***
Вдох-выдох. Меня зовут Китнисс Эвердин. Мне 17 лет. Я победила в 74-х Голодных Играх. У меня есть младшая сестра Прим. Вдох-выдох. Я насолила Капитолию. Сноу ненавидит меня и хочет убить, поэтому заставил участвовать в Третьей Квартальной Бойне. Теперь я в его руках. Пит в безопасности, скорее всего. А может... Вдох-выдох. Лучше чтобы он был мертв, нежели находился сейчас в какой-нибудь из этих комнат... Я бы так и пролежала на кровати в собственных мыслях под действием какого-то сильного снотворного или успокоительного, но меня резко хватают за волосы и тянут куда-то. Я сопротивляюсь, за что получаю удар в лицо. Грубые мужские руки хватают меня за шею и приподнимают над кроватью. - Очнись, Сойка, тебя уже ждут, - над ухом раздается противный голос миротворца. В голове снова мелькают вопросы. Кто меня ждет? Зачем? Я хватаюсь за простынь и вытираю нос. Белоснежная ткань покрывается алыми пятнами. Я не успеваю до конца остановить кровотечение, как меня хватают за локоть и тащат куда-то. Откуда-то доносятся приглушенные крики Финника: - Оставьте её, она ничего не знает! Не трогайте её! Пожалуйста! - а в конце, я слышу, как он отчаянно шепчет: - Китнисс, прошу тебя, держись. Я едва заметно киваю ему в знак согласия и вспоминаю о таблетке, которую мне дала та девушка. Нужно лишь незаметно её достать из кармана рубашки. Адреналин в крови зашкаливает. Неужели я боюсь? Боюсь? Я - та девушка, которая выжила в 74-х играх, которая участвовала в Квартальной Бойне, которая вызвалась добровольцем. Нет уж, я не боюсь! Дверь открывается, и я оказываюсь в комнате ярко белого цвета. Это однообразие уже приелось. Спиной ко мне стоит какой-то мужчина. Сноу. Конечно, как я могла не узнать его сразу? Меня ставят на колени, ну да куда там, ещё заламывают руки за спиной, и поднимают голову за волосы, чтобы я пристально смотрела в змеиные глаза Сноу. - Рад видеть вас, Мисс Эвердин, - мужчина делает шаг в мою сторону. - Жаль, что не могу сказать того же и о Вас, - бормочу я. - Сколько дерзости и презрения! - с ухмылкой на лице говорит он. - Негоже в твоем положении, Китнисс, так разговаривать с президентом. - Куда приятнее было, когда Вы называли меня мисс Эвердин, - глядя прямо в глаза Сноу, выплевываю я, и на лице у меня появляется подобие усмешки. За такую дерзость меня снова бьют по лицу. - Вам интересно, как поживает ваш жених? Вы же не знаете что с ним, но хотели бы. Верно? - невозмутимо говорит Сноу, делая шаг ко мне. - Что с Питом? - нервно выкрикиваю, теряя последние капли самообладания. Я чувствую, как вот-вот зальюсь слезами, но держусь из последних сил. - Ха-ха, я так и знал, что его судьба вам небезразлична. Так вот, он мертв, - его голос невозмутим, в нем нет ничего, чтобы выдавало блеф. И я не понимаю, врет ли он. - Это не правда! Не правда, он жив! - я кричу, пытаюсь встать, но меня сильнее прижимают к полу. Я теряю равновесие и падаю. Меня начинают бить ногами. Миротворцам плевать, что я девушка, им вообще на все плевать. Я получаю несколько сильных ударов в ребра, живот, грудь. Откашливаюсь, и оказываюсь в луже собственной крови и слезах. - Мне кажется, Вы готовы Мисс Эвердин! - прищурившись, шипит Сноу, и машет рукой двум миротворцем, показывая тем куда-то в сторону. Меня подхватывают и тащат к стене, оставляя размытою полоску крови. Кто-то нажимает на кнопку и в стене появляется проём, меня вносят и сажают на стул посреди комнаты. Не обращая внимания на дикую боль, я успеваю достать таблетку и проглотить её. Мои руки цепляют ремнями, голова безвольно опустилась на грудь, я просто не в силах пошевелиться. Боковым зрением замечаю ведро с водой. Не успеваю подумать, для чего оно тут, как ледяная вода приводит меня в порядок. Миротворец, что опрокинул на меня ведро с водой, хищно улыбается. А затем достает пульт, при помощи которого пытали Финника, и нажимает на кнопку. Всё тело пронзает болью, электричество проходит сквозь меня снова и снова, колючие иглы пронзают каждую клеточку моего тела, заставляя его выгибаться дугой. Кажется, прошло около пяти минут, но для меня минула целая вечность. Я не могу терпеть, не могу... Я хочу выть от боли, но не издаю ни единого звука, только судорожно кусаю губы в кровь. Внезапно моё мучение прекращается, и меня отстегивают от кресла. Запястья и щиколотки кровоточат, и меня силой толкают на пол. Я падаю как тряпочная кукла, такая же безвольная и беззащитная - делай, что угодно. Хочу отдышаться, но не могу из-за этого. Меня подхватывают за шиворот и толкают к стене. Ударяюсь лицом, из носа с новой силой хлынул поток крови, но кто-то подхватывает меня. Если бы не он, я бы давно упала на пол, поскользнувшись на собственной крови. Одно движение руки, и моя рубашка разорвана в клочья. Миротворец силой придавливает меня к стене и шепчет: - Не рыпайся, а то будет больнее. Он наносит удар, плётка соприкасается с кожей, вырывает мясо. Помещение наполняет дикий, ужасный вопль – мой крик. Я ощущаю только первые несколько ударов. Затем, всё, что происходит в этой комнате, теряет свои краски. Белые стены превращаются в кроваво-красные, как розы, что Сноу носит в петлице на своем пиджаке. Меня тошнит. Казалось, что будет куда больнее. А может это просто действие таблетки? Я отключаюсь и больше ничего не чувствую. Но меня снова приводят в чувства. - Что, пыталась спастись в беспамятстве? - голос Сноу пропитан ядом, ненавистью, злобой. - Это ещё не всё. - За что? - тихо выдавливаю из себя эти чёртовы слова, как будто я могу ухватиться за них, как за спасательный круг. Наверно сейчас я выгляжу более чем просто жалкой. - Как? Разве Вы не в курсе, мисс Эвердин? - приподняв брови в наигранном удивлении, спрашивает Сноу. - Это твоя расплата за ложную надежду, что ты вселила людям, Огненная Китнисс, - он снова смеется. - Сойка-пересмешница, символ восстания! Какая же это чушь! Мне очень хочется увидеть лица повстанцев, когда они узнают, что их надежда всего лишь жалкая иллюзия. Я закрываю глаза. Не верится, что это происходит со мной. Моё обессилевшее тело опять оказывается в руках моего палача. Скорее всего, последние минуты своей жизни я проживу вот так. Изо дня в день я буду терпеть все круги ада, а потом опять, и опять... веря и надеясь, что с Питом всё хорошо, что он жив, здоров. Я даже как-то скучаю по Джоанне. Надеюсь, с ней тоже всё хорошо. А это сумасшедшая Энни, она ничего не знает... И, наверное, очень переживает за Финника. Пусть будет проклят Сноу, если он доберется до них! Ненавижу! Я чувствую, как меня снова сажают на стул, обливают водой, пускают ток. Я снова кричу как ненормальная и почти срываю голос. Я кричу что есть силы, кричу как можно громче. Просто потому, что надеюсь, что кто-то услышит и спасёт меня, но всё напрасно. Я и сама знаю, что это глупо. Но так проще, легче... И постепенно я теряю сознание...***
Открываю глаза, опять белоснежная комната. Я не в состоянии встать, тело ноет, руки в ожогах, а запястья и щиколотки в больших порезах. Наверно, их я получила, когда пыталась вырваться из рук миротворцев. - Эй, ты как? - я слышу приглушенный вопрос Финника. - Держусь, а ты? - сквозь боль, тихо отвечаю я. - Терпимо. Ляг на пол, он холодный, тебе станет немного легче, - я слышу в его голосе жалость, вперемешку с отчаянием. Повинуясь его словам, осторожно сползаю на пол. Адская боль пронзает моё тело снова и снова. Через большие усилия я подползаю к решетке. Сейчас Финник не похож на того морского красавца, который пытался выведать мои секреты: лицо разбито, всё тело в ожогах, порезах и синяках. - Он сказал… Сказал… Что Пит, мертв, - едва сдерживая слёзы, говорю я. - Китнисс, послушай, он жив. Он спасёт тебя, только держись. Не сдавайся, слышишь? - умоляюще шепчет он, пытаясь успокоить меня. - Откуда ты... - Я знаю, поверь мне, - обрывая меня на полуслове, просто отвечает Финник и едва касается моих волос своей рукой. От этого прикосновения мне становится спокойнее, и я чувствую себя в относительной безопасности. Мы оба молчим, не тревожим единственные минуты покоя, без избиения. Недолго мы наслаждались этим спокойствием, к нам зашла та девушка-врач. Я даже не знаю, как её зовут. Она смазала мою спину мазью и дала ещё одну таблетку. - А Финнику Вы их даете? - спрашиваю я еле слышно. - Нет, у него другой врач, - просто отвечает она, беспокойно оглянувшись по сторонам. Она оставляет поднос с едой, и отлучается. Я наконец-то могу поесть, но в горло ничего не лезет. Может, если я не буду, есть, то умру? А это хорошая мысль... Только жажда оказывается сильнее меня. Я жадно пью воду, затем подхожу к решетке и вытягиваю руку. Чувствую, как её сжимает Финник. - Они скоро придут. Возьми, как только почувствуешь опасность - съешь её, - Одейр забирает таблетку, но не выпускает моей руки. И я его понимаю... Я была права, за ним пришли первым. Я снова кричу, чтобы не трогали его, умоляю оставить его, но всё напрасно. Очень странно, но через некоторое время приходят и за мной. Всё происходит по старой схеме - меня заносят в комнату, идеально белую, стерильную. Сажают стул, ремнём закрепляют мои запястья и щиколотки, снова обливают водой, которая на время приводит меня в чувства. А затем пускают ток. Я кричу, молю прекратить. Сегодня боль терпеть гораздо сложнее, чем вчера. Наверное, потому, что свою таблетку я отдала Финнику, но она ему намного нужнее. Адская боль заставляет меня выгибаться снова и снова. Под конец я уже ничего не чувствую, даже боль. Ток отключают, но я всё также сижу, пытаясь не издавать ни звука, голова безвольно опустилась на грудь. Внезапная пощечина обжигает мое щёку, а я-то наивно полагала, что моё тело онемело до такой степени, что уже ничего не почувствует. Я безвольно наблюдаю как алые капли крови стекают по лицу на рубашку, колени, на пол... Вдруг стена напротив меня становится прозрачной, и я вижу Финника. Одейр сидит в таком же кресле. Его лицо ужасно разбито, и я бы не узнала его, если бы он не эти ярко-бирюзовые глаза, полные боли. Я читаю по его губам. - Борись. Глаза снова наполняются слезами. Слёзы непроизвольно скатываются по моему окровавленному лицу, прокладывая тонкие солёные дорожки. Меня наконец-то отпускают, и я обессилено падаю на пол, словно сломанная кукла. Я думала, что будет происходить то, что происходило вчера, но я глубоко ошибалась. Меня прижимают силой к стеклу. Я не отвожу взгляд от измученного Финника. К нему подходит не высокий мужчина в белом костюме миротворца и бьёт кулаком по лицу. Голова Одейра безвольно откидывается в сторону и остаётся в таком положении. Кажется, он потерял сознание. - Прекратите! Не делайте ему больно! Умоляю! Хватит!! - но мои крики приводят наших палачей лишь в азарт и подстёгивают на всё новые и новые удары. - ВЫ УБЬЁТЕ ЕГО, УБЛЮДКИ!!!- кричу я, отчего сразу же получаю удар по лицу. Затем тоже самое проделали и со мной... Подвели Финника к стеклу и заставили смотреть на мои мучения. Он пытался отвести взгляд, отворачивался, закрывал глаза, но за это лишь получал сильнейший удар по рёбрам. Меня долго били ногами, но ни единого крика не сорвалось с моих губ. Кажется, я окончательно сорвала голос... Плеть вонзалась в меня как нож в масло, до самых костей, но я уже ничего не чувствовала. Парадокс, но человек привыкает даже к боли... Мысли в голове путались, словно проволока Бити, а про себя я повторяла только одно: «Пит, я делаю это только ради тебя». Как будто у меня остается выбор. Нет, у меня был выбор умереть, но я не смогла сделать даже этого. Именно ради него, и Финника. Я не могу умереть сейчас. Не могу оставить Одейра одного. Моя смерть означает смерть для него... В комнату заходит Сноу, меня поднимают с пола, хватают за волосы так, чтобы я смотрела в глаза Сноу. - Мисс Эвердин, у Вас завтра важный день, - растягивая слова в капитолийской манере, говорит он. - Публичная казнь? - одними губами шепчу я. - Что Вы, для Вас казнь была бы слишком простой смертью. Я не настолько жесток, не правда ли? - на его лице появляется улыбка. - Разве? Я думаю, в целом Панеме не найдется человека подлее, чем вы! - на моём лице появляется еле заметная улыбка. - Знаете, мисс Эвердин, Вы не правы. Если бы я хотел Вас убить, я бы уже давно это сделал. Поверьте. Вы нужны мне. Пока. - Для чего? Для издевательств? - сдерживая слёзы, говорю я. - Нет, мисс Эвердин. Ваша миссия гораздо важнее, пытки - всего лишь необходимые меры, - отвечает он, и касается моих волос. Я пытаюсь отдернуть голову от его руки, но Сноу хватает меня за волосы и притягивает к себе. - Я уничтожу всех, кто тебе дорог, всех, кого ты любишь, - мерзкий шёпот раздается у меня над ухом. - Но сначала, ты должна сыграть свою роль. Выманить повстанцев из своих нор. - Нет! - кричу я, но из груди доносится только жалкий хрип. Змеиный рот Сноу расползается в ехидной усмешке. - Ваше последнее слово, Огненная Китнисс, - шепчет он. - Вы не сломаете меня! Я никогда не стану пешкой в Вашей игре! - Это мы ещё посмотрим! - последнее, что слышу я перед ударом. Затем тьма.Я люблю тебя, Пит. Жаль, что я поняла это только теперь, когда уже поздно... Позаботься о Прим. Она доверяет тебе. Я люблю вас...
[Типа бечено :D] [Бечено-бечено :3]