Три года до звезд

      В читалке кадет просидел чуть ли не до самого закрытия: а фиг ли, все равно заняться особо нечем… Какая самоволка, тут вообще из комнаты лучше не показываться! То, что капитан Льюис не упустит возможности отыграться, Джим не сомневался, а докопаться при желании можно, как известно, и до столба. Льюис и неограниченные полномочия – это ж звучит как название какого-нибудь ужастика!.. Вообще-то мысль о том, что из-за этого ушлепка он, Джим Кирк, вынужден, как последний ботаник, торчать на территории, была откровенно унизительной. Но, черт, вылететь из Академии сейчас, когда до звезд осталось каких-то несколько месяцев, было бы еще обидней. Ладно, ничего, дня три Джим как-нибудь протянет, а там Комак должен вернуться: сомнительно, что адмирал выдержит в лазарете дольше, он вообще сроду больничных не брал.       Кирк прошел по полупустым в честь позднего времени коридорам. Был некоторый соблазн свернуть не к себе, а в сторону женского крыла, но кадет волевым усилием удержался: Фостер весь день ищет, к чему бы придраться, ему от временной замены начальства тоже - сплошная радость! Блин, вот у людей в жизни удовольствия другого нет, что ли?.. Обязательно надо кому-нибудь кайф обломать, а иначе день для них прожит совершенно впустую!       Тут мрачноватая Джимова философия была прервана каким-то невнятным шумом, а стоило свернуть к лестнице, как на одном из нижних пролетов он разглядел небольшое столпотворение. О, похоже, что драка, надо же!.. Это у кого ж так мозги отшибло, что он разборки устраивает рядом с центральным коридором?!       Кирк бегом достиг эпицентра событий, протиснулся между обалдевшими зрителями и даже слегка потерялся от увиденного… Меньше всего он ждал обнаружить здесь кадета Сулу, да еще и с варварски выдранной из какого-то прибора складной антенной – судя по виду, тяжелой, килограмма на полтора. Хикару, правда, легко держал ее в вытянутой руке на манер меча и нес какую-то муть про верность, справедливость и мужество. Около стены жался незнакомый первокурсник, растерянно таращась на импровизированную катану в руках Сулу. Остальные кадеты, которых тут собралось не меньше десятка, явно не втыкали, что происходит, и потому ничего не предпринимали.       - Ты нарушил священный кодекс и должен смиренно принять свою смерть! – с холодной яростью возвестил японец, сверкая глазами в сторону новобранца. Они тут номер для вечера самодеятельности репетируют, что ли?..       - Эй, что я пропустил? – негромко спросил Джим, тронув за рукав стоявшего рядом Майкла.       - А черт его знает, я тоже ничего не понимаю! – растерянно округлив глаза, откликнулся тот. – То ли у них тут шутки такие, то ли у Сулу крышу снесло! Вот, самураем себя объявил…       - Круто! Тогда, чур, я буду ниндзя! – восхитился Джим, решив, что на конфликт происходящее все-таки не тянет. Вообще, Хикару парень непрошибаемо спокойный, хлеще любого вулканца. В драки он никогда не лез и правильно делал, потому что с его способностями запросто можно кого-нибудь не нарочно зашибить. Во всяком случае, об этом ненавязчиво свидетельствовали несколько деформированных спортивных снарядов, которым не посчастливилось попасть ему под руку. Силы и координации парню не занимать, прям завидно!       Однако с выводами Кирк, похоже, поторопился. Сулу вдруг вскинул антенну над головой и по диагонали рубанул воздух там, где еще секунду назад стоял первокурсник, тот каким-то чудом успел отскочить, ему только по плечу слегка пришло. Так, а шутки-то, кажется, закончились!       Кирк первым влетел в зону досягаемости антенны, превратившейся в руках сбрендившего самурая в довольно опасное оружие.       - Эй-эй, приятель, все это, конечно, очень смешно, я сам поржать люблю… Но трубу-то положи! – он опустил здоровую руку на плечо однокурснику, только тот, похоже, вовсе не обратил на Джима внимания и снова замахнулся.       Вот же!.. Только теперь Кирку бросился в глаза совершенно нездоровый, бурый румянец на лице Сулу. Да и двигался тот куда медленней, чем обычно. Впрочем, последнее как раз радовало, иначе ни триббла бы Кирк не успел… А так получилось выставить левую руку – ту, которая сломанная и все еще в стеклопластовом фиксаторе. Джим это сделал машинально, думать было особо некогда… Удар, пойманный на середине амплитуды, получился не таким уж сильным, но сломанную руку все равно прошило такой болью, что кадет едва устоял на ногах, аж перед глазами вызвездило. Однако фиксатор выдержал, не раскололся. Кое-как собравшись с силами, будущий адмирал сократил дистанцию и двинул оппоненту в табло локтем правой – даже попал, что удивительно, обычно по Сулу хрен попадешь. Блин, да он обдолбанный, что ли?! Охренеть, никогда бы не подумал… Хикару дернулся, но смотрел по-прежнему куда-то сквозь Кирка. Краем глаза было видно, как кто-то из ребят кинулся помогать. Блин, а это они зря: Джим сейчас был на той дистанции, где труба в руках Сулу уже неопасна, а их же сейчас зацепит!..       Плюнув на защиту, он попробовал взять в захват кисть противника. Ну до чего ж неудобно одной рукой-то!.. Надо же, получилось! Выпавшая антенна звякнула об пол, Кирк отскочил, не горя желанием словить подачу локтем или коленом, да и в клинче от такого противника ничего хорошего ждать не стоило… Однако в контратаку тот не пошел, глаза Хикару вдруг закатились, и он осел на пол следом за своим оружием. Что за?.. Ну не с такой силой ему прилетело, чтоб отрубаться!..       Джим перевел дыхание, боль в сломанной руке все еще не давала нормально мыслить, его здорово тошнило. Майк или кто-то другой – хрен поймешь – что-то ему говорил, придерживая за плечо. Так, надо было срочно что-то решать с самопровозглашенным самураем: в лазарет ему нельзя, если он правда чего-то не того принял, это ж сразу определят… К Боунзу бы его…       Только обдумать этот вариант Кирк не успел, потому что к месту событий просочился Люк Фостер. Он, как акула, которая способна уловить запах крови на расстоянии нескольких километров! Всегда чувствует, где нарушают устав и можно испортить кому-нибудь жизнь.       - Смотрю, Кирк, ты опять на людей бросаешься? – сержант очень старался говорить спокойно, но чистое, ничем незамутненное счастье в голосе так и норовило вылезти на передний план. Вот он, звездный час Люка! Прям поздравить захотелось…       - Эй, да Джим вообще не причем, он разнял только! Этот сам на меня кидаться начал! – несостоявшаяся жертва Сулу нарисовалась рядом, растирая ушибленное плечо.       Ребята утвердительно закивали, Майкл попробовал вклиниться между Джимом и Фостером. Наивные они! Можно подумать, Люка волнует, как все было на самом деле. Ничего они никому не докажут!.. Комаку – доказали бы, а так…       - Да никто ни на кого не кидался. Сулу споткнулся, я поддержал. А потом у него голова закружилась, вот и все! – без особой надежды заявил Кирк.       В голове пылающими кометами проносились мысли. Надо же, вот так глупо… Формально, за драки ведь отчисляют. Адмирал на такие мелочи не разменивался, но ему некстати приспичило впервые в истории Академии взять больничный, так что… А черт, лучше бы Джим в самоволку смылся!       - Со мной к начальнику Академии! – процедил Фостер - Пусть он и разбирается!       В конце коридора показались сотрудники лазарета, видимо, вызванные сержантом. Складывалось все настолько паршиво, что не будь Кирк закоренелым оптимистом, уже впал бы в уныние. Впрочем, он и так потихоньку осознавал, насколько дела их нерадостны…       - Я с вами тогда! – храбро заявил Майкл, и несколько человек, кажется, готовы были к нему присоединиться, но Люку такой вариант не нравился.       - Вот когда вызовут, тогда и пойдете, - надменно заявил он.       Джим за его спиной жестом попросил ребят не дергаться. Не хватало, чтоб кто-нибудь из них еще на Фостера кинулся… Когда объяснительные будут собирать, пусть пишут, а сейчас толку от них не будет.       - Расслабьтесь ребята, все путем! Навещу нашего приятеля Льюиса, а то он, наверно, скучает! – подмигнул он и двинулся за Люком.       Вопреки кирковским ожиданиям, ИО начальника Академии в кабинет Комака не перебирался, остался у себя на шестом этаже. Он с непривычно задумчивым видом перебирал на столе какие-то кляузы. Увидев гостей, оживился и повелительно кивнул на стулья для посетителей.       Фостер принялся взахлеб рассказывать о страшных грехах своего подчиненного, отчаянно привирая через слово. Рассказ пестрел такими несусветными подробностями, что при других обстоятельствах Джиму стало бы лестно: ничего себе, и все это он? И с ноги в челюсть тоже, и об стену? Класс, вот это он крут! Сейчас, правда, насладиться художественной фантастикой не получалось, слишком хорошо Кирк представлял себе последствия этого трибблова инцидента.       - Кадет, вы понимаете, насколько серьезен ваш проступок? - Льюис, прищурившись, уставился на Джима. – Мало того, что вы затеяли драку в Академии, ваш противник сейчас госпитализирован! Вам есть, что сказать?       А что говорить?.. Говори, не говори, а слушать капитан не станет. Хотя и молчать Джим умел плохо, так что он непременно нашел бы что ответить… Но Льюис вдруг продолжил. Речь его неуловимо изменилась, исчезли из нее обычные самодовольные нотки, обнажив странную, непривычную усталость.       - Как же я вас, уродов, ненавижу!.. – вдруг выпалил он, глядя теперь только на Фостера. – Сам бы таких отчислял, но без вас нельзя… Не-на-ви-жу! И стукачей, и работу эту, чтоб ее!       Кирк от удивления потерял дар речи – редкое дело, кстати. Люк застыл, изумленно распахнув глаза, у него даже губы посерели.       - П-простите? Сэр, я не понимаю?.. – выдавил сержант.       Льюис с усталым безразличием махнул рукой.       - И не поймешь! Знаешь, кого ты мне напоминаешь, Фостер? Меркурианскую псевдомонаду! Вывели наши ученые… У этих тварей нет мозгов, совести и клеточного ядра, зато они жрут все подряд, включая вирус денобуланской лихорадки. Затем их и держат: других способов бороться с этой заразой пока не нашли. А псевдомонады эти вредны, но не так уж опасны. Вот и ты такой… Без вас Академию быстро превратят в дурдом, вы нужны, чтобы быть в курсе, чтобы вычислять то, что по-настоящему опасно... Но черт, как вас самих-то от себя не тошнит?!       На Фостера Джим не оглядывался, было не то противно, не то и вовсе страшно. Да, сержанта он терпеть не мог, а враждовать с ним иногда было довольно весело… Но видеть врагов такими – неприятно и нечестно. Соперничать прикольно с теми, кто сильнее (ну хотя бы благодаря должности и полномочиям), а когда так… Возникло непреодолимое желание оказаться подальше отсюда.       - Вы… вы сами приказывали тогда… - голос у Люка срывался.       - Приказывал? Конечно!.. И ему – тоже! – короткий кивок в сторону Джима. – Так что же он не бегает и не закладывает всех подряд? Нет, Фостер, псевдомонаду из человека никто не сделает, он только сам может ей стать, понятно? Тут моей вины нет… Хоть в этом – нет.       Он вдруг дернулся, с силой провел ладонями по лицу, выдохнул как-то беспомощно:       - Черт, что же я несу?! Вы же… я… - потом махнул рукой, словно пьяный, вытащил из ящика пачку сигарет и пепельницу, прикурил. – То, что я сам – урод, каких поискать – это моя вина. А чужих тараканов на меня вешать не надо…       Происходящие здорово отдавало бредом, но по голове Кирку вроде не прилетало, так что приходилось признать, что все это происходит на самом деле.       - Слушайте, кэп, а если вас эта работа так бесит, чего ж вы на ней делаете? – из всех одолевавших Джима чувств победило, как всегда, любопытство. – Ну не говорите, что вас на эту должность насильно запихнули! Наверняка же были желающие?..       Начальник воспитательного отдела горько рассмеялся.       - Никто меня не запихивал, сам вызвался… Видишь ли, ни на что другое я оказался неспособен. Ты можешь меня ненавидеть, но с этой работой я справляюсь! Думаешь, я только жизнь тебе порчу? Да ты представь, что бы ты устроил в Академии, когда только поступил, если бы тебе дали волю?! И ты такой не один… А ведь и похуже вещи есть! В том году наш отдел выявил и остановил распространение одной инопланетной наркоты, которую никакие средства в крови не обнаруживают! А если б не выявили? Вы ж все дурные пока, гормоны у вас… Попробуете что-нибудь на спор или из любопытства. Или с горя… Девчонка бросила – уже трагедия!.. – он прикурил одну сигарету от другой, перевел дыхание. Похоже, капитану очень хотелось поговорить. - Я делаю то, что умею! Знаешь, сколько б я отдал, чтобы в космос?.. Но для этого я… а черт, да непригоден я для этого! Служил ведь когда-то на звездолете… лейтенантом еще. Может, слышал, история была с нематериальной тварью, высасывавшей из людей эритроциты… На «Фарагуте» тогда много людей погибло. Черт, Кирк, я там был, у меня был фазер, я мог стрелять!.. А меня как парализовало… Не смог прицелиться, упустил… Промедлил пару секунд, а потом было поздно! Я не годен к службе в боевых условиях! Говорят, эту тварь потом все-таки прикончили спустя одиннадцать лет, я не знаю, в открытом доступе информации было мало... Одиннадцать лет, понимаешь?! Скольких по всей галактике за это время оно убило?.. Просто потому что там оказался я, а не кто-то вроде тебя! Не знаю, почему меня тогда не осудили… Мне что-то втирали про стресс, про нормальную реакцию, но я тогда понял - в космосе мне не место. Пусть там служат те, кто этого достоин.       Исполняющий обязанности высокого начальства выдохся и замолчал, безнадежно глядя в пространство, а Кирк не знал, что сказать. Льюис или нет, а когда кому-то рядом настолько паршиво, и помочь нечем – это ж страшное дело. Джим, кстати, слышал эту мутную историю с «Фарагутом», жертвами той хреновины (которую так и не удалось толком изучить) стало почти две сотни звездолетчиков. Две секунды промедления дорого встали капитану и еще дороже – многим другим. Как же он с этим всю дорогу?! И ведь по виду обычно не скажешь…       - А шли бы вы оба… - пробормотал хозяин кабинета. – Никого не хочу видеть! Надо еще с лазаретом связаться, узнать, что там с этим, с которым ты, Кирк, не поладил… Хотя сомневаюсь, что все было именно так. Короче, идите, потом разберемся…       Оставлять человека в таком состоянии наедине с собой Джим не привык, но чем тут помочь, он действительно не представлял. Во всяком случае, пока. А вообще, надо бы в архиве пошарить... Он поднялся и, стараясь не смотреть на Фостера, двинулся к себе. Немного кружилась голова, а левая рука все еще зверски болела.

***

      Четыре часа, несколько чашек кофе и совсем никаких результатов... Лен просмотрел все, что отправил ему начмед, но зацепиться было решительно не за что. То, что происходило с Комаком, не было проявлением ни одной известной земным ученым инфекции. Похоже, и правда результат сбоя нервной системы, других причин найти не удалось. Надо же, сколько бы ни развивались медицина и психология, а эта сфера один хрен остается толком неизученной и периодически преподносит такие вот случаи… Только МакКой все равно принялся перепроверять - уже разу по пятому, не то для очистки совести, не то просто чтобы отвлечься.       Прошелестела дверь, и в комнату ввалился Джим, вид у соседа был помятый. Он, пошатываясь, доплелся до кровати и завалился на одеяло. Сломанную руку кадет подозрительно прижимал к корпусу. Странно, вроде уже не должна болеть…       - Что у тебя стряслось? – устало осведомился доктор, поднимаясь из-за стола.       Кирк, который присутствия друга, кажется, вначале вообще не заметил, вздрогнул от неожиданности.       - О, ты тут? А я думал, ты в офицерскую общагу пошел…       Спрашивать, откуда такая осведомленность, МакКой не стал. Развивать эту тему вообще не тянуло.       - С рукой что? Не говори, что ты опять успел с кем-то подраться! – буркнул он.       - Не-не-не, подожди! Ты ходил к Донато? А чего это у нас опять куревом пахнет?       Да мать вашу, проветривал же вроде!..       МакКой опустился на край кирковской кровати, но ответить не успел, потому что на лице Джима уже обозначилось выражение инсайта.       - Подожди, ты что, признался ей в любви?! – восхищенно тараща голубые глаза, предположил он. – Нет? Она тебе призналась?! Боунз! Так какого ж ты тут делаешь?..       Видимо, во взгляде Леонарда что-то такое отразилось… Во всяком случае, Джим примирительно вскинул здоровую руку.       - Ладно-ладно, я что? Я просто спросил…       - Руку покажи, - МакКой полез за трикодером, покрутил настройки и выругался. – Чтоб тебя, Джим, у тебя там смещение! Ты что с ней делал?!       По-хорошему, надо бы отправить в лазарет, но там сейчас не до него. А дело, в общем, несложное… Пришлось снимать старый фиксатор, обезболивать и накладывать новый. Пока Лен этим занимался, его беспокойный пациент шипел, как сломанный динамик (тут уж как ни обезболивай, а ощущения все равно так себе), но все равно взахлеб рассказывал о своих подвигах. В истории, похоже, содержалась изрядная доля художественного преувеличения. Во всяком случае, поверить в то, что Хикару Сулу вдруг принялся бросаться на людей с арматурой, было сложно…       - Ну вот, а потом приперся Фостер и потащил к начальству… - на этих словах выражение лица рассказчика стало довольно кислым.       МакКой слегка отстранился и с тревогой уставился на друга. Проклятье, если Льюис уже в курсе… Да сейчас такое поднимется!       - И что? – осторожно уточнил он.       - Прикинь, ничего! Такое впечатление, что у Комака должность заколдованная… Любой, кто на ней оказывается, начинает вести себя странно!       - Странно? – отчего-то эта фраза насторожила. – Что, тоже бред нес? - внутренне холодея, предположил Леонард.       - Да нет, впервые в жизни он нес не бред! – Кирк недоумевающе развел руками и тут же поморщился от боли. – Говорил, как нормальный человек. Ну то есть, не совсем нормальный, а слегка пришибленный чувством вины, но все-таки!.. А вообще, у него, походу, круто сдали нервы.       Некоторое время в голове шла какая-то пробуксовка, а потом картинка потихоньку начала складываться. Страшная это была картинка.       Комак при смерти, и найти известные медицине причины его состояния пока не удалось. Медики списали это на нервное истощение, но… Господи, а если это действительно что-то заразное?! Они ведь искали вирусы и бактерии, известные науке, но что если это что-то совершенно новое, что-то, с чем их аппаратура попросту еще не сталкивалась?!       Сначала на нервный срыв были списаны действия офицера с базы «Барнард-2», потом слег адмирал, эту базу проверявший… А теперь вот Льюис. Нет, информации для того, чтобы выдвигать гипотезы, было решительно мало, но все-таки... Доктор попробовал успокоиться и мысленно собрать в кучу симптомы возможной заразы.       Так, сначала люди ведут себя, словно под действием алкоголя, как Комак на том построении. Перестают контролировать речь. Потом поведение становится все более бесконтрольным, а дальше начинаются физиологические проявления – жар, головокружение, обмороки…       Тут его кольнула еще одна, совсем нехорошая догадка. Вспомнилось, как резко переменилось лицо Сильванны сегодня... Они сидели, говорили, как всегда, а потом вдруг эта вспышка! Твою ж… а если Донато тоже больна?!       Последнее он, видимо, ляпнул вслух, потому что Джим поймал его взгляд и осторожно заметил:       - Эй, не мое дело, я понимаю... Но, по-моему, у тебя что-то не то с самооценкой! С чего ты взял, что признаться тебе в любви может только больная женщина?..       МакКой уже не слушал, он натягивал китель. Дай Бог, чтобы все это оказалось бредом, а сам Лен – паникером. Потому что если речь об эпидемии, будет гораздо хуже.