7 дней, которые потрясли Киркволл и отдельно взятого Хоука

      Через два дня, после благополучного отбытия Амелл в Ферелден, к Гаррету заглянул Андерс.       — Надо же, — хмыкнул он при виде Стража, — а я думал, ты уехал со своей командоршей.       — Нет, еще не время. Наше со Справедливостью дело еще не завершено, — чуть погрустнел глазами целитель, но любопытство взяло над ним верх. — Можно у тебя поинтересоваться, что такого ты наговорил Командору, что она шипела при одном упоминании твоёго имени?       — Шипела? — безрадостно переспросил Хоук.       — Не в прямом смысле, конечно. Я думал тебя спросить, не хочешь ли ты сам вернуться в Ферелден, но даже не знаю, получится ли у тебя это сделать.       — В Ферелден? Зачем? Что мне делать в Ферелдене? Мой дом теперь здесь.       — Там лучше относятся к магам, — туманно ответил Андерс, — и кто знает, что взбредёт в голову Мередит. Но теперь нет смысла думать о возвращении. Амелл не из тех, кто легко забывает обиды и если уж ты так основательно разозлил правую руку короля Тейрина…       — Это я-то разозлил?       И Гаррета понесло. Он вывалил на Андерса весь ворох своих претензий к Амелл. Что она-де пользуется неопытностью Карвера. Что Карвер этого в упор не видит и не желает слушать. Что за неделю пребывания в городе она поставила всех на уши, и того гляди что-то произойдёт.       Андерс только негромко смеялся. А потом долго говорил, взяв с Хоука слово, что всё сказанное не уйдет дальше этих стен. О том, что у слишком многих людей есть поводы ненавидеть командора Амелл. За то, что она маг. За то, что расколола Собрание Земель и сместила с трона королеву Анору. За то, что благодаря ей на трон сел никому неизвестный бастард Мэрика Тейрина — к тому же храмовник и Серый Страж, что вдвойне нарушает законы Ферелдена. За то, что она стала советницей короля и не позволила жадным до власти баннам и эрлам воспользоваться неопытностью Алистера. Что с Амарантайном было всё на порядок сложнее, чем принято говорить. Что порождения тьмы покинули Глубинные тропы под Ферелденом благодаря сделке с тварью наподобие Корифея, и не неизвестно, чем это обернётся в будущем. Что на Амелл несколько раз совершались покушения, пока король не приказал ей оставить крепость Стражей и перебраться в столицу. Что Хоук не прав, обвиняя Героиню Ферелдена в ветрености. (Гаррет, правда, использовал вовсе не это слово, но Андерс не стал его повторять). О том, что это такое — быть Серым Стражем.       — Подумай, Хоук, ты же противоречишь сам себе. Как она может иметь в любовниках Хоу, и в то же время годами не появляться в эрлинге? Да и дело вовсе не в этом… — Андерс невесело усмехнулся. — Полбеды, что Стражи могут погибнуть в любой день. Помнишь, я говорил тебе когда-то, что Круг приучает своих воспитанников отказываться от любви? Магам запрещено жениться, заводить какие-либо отношения, влюбляться… Как только мы попадаем в Круг, нас приучают контролировать эмоции и не привязываться ни к кому. Так проще. Не так больно. И даже вырвавшись из Круга, многие маги не могут от этого избавиться. Или не хотят.       Гаррет неуверенно покачал головой.       — Но разве близкородственные связи не чреваты детьми-уродами? В Лотеринг на ярмарку приезжали семьи из отдалённых деревень… — Он вспомнил лица, отмеченные кретинизмом и его передёрнуло. — Не хотел бы я такого племянника.       Андерс рассмеялся.       — Смею тебя заверить, — театрально развёл руками он, — если у двух Стражей после стольких лет службы вдруг произойдёт зачатие — это будет чудо из чудес. Мужчины теряют фертильность через год-два. Поэтому у короля Алистера уже не будет наследника. Женщины-стражи становятся бесплодными сразу, и у них часто начинаются проблемы с… эээ… женским здоровьём. Я, как духовный целитель, могу немного помочь, но даже самые мощные заклинания дают только временный результат.       Правда, как только речь зашла о магии, Андерс перескочил на любимую тему: стал рассуждать, что, Дара, конечно, многое делает для освобождения магов из-под церковного ига, она могла бы в своё время добиться для ферелденского Круга автономии от Церкви и, возможно, если бы…       Гаррет привычно отключился. Он переваривал услышанное.       Что Карвер умрёт молодым. Что у него никогда не будет детей. Что в самом благоприятном исходе его младший братишка лет лет через десять-пятнадцать сойдёт с ума от кошмаров. И что Гаррет ничем не может ему помочь.       Ночью Гаррет не спал. Сочинял письмо брату, ронял строки на бумагу, тут же их вымарывал, комкал и рвал листы в клочья.       Так сложно объяснить простую вещь — «я всегда буду любить тебя и буду рядом, что бы ты не решил».