Сенс (рабочее)

ГЛАВА 1 Семен Андреевич - мужчина пятидесяти шести лет, начальник полиции городка - сидел за своим рабочим столом, печально смотрел на Алекса - двадцатичетырехлетнего молодого человека. Омегу. К сожалению, стерильного. И при этом умудряющегося время от времени переживать течку! Именно из-за него в бывшем провинциальном городке существует навороченный медицинский центр. Если бы это не было нонсенсом, Семен Андреевич однозначно определил Алекса как сенса. Собственно говоря, именно им его и считали. Немногие, но кое-кто был посвящен в тайну. Алексей Михайлович Звездчатый. Старший ребенок альфы Михаила Игоревича Звездчатого и омеги Игоря Михайловича Звездчатого. Альфа был сенсом, приехавшим в их края аж из столицы на какую-то конференцию сенсов, а омега являлся местным потомственным цветоводом, выращивавшем какие-то травки и прочие растения, используемые сенсами в своей работе. Да и не только их. Лекарственные травы, используемые в фармацевтике, составляли едва ли не половину выращиваемой продукции. И вот они познакомились. Семен Андреевич до сих пор помнит их первую встречу. Игорь стоял перед зеркалом в фойе маленького театра, где проходила конференция, и поправлял макияж, когда к нему сзади приблизился просто огромный альфа, обнял за талию и громогласно объявил, что это его Пара. Учитывая, что большинство собравшихся были сенсами, то это никого не удивило. Альфа-сенс заводил семью только с Парой. Потому-то и мотались молодые сенсы по миру, не задерживаясь надолго на одном месте. Учитывая, что Игорь был потомственным цветоводом, то он нисколько не протестовал. Более того, не менее громко сообщил Михаилу, что является девственником, и если тот надеется уложить его в постель до брака... Бракосочетание состоялось в этот же вечер. А через девять месяцев родился Алекс. Мальчик-омега с голубыми глазами, так и не поменявшими свой цвет, и темными слегка вьющимися волосами. Спокойный ребенок абсолютно устраивал папу-омегу и папу-альфу, который полгода вымаливал у супруга прощения, когда возмущенно заявил, что разочарован первенцем-омегой. Когда мальчику исполнилось шесть лет, Игорь снова забеременел, но родить не успел. Он умер от кровотечения во время родов, пришедшихся как раз на день Катастрофы. А Михаил в этот момент умер на глазах Алекса в коридоре больницы. Тогда многие умирали - в основном женщины. Крик мальчика спас ему жизнь. Подскочившее давление вызвало обильное кровотечение из носа, рта, ушей. Кровь сочилась даже из слезных каналов и из-под ногтей. Реанимационная бригада, наспех собранная из дежурных и вызванных из домов мужчин-врачей, боролась за его жизнь больше полусуток. И сумели спасти. Конечно, совсем бесследно это не прошло. Оказались повреждены слуховые каналы, но это можно было охарактеризовать как минимальный вред. В итоге слышал мальчик плохо, впрочем, слуховые аппараты вполне справлялись с этой проблемой. В городе не было интерната или детского дома. Во-первых, в городке и его окрестностях насчитывалось всего восемь тысяч населения, сократившееся до трех тысяч двухсот сорока семи человек, из которых только двести тринадцать было омегами. А во-вторых, здесь это было не принято. Если дети оставались сиротами, то их забирали в свои семьи родственники или даже просто соседи. Звездчатые жили в своем доме при хозяйстве. Там давно уже образовался небольшой поселок со своей школой с объединенными классами и бабушками-дедушками, игравшими роль детских садов - дети поочередно дружной компанией ходили "в гости" на день, пока родители трудились на полях цветоводческого хозяйства. Так и Алекс стал членом семьи Бровкиных. Ну, как семьи. Двое альф, лишившиеся своих жен и дочерей, а потому оставшиеся в одиночестве, просто сошлись и заключили брак, жребием выбрав, чья фамилия станет общей. Никаких мыслей насчет того, что омега вырастет и сможет родить им наследников у них не было. Более того, когда в шестнадцать лет мальчику поставили диагноз бесплодие, они утешали своего приемного сына. Именно тогда, восемь лет назад и начал сформировываться госпиталь, основным направлением которого было изучение и лечение бесплодия. Ведение беременности. К ним, в маленький по сути городок, начали приезжать со всей страны. И тут помогали. Другим. Но никак не Алексу. Муж Семена Андреевича - омега на два года его моложе, до пенсии, куда его с трудом сумели проводить полгода назад, был гинекологом-акушером. К сожалению, Василий Николаевич также не был способен иметь детей. Его с многочисленными ножевыми ранениями, в том числе в брюшную полость, доставили в одну из больниц столицы округа двадцать восемь лет назад. Восстановить детородные функции возможности не было. Молодой человек буквально находился на грани. Его спасли. Именно в той больнице они и познакомились -- Семен Андреевич и Василий Николаевич. И прожили вместе эти двадцать восемь лет. Три года назад у Алекса случилась первая течка. Он перенес ее крайне тяжело, с температурой, рвотой, частой потерей сознания. И никто в это время к нему не мог подойти. Даже отцы, воспитывавшие мальчика, наталкивались на барьер, отгородивший омегу от мира. Именно тогда-то все и заподозрили, что молодой человек унаследовал сенс-дар своего отца-альфы. - Итак, Алекс, ты хочешь попробовать провести ритуал бракосочетания? Как в учебнике истории по сенсорике? - Ага. - Алекс... Ты уверен, что это надо? - Обязательно! У того мужчины беременность на восемнадцать недель. Почти половина срока, а плод развит недель на двенадцать, максимум четырнадцать. И за те две недели, что я его вижу, развитие замедляется. У омеги просто не хватает сил. - Алекс, а откуда ты знаешь, что ритуал подействует? - Не знаю, но надеюсь. Семен Андреевич, поговорите с Абросовыми. Объясните им ситуацию... - Малыш, пойми, ты можешь дать надежду, которая не исполнится. И кого тогда обвинят? Тебя. Абросовы - люди, занимающие высокое положение, как в политике, так и бизнесе... - Семен Андреевич, пожалуйста. Поговорите. Я уже объяснял Василию Николаевичу, тот согласен. Более того, он даже сам может объяснить Абросовым, вы только постойте рядом, чтобы обозначить, что власть в курсе. - Ага, и меня с мужем подставляешь. Парень сник. Нет, начальник полиции не отказывался. Он боялся, но не за себя. За Алекса. И за всех тех омег, которые приезжали в городок. После той первой течки, когда парень проходил обследование, именно Василий обратил внимание, что само присутствие молодого человека благоприятно влияет на протекание беременности. Именно с того момента в госпитале повысился показатель успешного протекания беременности и уменьшилась детская смертность. За три года, прошедшие после первой течки Алекса, все посвященные в тайну старались правдами и неправдами раздобыть учебники и научные труды по сенсорике. Достать, купить, обменять на любую информацию по этой теме. А еще неожиданно выяснилось, но Алекс очень даже неплохо разбирается в растениях и способен их использовать. Может быть, он и не мог назвать их научные названия, пользуясь народными терминами, но уже через полгода после "инициации" он научился пользоваться Взглядом, видеть потоки энергии, интуитивно ощущать, чем дополнить или что убрать из окружающей обстановки, чтобы беременность протекала легко. В настоящее время госпиталь буквально утопает в зелени. Деревца, кустики в кадках, горшки на подоконниках и стенах, даже на столах занимают немалую площадь помещений. Каждому поступившему пациенту подбирают индивидуальную композицию из флоры. И при выписке цветы увозятся пациентом домой с подробными инструкциями и рекомендациями. - Алекс, я поговорю. Сам. И пускай лучше Вася стоит за моей спиной. А тебя они не должны видеть. Если они согласятся на ритуал, то ты будешь проводить его в маске на все лицо. Кстати, где ты его хочешь провести? - В спортзале при больнице. Там полы удобные - из дерева, да и краска от пентаграммы потом спокойно отмоется. - В каком часу? - В любом. - Тогда ночью. - Почему? - Чтобы зрителей было поменьше. - А-а-а. - Бэ, тоже буква алфавита. Ладно, я подойду в госпиталь ближе к вечеру. Еще какие-нибудь пожелания будут? - Ну, как бы это... В общем, пускай много одежды не одевают. Там голенькими им побыть придется... И еще, вот что. У омеги уже есть ребенок. Единственный выживший из рожденных. Альфа. Шестнадцать лет. Можно попросить его вызвать сюда? Чтобы дня через два-три подъехал. - Зачем? - Тот ребенок от другого альфы. Но наполовину-то он родной малышу. Я и его привязать хочу. Запас карман не тянет, как говорится. - Алекс... Ты еще не знаешь, как этот ритуал пройдет. - Можете смеяться, Семен Андреевич, но что-то мне подсказывает, что все будет хорошо. - Ну, раз подсказывает... Я попрошу Васю, чтобы тебе на всякий случай реанимационную бригаду приготовили. - Вы - монстр, Семен Андреевич. Они же даже при благоприятном исходе меня из своих рук без полного обследования не выпустят! - Зато мне будет спокойней. Парень тяжело вздохнул и кивнул, соглашаясь с решением альфы. Потом поднялся со стула и, помахав рукой, вышел из кабинета. * * * Для Матвея Владимировича Абросова это была уже шестая беременность. Из них он рожал четыре раза и один раз пережил выкидыш. А из четырех рожденных детей - все были альфами, выжил только один. Руслан. Они впервые приехали в эту клинику, которые местные называли госпиталем. И приезд не казался Матвею напрасным. У него наконец-то закончился токсикоз, появился аппетит, нормализовалось давление. И начал расти животик. Но врачи все равно не были этим довольны. Говорили что-то о сроках, энергетическом балансе, что было странно слышать в нынешнее время, когда сенсов не осталось. Да и не выживали они, хотя их рождение и регистрировалось. Даже до полугода не доживали. - Добрый вечер, Матвей Владимирович, Виктор Игоревич. Появление в палате представителя порядка в сопровождении одного из врачей, о котором все говорили, что он на пенсии, но тот постоянно присутствовал в клинике, вызвало удивление у супругов. Вместе с омегой приехал отец вынашиваемого ребенка. Всего в Семье Абросовых было шесть супругов-альф на одного супруга-омегу. Впрочем, по нынешним временам это была еще небольшая семья. Известны случаи наличия полутора десятков альф на одного омегу. - Здравствуйте, - альфа встал с кресла около окна, в котором читал журнал. - Возникли какие-то проблемы? - Не совсем... Скорее возник вопрос, который требует повышенной конфиденциальности и вашего обдуманного решения. - Вы нас пугаете. - Я прошу вас ни при каких обстоятельствах не разглашать факты, которые сейчас вам сообщу. - Это так серьезно? - Более чем. - И что же это за факты? Омега, сидевший прежде во втором кресле и задумчиво что-то рисовавший в блокноте, также встал и подошел к мужу. Непонятно отчего, но где-то в груди неожиданно возникло странное тепло, приносящее успокоение и уверенность в будущем. - Если я скажу, что некий человек считает, что над вам стоит провести ритуал кровного бракосочетания, чтобы выносить и родить абсолютно здорового омежку, в настоящее время пребывающего в вашем теле, что вы мне ответите? - Омежку? - Матвей Владимирович прошептал это слово едва слышно. - Ритуал? Альфа бешено взглянул на пожилого человека. - Что за чушь! - Замолчи! - омега буквально зажал ладонью рот мужа. - Значит, правда, что у вас здесь есть сенс? Семен Андреевич удивленно захлопал глазами. Не менее удивленным выглядел и врач, продолжавший стоять за его спиной. - Откуда такая информация? - Год назад у меня был выкидыш. После него я некоторое время проходил лечение в Центре Демографии в столице, собственно говоря, мы там и живем. И в Центре я познакомился с одним омегой, который проходил восстановление после рождения двойни. Двух альф. Крепких и здоровых. Вся его палата, как и здесь, была заставлена цветами, а на перилах и боковинах кроваток малышей вообще буйно цвел настоящий сад. Именно он сказал, что здесь за беременными присматривает альфа с сенс-даром. Об этом никто из врачей не говорит, но среди пациентов нет никого, кто бы не верил в это. Главное, все считают, чтобы у сенса хватило сил на тебя и твоего ребенка. - А когда вы попали сюда, вы спрашивали о сенсе у врачей? - Нет! Нельзя спрашивать у врачей! Нельзя им об этом говорить!... Ой, я же вам сказал! - омега испуганно уставился на пришедшую пару. - Успокойтесь. Ничего страшного, что вы это сказали. В конце концов именно мы первыми заговорили о... неком человеке. - Значит, сенс есть? - изумленно выдохнул Абросов-альфа. - Кто-то вроде сенса... Это омега. Полицейский замолчал и внимательно посмотрел на супругов. И совершенно неожиданно услышал. Услышал от альфы: - В моей семье есть документ - дневник одного из предков-омеги, где четко и ясно говорится об омеге-сенсе. И уточняется, то омега-сенс - ЦЕЛИТЕЛЬ, а также сожалеет, что они рождаются крайне редко, едва ли не раз в сто лет. Еще у нас есть две книги более позднего времени, они написаны довольно архаичным языком, но по сути своей являются учебниками для сенсов с даром целительства... Я слышал, что здесь готовы заплатить любые деньги за подобную литературу. Так вот, я подарю и дневник, и книги вашему сенсу. Пускай только поможет. Врач обессилено сел прямо на пол. Он закрыл ладонью рот и абсолютно беспомощно смотрел на Виктора Игоревича. Полицейский же оказался покрепче, хотя и он сделал пару шагов вперед, чтобы опереться рукой на спинку койки. Некоторое время в палате стояла тишина. А потом заговорил представитель власти: - Малыш сказал, что вашему ребенку не хватает энергии. Омега не справляется. И развитие плода все больше замедляется. Единственным выходом Ал... наш сенс считает проведение ритуала. Я не знаю, насколько точно описан сам ритуал в учебнике истории, и сам бы не рискнул, окажись на вашем месте, но... Он считает, что все будет хорошо. Чувствует так. Альфа развернул к себе мужа лицом и спросил: - А ведь может и не получиться. - Но без этой попытки я вообще не смогу родить. - Ты уверен? - Да, - омега кивнул и прижался лицом к груди мужа. - Хорошо... И вот еще, - полицейский помялся, - малыш просил вызвать вашего сына, Матвей Владимирович. Говорит, что дополнительно привяжет его к вам, чтобы и тот подпитывал вас и малыша. - Давайте об этом поговорим после ритуала, - отложил решение по этому вопросу Виктор Игоревич. - Хорошо... Значит, сегодня ночью, как только все уснут, за вами придут. Просьба одеться полегче, ритуал будет проводиться над вами обнаженными. - Понятно... Еще какие-нибудь указания? - Не вам. Всего хорошего. Ах, да... Я надеюсь на ваше благоразумие, если ритуал не даст результата. - Обещать не можем, но постараемся. Полицейский склонил голову, прощаясь, и развернулся на выход, по дороге помог подняться врачу и они вышли. Дверь до конца не прикрылась, и до супругов донесся постепенно стихающий разговор: - С реанимационной бригадой я договорился. Да и с другими тоже. На этажах будет увеличено количество дежурных, чтобы не появилось случайных зрителей. Еще приедут Макс и Леня, поддержать малыша. - Хорошо. Ему сейчас необходима поддержка... Наконец звуки пропали. Матвей посмотрел на Виктора и прошептал: - Не знаю почему, но я чувствую, что теперь все наладится. - Надеюсь на это... * * * У Алекса возникла проблема. Он не мог найти мел. Самый обычный, да даже цветной подошел бы. Но мела нигде не было. Местные обзванивали друг друга, некоторые даже рванули по деревням - а вдруг где сыщется. Учителя школы вместе с учениками ползали на коленях по полу, отдирая плинтуса, залезали в щели, обшаривали подвал, но мела не находили. Вот уже пять лет как доски сменились на сенсорные экраны и мел, за ненадобностью, был выброшен. До чего дошло! Секретарь полицейского участка связался с воинской частью летного полка, расположенного в соседнем Округе, и поинтересовался у них насчет мела. На хохоток насчет расстояния, он сухо проинформировал о возможности "учебной бомбардировки" их городка мелом. Кстати, это оказалось самой удачной идеей. Правда, сбросили не мел, а кусок известняка с карьера, расположенного неподалеку от части. И как сбросили! Точно на стоянку служебного транспорта полицейского участка. Естественно, что кусок раскололся. Естественно, он посек краску, а кое-где и разбил стекла машин, но никто абсолютно не расстроился. А автомастерская заявила, что ремонт будет осуществлен бесплатно. Зато счастливый Алекс насобирал полные карманы кусочков и, едва спортивный зал закрыли для посетителей, приступил к рисованию необходимых схем, размеченных рунами и пиктограммами, сверяясь с учебником. На всякий случай, вокруг зала было выставлено не бросающееся в глаза оцепление из медперсонала и нескольких полицейских. В самом зале не было никого, кроме омеги. Работать он закончил около одиннадцати часов, устало присел на маты, сложенные в одном из углов. Так как матов было много, то позиция оказалась выше, чем если бы парень сидел на стуле. По привычке, выработавшейся еще во время обучения Взгляду, Алекс расслабился и ПОСМОТРЕЛ на свою работу. Линии схемы замыкались в единый рисунок, не создавая разрывов, а руны и пиктограммы уже начали концентрировать в себе энергетические заряды. Но что-то все равно было не правильно. Не выходя из легкого транса, омега спустился со своей "горы" и, снова взяв в руки кусочек мела, начал исправлять какие-то части, полностью положившись на интуицию. Очнулся он уже перед полуночью. Теперь Алекс полез на маты не для того, чтобы отдохнуть, а уже целенаправленно РАССМОТРЕТЬ, получившейся результат. Словно подтверждая правильность выполненной работы, схема перестала быть рисунком и воспринималась как что-то большее, правильное и цельное. Удовлетворенно вздохнув, омега вышел из зала. За дверями его уже ждали врачи и Семен Андреевич. - Мы уж думали что ты там всю ночь рисовать будешь. - Вполне могло случиться. Старая схема не подходила. - И ты ее исправил? - полицейский нахмурился. - Ага. Но все сделал правильно. Хотите попробовать? - То есть? - В общем, мне был нужен стационарный концентратор энергии. Именно его-то и создает эта схема. Старая тоже работала, но... Энергия скапливалась медленно и неравномерно, а значит, и каналы передачи работали бы не синхронно и с одинаковой мощностью, а как Бог на душу положит. Зато теперь все работает просто идеально. Фактически, я сейчас воспроизвел энергетику Капища. Помните, что писали в учебнике? Капище... - Капище очищает душу и наполняет жизнью, в Капище ощутить токи энергии может любой, вне зависимости, сенс он или обычный человек, - процитировал один из врачей-реаниматологов. - Значит, если мы сейчас туда войдем, то ощутим... энергию? - Наверное. А давайте-ка вы, действительно, зайдете, я вас расставлю и посмотрю, как будет течь энергия. Хорошо? - Вот это другое дело, - кивнул Семен Андреевич. - Сначала сами проверим, а потом уже и за пациента возьмемся. Заходим. Все собравшиеся, за исключением оставшихся охранять, снова закрывшиеся двери могучих медбратьев, гуськом зашли в зал. Алекса здесь не было не больше десяти минут, а в помещении уже произошли заметные изменения. Свет был выключен, но темноты не было. Линии концентратора светились внутренним голубоватым светом, разгоняя ночную тьму. - Все Святые, - выдохнул кто-то из врачей. - Да это ж... Это ж... Боже великий, Алекс, ты не сенс, ты - волшебник! - Отставить разговорчики, - рыкнул полицейский. - Пока все выглядит отлично, теперь надо проверить работоспособность. Алекс, расставляй нас. - Ага, - молодой мужчина подхватил под локоть Василия Николаевича и подвел того к одному из свободных от каких-либо знаком кругов. - Дядь Вась, раздевайтесь и становитесь сюда... Дядя Сема, вы тоже давайте одежку скидывайте... А теперь вот сюда. Я на вас первых ритуал попробую, договорились? А остальные отходят к стеночкам... Ах, да, Степан Степаныч, залезьте вон на те маты и попробуйте запомнить, как будет течь энергия, в какую сторону, и, если получится, по каким линиям, хорошо? - Погодь, Лешка. А если ты сегодня не сможешь провести ритуал после этого пробничка? - обеспокоился Василий Николаевич. - Да, нет. Смогу. Мне же не надо будет подталкивать развитие и формирование плода. - Смотри мне. Ошибешься, выпорю. - Угу... * * * Когда часы пробили полночь, Абросов-омега заплакал. -Ну, что ты? - обеспокоился его супруг. -Они нас обманули! -С чего ты взял? -Ну, так ведь полночь уже наступила! -Матвей, давай подумаем. В полночь творятся темные дела. Наверное, за нами придут ближе к рассвету. Так же правильней будет, разве нет? Омега затих и с надеждой посмотрел на Виктора. -Ты, правда, так думаешь? Но ведь, они сказали, что за нами придут, как только все... Внезапно в окно ворвалась волна какого-то нереального голубоватого света. И тут же исчезла. А спустя минуту, в коридоре раздались взволнованные голоса. -Началось... В дверь палаты постучали, и вошел один из медбратьев. Он привез инвалидное кресло и помог пересесть в его омеге. -Мы сейчас сделаем вид, что идем вместе со всеми в столовую. Там всех собирают, типа на всякий случай. -Но нам не туда? -Нет. Нам в другое место. Там уже все готово. -А что сейчас вспыхнуло? -Ну, как мне передали, провели "пробный запуск". Все прошло успешно. Омега переглянулся с мужем и немного нервно завозился в кресле. Они вышли в коридор. Там было много людей - пациентов, их родственников, медицинского персонала. Беременные мужчины с уже наметившимися животами по большей части, как и Матвей, вывозились в колясках. Но какого-либо беспорядка или паники с давкой не было. -Господа, не торопимся. Никакой опасности нет. Но на всякий случай, мы просим вас спуститься в столовую. Это одно из наиболее защищенных мест. Одноэтажное с монолитной основой и крепкой, но легкой кровлей, - вещал один из врачей, внимательно наблюдая за происходящим. Абросовы в сопровождении медбрата спустились на лифте и вначале влились в общий поток, постепенно перемещаясь к его краю и, наконец, свернув на затемненную аллейку, отходящую в сторону. Надо сказать, что планировка госпиталя, или, как его именовали пациенты Цветочной Клиники, была своеобразна. Основной корпус в пять этажей, где располагались палаты и операционные и родильные залы, а также рабочие кабинеты лечащих врачей, лабораторный корпус, где проводились исследования, отдельные корпуса спортивного комплекса, гостевого комплекса - для родственников пациентов, столовая, зимний сад, совмещенный с неким подобием зоопарка и аквапарка. И все это находилось в окружении парка. Деревья разных пород, кустарники, поляны с оборудованными местами для отдыха. Создавалось полное впечатление, что находишься в уединенном месте а не посреди небольшого города. Заборы вокруг госпиталя хотя и не выглядели устрашающими, но попасть на территорию госпиталя иначе, чем через ворота, было нельзя. Медбрат уверенно повез коляску в сторону спорткомплекса. Там их встретил уже знакомый полицейский, который сидел на скамеечке около дверей здания и прижимал к себе спящего врача, также знакомого по дневному посещению. -Добрый вечер, - поздоровался Виктор Игоревич. -Добрый... Еще какой добрый... Знаете... А, скоро сами все поймете, - на лице пожилого мужчины расцвела невероятно счастливая улыбка. - Я только об одном жалею, что во времена моей молодости не додумался обратиться к сенсу, чтобы провели этот ритуал. -Он вам помог чем-то? -Я душу своего Васеньки впервые так близко почувствовал... Полицейский аккуратно перехватил своего омегу, как оказалось, поудобнее и прикрыл глаза. Кое-как одетая форменная куртка распахнулась, демонстрируя лишь майку, надетую на тело. А спящий врач был укрыт одеялом, не дававшем рассмотреть, в каком он виде, может совсем голый, хотя, навряд ли. Матвей и Виктор переглянулись. Значит, вот кто был первопроходцем. И все закончилось хорошо. Что ж, они готовы. Около дверей в спортзал омегу попросили встать, чтобы не завозить коляску внутрь. - Разденетесь внутри. Там врачи из реамбригады, но они по душу Алекса. Он сегодня уже здорово выложился, пока этот свой концентратор рисовал, а потом Семена Андреевича с Василием Николаевичем бракосочетал, так что не бойтесь. Абросовы кивнули. Виктор Игоревич помог подняться Матвею и решительно толкнул дверь в помещение. Несколько шагов -- и супруги замерли, как прежде врачи, потрясенные представшим видом. Только теперь это был не просто светящийся рисунок. Он ощущался живым, словно дышащим. И это дыхание наполняло силой и каким-то светлым, теплым ощущением счастья. - Раздевайтесь. Одежду сложите вот сюда, - слегка хрипловатый голос отвлек супругов от созерцания. Они повернулись к заговорившему. Это оказался высокий и уже немолодой врач с аккуратно подстриженными усами и бакенбардами. Насколько помнил Матвей Владимирович, этот врач был заведующим отделением, где проходили наблюдение и лечение омеги с многоплодной беременностью. Абросовы начали раздеваться. Врач помог омеге, которому было уже не очень удобно наклоняться, и сложил вещи на скамью, стоящую вдоль стены. Альфа сложил свои вещи рядом. -Значит так, вы сейчас встанете в круги. Огромная просьба, э-э-э... - посмотрел на старшего супруга врач. -Виктор Игоревич, - представился альфа. -Степан Степаныч, - представился в ответ "куратор", - Так вот, как бы вам ни хотелось, вы из своего круга, Виктор Игоревич, выходить не должны. Э-э-э... - теперь вопросительный взгляд достался омеге. -Матвей Владимирович, - смущенно улыбнулся мужчина. -Отлично. Вам, Матвей Владимирович, придется нелегко. Ничего болеть не будет, но вас может приподнять над полом и перенести в другое место. Не пугайтесь и не кричите. Если ваш супруг останется на месте, с вами ничего не случится. А вот если он к вам бросится, то придется все начинать сначала. Понятно? - супруги согласно кивнули. - Окончание ритуала ознаменуется вспышкой. Она никакого вреда организму не несет. К этому же моменту вас, Матвей Владимирович, вернет на первоначальное место. Возможно, вы почувствуете слабость или даже моментально уснете, как Василий Николаевич. Не переживайте, вас успеют поймать до того, как вы упадете. Все ясно? - Да. - Тогда давайте я вас расставлю. Когда супруги заняли предназначенные им места, из стоявшей в стороне группы людей вышел молодой мужчина, высокий, как альфа, но хрупкий, как омега. Он был одет в медицинский костюм - свободные штаны и курточка с коротким рукавом, а лицо скрывала лыжная шапочка с прорезями для глаз. Что ж, таинственный сенс имел право на сохранение тайны своей личности. Хотя... Привезший их сюда медбрат проговорился об имени... * * * Алекс проснулся ближе к вечеру второго дня. Привязанная к койке левая рука с иглой от капельницы однозначно дала ему понять, что бесследно для него ритуал не прошел. О том же говорил и календарь, который висел на стене напротив кровати с выделенной цифрой 17. А ведь ритуал он проводил в ночь с 15 на 16. Нащупав кнопку вызова дежурного врача, молодой мужчина дал понять, что вернулся в мир живых. Спустя буквально пару минут, просторная палата оказалась едва ли не битком забита посетителями, из которых врачей было в лучшем случае половина. -Малыш! Максим Бровкин никогда раньше не отличался эмоциональностью. Во всяком случае, ее внешние проявления мало кто видел, но сейчас в глазах стояли слезы, а всегда аккуратно причесанные волосы прямо-таки вопили о том, что если они встречались с расческой, то это было давно и неправда. Еще более заплаканным выглядел Леонид Бровкин. Оба приемных родителя Алекса устроились справа от койки сына, чтобы не мешать врачам снимать показания с многочисленных аппаратов, которые были подключены к парню. - Пап, успокойтесь. Все хорошо. Я просто неправильно все рассчитал. - О том, что ты там неправильно сделал, мы поговорим дома, - нахмурился Максим. - Как только тебя выпишут, ты возвращаешься домой и проводишь там как минимум две недели. Можешь даже спать на своей любимой делянке, мы там навес поставили. В госпиталь попадешь только в случае экстренной ситуации. -Хорошо, папа. -Думаю, что экстренная ситуация если и случится, то только когда появятся новые пациенты. Алекс, - около койки появился Василий Николаевич, - мы вчера и частично сегодня для отвлечения провели исследования. В результате зафиксировано улучшение состояния у всех пациентов и даже у медицинского и обслуживающего персонала, а так же случайно выбранных жителей ближайших домов. Более того, помнишь омежку, о котором даже ты говорил, что не сумеешь помочь? И мы ждали, что он умрет со дня на день? Парень кивнул, а глаза загорелись радостным огнем. Он даже сделал попытку сесть, что ему, впрочем, не позволили, а приподняли верхнюю часть кровати, чтобы придать положение полусидя. -Так вот, согласно показаниям приборов, в момент первой волны света было зафиксировано аномальное улучшение состояния здоровья, а на момент второй волны чудесное исцеление абсолютно всех органов. На настоящий момент малыш вовсю радуется жизни и готовится покинуть наше учреждение со своими счастливыми отцами. -Собственно говоря, в случившемся всего две грустные новости. Твое полное физическое истощение, - в разговор вступил Владимир Владимирович, врач-реаниматолог, - и то, что теперь все присутствовавшие при происшествии посторонние точно уверены в существовании сенса. А то и нескольких. И заткнуть им рты мы не можем. -Вчера все телефонные линии и сети были перегружены. Так что мы сейчас тебя проверим и, скорее всего, отпустим. Твои отцы правильно решили, что сейчас тебе будет лучше на ферме. -Спасибо... А что вы сделали с концентратором? -Ничего. Закрыли спортзал и выставили охрану. Окна пришлось забить фанерой. Ты сможешь его... убрать? -Смогу... Просто я тут подумал, а если все спихнуть на него? Ну, решили попробовать новые методы лечения, взяли учебник... -Напомнить, что ты вообще всю схему перерисовал? -А кто это поймет? -Сравнят схему в учебнике и фотографии. -А фотографии получились? -Ну, мы и не пробовали. Так ведь, цифровые камеры... Хотя ты прав. Мы даже в родильных залах и операционных отказались от современной аппаратуры, потому что она сбоит, когда ты помогаешь при родах и операциях. Сегодня же проверим. Если ты прав, то предъявим концентратор народу. -А еще какие новости есть? -Есть, но тебе их расскажут, когда поедешь домой... Так, господа хорошие, остались только представители моей бригады, а остальные на выход!... Спустя три часа из ворот, используемых чаще для проезда грузового транспорта, выехал джип, молодость которого прошла не так чтобы давно. На его заднем сидении удобно расположилась пара - мужчина лет пятидесяти и молодой человек, который уютно устроил свою голову на коленях, приготовившись поспать дорогой, которая, может, была и не дальняя, да вот только отец предпочитал не гнать, а благоразумно вести машину на средней скорости. Так что час у все еще чувствующего усталость омеги был точно. А вслед машине со скамейки, расположенной на небольшой аллее около ворот, смотрели двое мужчин лет сорока пяти. Один из них нежно поглаживал свой живот и счастливо улыбался, а второй нежно, но крепко обнимал первого и думал о том, что тех трех книг, которые он передал врачу, явно не достаточно. Надо будет привезти и отдать остальные раритеты, хранящиеся в их семье, конечно, прежде скопировав их. -Ой, Витя, - внезапно встрепенулся омега, - а как же Руслан? Он же должен завтра прилететь! -Я уточню этот вопрос с Василием Николаевичем. А мальчик пока поживет со мной. Устроим ему небольшие каникулы. -Хорошо, - успокоился беременный.