Любовь, которая дороже жизни

Нет-нет-нет! Что угодно, только не это! Мало того, что он узнал, и – хуже того – увидел воочию, какое я чудовище, так он ещё и оказался моей жертвой. Спешно зажимаю рот руками, а спиной вжимаюсь в изголовье. С появлением знака на моей шее, возник и неотступный страх того, что он в конце концов узнает о моих скрытых способностях. Впрочем, то был не страх раскрытия тайны, а страх его на это реакции. Я обещала, каждый раз обещала себе, что не причиню ему вреда, никогда. Что ни единая капля его крови не будет выпита силой. И что я тут только что устроила?! - Ната, - негромко окликает он. Не могу. Отвожу взгляд. Мне стыдно встречаться с ним глазами после того, что я сделала. Некстати вспоминается Паша. Его испуг, то, как он от меня убегал, когда узнал. А что, если Валтор тоже? Не испугался, нет, но подумал вдруг, что поторопился, сделав меня своей. Что если он был морально не готов к тому, что милая, добрая Наташа окажется вдруг безжалостной кровососущей тварью? - Ох уж мне эти двойные стандарты, - цедит маг почти с раздражением и резко притягивает меня к себе. Это неожиданно и я позволяю себе вновь оказаться в его объятиях быстрее, чем осознаю происходящее. - Скажи мне, милая, не ты ли утверждала, что моя одержимость демоном ничего не меняет, что я всё равно остаюсь тем же самым Валтором, которого ты знаешь, да и вообще ты меня полюбила именно таким, какой я есть, и другого тебе не нужно? - Я, - произношу тихо, почти нерешительно. Никогда ещё он не говорил со мной так… ехидно, даже едко. - Тогда поясни, чем моя одержимость отличается от вампиризма, и почему я не могу тебя любить, несмотря на твоё пристрастие к крови? - Если бы я не остановилась, - вздрагиваю, мне страшно даже думать об этом, - я могла убить тебя. Для того чтобы выжить, я лишаю жизни других. - А я пожираю людские души для развлечения. Впрочем, силы это тоже прибавляет. Тем не менее, тебя это не оттолкнуло, хоть оно и гораздо хуже убийств. Не оттолкнуло, потому что я поняла вдруг, что все прошлые и будущие жертвы не важны для меня так, как важен он. Не оттолкнуло, потому что сама каждый день борюсь со своим внутренним чудовищем, не позволяя тому прорваться. Не оттолкнуло, потому что мне не всегда удаётся обуздать монстра внутри. - Стоим друг друга, - мой черёд усмехаться. Я и сама понимаю, насколько это глупо. Валтор считал себя ужасным монстром, поэтому и молчал так долго, обрекая нас обоих на неопределённость и сомнения. Но я никогда не видела в нём чудовище. А теперь, когда всё, наконец, хорошо, меня начинают мучить комплексы. Мы словно бы поменялись с ним ролями. Теперь я понимаю его ещё лучше, понимаю, как тяжело поверить, что, зная о твоей монструозности, тебя всё равно любят. - Не прошло и семнадцати лет, надо же, - фыркает он куда-то в мою макушку. - Мне всегда казалось, что это невозможно, что я просто обычная девчонка, такая же, как все. Что тебе нужна девушка намного более… намного более. - Знаешь, с объективной точки зрения ты действительно обычная девушка. Впрочем, все девушки стоят одна другой. Поэтому ты лишь одна из многих. Но только не для меня. Вздрагиваю от звучания этих слов. На секунду в его голосе зазвенела неистовая сила, буквально прибивающая к месту, заставляющая желать стать невидимой. - Ты и понятия не имеешь, как любят демоны, не так ли? Ну, что же, я покажу тебе. И он открывает мне своё сознание. Это похоже на падение с огромной высоты. Я будто стремительно лечу вниз, живот подхватывает, горло отзывается холодным спазмом. Я оказываюсь в пространстве фиолетового клубящегося дыма. Знакомая комната без пола, стен и потолка. Я одна, но всё же я чувствую его. Так близко, совсем рядом. Его сознание буквально соприкасается с моим, и лишь тонкая грань отделяет его от проникновения в меня. Или – меня от проникновения в него? Разве это важно? Внезапно пол становится огнём. Неистовым пламенем. Поднимаясь, оно окружает меня вихрящимся смерчем. Почти поглощает, не принося никакого вреда. Совсем не обжигая, а чувственно лаская. Мне стоит немалых усилий не разнежиться, не растечься, не раствориться. Сохранить себя. Но лишь приложив эти усилия, понимаю, что большего не требуется. Пламя принимает меня такой, какой я хочу быть. Не больше и не меньше. Здесь только я решаю, терять ли свою личность. - Ты можешь быть какой угодно. Это не имеет никакого значения. Если я полюбил именно тебя, значит, мне нужна только ты и никто другой. Голос Валтора звучит грозно, гулко отдаваясь от дыма-пространства. Он доносится со всех сторон, довлеет над пламенем, пространством, даже надо мной. Именно здесь и сейчас вспоминается вдруг и ощущается в полную силу, что мой любимый – могущественный тёмный маг, демон, существо, которому вполне может быть чуждо большинство из того, что мы зовём человеческим. А сердце, глупое сердце, трепещет, но совсем не от страха. Скорее от желания распахнуться навстречу, чтобы быть раздавленным в пыль, разбитым, сожжённым. Или же сжатым крепко, но бережно и так защищённо. Надеясь на последнее, оно всё же готово к краху, совсем не боясь последствий. - И раз уж ты столь неосторожно позволила мне узнать о том, что сама хочешь быть моей, я не отпущу тебя. Никуда. Кто и как бы сильно ни хотел этого. Ты – моя, и это никогда и ни с кем не обсуждается. И я действительно это чувствую. Отчаянную, огненную, в некотором роде болезненную любовь. У меня не получается даже осознать все оттенки появившихся вдруг ощущений. Описать, как-то оформить в слова – немыслимо, невыразимо. И только уверенность, что он со мной. Что он всегда теперь будет со мной. Только моим. И я теперь принадлежу только ему. Чёрт, в моих мыслях это похоже на строчки из ванильных романов для девочек! Как же, как же описать, насколько это по-другому? Более жёстко, неотвратимо. Во многом даже хуже, чем рядовой контракт с демоном. Как облечь в слова это чувство абсолютной принадлежности, чтобы меня саму не выворачивало от тривиальности словооборотов? Наверное, человеческому языку это не под силу. Вампирскому, впрочем, тоже. Только язык чувств и ощущений, не опошленный людьми с их навязчивой рекламой «высокой и чистой любви». - Ты моя, - тем временем продолжает он. – И я изничтожу любого, кто посмеет на тебя посягнуть. Любому, кто посмеет оспорить, поставить под сомнение моё на тебя право, смерть покажется благословением, долгожданным избавлением, священным даром. От его слов и тона дрожу мелкой дрожью. Я знала, понимала это. Я с ним согласна – сама ведь не дамся другому. Но вот так… даже немного страшно. - Не бойся, - и, повинуясь его голосу, пламя обнимает за плечи, согревая. – Я никогда не причиню тебе вреда. И никому другому не позволю. Но это и есть любовь демона. Моя любовь. И этого уже не изменить. А я в ответ просто открываюсь его пламени. Полностью, без остатка. Он показал мне свою любовь, так почему же мне не рассказать, как любят вампиры. Я не знаю, как он сделал это, как погрузил меня в своё подсознание, заставив огонь быть отражением его эмоций, но я изо всех сил хочу донести до него свои чувства. Как ни странно, у меня получается. Я ощущаю, как наши посылы сливаются воедино. И понимаю, что нечто напоминающее, скорее, одержимость друг другом, болезненная нежность и полнейшая неопытность в том, что с нами происходит, у нас общие. Что-то перекликается, а в чём-то чувства абсолютно разные. - Во мне нет твоей жертвенности, - эхом отзывается он. – Я не смог бы отпустить тебя, даже если бы захотел. Даже если без меня тебе было бы лучше. Ты была готова уйти, когда я нашёл бы себе любимую девушку, а я раздумывал, как бы избежать любых подозрений в убийстве Анагана. Даже тогда, в Облачной Башне, когда я предложил тебе свободу, я понимал, что не смогу отпустить. Что, завоевав Магикс, найду тебя и сделаю своей. - И не отпускай. Я люблю тебя. Мир перед глазами рассыпается, и я снова вижу комнату в Пещерах. Я снова в его крепких объятиях. - И не отпущу, - заверяет Валтор. – Так что, сама понимаешь, никакие твои гастрономические пристрастия от меня не спасут. Меня лишь интересует, как ты умудрилась скрывать это так долго. Я должен был почувствовать это через знак в первую же секунду. - И почувствовал бы, находись мы в моём мире. В Магиксе вампиры – порождения легенд. Почему-то их здесь попросту не водится. Наверное, именно поэтому свойства моего организма тут ослаблены. Единственное, что я знаю точно: стоит мне воспользоваться способностями вампира, как наступает дикая жажда. - А в условиях заблокированной магии в холоде пещер тебе не оставалось иного, - мрачно подытоживает маг. - Да. Нужно было поддерживать нормальную температуру тела и залечивать все раны и ссадины. Я ничего и не делала, на самом деле. Это происходит рефлекторно. - Инстинкт самосохранения, - тянет он задумчиво. – Вампирам он присущ. Не могу понять… - Что? - Ты затронула весьма интересный вопрос, когда сказала, что вампиры здесь – всего лишь порождения легенд. Я точно знаю, что они водились на Земле. Не на той, с которой ты, а с той, что принадлежит нашему миру. - О, да, есть у меня одна теория о мирах-отражениях, скреплённых Землёй…, - начинаю, но осекаюсь, видя, что чародей сосредоточен на чём-то другом, и ему точно не до распутывания очередных моих теорий. - Так каким же образом он всё это сделал? Если вампиры существовали много лет назад… Он мог использовать камень воспоминаний и переместиться в прошлое, в то время он как раз и был изобретён… Впрочем, он всегда был довольно странным. - Кто, Валтор? – тихонько вклиниваюсь в поток его размышлений. - Мой однокурсник. Во время моей юности я обучался в академии чародеев Малиардо, и на последнем курсе все ученики должны были создать артефакт. Только ответив на все вопросы экзаменаторов и предоставив уникальный действующий артефакт собственного изобретения, мы могли претендовать на звание чародеев. Ага, понятно, местная дипломная работа. Вот тебе и магический мир – почти никаких отличий от Земли. - И вот это тихое пришибленное существо внезапно оказывается вторым в соревновании артефактов – из всех наших творений выбиралось пять лучших, их создатели получали дополнительные бонусы. - Пришибленное существо? Лестно же ты отзываешься о сокурснике, - пытаюсь представить себе парня колоритного настолько, чтобы заслужить подобное определение из уст Валтора. - Он был самым тихим и незаметным, пожалуй, во всей академии. Не имел друзей, ни с кем не общался, ни в чём не участвовал – только тихо ходил на занятия. В общем, был тем, о ком никогда не помнили. И вдруг он создаёт справочник всех когда-либо существовавших легенд. И, более того, наделяет свою книжонку властью над этими легендами, погружая мифические создания прямо в страницы книги. Впрочем, я сам виноват: подал ему идею об абсорбирующем заклинании. - Так, значит, ты с ним всё-таки общался. - Было дело. Столкнулись, когда работали над своими артефактами и решили не враждовать, а сотрудничать. Но это к делу совсем не относится. Мне лишь стало интересно, как он поместил вампиров в страницы своей книги, если их много столетий не существовало в Магиксе. - Вопрос действительно интересный. А его самого никак нельзя спросить? - Он куда-то сгинул сразу после академии. Не удивлюсь, если он незаметно правит какой-нибудь процветающей планетой из-за трона монархов. Помнится, он вечно собирался стать властелином мира. Как только мы с тобой переключимся на теневой способ захвата Вселенной, уверен, узнаем об этом гораздо больше. Мне остаётся только улыбнуться: в этом весь Валтор. Любовь, дружба, воспоминания о былом… но захвата мира никто не отменял! - Но для того, чтобы двигаться к нашей цели максимально эффективно, я должен быть уверен, что с тобой всё в порядке. А ты явно не допила. И с этими словами он вновь протягивает мне своё запястье, на котором только недавно успела свернуться кровь. - Не надо! Тогда я точно не остановлюсь. Мне достаточно той крови. Правда. И… спасибо тебе. - Глупости. Но я рад, что оказался идеальным донором. Однако это вовсе не значит, что я позволю тебе вновь замёрзнуть. С этими словами он выпускает меня из объятий и, потянувшись за своим плащом, заворачивает меня в него. Затем вновь обнимает и щелчком пальцев заставляет одеяло взлететь над постелью и обернуться вокруг нас тёплым коконом. - Тебе самому не холодно? - Нет, я же демон. - Вот именно. Помимо пламени в груди есть ещё мороз под кожей. - Поэтому внешняя среда на меня почти не влияет. Но зато я вполне могу греть тебя. Это точно. У меня тройной обогрев: плащ, сам Валтор и обернувшееся вокруг одеяло. Стоп. Обернувшееся? - Магия вернулась! Чародей кажется несколько удивлённым, а потом вспоминает, что именно проделал с одеялом. - И правда. Но я не чувствую её так чётко, как всегда. Это значит, что она всё ещё нестабильна. Поэтому предлагаю тебе подождать её восстановления прямо здесь. И у меня не находится возражений.