(Саундтрек: Nightwish - Nemo)
Зима закончилась, уступая место тёплой весне. Идаманте постригла шерсть на ногах Кельпиона и решила отправиться верхом в близлежащие деревни. Ей вновь захотелось увидеть простой народ, их работу, их праздник весны. Кельпи спрятал свои клыки, а ласты на копытах помогали пробираться даже сквозь самые глубокие борозды дорог. Эльфийка тянулась к природе, к голой, чёрной земле. Завидев юношу в дорогом камзоле, деревенские жители недоумённо пожимали крепкими плечами. А когда он, по колено в грязи, начал помогать им пахать землю, то и вовсе раскрыли рты. Зачем? Зачем он это делал? Если бы они знали, как его чёрное сердце болело в груди. Каменные стены Белого Города наводили тоску и уныние, и если бы они знали, какой долгой в этом году была зима для него... Деревенская ребятня сначала опасливо косилась на исполинского жеребца с золотыми поводьями и в королевской попоне, но уже к концу дня вовсю просили странного светловолосого дяденьку покатать их. И вельможа, весь измазанный землёй, с удовольствием возил их по двое по окрестным лугам. - Иди уже, помоги женщинам сеять, господин! - смеялись деревенские мужики, следя за тем, как юный советник, утопая по колено в грязи, пытался рыть канавы. И, устало улыбнувшись, богатый господин пошёл на посевы. И это женское дело шло у него так хорошо, что его за это хвалили. И много раз. Когда ноги уже не держали, на поле появился еще один конь. Чёрный, но не лохматый. И на нём гордо восседал еще один господин. Богато одетый и не грязный. Лошадь сердито фыркала и топтала только что посаженные в рыхлую землю семена. Серовласый юноша схватился за голову и, издав нечеловеческий стон, кинулся в сторону скакуна. - Ты что делаешь, болван? - заголосил он. - Да как ты смеешь топтать мои посевы? - набросился он на черноволосого князя. - Ты совсем тронулся головой, Идаманте! - ошеломлённо воскликнул Амортос. - На что сдались тебе эти крестьяне? - вопрошал он. - Это они кормят нас, кормят Белый Город, дают нам возможность сладко жить! - защищал деревенских он. Все таращились на грязного советника, как на умалишенного. Никто и никогда не видел, чтобы сама правая рука наместника копалась в грязи. И людям этого было не понять. И Амортосу. Один из деревенских мужчин подошёл и положил свою широкую ладонь юноше на плечо. - Ну так скажи Наместнику и его сыновьям, чтобы охраняли наши поля получше! И будет нам счастье, да и твоей душе покой. - важно молвил он, тепло улыбнувшись. - Спасибо, - скомканно произнёс советник, едва осознавая случившееся. - Ну вот и хорошо, - встрял в разговор ничего не понимающий Амортос. - А то я тебя уже обыскался! Денетор рвёт и мечет, ибо совет сегодня на закате дня! Давай, езжай со мной домой, - поманил друга он, и Идаманте послушался... И всё сказал вечером на совете.***
Она ворвалась в тронный зал в одежде чистой, но пахнущей травой и землей. Этот терпкий, свежий запах так резко контрастировал с запахом пыли и пота напыщенных вельмож и их царских нарядов. Боромира на совете, как всегда, не было. Видно, он и его воины опять были в походе. Амортоса на совет не пригласили. - А вот и главный советник. - усмехнулся Наместник и встал, приветствуя Идаманте. Все остальные последовали его примеру. Девушка смущённо склонила голову, слегка дотрагиваясь до не окончательно подсохшего клея на щеке, который она сварила вчера ночью из клевера, полевых трав да муки. Она, как всегда, встала за стулом Наместника, по его правую руку. Слева от него привычно восседал печальный Фарамир. - Вижу, вы сегодня славно потрудились на поле? - язвительно заметил один из знакомых Имрахиля, молодой вельможа в смешной бархатной шапочке. - Вижу, вы осуждаете меня за это, милорд? - с вызовом отозвалась Идаманте. - Не царское это дело - холопам землю помогать пахать! - Не царское это дело - нуждающихся в помощи осуждать! - холодным тоном молвила она. - И кто здесь нуждается в помощи, Идаманте? - обратился к девушке князь Имрахиль. - Не здесь, а там. На полях, - ответила она ему. - Мой господин, крестьяне нуждаются в нашей защите. В нашей помощи, - обратилась она к Денетору. - Ты хочешь сказать, чтобы мои воины помогали им землю пахать? - удивлённо осведомился Денетор. - Как великодушно с твоей стороны! - И охранять их деревни от врагов, - учтивым тоном молвила она. - Разрешите мне взять это дело на себя? - попросила она. - Я буду присматривать за ними. - Тогда только из окон Белой Башни, - покачал седой головой Наместник. - Это не входит в твои обязанности. - Тогда разреши нам с Боромиром ему помогать, отец! - обратился ни с того ни с сего к Денетору Фарамир. - Крестьяне Гондора кормят весь Минас Тирит, и Эру знает, что будет с нами, если мы не окажем им помощь! - лицо младшего сына наместника светилось таким рвением, что многие собравшиеся на совете пооткрывали рты от удивления. Наместник посмотрел сначала на Фарамира, а потом на Идаманте. И после всего хорошего, что он сделал, Денетор всё равно не мог до конца ему доверять. Даже если его правая рука фактически два года служила ему наёмным убийцей, подслушивая разговоры и составляя списки... - Будь по-вашему, - сказал он и махнул рукой. И так было даже спокойнее, ибо двойственное чувство опасности так и не покидало его эти годы...***
Эльфийка сидела на ступеньках к одному из чёрных входов в крепость и плакала. Вернее, беззвучно всхлипывала, не ощущая слёз. Как давно она не роняла не единой капли из глаз? Может, и не одно столетие. Почему усталость и весна так разжалобили её? Потому, что когда всё живое просыпается вокруг, в её теле царит зима? Потому, что когда все девушки с радостью говорят, что сегодня они одели чёрную юбку, она вынуждена молчать? Потому, что сама никогда не наденет чёрную юбку или штаны и не оставит заветного пятна? Она фактически мужчина, и нечего ей больше опасаться. Даже внебрачных детей. Кто-то положил горячую руку ей на плечо. Идаманте вскочила и гордо откинула в сторону серые локоны. Перед ней стоял пьяный Боромир с кружкой в руках. - Я слышал, на совете вы с братцем учудили! Теперь мы всю весну будем пахать поля, да? - заплетающимся языком осведомился он. - Ты пьян, - брезгливо поморщилась она. - Пьян в хлам! - Ну и что? - икнув, спросил он. - Пятница же! Идём, друг, побухаем! - предложил он и, улыбнувшись, она последовала за ним. Они напились в самое дно, и даже она не стояла теперь на ногах. Схватив Боромира за шкирку, она потащила его прочь из трактира, зная, что больше нельзя. Но едва они вышли на улицу, суровый воин прижал её к стене и властно поцеловал, проводя большими пальцами по её бороде. А Идаманте, в свою очередь, жарко ответила на его поцелуй, наслаждаясь вкусом перегара обоих. Падать так падать. Какая разница, кто первый начал? Боромир скользнул ладонями под её одежду, но нащупал лишь холодный мифрил. - Сукин ты сын! - прохрипел он и отключился, грузно осев на мостовую. Идаманте с горьким стоном последовала его примеру. И ведь, что самое печальное, на утро они об этом забудут...