Левая рука

*** Сезон града начался. Но мне некогда, подробности после. Он начался прошлой ночью. 12 сентября Хочу попросить прощения за то, что пропустил столько дней. Ребята, как вы там? Марк все еще не помирился с Гарри? Не забывайте, что она – наша сестра, при всей ее кажущейся грубости. Гарри, привет! У меня тут новости. Я купил гетенианца. Подручного. Только, пожалуйста, не надо надо мной подшучивать, как в прошлый раз, когда я рассказывал тебе, как чинил блок на солнечной батарее. Я не инженер, у меня медицинская специализация, так что с приборами в нашем госпитале я был на ты, а вот с бытовой техникой до сих пор не в ладах. Поэтому, уж не обижайся, но писать тебе по коммуникатору, как ты требовала, это просто невыносимо для меня. Тем более, что написанное все равно никуда не отправляется, а остается в памяти коммуникатора, ты сама знаешь почему. Гарри, не спорь со мной, я понимаю сам, что похож на школьника, когда говорю с тобой с помощью стила и толстой тетради, но так мне кажется, что мы с тобой обмениваемся записками. И, кстати, никто из вас еще не возникал у меня в коммуникаторе, моей бедной головы вам достаточно! Что за гетенианец? А черт его разберет, что он за гетенианец. Какой-то неправильный и все время мне возражает. Прямо как ты. Он меня отвлекает от дневника. Сезон града еще неделю назад начался, но продолжить дневник сразу, как делал это обычно, не успел. Мне было не до этого. У этих гетенианцев... В общем, он чуть не умер, мне пришлось выяснять, как его лечить. Это было непросто. 13 сентября Гарри, привет! Тут такое дело, хочу посоветоваться... В общем, Грег предлагает после сезона града (по прогнозам, нынешний сезон продлится два с половиной месяца) заехать и забрать мой урожай орехов. Я сначала обрадовался ужасно, думал, что он хочет помочь мне с транспортировкой – у него трактор на ходу, с замечательным вместительным прицепом. Я стал распространенными предложениями благодарить его за то, что он поможет мне довезти мешки с орехами до поезда, чтобы я не таскал орехи на тележке. Но оказалось он хочет перекупить у меня все орехи, чтобы продать самому. Гарри, что ты посоветуешь? Грег настаивает - говорит, что я сэкономлю на транспорте, на налогах (он предлагает не оформлять сделку, а просто перечислить мне сумму на мой АИ-кошелек, под видом благотворительного взноса или чего-то в этом роде) и т.д. Я сначала уперся, но потом все же поинтересовался, какую цену он предлагает. Прошлый мой визит в город оказался разорительным, и я слегка побаивался следующего - мало ли там какой закон успеют принять. Как бы не задолжать банку ни за что ни про что. Когда он мне назвал цену, я сначала долго смеялся, потом подсчитал. Получалось, что я выручу даже меньше, чем в прошлый - неудачный - раз. Но я все же сказал, что подумаю. Гарри, что мне делать? ...Нет, пожалуйста, прекрати. Я знаю этот анекдот, он мерзкий и... Но какой же он смешной!.. Гарри, я просто убить тебя гото... *** Гарри, извини, что я прервался. Ко мне сейчас в спальню заходил Шерлок. Воздержись от комментариев. Я знаю, что ты прекрасно... Кто такой Шерлок? Ой, я, кажется, забыл тебе сказать – этого гетенианца зовут Шерлок. Я так увлекся разговором с тобой, что не заметил, как в комнате появился Шерлок. И еще град – он всегда так стучит по сеткам, что ничего не слышно. Я, во всяком случае, ничего не слышу. Ну, кроме твоего голоса, конечно. И кроме ребят... И не надоело тебе его рассказывать? Мне надоело его слушать. У меня просто на него рефлекс, и я смеюсь, как псих. Я дернулся, как будто меня застукали за чем-то постыдным, и быстро закрыл тетрадку. Он, ясное дело, был удивлен тем, что я сижу красный, как помидор, с улыбкой до ушей, да еще пытаюсь сдержать смех. Он посмотрел на выключенный монитор коммуникатора, как будто ожидал там увидеть то, что меня так развеселило. В его глазах я увидел недоумение и подозрение. Он жестами попросил беруши, потому что не мог заснуть от шума. Он не может заснуть, когда по крыше грохочет град. А я могу. Я дал ему беруши, и он ушел. В общем, теперь гетенианец думает, что я шизофреник. Это мило. Возможно, он не так уж и неправ. Я разговариваю с мертвецами. Звучит, как название какого-нибудь дешевого шоу. 14 сентября Гарри, сегодня ничего не происходило. Я бы рад поболтать, но сейчас небольшой просвет, мне кажется, это то самое «Вечернее Затишье». Значит, успею. Я сейчас побегу проверять градозащитные сетки – не побило ли их градом, который сегодня шел целых три раза! Потом вернусь, поговорю с тобой. Не скучай, сестричка! *** Сперва предупреждаю – со мной все хорошо, не волнуйся, ладно? Я в порядке. Всего пара синяков. Совсем ничего. Кажется, я начинаю коллекционировать синяки. Свои и чужие. Старые, на груди, от того, что на меня упал мешок с консервами – уже бледные, они неправильной формы и переливаются оттенками зеленого, коричневого и сиреневого. Очень красиво. Новые будут завтра. От градин. Я просто кретин (ну, для тебя это не новость, конечно). У гетенианца синяков будет больше. Может, написать исследование про синяки? Гарри, извини еще раз, я дико устал и у меня все болит, от головы до кончиков пальцев ног. Мне надо по-быстрому сообразить ужин (я забежал в спальню поговорить с тобой, пока чайник на плите закипает), потому что гетенианец готовить совершенно не умеет и я его к плите не подпущу. То есть, он умеет – просто я не умею есть то, что он готовит. Я вот подумал сейчас – а что, если он специально портил продукты, чтобы потом негодную для других пищу пожирать самому? Но нет, я, конечно же неправ. Он ест мало. Гораздо меньше, чем я – а ты меня знаешь, я никогда не любил набивать живот. У нас и не было этой возможности. Ладно, Гарри. Завтра расскажу тебе подробнее, что сегодня приключилось. 15 сентября Гарри, ты как? У меня все в порядке. Я обещал рассказать, что было вчера. С этим Шерлоком остается меньше времени, чтобы вести дневник. Он все время расспрашивает. А я отвечаю. Про ферму ему, видите ли, интересно!.. Но мы договорились – я прошу его заткнуться, устанавливаю время, и он честно молчит. Сейчас тоже молчит. Целое утро. Видимо, сильно его побило. Он лежит на боку, каждое движение дается с трудом. У него вся спина в кровоподтеках, и они только наливаются... В нескольких местах даже ободрано было до крови. Но ничего серьезного, я проверил. И меры принял, какие нужно. Правда, смотреть на это невыносимо. Я себя чувствую каким-то уродом... Это ведь из-за меня! Да, кстати, Гарри, у подручных есть такие штуки, они их зажимают зубами, когда хозяин включает ошейник. Помнишь, мы все не могли понять, что это за деревяшки у них на шее болтаются? Тогда, когда ты еще была жива, подручных было совсем немного, это сейчас их откуда-то доставляют пачками, продают, как какие-то велосипеды или сапоги (кстати, ты была права – я столько пытался не забыть про эти чертовы сапоги, что в конце концов забыл и не купил! А старые протекают!). Я один раз нажал на кнопку, включил ошейник. Это произошло как раз тогда, когда на меня упал мешок. Видимо, браслет придавило мешком вместе со мной. Я не помню, я некоторое время был без сознания. А так, специально – я ни разу не включал ему ошейник. Шерлок сначала вел себя довольно нахально. Сейчас, вроде, у нас установились отношения, приближенные к нормальным. Хотя, возможно, его удерживает от того, чтобы убить меня (как они с удовольствием и поступали всегда, пока перевес был на их стороне) только страх перед тем, что я все-таки нажму эту кнопку. А меня что удерживает? Я иногда забываю, что передо мной – бывший враг. Этот ошейник... Он все поставил с ног на голову. Понимаешь, Гарри, когда я осознаю, что в любой момент могу НАЖАТЬ и СДЕЛАТЬ БОЛЬНО... И не просто больно, а НЕСТЕРПИМО БОЛЬНО... Чем дольше я об этом думаю, тем меньше мне кажется, что это будет правильно. Даже несмотря на то, уж извини меня Гарри, что тебя и ребят нет именно из-за них, из-за гетенианцев. Если бы я мог, я бы снял его. Но я не знаю, как – застежка только у браслета. А если бы и знал, как расстегнуть ошейник – я не знаю, сколько секунд после этого проживу. Гарри, я собирался рассказывать тебе совсем о другом. Что же ты молчишь, пока я тут несу полный бред? Так вот, вчерашний день. После нашего разговора я побежал проверять сетки. Шерлоку я велел спуститься в подвал, за инструментами – чтобы времени не терять. А сам нацепил шлем и вышел из дому. Судя по состоянию неба, ближайшего града можно было ожидать не скоро, я прикинул, что около часа или двух у меня есть. Я ошибся. Сапоги пока держались, не пропускали влагу, и я зашагал по слою свежего града к огороду. Там еще дозревали кое-какие овощи. Не хотелось бы, чтобы из-за покривившейся или соскочившей с рамы сетки я потерял их. Над огородом все было в порядке. Шерлок поднес мне ящик с инструментами, я послал его за курткой – почувствовал, что в рубашке и безрукавке замерзаю. Воздух был просто ледяной. Над крышей дома сетки были капитальные, сваренные намертво, так что я их просто окинул взглядом, оставив ящик внизу и поднявшись на водонапорную башню. Потом повернулся в другую сторону, посмотрел, как там сетки над орешником. Мне показалось, что одна или две прогнулись. Я решил проверить с более близкого расстояния. И только хотел спуститься с верхней площадки, как услышал первый удар по железному баку с водой, под которым я стоял. Потом еще удар. Потом я увидел Шерлока – он стоял с моей курткой в руках и пялился на меня. Я ему крикнул, чтобы он шел в дом – пока еще что-то можно было услышать. Я был в относительной безопасности – площадка ведь располагается прямо под баком. Скорчившись, я могу переждать там град без проблем. Ну, может отрикошетит пара-другая сотен ледышек... Но спускаться и бежать к дому было бы точно самоубийством. Как, впрочем, и в обратном направлении. В общем, Гарри, я-то крикнул ему – а он, как идиот, накрылся курткой с головой и побежал к башне. Я снова крикнул ему, чтобы шел обратно в дом. Градины уже посыпались довольно часто, одна, кажется, стукнула его между лопаток. Он уже покрыл треть расстояния между домом и мной, когда я крикнул еще раз и показал ему, что собираюсь нажать на кнопку и включить его ошейник. Тогда он остановился, повернулся и бросился в дом. И что ты думаешь? Через пять минут я увидел его снова – он бежал, надев мою куртку, прикрывая голову и плечи большой круглой деревянной крышкой. У меня в подвале такие здоровенные бочки, я в них хотел сначала орехи хранить, когда думал, что могу рассчитывать на большие урожаи. Теперь бочки или пустовали, или служили чем-то вроде сундуков для ненужных вещей. У этих крышек очень удобные ручки – по две на каждой, чтобы поднимать двумя руками, когда открываешь бочку. Пугать гетенианца ошейником смысла не было – он не видел меня и, скорее всего, уже не услышал бы. Шерлок кое-как поднялся – на лестнице ему пришлось держать крышку одной рукой, а другой хвататься за перекладины. Ему попало пару раз по пальцам, и не только. Он залез на площадку, где сидел, скорчившись, я, уже слегка побитый рикошетившими градинами. И мы скорчились на ней вместе. Сверху нас защищал огромный бак с водой. С боков мы были открыты. Гарри, я не знаю, что ты на это скажешь, но Шерлок снял с себя мою куртку и без слов (но мы бы все равно друг друга не слышали!) заставил меня ее надеть. Эти гетенианцы – просто какие-то пингвины. Когда я дрожу от холода, им, гетенианцам, видите ли, жарко! Он остался в одних штанах и кедах (моих старых, которые я ему дал однажды надеть, чтобы он не наступил на осколки, бегая по дому, а он присвоил). Потом он поставил перед собой крышку, держа ее, как щит. Меня он запихнул между крышкой и собой, прикрыв мою спину своим телом, с боков прикрывая руками и ногами. Мягко говоря, он меня обнял. Мы так сидели, пока град покрывал землю ледяными сугробами, бил по сеткам и сотрясал наше высотное убежище. Я – дрожащий от холода, но надежно защищенный.. И он – вздрагивающий каждый раз, когда градины, отскакивающие от железных поручней под самыми неожиданными углами, били в его спину и плечи. И вот еще что, Гарри. Когда мы так сидели, и он спасал меня от града, я невольно прислонился к его груди. И в какой-то момент шею защекотало еле ощутимой вибрацией. Я готов был поклясться, что она исходила от этой деревяшки, что висела у него на шее. Но потом ощущение это исчезло, и я подумал, что мне показалось. Я спросил Шерлока – уже потом, когда град кончился и мы, наконец, сползли с этой башни на землю и отправились в дом, оттаивать, изучать синяки и приходить в себя. (Ну, оттаивать – это, конечно, я). Он сказал – «Тебе показалось, Джон». И довольно так улыбнулся. А я на него злился. Кто его просил закрывать меня от града? Что меня, градом не било? Что я, цаца какая-то? Я его стал ругать за то, что он меня не послушался, когда я велел ему идти в дом. А он ответил, что просто умирает от голода. Иногда я просто теряюсь и не знаю, что ему ответить. Я встал и пошел готовить ужин. Гарри, а что бы ты сделала на моем месте? Не молчи... Нет, лучше замолчи. Я знаю, что ты сейчас скажешь.