Шепот ветра

Я боялся реакции мамы, когда она увидит мою разбитую физиономию. Но вскоре понял, что переживал зря. Когда мы вернулись домой, обнаружили запертую дверь. - Не понял, - констатировал я, свободной рукой (потому что все еще обнимал подругу) доставая свои ключи и отпирая замок. Дома, действительно никого не было, а на столике в гостиной лежала записка от мамы. Я осторожно посадил Виолетту на диван, подошел, взял в руки листок и прочитал вслух: - «Федерико! Мы с Германом уехали по делам. Ужин на столе. Нас можете не ждать. Комната Виолетты по соседству с твоей. Там, где, обычно, спит Лорна, когда приезжает. Развлеки чем-нибудь нашу гостью. Только не засиживайтесь допоздна – завтра рано вставать. Мама». Я отложил листок, недоуменно почесал затылок и произнес: - Странно. Почему она мне не позвонила? Впрочем, достав из кармана мобильник, я понял причину: он банально разрядился. Ладно, заряжу позже. Сейчас главное – привести в порядок Виолетту. Но подруга меня опередила. Пока я убирал телефон, она подошла ближе и спросила: - У вас аптечка есть? Голос ее звучал уже куда спокойнее и увереннее, но я все равно испугался. - Ты поранилась? - Нет, - успокоила меня Виолетта. – Ты. Просто дай мне аптечку. И, наверное, нам лучше перейти на кухню. Туда, где есть вода, во всяком случае. Пожав плечами, я повел ее в сторону кухни. На столе, действительно, стоял ужин, но ни я, ни Виолетта не проявили к нему никакого интереса. Я достал с антресоли аптечку и протянул подруге. - Сядь, пожалуйста, - попросила она, кивком указав на стул. Я послушно опустился и стал наблюдать, как Виолетта отматывает приличный кусок бинта и складывает его в несколько раз. Я удивился, но ничего не сказал. А моя подруга, с этим же бинтом подошла к мойке и несколько секунд держал его под струей холодной воды. - Что ты делаешь? – не выдержал я. Виолетта, молча, выключила воду, подошла ко мне и решительно приложила ледяную ткань к моему больному глазу. Я невольно охнул. - Потерпи, - попросила меня девушка. – Лед есть? - Должен быть в морозилке, - пожал плечами я. – Ты что, в снеговика меня решила превратить? - Держи бинт на глазу, - приказала Виолетта, пропустив вопрос мимо ушей. Когда я подчинился, она снова отрезала длинный кусок бинта. Нет, точно, заморозить решила! Она не стала складывать второй кусок, и прямо с ним направилось к холодильнику. Примерно через минуту Виолетта развернулась, держа в руке нечто вроде импровизированного мешочка со льдом. - Не двигайся, - приказала она прежде, чем шлепнуть это мне на физиономию. – Знаю, холод – штука неприятная, но ты ведь не хочешь, чтобы осталась шишка? И, не дожидаясь ответа, девушка осторожно приложила мешочек к моей скуле. Велев мне держать теперь его, она забрала бинт, снова смочила его холодной водой и снова приложила к глазу. Когда я взял обе примочки, Виолетта начала отматывать третий кусок бинта, уже не такой длинный. Странно, этот кусок она сложила и снова смочила водой. Впрочем, я понял, в чем дело, только тогда, когда, наклонившись ко мне, девушка стерла этим самым бинтом лишнюю кровь с моего подбородка и губы. Ох, что я чувствовал в эти мгновения… И чувства эти не имели никакого отношения к холоду на глазу и скуле. Они были связаны только с прикосновениями Виолетты и тем, как близко находятся наши лица. Господи, да будь моя воля, я бы обязательно покрыл это милое личико нежными поцелуями, а потом потянулся бы к губам... Стоп! Опять эти идиотские мысли! Нельзя этого делать! Нельзя, и все тут! Но как я могу отвернуться, когда наши взгляды встретились (ну, точнее, с моей стороны был взгляд только одного глаза), а лица еще сблизились? Стремясь обнять Виолетту, мои руки скользнули вниз, отпустив лед и примочку. Однако когда девушка увидела эти синяки, она как будто очнулась. С губ ее сорвался едва слышный стон, и она быстро отошла на шаг. Я же судорожно пытался привести мысли в порядок. Так, спокойно! Виолетта вовсе не хотела меня целовать! Нет. Но этот ее взгляд… О, господи, нужно что-то делать со своими чувствами, а то у меня, кажется, уже галлюцинации начались! Да не могло в ее глазах мелькнуть ничего, кроме дружеской привязанности! А мне показалось… Нет! Как сказал бы мой двоюродный братец Ромеро, когда кажется, креститься надо! Я, правда, не совсем понимаю смысл этой фразы, взятой, если мне не изменяет память, из русского языка, но факт остается фактом. Нельзя доверять своим ощущениям. Особенно, когда речь идет о безответной любви. - Что это было? – спросила Виолетта, не сводя с меня удивленного взгляда. - Понятия не имею, - покачал головой я. Это было правдой. Мне, действительно, было непонятно, что сейчас произошло. Да и вообще, что со мной происходит?! Всякий раз, когда Виолетта дотрагивается до меня, я начинаю испытывать такие чувства… Ни одно прикосновение к Адель не вызывало такого частого сердцебиения, таких мурашек по всему телу, такого тепла внутри… Виолетта покраснела, но тут же прочистила горло и вернулась к аптечке. Наверное, предпочла сделать вид, что ничего не произошло, раз уж никто ничего не понял. Думаю, будет лучше, если я последую ее примеру. Я вернул лед и примочку на прежние места, а потом рассмеялся: - Оказание первой помощи закончено? - Почти, - слегка улыбнулась Виолетта. – Только нужно обеззаразить рану на губе, а то, не ровен час, занесешь какую-нибудь инфекцию. - Да ладно, - отмахнулся я. – Все со мной будет в порядке. Мне, в конце концов, не в диковинку это. - Ты уже не в первый раз дерешься с такими, как те? – удивилась моя подруга. - Ну, ясен пень, - пожал я плечами. – Иначе, откуда мне было знать, кто в этом сквере, обычно крутиться. И, уж поверь, иногда такие сражения заканчивались куда хуже. - Ужас какой! – поморщилась Виолетта. – А теперь, ты ввязался в очередную драку. На этот раз, по моей вине. Я удивленно уставился на подругу. Она чувствует свою вину за произошедшее? А может… Так, стоп! Не может! Она всего лишь сказала, что в произошедшем есть и ее вина! Наверняка, имелся в виду сам факт драки, а не моя физиономия! К тому же, я сказал правду: мне случалось и более опасные травмы получать. Куда более опасные. Да даже если Виолетту на самом деле заботит мое разбитое лицо, это еще ничего не значит! Неужели друзья не могут беспокоиться о здоровье друг друга?! - Ну, перестань, Вилу! – справившись с собой, приободрил ее я. – В конце концов, это точно была моя последняя драка здесь. Зато я буду помнить, что расквасил физиономию во время нее, ради тебя! - Ничего смешного, кстати, не вижу, - парировала моя подруга. – Ты, между прочим, мог и серьезнее пострадать! - Ну, так все же закончилось хорошо, - пожал я плечами. – И завтра, сидя в самолете, я буду вспоминать о том, как защищал тебя. - Кстати, о самолете, - спохватилась Виолетта, одновременно доставая из аптечки какой-то тюбик. – Что тебе там такое снилось, что ты даже не смог сразу проснуться? И твой стон… Я подумал немного и все же решил рассказать правду. В конце концов, что здесь такого?! Мы ведь друзья. Наверняка, у Макси тоже руки чешутся от желания хорошенько съездить Леону по физиономии. Поэтому я вздохнул и пересказал Виолетте содержание своего кошмара. Следует признать, больше всего я, в те минуты, боялся, что она начнет защищать своего бывшего, или назовет меня садистом. Но лицо моей подруги выражало только интерес, а к концу повествования, она, и вовсе, заулыбалась. - И вот, когда я уже окончательно запутался, ты меня разбудила, - подвел черту я. Помолчав еще пару секунд, Виолетта вдруг рассмеялась, одновременно подходя ко мне с тем самым тюбиком и куском ваты. - Да, ну и кошмары тебе сняться, дружок! – изрекла она, выдавливая на вату какую-то бесцветную субстанцию. – Фредди Крюгер отдыхает! Я был в шоке. Ничего себе, какие расклады! Она не злится за то, что я хотел утопить половину ее друзей, не говоря уже о Леоне… Ох! Чудеса в решете, прямо! Может, она просто не совсем поняла, что я действительно хотел это сделать? Е если так, то имеет ли смысл объяснять? А собственно, зачем? Только зря ставить под угрозу нашу дружбу? Лучше уж так… Но все мысли вылетели у меня из головы, когда Виолетта начала протирать мою разбитую губу. И дело даже не в том, что от этой самой жидкости кожа горела, а в том, что девушка иногда касалась моего лица своими нежными пальцами. Я не знал, что горит сильнее – губы от этой жидкости, или те участки лица, где случайно проходили пальчики Виолетты… Жаль, что такие прикосновения были крайне редки и коротки. Мне кажется, или моя подруга сама старается сделать их такими? И что бы это значило? Однако обработка ран была закончена прежде, чем я успел, вообще, что-либо, по этому поводу, надумать. И, наверное, это даже хорошо, а то бы только накрутил себя в очередной раз. И тогда только меня озарило: если я не расскажу сейчас о своем желании дать Леону по морде, то Виолетта гораздо сильнее разозлится, когда это произойдет. А я почти наверняка не смогу сдержаться, при ближайшей встрече с ним. Почти наверняка. Так что лучше прямо сейчас предупредить свою подругу. - Э-э, Вилу, - робко начал я, когда девушка снова забрала у меня примочку. - Да? – отозвалась Виолетта, смачивая бинт водой. - Ты не сердишься за то, что мне приснился такой кровожадный сон? – спросил я. - Разумеется, нет, - пожала она плечами, снова прикладывая примочку. – Я знаю, ты бы никогда не сделал ничего подобного в жизни. - Ты почти права, - заметил я. - Почти? – приподняла бровь Виолетта. - Ну, да, - вздохнул я. – Мне, конечно, совсем не улыбается топить всех твоих друзей в Атлантическом океане, но вот Леону я все больше хочу съездить по физиономии. Сказать, что Виолетта была впечатлена – это не сказать ничего Она с минуту стояла и просто смотрела на меня. В ее глазах одно чувство сменяло другое с такой скоростью, что я не успевал определить, какие это были чувства. Наконец, придя в себя, она улыбнулась и произнесла: - Федо, зачем тебе это, а? Признаться, неожиданная улыбка и дурацкий вопрос выбили меня из колеи. Поэтому я поперхнулся воздухом и возмущенно выпалил: - Как это – зачем?! Он тебя обидел! Он заставил тебя страдать! - Я все же не понимаю… - Что ты не понимаешь, Вилу?! – взорвался я, вскакивая со стула. – Если понадобится, Макси сделает то же самое! Ведь мы – твои друзья! Для меня, отомстить Леону за твои страдания – дело чести! Я видел твои слезы после его мерзкого поступка! Видел, как ты мучилась, и, с каждой минутой, ненавидел его все больше! Теперь Леон Варгас – мой враг номер один! Виолетта помолчала несколько секунд, а я вздохнул и опустил голову. Ну, вот, кто меня за язык тянул?! Из-за глупости я чуть не раскрыл своих настоящих чувств. Хорошо, хоть голос не повысил, потому что никогда не смогу обидеть ее. Но грубость в моих словах все равно присутствовала. И зачем я ее допустил?! Да, Виолетта меня не любит, но это вовсе не значит, что я могу грубить ей! - Прости, Вилу, - тихо произнес я. – Не хотел. Она вдруг заулыбалась, подступила на шаг и сказала: - Все в порядке. И, может быть, Леон это, действительно, заслужил. Ты только сам-то поосторожнее. Не удивлюсь, если мой бывший сможет дать сдачи. - А я что, не смогу?! – возмутился я. - Нет, конечно же, сможешь! – рассмеялась моя подруга. – Как я могу так думать после того, что видела?! Ты дрался, как лев! Просто, понимаешь, Леон тоже не лыком шит. - Не волнуйся, - посоветовал я. – Думаю, максимум, что мне грозит – это пара шишек. Да и Леона я верну в целости и сохранности. Разве только фингал поставлю. - Вот, как раз за него я почему-то и не переживаю! – выпалила Виолетта. Я удивленно на нее уставился, а она, похоже, только сейчас поняла, что сказала, и смущенно опустила глаза. - Но ты ведь его любишь? – спросил я. - Честно? Уже не знаю, - вздохнула девушка. Я еще больше удивился. Что происходит, вообще?! Виолетта беспокоится не за Леона, а за меня, да и вообще, не знает, как к нему относится! Ничего не понимаю! Может быть… Ну, вот, опять моя дурацкая и абсолютно нелепая надежда! Говорю же, ее не должно быть! Спокойно, Федерико, спокойно! - Ладно, это уже тебе решать, Вилу, - подытожил я. – Давай ужинать и расходится, а то завтра будем ползать, как сонные мухи. В тот вечер, укладываясь в постель, я еще раз прокрутил в голове все события сегодняшнего дня и подумал, что вряд ли мне все же удастся сдержать свою ненависть к Леону, при ближайшей встрече с ним. Нет, я определенно дам ему по морде! Определенно. Однако эту мысль я пропустил через свою голову только для того, чтобы лишний раз не думать о более чем странном поведении Виолетты. Мне не хотелось снова накручивать себя. Жизнь научила меня, что лучше не взлетать слишком высоко, иначе, будет очень больно падать. А я непременно упаду, потому что Виолетта меня никогда не полюбит! Это останется лишь мечтой, отдающейся болью в груди…