Она очнулась раньше. - Нарвался на мину. - А остальные?.. - Кому-то повезло. Кому-то - нет. Третья мировая... Воспоминания прояснились. Зомби-солдаты ушли из головы. Вместо них - реальные солдаты. Поезд тоже реальный. Кто-то положил в него бомбу, прекрасно зная, что идет эвакуация мирных жителей. Мы - бойцы. В руках оружие. Мы защищаем своих. Мы умираем за своих. - Как мы оказались рядом? - спросила я. - Я нашла тебя. А они нашли нас.

25 февраля 2015