Чёрный Лебедь

(Саундтрек: Sirenia - All My Dreams и Evanescence - Secret Door)

Эльфийские доспехи тяжелые, несмотря на то, что выглядят они весьма элегантно. Заострённые углы наручей, блеск серебряных наплечников, скрип кожаного кафтана под нагрудным панцирем, где отражаются серебристые лучи молодой луны. Ифренниэль не привыкла носить полное обмундирование, таскать на себе всю прелесть Лориенского доспеха. Кожаная туника и лёгкие, девичьи латы - вот что она любит носить после изящных, вызывающих платьев. Но сегодня всё по-другому. Сегодня она бьется наравне с Лихолесским принцем, сегодня она защищает Эрин Ласгален от полчищ орков и гигантских мерзких пауков. Войско Тёмного Властелина так близко к своей победе... Она и не думала, что их будет так много! Где же Халдир и его лучники? Где отец и его войско? Где Элронд и его армия? Неужели она здесь единственная, кто родом из Лориена? Но второрождённых принцесс не спасают. Она всегда будет жить за троном. Легкое отчаянье и обида. И усталость. Сначала бой был прекрасен, а чувство собственной крови на губах приводило в восторг. Но сейчас... Тело ноет, плечи болят, ноги заплетаются, а сознание рассеялось, как летний пух. Надо найти Леголаса и держаться ближе к нему. Только вот где он? Светлые волосы мелькают во тьме вместе с сверкающими клинками. Где он?... Она бежит. Бежит и спотыкается, но не падает. Теперь она кричит вслух его имя, наслаждаясь каждым его звуком. Леголас... Так красиво, так бодро, так мелодично... Это имя такое же прекрасное, как и его господин. Если она выживет, то поцелует его! И пусть говорят, пусть смеются. Пусть он отвергнет её, ей будет всё равно! Она признается ему во всём. И он имеет полное право разрушить её бессмертную жизнь... Страх отступил, перебрался куда-то вниз живота, давая прыть ногам, освобождая сжатые мускулы. Пауки даже не успевают напасть на неё: у неё получается разрубать их мохнатые тела одним ударом изогнутого эльфийского клинка из белого железа. В бою все эльфы равны, и мужчины, и женщины. Но вдруг все бросаются врассыпную, и даже орки бегут кто куда, ибо на пути встает Он. Воплощение Зла в одиноком чёрном всаднике на скелетообразном, исхудавшем коне. Ифренниэль не знает, кто это, - сам Властелин или его Слуга. Перед тьмой все равны, ибо в ней нет тонких нюансов, нет красок. Это дыра, это пропасть, где нет ни свободы, ни времени. Это вечная смерть, вечный полёт в никуда. Люди не знают этого. Гномы не знают этого. Хоббиты не знают этого. Зато эльфы знают. Светлые эльдар знают, ибо чувствуют тьму так же, как чувствуют свет. Поэтому она и встает посреди дороги, ведущей в лес, замирает с полураскрытым ртом. Застывает с окровавленным эльфийским клинком в руках, подобно одинокому лунному свету, пробившемуся сквозь терновые ветки и оставшемуся стоять на дороге. Всадник скакал на неё, желая поглотить. Никто не встал на пути между ними. Никто, кроме яркого луча солнца в Ривенделских доспехах, появившегося из ниоткуда в мрачной ночи. Леди Келебриан взмахнула своим золотым мечом и бросилась под копыта чёрного коня. Жеребец встал на дыбы и остановился. Но только для того, чтобы напасть снова. Чтобы дать своему господину возможность взмахнуть Ангмарским клинком и снести златовласую голову с плеч. Чтобы дать возможность лунному лучу выбрать сторону тьмы и собрать все свои силы в решающей схватке... Страх превратился в гнев, а сознание уже давно уступило им бразды правления. Ифренниэль бросилась на врага, переступив через обезглавленное тело сестры. Но всадник оказался быстрее и, схватив вторую принцессу чёрными когтями за горло, поднял её над бренной землей. Но эльфийка не растерялась и отсекла своим мечом его грязную руку. Руку, где находилось одно из девяти тёмных колец... Всадник потерял контроль над своим жеребцом, позволяя ему, взрывая копытами мягкую землю, унести Властелина и его добычу туда, где поле бранной битвы кончалось. Светлая принцесса и тёмный слуга скатились с высокого обрыва в ледяную пенящуюся воду. Бой продолжился под водой. Ифренниэль видела мутный лунный свет над своей головой, видела чёрную бездну, украшенную речными камнями, за своей спиной и вечную смерть между ними: чёрные лохмотья всадника и белое кольцо, сверкающее, подобно Сильмариллу, поверх железной перчатки отрубленной воительницей руки. А тяжелые доспехи тянули обоих вниз. Она могла умереть, но умирать было мучительно и страшно. Было страшно потерять возможность дышать. Страшно захлебнуться грязной, кровавой водой... Но именно в этот момент свет оказался обманом, а клинок слуги тьмы - слишком лёгким. Она протянула руку вверх и поймала кусочек луны. Поймала его своим средним пальцем. И Лунное Кольцо Девятого охотно даровало ей вечную смерть.... Река выбросила её на берег, словно старое бревно. Руки дрожали, а вода смешалась с кровью. Её эльфийской кровью. Новый тяжелый меч едва влез в старые ножны. Прислонившись усталой спиной к вековому дубу, она с головой погрузилась во тьму, а молодая луна сгинула за тучей... Громко выругавшись, Идаманте свалилась с сеновала сквозь широкое отверстие в деревянном потолке. Её тело встретилось с чем-то твёрдым и тёплым. Шумно вдохнув, эльфийка уткнулась носом в круглый зад водяного. "Опять этот сон?" - ехидно осведомился водяной конь. "Да", - мысленно ответила ему девушка. - "Мы приближаемся к Раздолу, поэтому я и переживаю всё это вновь", - подумала она. Мысли сбивались, а сон снова пытался затянуть её усталое сознание в свои опасные сети. Как она устала... Устроившись поудобнее на коне, Идаманте подложила обе руки под щеку, положив голову набок на лошадином крупе. "И ты предлагаешь мне так простоять остаток этой ночи?" - недовольно фыркнул он. "А лошади разве не умеют спать стоя?.." - ответила вопросом на вопрос она, прежде чем снова провалиться в сон... Чёрная грива разметалась по широкой спине... Хвост тяжело ударялся о стены гондорской конюшни. Ифренниэль ругала своего коня за то, что он в это утро съел очередного конюха. Так много убийств в последнее время... И во всём будет опять виновата она... Как разъяснить им смерть этого мальчишки? Кто поймет её? Кто поверит в ложь? Глухой голос переходил на звонкий женский крик. Не хватало еще, чтобы её услышали все остальные рыцари! Было утро, а на каменные плиты пыльного пола уже пролилась алая, свежая кровь. Эльфийка с ужасом смотрела, как белые клыки исчезают, а чёрная, вытянутая морда коня превращается в суровое лицо Наместника... Громкий хлопок и растекающаяся в заднем месте боль в очередной раз вырвали её из объятий Повелителя Снов. - Хорошая задница! - похотливо присвистнул Боромир и снова шлёпнул Идаманте по обтягивающим зад кожаным штанам. Сердито стиснув зубы, Идаманте расслабила хватку и съехала со спины Кельпиона в сухую солому рядом под одобряющий смех гондорца. Отряхнувшись, словно собака, девушка медленно встала с колен и оглянулась в поисках своего кафтана и жилета. - Очень смешно, Боромир! - нахмурилась она. Капитан Белой Башни развратно улыбнулся и пожал плечами, делая вид, что не понимает, что такого он сделал. Идаманте тяжело вздохнула и сунула ему узду и потник Кельпиона. Она сама виновата в подобном поведении Боромира! Надо было с самого начала призывать к себе уважение. А она решила играть наравне с грязной элитой Гондора и суровых воинов. Значит, она заслужила подобное обращение с собой... На улице их уже ждали Эомер с Теодредом. И даже Эовин вышла из Золотого Чертога, чтобы проводить гостей. Девушка с удовольствием расчёсывала тяжелую и длинную гриву Кельпиона, заплетая по бокам в гребнеобразную косу. Теодред с Эомером и Боромиром обсуждали неблизкий путь в Раздол и аккуратно обстригали шерсть на ногах жеребца. Идаманте водрузила все вещи на спину коня, помогла гондорцу залезть в седло, а следом вскарабкалась сама. Светловолосая дочь королей смотрела на неё с любопытством и непониманием. История с переодеванием казалась ей заманчивой и очень интересной. Эльфийка грустно улыбнулась. Если бы она знала, что стоит за веками её лжи... Боромир, в свою очередь, бессовестно таращился на легко одетую Эовин в белом платье с закатанными по локти рукавами. Возможно, он обдумывал планы своей будущей женитьбы, о каких ему вечно твердил Денетор. Идаманте почувствовала странный укол ревности. Хотя на что надеялась она? Отныне она возвращается в Ривендел. И Эру знает, если ей снова разрешат оттуда сбежать... - Может быть, останетесь? - в очередной раз спросил их Эомер. - Вы ведь можете и не найти то, чего вы ищете! - покачал головой он. - Нет, - твёрдо молвила Идаманте. - Мой конь донесёт нас туда вовремя. Он один из тех коней в Средиземье, кто умеет скакать со скоростью ветра, при этом отдыхая в полёте, - сжав сыромятные поводья, молвила она. - Неужели твой чёрный друг - представитель забытого племени речных коней? - изумился Теодред. - Он самый, - довольно ответил за Идаманте Боромир. - Открывайте ворота! - приказал он. Резные ворота с изображением вольных лошадей отворились, открывая взору бескрайние равнины Марки. - Держись, Боромир... - еле слышно прошептала Идаманте. - Смотри вперед, не оглядываясь по сторонам и не глядя назад. Сегодня мы почувствуем себя бесплотными тенями... - молвила она и, всадив каблуки в крутые бока коня, рванула вперед. Сначала Кельпион скакал тяжелым, прыгучим галопом. Но едва южный ветер ударил им в спину, а перед грудью открылся запущенный Южно-Северный Тракт, то, всхрапнув, исполинский жеребец перешёл на нечто более быстрое, чем галоп. Казалось, он поплыл по потокам ветра, почти не касаясь земли. Очертания мира по боками стали зыбкими, а их края превратились в жидкие линии. Небо потеряло свой цвет, а горизонт превратился в маленькую жесткую точку. Боромир что-то отчаянно кричал за её спиной, а грубые мужские пальцы впивались в её бока настолько крепко и зло, что ей казалось, будто она чувствовала это даже сквозь кожу кафтана и броню мифрила. Она закрыла слезившиеся от вольного ветра глаза, погружая свой мир во мрак... В горле было сипло, а дыхание взрывалось из легких невесомым свистом. Она могла бы быть предводителем Назгулов, если бы хотела. Если бы ответила на их зов... Но она лишь тень, опасающаяся жить. Тень без будущего с красивым и тёмным прошлым. И в прошлое возвращаясь вновь... Они летели так без передышки несколько дней. Потом остановились в лесу, где Кельпион сам нашел себе добычу в виде диких зверей, из которых несколько оказались хищниками. Боромиру было откровенно плохо от такого бега. Наверное, они с Идаманте ругались всю ночь, чтобы на следующий день продолжить свой путь. И так продолжалось ровно двадцать пять дней. К концу их похода Идаманте была вынуждена остановиться перед долиной, где начинались владения Элронда. Их, окруженных кольцом из водопадов, было непросто найти. - Хватит! - рявкнул Боромир, падая на мокрую землю с седла и хватаясь за бурлящий в негодовании живот. - У меня уже все кишки наизнанку от такого бега! - возмущенно воскликнул он. - Дальше я хочу идти пешком, - мрачно изрёк он. - Не нравится быть тенью? - криво усмехнулась Идаманте, не собираясь спускаться с седла. - Нет, - хмуро бросил он. - Я вижу вдалеке небольшую деревню. Предлагаю переночевать там, - предложил он. - Тогда мы не успеем прибыть в Раздол за полночь. И опоздаем, - покачала головой она, вглядываясь в туманную даль. - А я хочу выспаться перед советом на месте, - сказала она. - Откуда ты знаешь, что совет завтра? - спросил гондорец. - Предполагаю, что так решил Элронд, - невозмутимо пожала плечами она. - Если он не изменился за последнее время. - Не изменился за последнее время? - опешил Боромир. - Ифренниэль, неужели ты так хорошо его знаешь, раз можешь такое полагать? - съязвил мужчина, обратившись к ней по её эльфийскому имени. Девушка вздрогнула, словно от удара. А если на совете будет её отец? Или мать? Или на худой конец, Халдир, Лориенский маршал? Бросив многозначительный взгляд на Боромира, она решила, что ему пора знать, куда на самом деле они едут. - Элронд - муж моей погибшей сестры. Я знаю его более трехсот лет. Не думаю, что он успел так быстро измениться, - коварно улыбнулась она, следя за реакцией мужчины. - Какого Моргота, Идаманте! - разразившись проклятиями, воскликнул Боромир. - А раньше ты сказать мне об этом не могла? - осведомился он. - Зачем? - тёмные брови Идаманте недоумённо взлетели вверх. Развернув коня, она вальяжным жестом руки откинула спутанные волосы в сторону, заложив несколько прядей за острые уши. Боромир нервно сглотнул и хмуро покачал головой. - Вот ведьма так ведьма! - в сердцах воскликнул он. - И еще друг называется! - Не истери, - спокойно молвила эльфийка, пуская Кельпиона вперед легкой рысцой. - Поехали в твою деревню, я не могу в таком виде предстать перед своими родственниками, - сказала она. Стряхнув пыль с кафтана и сняв с плеч надоевший до орков меховой плащ, рыцарь неохотно побежал за ней... В полночь двое всадников в тёмных плащах пересекли Последний Мост. Их никто не встречал, ибо они приехали в обитель эльфов последними. Но их заезд на главный двор не остался незамеченным. Их услышали несмотря на то, что шаги водяного были неслышны... Серые глаза Владыки Элронда терпеливо наблюдали за гостями с главного балкона... Боромир первым откинул капюшон в сторону и грузно слез на землю. Идаманте неохотно последовала за ним. - Ну и где все? - осведомился он, с интересом оглядываясь по сторонам. Он не мог понять, откуда струится этот холодный белый свет, ибо не замечал изящных эльфийских светильников, подобно лепнине сидевших на каменных стенах. Эльфийка не ответила ему, следя за тем, как по широкой мраморной лестнице к ним спускается высокая фигура в серебряных длинных одеждах. Элронд спустился вниз и замер, пристально вглядываясь во мрак её капюшона. - Добро пожаловать в Ривендел, Ифренниэль, - произнёс он по-эльфийски прохладным, мелодичным голосом.