F.E.A.R. Другая точка зрения

Кажется, это уже становится привычкой - приходить в себя неизвестно где, в таком состоянии, что остаётся только благословить собравшихся вокруг, благоговейно замерших родственников, издать последний хрип и откинуться на постели. Но так как эти родственники где-то шляются, вместо того, чтобы исполнить свой священный долг, траурную церемонию каждый раз приходится откладывать, собирать свои бренные мощи в кучу и идти искать этих неблагодарных засранцев. Да и окружающая обстановка далека от идиллии тихого печального кладбища. Но, кажется, в этот раз мое бедное тело не соберёт и бригада врачей - и почему-то ощущается мне, что она и не обретается поблизости, что бы меня спасти. Я начал вспоминать обстоятельства, которые привели к столь плачевным последствиям и едва не застонал. Кажется, я бездарно провалил свою миссию - ни одно тело не могло выдержать такого падения, так что скорее всего моя связь с Беккетом разорвана, а все болезненные ощущения связаны как раз с последствиями разрыва. Я дёрнулся и не смог высвободить руку - что-то зажало её словно тисками, на грудь давило так, что я не мог приподняться и едва мог дышать. В глотке было сухо и горько, во рту остался привкус крови. Ног я вообще не ощущал. И я ни черта не видел. Похоже, ничего ещё не закончилось... По мере того, как ко мне возвращались ощущения, я стал осознавать, что это не такая уж и хорошая новость - много радости быть не просто похороненным, а похороненным заживо. Полковник Венек сдержал-таки своё обещание, хоть и немного не так, как я думал. Я попробовал пошевелить правой рукой, на миг испугался, потому что почти не ощутил пальцев, но потом чувствительность вернулась и с ней пришло ощущение холода и боли. Я приподнял кисть и локоть, дотянулся до груди, чтобы обнаружить приличных размеров булыжник, почти полностью закрывающий мне обзор. Я поднатужился, сдвигая его и через некоторое время мне удалось отвалить его в сторону, чем я немедленно воспользовался и вдохнул. Боже... В прошлый раз грудь болела разы не так сильно, как сейчас. По моим ощущениям, из грудной клетки наружу должны были торчать осколки рёбер, но на вид бронежилет и разгрузка выглядели целыми - грязными, со вспоротыми замками и вырванным с мясом боковым карманом, но без дыр. Кровавых пятен тоже не было, из чего я заключил, что все повреждения ушли внутрь. Тоже мало хорошего, но всё же лучше, чем если бы я лежал беспомощный и любовался на собственные кишки. Я перевёл взгляд наверх - всё-таки, есть положительные стороны в сложившейся ситуации, остатки лестницы не размазали меня по бетону, а накрыли сверху и закрыли от большей части обломков. Но из-за этой кучи я почти ничего не видел вокруг. Зато я увидел свои ноги - они были целы и даже относительно свободны. Можно было, конечно, предположить, что я не ощущаю их из-за перелома позвоночника, но скорее всего, причина была в том, что я лежал в глубокой холодной луже. Как я тут на захлебнулся - не представляю. Я заёрзал активнее, непослушные ноги, которых я всё ещё не ощущал, дрогнули и рефлекторно взбрыкнули. На лицо капнула вода. Я попытался слизнуть её пересохшим языком, но не дотянулся. От усилий грудь заболела ещё сильнее, я решил, что раз хуже вряд ли будет и не обращая внимания на боль, возобновил рывки. По технике безопасности, засыпанному рекомендуется не вырываться, нанося себе новые раны, а ждать спасателей. Но так как я могу лежать здесь хоть до судного дня, потому, что сюда никто не явится, что бы меня спасти, то особого смысла в этом нет. Я сумел перевернуться на бок и свободной рукой ощупал тиски, в которые попала левая - кроме завала её зажали какие-то металлические части. Камни я сумел снять с себя по одному и теперь медленно раскачивал железку. Кажется, это тоже был фрагмент лестницы. Когда я управился, то радости освобождения не ощутил, теперь у меня просто не осталось сил, чтобы подняться. Правую руку вообще свело судорогой от усталости. Впрочем, вода быстро привела меня в чувство, она и в самом деле была чертовски холодная. А мне очень хотелось пить. Сам не зная, как, я перевернулся на живот и приподнялся на четвереньки, чтобы не захлебнуться, макнулся головой в воду и окончательно пришёл в себя. Тело болело, особенно грудь и левая нога, но всё было более-менее цело и слушалось. Я провалился через крышу какого-то строения, над головой нависали её остатки, а ещё клочья строительной сетки, которые, по-видимому, смягчили падение. Судя по вогнутой и закруглённой форме пола, я оказался на полу какого-то полузатопленного тоннеля. Перво-наперво я напился. Не самая умная идея, но сил терпеть уже не осталось, я снова подумал, что в моём положении трудно сделать хуже, чем уже есть. Смыл кровь с лица и вновь почувствовал себя живым. Впрочем, желудок тут же скрутило спазмом и меня вырвало водой и кровью. Очень нехороший признак, значит, повреждены внутренние органы, но как ни странно, после этого я испытал облегчение. Я даже сумел подняться на ноги. Тоннель был здоровенный, стены его оплетала паутина лестниц и переходов, кое-где лепились даже небольшие здания, вроде того, что так удачно приютило меня. Но многого я разглядеть не смог из-за обвала. Наверху что-то горело - огонь бросал жёлтые отсветы на стены. Туда я и побрёл, цепляясь за обломки и торчащие куски арматуры - к стене прилепилась узкая лесенка, по которой я сумел подняться наверх. Если снаружи здание напоминало какой-то технический узел, то изнутри сразу показалось небольшой лабораторией - этому способствовали белые стены и панель управления со множеством экранов и кнопок, пара тяжёлых шкафов, а также труп мужчины в голубой медицинской рубахе, напоминавший, что проблемы у меня всё те же. Я присел у стены, отдыхая. Как ни странно, сейчас мне больше всего хотелось есть - всё это время, пока я нёсся вперёд, пытаясь спасти свою жизнь, голод отступил и притупился, но теперь вернулся в полном объёме. Однако куда больше меня беспокоило незнание. Я не знал, был ли тот взрыв, когда я упал с лестницы, последним и окончательным, или он случился, пока я был без сознания. И я не представлял, сколько времени прошло с тех пор - я давно потерял ему счёт. Что если верхние уровни напрочь засыпало, а нижние уцелели? Достаточно лишь сровнять верхние этажи подземного комплекса с землёй, что бы сюда никто и никогда не докопался. Что если я уже замурован, без шанса выбраться на поверхность? Отставить панику. Главное - не паниковать... Я стиснул адски ноющую голову. Что же мне делать? Двигаться вперёд и вверх, надеясь, что я смогу найти выход? Ведь я и не из таких переделок выбирался... Но что я буду делать, если наверху окажется один сплошной завал? В этот момент подала признаки жизни каким-то чудом уцелевшая внутри шлема, гарнитура: - Сержант Беккет, вы слышите меня? Сержант Беккет! - Да... Что случилось?.. - с трудом прохрипел я. В моём горле как будто поселился выводок ежей. - Я пеленгую выше местоположение. - заявил Змеиный Кулак. - Каким образом? - тупо спросил я. Аноним засмеялся. - Конечно, Аристид позаботилась о том, чтобы не потерять такого уникального подопытного. - Значит, на мне следящее устройство. - задумчиво заключил я. - Уйма устройств... Но - к делу! - заторопился человек. - Судя по моим датчикам, Альма совсем рядом с вами. Вы, наверное, чувствуете симптомы её приближения - галлюцинации, головная боль и всё такое. - Я упал чёрт знает с какой высоты. - ответил я с раздражением. - Я не знаю, каким чудом я остался жив. И - о да, я чувствую головную боль, тошноту, а также боль в ушибленных или сломанных рёбрах, а также отбитой ноге, так что вы не могли бы выражаться конкретнее?! - Вы должны сопротивляться ей! - нетерпеливо пояснил Змеиный Кулак. - Только это может вас спасти. - Очень полезный совет. - проворчал я. - Погодите, что с подрывом комплекса?.. Тишина. Вот, гад, он отключился. Раньше я не обращал внимания, но теперь мне и правда стало казаться, что голову стиснули невидимые тиски, а в ушах нарастает странный гул. Прежде я ещё мог списать это на плохое самочувствие, но теперь воображение, подхлёстнутое анонимом, придумывало самые мрачные варианты. Я напрягся, мысленно стараясь окружить себя непроницаемым барьером, отсекая всё, что могло касаться моего разума - и как будто стало легче. Зато я отчётливо различил на границе слышимости ненавязчивый шепоток, женский голосок, проговаривающий неразборчивые слова. Вот он мне точно не мог примерещиться. Я по наитию поднял голову и усилием воли сумел не вздрогнуть - хоть это далось мне и нелегко - на другом конце тоннеля, за стеклом, стояла Альма. Я понятия не имел, сколько времени она вот так стоит и смотрит. Я замер не шевелясь, не шевелилась и она. Первый случай, когда я мог увидеть что-то, кроме смазанного силуэта, проявляющегося сквозь багровую муть в глазах. Пусть и на таком большом расстоянии. Я так и не мог точно сказать, живая она на самом деле или мёртвая. Для мёртвой она вела себя слишком активно, а на живой этот иссушенный лик совершенно не тянул. Похоже, это был её настоящий облик, а не тот, что являлся мне из её воспоминаний, то самое тело, которое похоронили в Склепе, который теперь взорвали. В общем, та ещё загадка. Честно говоря, зрелище было жуткое. Её лицо больше напоминало череп с провалами глазниц и шрамом рта, волосы слегка это всё маскировали, но всё равно можно было различить каждую кость, выпирающую из-под серой кожи. Честно говоря, я не понимал, на самом ли деле она на меня смотрит, или стоит тут по своим собственным делам, а может и вовсе не осознаёт, где находится, тупо пялясь в пространство. Если верить записям и тем призракам воспоминаний, которые я видел, то её похоронили в очень юном возрасте, так что её разум должен быть почти не развит. С другой стороны, один мой друг как-то сказал, что телепаты быстро набираются ума из-за привычки шарить в чужих головах - так что на счёт разума можно было поспорить. А вот на счёт того, что этот разум весьма сильно отличается от человеческого... Гул в голове стал ровным и почти привычным, ломота в переносице пока не закончилась кровотечением, я как будто привык и освоился. Ну что ты сморишь? Я сумел уцелеть и пока жив - можешь убедиться. И без твоей помощи, я очень шустрый мальчик. Или ты и правда хочешь меня убить, как доказывают все остальные? Страшная тень повернулась и выплыла из поля зрения, как будто растворилась в воздухе, тот час же исчезло и давление на мой бедный разум, я едва не сполз на пол, когда ослабли напряжённые мышцы. Похоже, это единственный ответ, каким меня удостоят. Все разы, когда я следовал за этим проводником, для меня плохо заканчивались, но чтобы разобраться в этом во всём, мне придётся идти до конца. Я вздохнул и поднялся. Ни отдыха, ни обеденного перерыва - вот такая у меня собачья работа - но надо двигаться. Добраться до помещения на той стороне я не смог, пришлось брести в обход. Меня немного беспокоило отсутствие оружия - позор моим воинским навыкам, но я даже не сразу это заметил. На крайний случай у меня оставалась упаковка странных гранат в неожиданно прочной упаковке. С другой стороны - я сильно подозревал, что на этих этажах из выживших остался я один. Наедине с Альмой. Пугающая перспектива, хотя она меня по-прежнему устрашала не так сильно, как должна бы была. Не знаю, может ли чудовище и убийца испытывать симпатию к другому чудовищу, но что-то вроде понимания я ощущал. Предполагал, что понимаю, почему Альма в ярости и пытается уничтожить всех, кто ей попадётся, может быть, в другой ситуации я сам мог оказаться на её месте. Но понимание пониманием, а мне придётся драться насмерть, если на этих пустых уровнях она примется за меня всерьёз. Это строение по первому впечатлению напоминало какой-то большой механизированный конвейер - издалека я услышал ровный металлический гул, а ещё лязг и скрежет, если и были какие-то звуки, то они были равномерными, ритмичными и совершенно механическими - из-за этого меня и возникло ощущение, что здесь нет ничего живого. Мертвецы, прочем, попадались и здесь, но это был персонал комплекса. Гораздо больше меня беспокоили то и дело возникающие в голове неразборчивые шум и голоса, сопровождающиеся помутнением зрения и привычной ломотой в переносице. Альма была где-то рядом, моё воображение дорисовывало, как она не спеша бродит вокруг меня, за стенами комнат и дверями, приглядываясь и принюхиваясь. Я испытывал соблазн ежеминутно оглядываться, проверяя, не подкрадывается ли кто-то из-за спины, но пока гнал его усилием воли. Чувствуя, что мне делается совсем нехорошо, я толкнул первую попавшуюся дверь и ввалился в помещение, напомнившее мне, почему-то прачечную - большими металлическими ёмкостями у стены или чёрными, туго набитыми мешками. Труп присутствовал и здесь - тут, похоже, пыталась спрятаться женщина, но ей это не очень помогло. Я обернулся и закаменел - Альма стояла от меня шагах в пяти, словно только что вошла в неосторожно оставленную мною распахнутой дверь. Вот теперь я не мог ошибиться, судя по положению головы, она с интересом меня разглядывала, нацелясь тёмными глазницами прямо на меня. Двойственное ощущение - вблизи это тело казалось чуть более живым и капельку более человечным, но на таком расстоянии давление на разум было столь сильным, что в глазах возникли чёрные точки и слились друг с другом. Я качнулся от усилия удержать равновесие, поднял руки в извинявшемся жесте - давление тут же ослабло, Альма отвернулась от меня, на миг проявилась, уходящая дальше по коридору, и всё исчезло. Что это было? ...Ты хочешь, чтобы я шёл туда? Хорошо. А вот и труп первого солдата - правда оружия снова нет... Зрение постоянно мутилось. Я подозревал, что виной тому не воздействие Альмы, а моё общее ослабленное состояние, из-за которого моя хвалёная защита пришла в негодность. Если бы она хотела меня поймать как Фокса, то сейчас это сделать ей было бы легче всего. Двери на фотоэлементах ещё работали. Я ввалился в коридор, ощущая, как сгущается перед глазами багровая муть, из-за которой я не видел ничего дальше пяти метров, очертания коридоров поступали как под водой. Я перешагнул через труп, едва не споткнувшись - обходить уже не было сил - зацепился за стену - в этот момент всё вокруг как будто захлестнуло кровью, из багрового мрака выступили очертания коридора и тонкокостная фигура впереди, рывками, как на притормаживающем видео, двигающаяся вперёд. Быстро, очень быстро. Сейчас она выглядела действительно ужасно, костлявые конечности, жуткий мёртвый лик проступающий из-под спутанных волос - я впервые смог рассмотреть это всё так близко - а в следующий момент она прыгнула с нечеловеческой силой опрокидывая меня на пол, костистыми руками как клешнями стискивая моё горло. Я забился, перехватывая её вполне материальные запястья, волосы, пахнущие тленом, хлестнули по лицу - как во время операции, когда я захлёбывался собственной кровью на столе, я испытал приступ безумной ярости и такого же яростного, животного желания жить. Я со рычанием оторвал от глотки стаскивающиеся руки, ударом ноги отбросил от себя костлявое тело далеко в сторону - показалось, что нога стукнула по кому сухих твёрдых веток - даже вскочил по запарке, сжимая и разжимая кулаки, готовый сминать, крушить и ломать. Слишком ярко вспомнился мне этот стол, на котором меня пытались разделать словно тушу, ощущение полной собственной беспомощности - но сейчас я был свободен и готов порвать любую тварь хоть голыми руками. Но Альма исчезла так же внезапно, как и появилась. Я с трудом переводил дыхание. Вспышки эмоций всегда были моим слабым местом, особенно приступы ярости, потому, что я и сам не мог сказать, когда меня сорвёт, и кто попадётся мне под руку в следующий раз, но кажется, они только что спасли мне жизнь. И не в первый раз. Нехорошая, злая энергия - желание крушить и ломать - наполнило мышцы, теперь я чувствовал себя готовым схватиться с любым врагом, как будто гнев притупил боль и усталость. Больше не держась за стену, я крадущимися шагами двинулся по коридору - смешной человечек, без оружия и снаряжения - но теперь мой разум отказывался воспринимать такую простую истину, я себя даже человеком сейчас не ощущал.