Три года до звезд

      Выражение маккоевского лица недвусмысленно сообщало, что вокруг происходит что-то очень плохое. Кирк проводил соседа растерянным взглядом, отметив, как тот на ходу вытаскивает и активизирует медицинскую маску. Минуты полторы у кадета ушло на то, чтобы сложить два и два, так что догнал друга он уже в конце коридора.       - Эй, так это что же, правда какая-то инфекция?!       Обалдеть! Про подобное Джим никогда раньше не слышал… Но ведь не просто же так у стольких человек разом поехала крыша!       - Тебя-то куда понесло? – не замедляя шага, буркнул Боунз. Ой не нравилась Джиму эта тревога в его голосе…       - Ну как?! – удивился Кирк. – А вдруг тебе помощь понадобится? И вообще, думаешь, я всю движуху пропущу? Колись, что за болезнь-то? У Комака же вроде грипп был, почему вдруг такая фигня?       Они наконец оказались в центральном корпусе и остановились, зайдя в пустой турболифт. Доктор устало привалился к стене.       - Слушай, я ни в чем не уверен! – отдышавшись, процедил он. – Но мне это все не нравится, и нужно в этом разобраться! А ты б не лез, потому что если оно заразно…       Кирк удивленно уставился на друга и отшатнулся к противоположной стене лифта.       - Боунз, если это заразно, то я… Слушай, я же с ними уже контактировал! И с Льюисом, и с Сулу… Это я тоже заразный, что ли?! И… как эта штука лечится?       Он очень старался говорить небрежно, но, по правде говоря, стало здорово не по себе. Все-таки какая-нибудь экзотическая зараза – это, пожалуй, предпоследнее, от чего Джеймс Кирк хотел бы склеить ласты. Хуже только от скуки…       - А я знаю?! Джим, я первый раз с таким сталкиваюсь! Да не отодвигайся ты… Во-первых, я в маске, во-вторых, если эта дрянь действительно легко передается, то я ее уже от тебя подцепил. Ты что-нибудь необычное чувствуешь? Хочется что-нибудь учудить?       Кадет честно прислушался к своим ощущениям.       - Мне всегда хочется… - он виновато развел руками. – Так что все как обычно.       Развить тему они не успели, лифт наконец замер на нужном этаже, и МакКой пинком ускорил плавный ход автоматической двери. Хреновый признак, похоже, дела и правда хуже, чем кажется…       Добрались до кабинета, дверь оказалась заперта. Боунз постучал несколько раз.       - Идите все на хрен, меня нет! – голос адмиральского заместителя звучал на редкость красноречиво.       - Капитан, это кадет МакКой, мне необходимо с вами поговорить…       - Сочувствую. А мне необходимо напиться и послать всех к черту!       Боунз перевел мрачный взгляд на друга и тихо спросил:       - Взломать можешь?       Взломать? Кабинет Льюиса, вот так вот, не скрываясь даже?.. Похоже, доктор знает что-то такое, что Кирку неизвестно.       - Ну раз ты просишь… - растерянно протянул Джим, приблизившись к двери, вытащил перочинный нож, поковырялся в контактах. Времени на то, чтобы сработать чисто, не было, а потому сирена заголосила в ту же секунду, как начала отъезжать дверь. Ладно, плевать… Просто так Боунз бы не попросил.       Льюис сидел на краешке письменного стола, в одной руке бутылка, в другой – фазер. Офицер держал его стволом к себе и, как в бездну, смотрел в безразличное пластиковое дуло.       Еще ничего толком не успев понять, Кирк метнулся через стол, перехватил оружие, рванул на себя здоровой рукой. Льюис медленно поднял на него остановившиеся глаза, двигался он заторможено, словно под каким-то транквилизатором… На Джима смотрел удивленно, такое впечатление, что даже не узнал.       - Э-э, спокойно, все в порядке… - пробормотал кадет, отстраняясь. Завывания тревоги били по ушам.       Пиликнул трикодер в руках Боунза.       - Ну и на кой вы притащились? – Льюис с явным усилием попробовал сконцентрировать взгляд и, нажав на кнопку, отменил тревогу. Видно было, что говорить ему тяжело.       - Вы больны, - мрачно констатировал Боунз. Да, тактичности в нем все-таки не больше, чем в таранной установке…       - А иди ты… - вяло отмахнулся глава воспитательного отдела. Джим растерянно смотрел на него и чувствовал, как начинает пробирать озноб. Смотреть на подобное было откровенно страшновато.       - Вы не поняли! Сначала Комак, теперь вы… И еще несколько человек. Льюис, у нас тут эпидемия, понимаете?!       Несколько бесконечных, совершенно резиновых секунд капитан боролся с собой, потом на его лице проступило некоторое подобие осмысленности. Затем оно исказилось страхом.       - Отошел! – рявкнул он. – Вы оба, на хер из кабинета!       - Мы помочь хотим, - вскинул ладони Кирк, но Льюис вскочил и шарахнулся прочь.       - Спятил, да?! Если это болезнь, то держитесь от моего кабинета подальше! Или тоже хотите подцепить?! На хрен, сказал, это приказ! – он, держась за стену, добрался до микрофона.       - Говорит исполняющий обязанности начальника Академии… всему личному составу пройти в свои комнаты и оставаться там до получения соответствующих указаний. Лазарету находиться в состоянии повышенной готовности, объявить карантин! – ладонь соскользнула с кнопки, и он, задыхаясь, опустился на стул. – Вы еще тут?       - Успокойтесь, на мне фильтры индивидуальной защиты, я в перчатках, - начал Боунз, подходя к нему и беря за запястье. – Вам нужно пройти со мной, вас необходимо обследовать…       - Ты идиот? – устало поинтересовался капитан, пытаясь вырвать руку. Впрочем, ни триббла у него не получилось, хватка-то у Боунза железная. – Защита у него, перчатки… А Комак, ты думаешь, по той базе шарился в семейных трусах?! Да его скафандр не спас! Черт, я же подозревал что-то подобное… Хорошо, увалов не было, может, удастся остановить это на территории Академии! Если никто, кроме адмирала, там не пострадал… Проклятье… ничего не соображаю…       Джим стоял и остро чувствовал собственную бесполезность. В медицине он не соображал ни черта, путаться у Боунза под ногами сейчас не решался, чем помочь, не знал… Противное и непривычное чувство.       - Медиков сюда вызови, - не оборачиваясь, попросил МакКой, и кадет схватился за коммуникатор. А Льюис вдруг дернулся и обмяк, лицо застыло, только губы продолжали шевелиться.       - Лейтенант Льюис, за трусость, повлекшую за собой гибель личного состава «USS Фарагут», я приговариваю вас к высшей мере… Приговор окончательный и обжалованию не подлежит… - скорее догадался, чем сумел расслышать Джим.       Наконец у входа замелькала медицинская форма, МакКой принялся что-то объяснять коллегам. Джим перестал вслушиваться уже на первых предложениях: сплошная врачебная муть, ни триббла не поймешь!       На душе было отвратительно. Кто-кто, а уж Джим-то умел встречать проблемы лицом к лицу, приветливо им улыбаясь… Но одно дело разные инопланетные психи, критические поломки и прочая дрянь, с которой ему доводилось сталкиваться, и совсем другое – болезни. Если врага не видно, то как с ним воевать-то?! А ведь Боунз всю жизнь только этим и занимается… Та еще работка, лично Кирк бы не потянул. Для того, чтобы лезть под огонь, много смелости не надо – хватает дури и адреналина. А тут другое, тут настоящая храбрость нужна…       Джим увязался за другом в лазарет – не то чтоб от него там могла быть какая-то польза, но сидеть в общаге, когда вокруг творится такое, было выше его сил. МакКой сначала спорил, потом махнул рукой и молча сунул ему второй медицинский фильтр. Джим возражать не стал, хотя отлично понимал, что Льюис был прав: если даже скафандр не защитил адмирала, то какая польза с этой штуки? Так, для очистки совести… Надрывались динамики, коридоры теперь были пугающе пусты.       А вот в лазарете, напротив, царило небывалое оживление. Похоже, народу сюда успели доставить порядком. По дороге к кабинету начальника медслужбы Боунз вытащил коммуникатор, Джим краем глаза успел отметить, что номер на дисплее принадлежит лейтенанту Донато.       - Черт, да бери же ты трубку… - пробормотал доктор, но ему не отвечали. А потом они свернули за угол, и пиликанье коммуникатора послышалось из-за двери одной из палат. Смуглое лицо доктора побледнело.       Кирк едва узнал ее. Лейтенант лежала на диагностической кровати, безвольно раскинув руки. Глаза закрыты, черты заострились. Глянцево-черные пряди прилипли ко лбу, отчего кожа казалась совсем белой. Боунз замер, как парализованный, и Кирк едва на него не налетел. Сам он совершенно не разбирался в том, что означали индикаторы и стрелки на дисплее, но остановившееся выражение лица лучшего друга говорило ему достаточно. Мечтая только о том, чтобы куда-нибудь поскорее провалиться, Джим смотрел, как тот сделал к Сильванне несколько нетвердых шагов и остановился, коснулся ее запястья затянутой в медицинскую перчатку ладонью…       Несколько секунд Кирк, оцепенев, пялился на эту картину, потом ожил и резко развернул доктора к себе.       - Даже не вздумай, серьезно! Последнее, что ей сейчас надо, так это чтобы лучший в мире медик впадал в ступор! Черт, Боунз, сосредоточься, нам во всем разобраться надо!       МакКой дернулся так, словно ему в табло зарядили, стиснул зубы. Бросил на лейтенанта еще один взгляд и, ничего не говоря, зашагал к начальству. Джим едва за ним успел. Бестолково колотилось сердце, что-то нервы ни к черту стали. Это, наверно, из-за обезболивающего так в виски хреначит…       Они еще только ступили в кабинет лейтенант-коммандера Пури, а Джиму уже все стало ясно. От осточертевшего бессилия захотелось взвыть. Главный медик Академии сидел за монитором и неспешно раскладывал на экране какую-то хитрую разновидность пасьянса.       - Сэр, вы связались с Министерством, запросили у них помощь?! – начал МакКой и осекся. Тоже дошло…       - Слушай, отстань, а? Тебе надо, ты и связывайся. А мне надоело! Двадцать лет одно и то же… Вечно я всем должен, а мне – хоть бы кто! От медкомиссий косят, ни одна сволочь добровольно на прививку не пришла… А когда прижмет, куда все бегут? Правильно, ко мне… Знаешь, сколько я Комака уламывал на обследование лечь?! И куда он меня с этим посылал? А теперь вот, пожалуйста…       Конец его речи Джим слышал уже из коридора: побежал за персоналом. Этот сейчас тоже отключится, а Боунзу не до него – действительно же надо с начальством связаться, пусть делают что-то! Должны же они знать, как вся эта фигня лечится! Хотя… если даже МакКой не знает… Ладно-ладно, не хватало еще в панику впадать!       Когда кадет вернулся в сопровождении санитарной бригады, Боунз уже что-то втирал какому-то хмырю в медицинской форме с большими погонами. Важная физиономия на экране отчего-то показалась смутно знакомой. Черт, точно, Кирк же ему на первом курсе космоэпидемиологию сдавал! Вот только бы у того память была хуже, чем у Джима, а то неловко получится… Кадет на всякий случай по-быстрому убрался из зоны видимости министерского сотрудника и опустился в кресло для посетителей, потому что дышать вдруг стало непривычно тяжело. А с дыхалкой-то что, вроде же и некурящий даже… Ладно, сейчас, посидеть чуть-чуть, и пройдет…       Кирк сам не понял, сколько времени он так провел, кажется, довольно долго. Где-то на заднем плане его сосед, мешая медицинские термины с непечатными выражениями, что-то доказывал собеседнику на экране. Вроде бы доказал… А может, это Джиму только померещилось.       А потом лицо Боунза вдруг оказалось в зоне видимости, только голос все равно пробивался как через помехи…       - …слышишь меня?! Джим?! Твою мать!.. – когда в голосе этого человека звучит такое отчаяние – это неправильно, так быть не должно. Надо сказать что-то ободряющее, объяснить, что он не болен, это просто из-за тех таблеток…       - Все в порядке, сам посуди… - надо же, а говорить оказалось не так уж трудно. - Симптомов же не было! Все, кто эту заразу подхватил, сначала несли какую-то чушь и только потом отключались… А я нет, так что иди, делом занимайся, а я в порядке!.. – не хватало еще, чтобы Боунз за него переживал! Ему сейчас и без Джима есть о чем париться!       - Черт, да не несли они чушь, у них просто тормоза отказывали, понимаешь?! – Кирк почувствовал касание гипошприца, но стук в висках все равно нарастал, легче не становилось. Нет, уже не стук – грохот. Такое впечатление, что какая-то зараза настойчиво требовала разрешения войти. – А у тебя они были?!       - Симптомы?.. Н-нет… - кадет чувствовал себя до неприличия виноватым, потому что вместо того, чтоб хоть чем-то помочь другу, он тут превращается в желе и медленно растекается по кожаной обивке кресла.       - Тормоза! Ты же всегда говоришь то, что думаешь, тебе для этого ни болеть, ни пить не надо! Проклятье, Джим, не смей! Посмотри на меня!       Кирк посмотрел. Как можно отказать, если тебя так просят?! Но Боунза он не увидел, только глянцевый металл корабельной обшивки. Вокруг него уже не было лазарета, были внутренности звездолета старого образца. Удивительно знакомые, Джим столько раз рассматривал все это на фотографиях в файлах засекреченного архива. Вокруг тянулись коридоры проклятого «USS Кельвин».

***

      Жуткий, удушающий страх поднимался в груди, опаляя внутренности, но пальцы стучали по кнопкам спокойно, размеренно. Привычка, рефлекс… Бесполезные цифры и диаграммы перед глазами. Там ничего не было, совсем ничего, способного помочь! Было видно, как медленно отказывают органы, как меняется химический состав крови, но ничто не указывало на причину!       Собравшиеся в этой палате люди были еще живы только благодаря современной аппаратуре, но и она не сможет долго их удерживать… Неизвестная науке болезнь распространялась с совершенно немыслимой скоростью, за последние три часа свободных мест в лазарете не осталось вовсе. Санитарные бригады постоянно привозили кого-то еще. Многие из медперсонала тоже слегли, Лену оставалось только гадать, какого хрена он сам еще не заразился. Простенькая маска тут точно не при чем… Вообще пока не удалось установить, как именно передается эта дрянь. Ему просто везло, бывает ведь так, что все вокруг ложатся с гриппом, а кому-нибудь – хоть бы что. Везло… Черти бы такое везение драли! Самые дорогие ему люди сейчас на грани, почти уже за гранью… А ты живи, ищи выход… И только посмей не успеть! А на это нужно время, проклятое время, которое уходит...       Он оглянулся на лежавшего у стены Кирка и стиснул зубы так, что скулы свело. У Джима нет времени, совсем нет. Было уже понятно, что странное заболевание обладает одним ублюдочным качеством: чем организм моложе, чем быстрее метаболизм, тем стремительнее оно распространяется. Поэтому Комак продержался больше недели, Льюис – несколько дней, а Джиму, Сильванне и десяткам кадетов хватило нескольких часов…       «Даже не вздумай, серьезно!» - возмутился в голове взволнованный голос друга, и Лен заставил себя вновь уткнуться в монитор. Проклятье, ну почему не звонят из Министерства, у них же сейчас над этим десятки ученых работают, у них лучшее оборудование! Неужели и они ничего не могут найти?! Здесь же скоро не останется никого, кто способен оказывать помощь…       Три часа Академия Звездного флота была отрезана от внешнего мира защитным барьером. Лен сам активировал его с личного пульта главы медицинской службы. Теперь никто не мог попасть на территорию, даже медбригады. Да, им нужна помощь, но что толку, если никто не знает, как лечить эту дрянь, а все анализы и снимки уже переданы наверх? Льюис был абсолютно прав, сказав, что нельзя допустить распространения болезни за пределами Академии… Потому что лекарства от нее может не быть вовсе.       «…не вздумай…» - на секунду показалось, что Джим стоит рядом, но это, конечно, было не так. Джеймс Кирк неподвижно лежал на одной из диагностических коек, и индикаторы над его головой тревожно мигали красным. Но он был прав, впадать в ступор сейчас было нельзя. Это как предательство, как преступление… Надо что-то делать…       Пальцы все так же привычно скользили по кнопкам. Картинка на мониторе вдруг подернулась рябью: это пришел видеовызов из центра борьбы с инопланетными заболеваниями. Черт, почему же они все еще связываются с ним, с Леонардом, а не с кем-то из врачей Академии?! Неужели все уже попали под действие проклятой болезни и не могут ответить?!       - Кадет МакКой слушает, - голос был чужим, дребезжал, как поломанный двигатель. К глубокой старости у Лена будет такой голос. Если он до нее доживет…       - Похоже, мы выявили причину заболевания, - с ходу начал уже знакомый мужчина. - Высылаю вам снимки. Мы еще не сталкивались с подобным… Одноклеточные организмы на «Барнард-2» заставляют структуру воды в человеческом организме превращаться в сложную и крайне устойчивую цепь молекул, это приводит к таким симптомам…       Нашли?.. Так почему тогда голос у министерской шишки звучит почти виновато?! Почему он тянет, чего не договаривает?!       - Я понял. В чем подвох? – глухо выдохнул кадет.       Собеседник смотрел почти с жалостью, и от этого хотелось с размаху врезать по экрану…       - Наши специалисты пока не могут найти средство, которое способно ликвидировать последствия жизнедеятельности этих простейших. Сейчас будут готовы коды для синтезации вакцины, я сразу отправлю их вам. Больше никто не заболеет. А вот что касается тех, кто уже подвергся воздействию… мы продолжаем искать. Сохраняйте спокойствие.       И до того безнадежно это прозвучало…       Лен молча дал отбой, он не нашел бы в себе сил ответить. Отвратительное, холодное отчаяние затапливало его изнутри.       Нельзя… даже на это он не имеет права, потому что сейчас придут коды, и нужно будет организовать вакцинацию. Потому что больше некому, а сделать это необходимо. Он еще раз посмотрел на искаженное болью лицо Джима, под ребрами медленно расползалась пустота. Доктор постоял несколько секунд и снова подсел к компьютеру.