Раз, два, много...

Джеральд сдержал свое обещание и ровно через год день в день пригласил своих друзей в кафе на празднование венчания. Опять же его сыну исполнялся год. С раннего утра, оставив мальчика на попечение его неизменного няня, он красиво, встав на колено, сделал еще раз Георгу предложение и на руках понес его в пикап, чтобы отвезти в ближайшую церковь, где их ждали свидетели и священник, чтобы совершить обряд. Каково же было удивление Георга, когда у входа в храм, выстроившись в два ряда, их ожидали друзья Джеральда, но не в привычной байкерской одежде, а в нормальных гражданских костюмах с цветами в петлицах. И только Джеральд и Георг, казалось, были одеты не по форме. — Джеральд, твой костюм в моей машине, — прокричал ему Вилли, тот, что ездил на Харли Девидсоне, как и Джеральд. «Вот так сюрприз, — улыбнулся Георг. — Вилли и машина». — А костюм мальчика у адвоката в машине, — еще добавил мужчина. Пришлось идти переодеваться. Такой красивой церемонии Георг не видел даже в фильмах. Его с Джеральдом облачили в белые костюмы и серые рубашки, высокие воротники были подперты черными галстуками-бабочками. Их свидетели, наоборот, были одеты в черные костюмы и светлые рубашки. Церковь была украшена белыми орхидеями и большими корзинами с красными розами. И священник в золотой ризе. И свечи… Много свечей… Георг привык к ненастоящему, электрическому, освещению. А здесь самые настоящие свечи с дрожащими лепестками язычков пламени. У парня слезы навернулись на глаза. «Сентиментальный опять стал, а вроде не беременный, — подумал Георг, стараясь незаметно смахнуть слезу с ресниц. — Ребенка хочу, мочи нет, как хочу. Надо поговорить с Джеральдом». Он ничего не слышал и не понял из того, что сказал священник, кроме последнего: — И в горести, и в радости, и всегда. Он торжественно сказал «да», дождался ответа «да» от Джеральда. Тот надел на палец Георгу кольцо, он тоже надел не кольцо, а почти обруч, на палец Джеральда. Супруг крепко его поцеловал, подхватил на руки и понес на выход под восторженные крики своих друзей. — Мальчика моего везите в кафе, я скоро буду, — Джеральд прыгнул в пикап и куда-то умчался. Георг же сел в машину к Вилли и свадебный кортеж под громкие звуки клаксонов медленно двинулся в сторону кафе. — Святой отец, — стараясь перекричать шум, крикнул Вилли священнику, вышедшему проводить молодоженов. — Присоединяйтесь к нам, не побрезгуйте. Тот радостно кивнул. Сейчас он снимет ризу, прыгнет на свой байк и тоже приедет в кафе. Байкеры словно угадали с транспортом или знали прогноз погоды. На только что чистом небе появились черные свинцовые тучи, раздался гром, и разразился самый настоящий ливень. — К счастью, — радостно сообщил Вилли Георгу. — Главное до места добраться, а далее пусть льет хоть до ночи. Праздник продолжился в кафе, которое тоже было празднично украшено и открыто для всех желающих. Все гости обнимали и поздравляли Георга и ждали только Джеральда, который умчался неизвестно куда, и все решили, что за подарком. Дождь все лил и лил. Роберт Мейлз возвращался домой с конференции, когда начался этот ливень. Он двигался неспешно по дороге, «дворники» не справлялись с дождем. Роберт уже принял решение остановиться на обочине и пережидать, когда водопад с неба прекратится, но увидел впереди кафе, из которого доносилась веселая музыка и шум праздника. Он припарковался под навесом и побежал ко входу, перепрыгивая, как мальчишка, через потоки воды. Он уже взялся за дверную ручку, но тут увидел его в окно. Он сразу узнал Георга, хотя на нем был шикарный костюм, а не потертые джинсы и футболка, как на том приеме. Парня обнимали и целовали молодые и немолодые мужчины, а потом появился еще один, невероятно красивый, высокий, который сгреб в охапку Георга и впился в его губы поцелуем. «Шлюха, — усмехнулся Роберт. — А я ему поверил. Физиономист хренов, промахнулся я с парнем. Гинеколог я, а не психолог». Заходить в кафе Роберту сразу расхотелось. Не захотел поставить ни себя, ни Георга в неудобное положение. Развернувшись, он побрел в сторону своего автомобиля… — Джеральд, что ты с собой сделал? — ахнул Георг, когда его супруг бритый и стриженый по последней моде объявился в кафе. — Что, не нравлюсь? — улыбаясь, проговорил мужчина, потирая рукой чистый без всякой растительности подбородок с очаровательной ямочкой на нем. — Что ты, — прошептал Георг, протягивая руки для объятий. Он верил и не верил. Он всегда думал, что его супругу не менее сорока, а без бороды он выглядел не более чем на тридцать. В постели он видел, что у того совершенно молодое тело, но ему трудно было сравнивать, а точнее невозможно, он не был ни с кем другим, кроме Акерлея, который был даже рыхлее, чем его супруг. — Это лучший подарок. — Ну, нет, — рассмеялся Джеральд. — Это не подарок, а сюрприз, а подарок во дворе — Харлей. — А мне и подарить тебе нечего, — расстроился Георг. — Сына, еще одного сына подари мне, — радостно закричал счастливый Джеральд, обнимая и снова страстно целуя своего супруга. В кафе вошли двое — высокий мужчина и мальчик лет шести. Он поинтересовался у ближайшего к нему человека, кто здесь Джеральд Конрой, тот ему кивнул в сторону пары, которую все поздравляли. — Свадьба! — крикнули ему. — Бракосочетание. Венчание празднуем. — Тогда я вовремя, — проговорил мужчина и стал протискиваться вместе с мальчиком к молодоженам. — Я искал вас, Джеральд, в госпитале мне только смогли сказать ваше имя, — громко сказал мужчина, когда, наконец, протиснулся к паре. Все сразу же устремили на него взоры — что этому респектабельному мужчине от него надо? — Я понимаю, что не принято за спасение жизни платить деньгами, но кроме денег у меня ничего нет, чтобы я мог вам дать взамен. Поэтому пусть это будет моим свадебным подарком, — и мужчина протянул Джеральду пластиковую карту. — А мы с моим сыном вашими гостями. В кабинет патологии беременности вошел молодой человек, одетый, как байкер — в безрукавке, кожаных штанах и берцах. Он прошел к столу, за которым сидел врач Роберт Мейлз, сел на предложенный стул и вытянул свои длинные стройные ноги. — Молодой человек, вы оплатили прием? — спросил Роберт, не открывая взгляда от монитора, заполняя карту последнего пациента — очень сложный случай. — Да, конечно, на моей карте есть все анализы и все проплаты. Роберт сразу узнал этот голос, хоть и прошло уже более четырех лет. — Георг? — он взглянул в глаза парню. От прежнего Георга не осталось практически ничего, перед ним сидел уверенный в себе молодой человек, правда, он теребил в руках бандану, как когда-то бейсболку. — За направлением на аборт? — бросил раздраженно Роберт. Он решил, что этот парень пришел к нему по старой памяти. — Почему на аборт? — переспросил удивленный Георг. — Меня к вам направил мой доктор, как к лучшему специалисту по мужской беременности. — Сколько недель? — уже более спокойно поинтересовался Роберт. — Нисколько. Я еще не беременный. Меня супруг отправил на обследование перед тем… — Простите, Георг, я подумал, что вы… — Все нормально, док, — перебил его Георг. — Я сказал Джеральду, моему супругу, про свою группу крови и резус, вот он меня и отправил на обследование. Мы с ним очень хотели ребенка, но все откладывали. Так оно и было. Сначала Джеральд настоял на том, чтобы Георг завершил обучение. Тем более что адвокат, как и обещал, провел расследование и выяснил, что в университете практиковали отчисление молодых омег, обучавшихся бесплатно, с формулировкой за аморальное поведение, а на их место переводили с платного отделения удачливых альф, поспособствовавших этому. Распоряжение обычно поступало из деканата, кого с кем поселить, только там знали, кто из студентов альфы, а кто омеги. Вот на третьем курсе, когда шла специализация, их и селили вместе. А дальше все по накатанному… Если и будет расследование, то виноват комендант, который ошибся при расселении студентов. Его только пожурят. Не дожидаясь скандала, а точнее пытаясь замять его, Георга восстановили на бюджетное место, на котором он учился, хотя по правилам, он потерял право на бесплатное обучение, подав заявление на отчисление. Адвокатом были найдены и другие омеги, пострадавшие от произвола администрации университета и своих гормонов. Двое из них тоже смогли продолжить и завершить свое обучение, на тех же условиях, что и начинали. А кто-то уже отучился в другом месте. И только один отказался, сказав, ничего этого ему уже не нужно. А потом Георг устроился на работу, поработал немного по специальности. На этом тоже настоял Джеральд. И теперь он ведущий специалист в известной компьютерной фирме, обслуживающей крупные медицинские центры, в том числе и госпиталь, где когда-то рожал. А Георг конкретно занимался защитой информации на медицинских картах. Вот такие перипетии судьбы. То, что ему когда-то смогло бы «помочь», теперь он это пытается защитить от исправлений. — А теперь супруг настаивает на полном моем обследованием до беременности, чтобы впоследствии не было осложнений. Мы с ним хотим иметь много детей. Понимаете доктор — ни раз, ни два, а много… Много… — Давайте карту, — буркнул Роберт, а про себя подумал, что он ошибся в очередной раз в этом парне. Привычно пробежав глазами по знакомым цифрам, записям и прочему, зацепился взглядом за запись — «одна беременность, одни роды, без осложнений». — Вы все же родили! — ахнул Роберт. Он понял, что не ошибся в этом парне только единожды, тогда в тот самый первый раз. — Хотите посмотреть на моего мальчика, точнее на моих мальчиков? — и Георг, поднявшись, подошел к окну. Роберт встал за его плечом. Ему не надо было спрашивать, где его мальчики — во дворе на мотоцикле верхом сидел молодой, красивый байкер, держащий перед собой мальчугана лет трех с небольшим, одетого тоже в кожаную курточку и штанишки, который ему что-то рассказывал, видимо веселое, потому что и мужчина, и мальчик иногда смеялись. — О чем они интересно говорят? — поинтересовался Роберт. — Они обсуждают, какой я буду толстый и неуклюжий с маленьким мальчиком в животе. Я даже в этом не сомневаюсь, — проговорил Георг, а потом добавил, помолчав: — Они последнее время только об этом и говорят. — Рожайте, вам можно. У вас будут здоровые дети. А главное счастливые. А Георг в очередной раз подумал, что доктор Мейлз никогда не ошибается, не ошибется и в этот раз.