Шепот ветра

Виолетта не позволила мне отойти от себя ни, когда тетя Беатрис с Ренатой ловили такси, ни, когда они уезжали. Бедная девочка! Она, наверное, так напугана… Слова любви и горячие поцелуи прямо-таки рвались из меня, но я приказал им сидеть на месте. Только еще одного шока ей сейчас не хватало! А уж если учесть, что эти самые поцелуи не вызовут у Виолетты ничего, кроме отвращения… Так, ладно, со своей любовью я сам как-нибудь разберусь! Сейчас нужно успокоить подругу! Любой ценой! Тут она как раз очень кстати обрела дар речи и шепнула, не переставая жаться ко мне: - Федо… У меня потеплело на сердце от того, с какой интонацией было произнесено мое имя. Столько тепла… Но еще больше в этой интонации было чего-то такого… не могу сформулировать, чего именно. Благодарности? Возможно, ее примесь была, но основную массу составляло какое-то другое чувство… Что-то гораздо сильнее и глубже благодарности? Неужели любовь… Так, тихо! Спокойно! Я уже не в первый раз приказываю себе не размышлять о чувствах, которые иногда демонстрирует Виолетта! Эти размышления спровоцируют надежду, а ее-то уж мне никак нельзя запускать в свою душу! Нельзя, потому что однажды моя подруга влюбится в кого-нибудь, а мне придется ее отпустить. И, конечно, это будет куда больнее сделать, если вместе с моим сердцем, о стену безразличия Виолетты разобьются и надежды… Тьфу ты! Уже и образные выражения в ход пошли! Нет, нужно успокоиться! Немедленно! - Все хорошо, Вилу, - тихо произнес я, наконец. – Все будет хорошо! Он ничего не успел тебе сделать? Виолетта отрицательно покачала головой, и на меня накатила волна облегчения. С ней все в порядке! Боже, как я счастлив! А у меня ведь чуть сердце не выскочило, как только я узнал родной и любимый голос в том неразборчивом вскрике… Но все хорошо закончилось, и я не знаю, каким богам возносить благодарность за это! Тут моя подруга внезапно всхлипнула и спрятала лицо у меня на груди. О, господи! Бедняжка! Наверное, от шока! Или я сделал что-то не так? А, неважно! Главное – ее успокоить! - Ну, тише, тише! – воскликнул я, нежно погладив ее по затылку. – Все хорошо! Посмотри на меня! С последней фразой, я легонько дотронулся до подбородка любимой девушки. Чувства, которые вспыхнули во мне от прикосновения к ее шелковой коже, можно было сравнить с полноценным пожаром. Виолетта подняла голову, и наши взгляды встретились, от чего мне, признаться, легче не стало. Боже, что она со мной творит?! Тем не менее, как бы ни были сильны чувства, я должен успокоить подругу! Обязан! - Тебе больше ничего не грозит, - нежно произнес я. – Все страшное уже позади! Ты мне веришь? На мгновение, в глазах Виолетты промелькнуло одно из тех странных чувств. А может, показалось, потому что уже спустя долю секунды, девушка крепко обняла меня, положила голову мне на плечо и прямо в ухо шепнула: - Верю! Я в надежных руках! Сердце мое запело. Уж не знаю, с чем это было связано – с объятием или со словами Виолетты. Да и какая разница? Все равно пришлось бороться с нахлынувшими эмоциями, убивать невольные ростки надежды и терпеть боль… А всему виной любовь, которую я не могу убить. Да и не хочу, если по правде. Ладно, это сейчас неважно. Нужно увести отсюда подругу. - Пойдем, Вилу, - тихо сказал я и, осторожно придерживая, повел любимую в дом. Разумеется, в таком состоянии она не могла идти по лестнице, поэтому мы разместились в гостиной. И, к сожалению, все, что я мог, в данной ситуации – это держать Виолетту в объятиях и нежно гладить. О, бедная девочка… Больше всего я боялся, что, пережив такой кошмар, моя подруга замкнется в себе, как это иногда происходит в фильмах. Мне удалось спасти от такой участи Ренату, но где гарантия, что смогу оградить Виолетту? А если не получится? Нет, об этом мне даже думать страшно! Впрочем, уже минут через двадцать (хотя, точно сказать не могу, потому что в объятиях Виолетты начисто теряю представление о времени) моя подруга начала приходить в себя. То есть, она все еще жалость ко мне, но испуганная дрожь понемногу отступила. Наконец, она слегка охрипшим голосом произнесла: - Как ты догадался, что мне грозит опасность? Услышал вскрик? Признаться, этого вопроса я и боялся. Но, раз уж Виолетта его задала, придется отвечать. И отвечать правдиво, потому что врать ей… Это выше моих сил! Что ж, скажу правду, а там – будь, что будет. При любом исходе, ничего хорошего мне ждать не приходится. Куда ни глянь – везде одна лишь боль… - Да, - подтвердил я, моля небо о том, чтобы на этом допрос закончился. Мои молитвы не были услышаны, потому что Виолетта робко спросила: - Ты был в гостиной? Что ж, на этот вопрос можно ответить честно, не боясь разоблачения. - Нет, я был в комнате Ренаты, а вскрик твой услышал в открытом окне. - И ты сразу понял, что кричал кто-то из твоего двора? – приподняла бровь Виолетта. Я покачал головой и, честно говоря, не соврал. Я понял только, что кричала она, а уж откуда – это мне было совершенно неважно. - Тогда почему ты так быстро прибежал? – допытывалась моя подруга. – Ведь вот так вскрикнуть мог кто угодно и где угодно… Внезапно она замолчала, уставившись в пространство над моим плечом. Признаться, такое поведение сильно меня напугало. Неужели я просчитался, и моя подруга все же замкнется в себе?! Нет, мне этого не вынести! - Вилу! – встревожено окликнул я девушку. – Вилу, что с тобой? Та лишь медленно повернула голову и посмотрела мне в глаза. И снова в этом взгляде отразилось чувство, которого я не мог правильно истолковать. То есть, в голове все время всплывало слово «любовь», но я, конечно, категорично одергивал себя. Какая там, к чертовой бабушке, любовь?! Да не любит она меня! Сколько раз я должен в этом убеждаться?! - Ты… ты знал! – запинаясь, выдохнула тем временем Виолетта. - Знал что? – опешил я. - Ты понял, что кричала именно я! – воскликнула моя подруга. Вот, черт! Кажется, я попался! Но как она ухитрилась… А, неважно! Вопрос в другом: как ей ответить? То есть, выбор у меня невелик. Соврать я ей почему-то не могу – язык не поворачивается. Тогда остается только сказать правду. Но каким образом? Разразиться тирадой, в которой обязательно прозвучит пресловутое «я тебя люблю», и выплеснуть все свои чувства? Или лучше открыть только часть правды? Хотя, лучше будет, наверное, второе. Еще не хватало самому рушить нашу дружбу! Ведь без Виолетты я… Я просто не могу жить без нее! - Да, понял, - признался я и мысленно приказал себе тут же замолчать. - Но как? – задала Виолетта новый вопрос. Странно, но в ее голосе абсолютно не было возмущения. А может, мой влюбленный мозг не желал его воспринимать. Ведь какое-то чувство в интонации любимой все равно звучало. А что может быть, кроме возмущения? Черт, снова в голове всплыло навязчивое слово «любовь»! Да не может ее звучать хотя бы потому, что Виолетта меня не любит! Не может любить! - Сам в шоке, - честно признался я. – Просто… понял. Нет, скорее, даже почувствовал. - Почувствовал? – опешила моя подруга. – Интуиция что ли? - Считай, что так, - кивнул я, хотя мог сказать куда больше. Виолетта вздохнула и снова обняла меня. То есть, мы и раньше сидели в обнимку, но в то мгновение мне показалось, что мир перевернулся – настолько захлестнули эмоции. И тогда я понял, что смогу оградить свою единственную любовь от всего и вся. Даже ценой собственной жизни. Допустим, взаимных чувств мне не видать, но я все равно буду защищать ее, что бы ни случилось…