Шепот ветра

- Я его растерзаю! – вырвалось у меня нечто вроде звериного рыка. - Непременно растерзаешь! – остудил меня Макси. – Только давай подождем конца занятий и… Но договорить ему не дало появление Бето, который тут же и начал урок. Я поспешно отпустил подбородок Виолетты и взял ее за здоровую руку, показывая, что рядом и не дам ее в обиду. Урок вышел каким-то скучным. Но зато, в течение него, я придумал, как отмстить Диего за его свинский поступок. А еще, я поклялся сам себе, что больше никогда не оставлю Виолетту в «Студии». Даже с Макси ее оставлять, как выяснилось, небезопасно. А Диего у меня еще получит… Едва прозвенел звонок, я, все еще сжимая руку девушки, повел ее обратно к Энрике. - У нас ведь следующий урок у Джаки! – запротестовала она. - Знаю, - согласился я. – И мы сейчас туда пойдем. Через минуту. Мой почти-брат все еще был в кабинете. Заполняя, какие-то бумаги, он даже не сразу нас заметил. Я кашлянул. Энрике вздрогнул, выронил ручку, обернулся, округлил глаза и спросил: - Что такое, ребята? Вы ко мне как к другу или как к педагогу? - Слушай, - твердо заговорил я, - мы тебе сейчас все расскажем, а ты уж сам решишь, в качестве кого сможешь лучше нам помочь. - Ну, выкладывайте, - согласился тот. Мы с Виолеттой рассказали ему о выходке Диего и даже показали синяки на руке и скуле девушки. Нет, мы не жаловались. Просто спрашивали совета. Поэтому я привел подругу именно к Энрике. Другой преподаватель тут же побежал бы к Пабло, а уж это называлось бы стукачеством. Но мой почти-брат такой привычки не имеет. - Так что ты посоветуешь? – подытожил я, в конце концов. - Ну, для начала, отведи ее в медпункт, - заявил Энрике. – Это я тебе советую и как друг, и как учитель. Мне не нравится распухшая кисть Виолетты. Похоже на вывих. - Ох, надеюсь, ты ошибаешься! – выдохнул я, чувствуя, как кровь отливает от лица. - Я тоже надеюсь, - заметил тот. - А что же с этим боксером-любителем? – продолжил я. - Ну, как друг, скажу сразу: убивать таких надо, - процедил Энрике сквозь зубы. – И, более того, с удовольствием присоединюсь! - Ну, тише, тише! – запротестовал я. – Вспомни, что ты – еще и преподаватель! - Впервые я жалею об этом, - вздохнул Энрике. - Знаю, - согласился я. – Но, пожалуйста, не ставь под удар свою работу в «Студии»! - Ладно, - решил Энрике. – Есть у меня один план… Мы сомкнули головы, и минут пять в кабинете царила почти полная тишина. Прозвенел звонок, но сейчас мы, все трое, его проигнорировали. Было ясно, что на следующее занятие нам и так не успеть. Наконец, мы с Виолеттой отступили от друга. - Так ты уверен, что все пройдет, как надо? – подытожил я. - Абсолютно, - кивнул тот. – Давайте, бегите выполнять первую часть плана. - Хорошо, - кивнул я, снова взял Виолетту за здоровую руку и повел в медпункт. Примерно, через минуту мы уже открывали нужную дверь. Наша медсестра – Карла – миловидная девушка лет двадцати. Она еще даже не окончила свой университет, где училась заочно. - Добрый день, - улыбнулась она нам. – Что случилось? - Вы не могли бы осмотреть эту девушку? – попросил я, кивнув в сторону Виолетты. – Не вывихнула ли она руку? Карла жестом пригласила мою подругу сесть на стул по другую сторону небольшого стола. Девушка потянула меня за собой, не желая отпускать руку. Да я и сам не собирался уходить. Сначала нужно узнать, что с ней. Медсестра деловито начала изучать синяки Виолетты и ее опухшую кисть. Я держал девушку за здоровую руку, показывая, что не брошу. Иногда Карла, очевидно, делала ей больно, потому что несколько раз моя подруга тихонько вскрикивала. В такие моменты я осторожно гладил ее ладонь. В голове у меня, с каждым вскриком любимой, всплывали все более жестокие сцены. Ух, что я сделаю с этим уродом, Диего, за ее мучения! - Нет, вывиха нет, - завершив осмотр, изрекла медсестра. - Слава богу! – облегченно вздохнул я. - Есть достаточно серьезное растяжение, - добавила Карла. - Черт! – в сердцах воскликнул я. Вот, ведь проклятие на голову моей любимой! Не одно, так другое! Да я, вообще, не знаю, что сделаю с Диего! В клочки разорву – и то будет мало! - Что вы можете сделать? – спросил я у медсестры. - Наложить тугую повязку, - отвечала та. – Это ослабит боль. - Накладывайте, - согласилась Виолетта. - А я пока отойду позвонить, - добавил я и попытался выйти из кабинета. Моя подруга, однако, держалась за меня, как за соломинку. - Не бойся, - мягко заметил я. – Все будет хорошо. Я сейчас вернусь. Обещаю! В глазах Виолетты отразилось какое-то чувство, похожее на боль, но руку мою она отпустила. Выскользнув в коридор, я достал мобильник, нашел нужный номер, поднес аппарат к уху и начал с замиранием сердца слушать длинные гудки. Ох, только бы он услышал! Только бы услышал! Секунд через пятнадцать, однако, на другом конце провода послышался знакомый отклик: - Да? - Привет, Дем, - начал я. - О, привет, Федо! – обрадовался тот. – Как жизнь? - По правде говоря, не очень, - признался я. – Нужна твоя помощь. - В чем именно, - уточнил мой второй почти-брат. - Нужно хорошенько поколотить одного урода, который наехал на Виолетту, - пояснил я. – Вспомни, мы ведь почти всегда вместе защищали Росанну! Ты ведь поможешь? - Где встречаемся? – без лишних слов спросил Деметрио. - Возле «Студии» через десять минут, - отозвался я. - Буду вовремя, - ответил Деметрио. – И не волнуйся, мы ему покажем, где раки зимуют! - Хорошо, жду, - улыбнулся я и отключился. На этом моя работа вовсе не закончилась. Я набрал sms Макси с текстом: «После занятий как можно быстрее беги к выходу», и только тогда вернулся в кабинет. Виолетта уже стояла с повязкой. Мы поблагодарили Карлу и ушли, снова взявшись за руки. - Теперь во двор, - твердо сказал я. - Хорошо, - согласилась Виолетта. – Только, пожалуйста, сам не попади под удар! Я не хочу, чтобы ты пострадал! - Прости, но ничего обещать не могу, - вздохнул я. – У меня руки чешутся, поэтому в сторону отходить не стану. - Но ради меня! – вскричала моя подруга. - Ради тебя, Вилу, я и собираюсь поколотить Диего, - парировал я. - Федо, прошу! – едва слышно произнесла моя подруга. – Прошу, будь осторожен! В последних ее словах была такая трогательная забота, что у меня потеплело в груди. Я остановился. Виолетта тоже. Мы заглянули друг другу глаза. Снова я видел странные и невозможные чувства. Снова пришлось внушать себе, что это не может быть любовью. Снова я убивал в себе невольные ростки надежды. Снова терпел боль… Все по замкнутому кругу… Тем не менее, эти чувства и сподвигли меня прижать девушку к себе. Впрочем, она сама, казалось, была не против, обхватив меня здоровой рукой. - Все будет хорошо! – шепнул я. – Обещать не стану, но постараюсь сделать так, чтобы все обошлось! Сердце мое пело от счастья. Она беспокоится за меня! Не за Диего – парня, влюбленного в нее. А за меня – за своего друга. Правда, я тоже без памяти в нее влюблен, но ведь она об этом не знает... Так с чем же связана такая тревога? Неужели она до такой степени привязалась ко мне? То есть, разумеется, чисто, как к другу. Никак больше. Однозначно. И тем не менее, я дорог ей. Уже ради этого я готов землю с небом свести! Наконец, отстранившись друг от друга, мы пошли дальше, но за руки все равно взялись. Вот и двор. Я посмотрел на часы. До звонка оставалось еще три минуты. Мы с Виолеттой сели на ближайшую скамейку. - Федо, - робко начала моя подруга после продолжительной паузы. - Да? – отозвался я. - Слушай, а зачем тебе это все? - Что именно? - Ну, устраивать всю эту разборку, - потупившись, произнесла Виолетта. – Подстерегать Диего, бить его… - Как это – зачем, Вилу?! – возмутился я. – Он ведь наехал на тебя! - Но ведь не на тебя же! Вот, если бы он наехал на меня, я бы как раз такой шумихи не поднимал! Но нет – он позволил себе поднять руку НА ТЕБЯ! И за это я хочу свернуть ему голову! - Ну-ну! – осадила меня Виолетта. – Ты только без глупостей! Не хватало тебе еще из-за всяких там велосипедистов-Шумахеров руки марать! Сердце мое снова пустилось в пляс. Она не хочет, чтобы я калечил Диего, но лишь потому, что заботится обо мне! Он ей не нравится! Даже отдаленно – нет! Ну, то есть меня она тоже не любит, но хотя бы привязана, как другу. А это уже очень много для меня значит. - Не волнуйся! – рассмеялся я. – Не стану я калечить Диего! И ребятам не позволю! Легкие телесные повреждения – все, что ему грозит! - А если он ТЕБЯ покалечит?! – испуганно спросила Виолетта, что мгновенно отдалось удивительными химическими реакциями в моем организме. - Да успокойся, - отмахнулся я. – Ты же видела сражение с пивососами в Риме! Тем более, сейчас нас трое – Диего один! - И все равно я буду за тебя волноваться, - едва слышно прошептала Виолетта, заливаясь краской. Я просто ошалел. Она будет за меня волноваться?! Нет, не может быть! А что если… СТОП! Снова это… Только не надежда! Только не боль! И почему Виолетта говорит такие слова? Минутку! Но ведь ею могут двигать и чисто-дружеские мотивы! Да точно! Разве друзья не переживают друг за друга?! Вот именно! А я тут развел демагогию! Философ недоделанный… Но прежде, чем я успел что-либо сказать, в «Студии» прозвенел звонок, а где-то через минуту к нам спешил Макси. Еще секунд через тридцать подоспел Деметрио. - Что такое? – сразу спросил мой старый приятель. – Кого здесь надо в порошок стереть? - Его, - внезапно воскликнул Макси, указывая на двери «Студии», откуда вперевалочку выходил сам Диего. - Точно, - подтвердил я и обратился к Виолетте. – Оставайся здесь, хорошо? Не хочу, чтобы ты в это лезла. - Но Федо… - Вилу, прошу! Ты сама говорила, что будешь за меня волноваться! А если ты будешь с нами, я буду волноваться за тебя! А если я буду волноваться за тебя, то постоянно буду искать тебя глазами, чтобы убедиться в твоей безопасности! А если я буду на это отвлекаться, могу пострадать! Фуф! Ну и цепочка! И, между прочим, абсолютно правдивая. Ни капли лжи. Собственно, я и не вру Виолетте. Никогда не смогу соврать. Главное, чтобы эта цепочка возымела должный эффект. - Итак, - подытожил я. – Ты. Остаешься. Здесь. Возражения не принимаются. Мы с ребятами тут же поспешили к Диего, оставив девушку в недоумевающем состоянии. Нам удалось догнать ее обидчика, когда он еще и на десять метров от «Студии» не отошел. Я быстро преградил ему путь, воскликнув: - Минутку! Есть разговор. Диего остановился шагах в двух от меня и издевательски хмыкнул: - Ну, в чем дело? - А ты не догадываешься? – изогнул бровь Деметрио, преграждая ему дорогу назад. - Ты поднял руку на Виолетту, - спокойно пояснил Макси, становясь слева от него. Все. Теперь у Диего были отрезаны все пути к отступлению. Впереди – я, сзади, Деметрио, слева Макси, а справа – стена «Студии». Но спеси у него от этого почему-то не убавилось. Он фыркнул и произнес: - Что, собираетесь меня бить? - С превеликим удовольствием набил бы тебе морду, - ядовито заметил я. – Но если извинишься перед ней… - Ха! – воскликнул Диего. – Да я знаю такое, от чего у тебя волосы встанут дыбом… Хотя, - он окинул критическим взглядом мою прическу, - тебе это уже не грозит. - Неужели? – встрял Макси. – И что же ты такое знаешь? - Важно не то, ЧТО я знаю, - возразил Диего, - а то, что завтра все это узнает Виолетта, если вы меня хотя бы тронете! Ну, с таким шантажом нам с Деметрио приходилось сталкиваться нередко. Уверен, ничего у Диего на нас нет, а все эти угрозы – просто отговорки. Ну, что ж, он сам этого хотел! Никто и рта раскрыть не успел, как я ударил недруга по физиономии. Тот вскрикнул от боли и упал на четвереньки, отирая кровь с губы. Долю секунды спустя, кроссовок Макси врезался ему в живот, а Деметрио пнул с другой стороны – в спину. Диего покатился по земле, стоная от боли и унижения. Впрочем, он это заслужил, поэтому я лишь еще раз съездил ему по морде (на этот раз, с ноги) и прорычал: - Если ты, урод, подойдешь к Виолетте ближе, чем на метр, я тебя в клочки разорву! Понял меня?! - Ой-ой! – верещал Диего. Я наступил ему ногой на лодыжку так, чтобы одним нажатием сделать очень больно, и спросил чуть громче: - Ты меня понял?! - Не надо! – завопил парень. – Я все понял! - Надеюсь, - огрызнулся я. – И имей в виду: в следующий раз предупреждений делать не стану! Сразу начну бить! Все, иди, а то у меня руки чешутся! Я сошел с ноги Диего, отступил в сторону, и тот, с трудом поднявшись, рванул восвояси. - Хороший удар, - внезапно окликнул меня кто-то сзади. Я торопливо обернулся и едва не упал.