По тропам смятенья, По улицам лжи Иду без сомненья Сквозь миражи...
Пролог
Вильям сидел на запылённом чердаке старого детдома и с тоской смотрел в маленькое грязное окошко, открывающее скудный вид на кусочек звёздного неба и дорожку, усыпанную едва заметными серебристыми бликами. - С днём рождения, Виль, - прошептал он сам себе. – Пусть завтра ты проснёшься самым счастливым на Земле. С этими словами мальчишка свернулся клубочком на холодном скрипучем полу, укутавшись рваным одеялом, и в считанные секунды погрузился в сказочный мир снов, где нет места ни горю, ни печали.Глава 1
- Да что ты вообще можешь знать о жизни?! – кричал я, едва успевая вдыхать между гневными словами, царапающими горло. – Ты сам ничего сделать не можешь, сразу к папочке бежишь! Вы все просто ничтожны и жалки! И вы даже не представляете, сколь трудно мне было добиться места в этом институте… - Надо же, наша детдомовская птичка опять разголосилась, - насмешливо произнёс только что подошедший парень. Я резко обернулся. Передо мной, вальяжно опершись о стену, стоял Дима, «управляющий» местной бандой. – Советую тебе прикусить язычок, а то мы, понимаешь ли, парни нервные. А вдруг рука ненароком дёрнется… - Говорил он тихо, почти безразлично. Можно было бы предположить, что эта ситуация ни малость не заботит его, и лишь довольный оскал выдавал парня. Мне хотелось реветь, выть от столь жестокой несправедливости и безвыходности, но я лишь покорно развернулся и ушёл прочь из аудитории, к раздевалкам. Я быстро оделся - насколько это было возможно в таком взвинченном состоянии - и вышел на улицу. Холодный осенний ветер ударил в лицо и растрепал спутанные волосы, потихоньку приводя мысли в порядок. Замёрзший и, тем не менее, относительно успокоившийся, я брёл вдоль улицы, бездумно устремив взгляд вперёд. Я смотрел, но не видел, слышал сразу всё и одновременно ничего, я чувствовал лишь боль и горечь разочарования. Улица шумела и гудела, отвлекая внимание и не давая зацепиться ни за одну мысль. Пожалуй, так даже лучше – ни о чём не думать. Просто идти себе и идти… Где-то слева привлёк моё внимание мелкий магазинчик, и я направился к нему, вдруг почувствовав острое желание закурить. - Пачку «Parlament», пожалуйста, - обратился я к грузной женщине за кассой. Пока та доставала пачку сигарет, я вытащил из кармана чуть мятую сотку, которая тут же выпала из нервно дрожащих пальцев. Я грустно усмехнулся и присел на корточки, дабы поднять купюру, но тут моей руки коснулись чьи-то обжигающе-холодные пальцы. Я вздрогнул и вскинул голову. Передо мной, вот так же на корточках, сидел парень, и внезапно сердце болезненно кольнуло, от чего я невольно поморщился – это не просто какой-то парень, это – «правая рука» Димы. Да, того самого Димы… Парень поднял сотку и протянул мне с безмятежно-дружелюбной улыбкой, и я, окинув его недоверчивым взглядом, забрал её. Я медленно поднялся на ноги, и парень будто отзеркалил моё движение. - Меня Ян зовут, - представился он. Так приторно-мило, будто не он каждый день помогает Диме в его издевательствах над другими. – А ты? - Вильям, - нехотя пробормотал я, положив сотку перед продавщицей и забирая пачку сигарет. – Можно просто Виль… - Курить вредно… - задумчиво произнёс парень, обращаясь не то ко мне, не то к самому себе. - Знаю. - Ты это, бросай эту гадость, правда, - прошептал он и, всё так же задумчиво нахмурив брови, вышел из магазина. Странный он какой-то… «Ян». Его голос резанул по памяти. «Ян». Что за бред?!