Чёрный Лебедь

- Вставай, Боромир, ну! - Идаманте дергала мужчину за руку, безуспешно пытаясь поднять с земли. Роханские всадники не заметили их и плотным кольцом окружили одиноко стоявших посреди высушенной равнины трех спутников. - Не хочу, - скривился Боромир, неохотно освобождая руку из цепкой хватки Чёрного Лебедя. - Пусть сами разбираются, - равнодушно заявил он. Идаманте напряженно всматривалась в лес копий, отрезавший её соратников непроходимой стеной. - А как же Арагорн? - срывающимся от волнения голосом осведомилась она. - Ты бросаешь его на произвол судьбы? Человек посмотрел на неё с плохо скрываемой усмешкой. - А ты? - ответил он вопросом на вопрос. - Ты готова нянчиться с ним до конца своих дней? Чего ты хочешь добиться подобной опекой Его Величества? - Людям нужен король, - лаконично ответила она. - Людям нужна надежда. Арагорн будет вашей надеждой. И мы обязаны ему помочь, - Идаманте вновь попыталась поднять упрямого гондорца с земли. Боромир не сдвинулся с места. - Тогда что нужно эльфам? - пытливо заглянул он в сосредоточенное лицо советника. - Ничего, - тут же нашлась Идаманте. - У нас все есть. - Кроме любви, - как-то странно пробормотал мужчина и растянулся на траве. - Мы бежали несколько дней без передышки, Идаманте. Я не в силах больше стоять - не то, что идти, - вымученно улыбнулся он. Чёрный Лебедь со стоном опустилась на землю рядом с Боромиром. Она с тоской смотрела на всадников, вслушиваясь в голоса. Назревала неизбежная ссора между хозяевами степей и чужестранцами. - Мне не нужна любовь, - горько вздохнула она. - Я отказалась от нее много столетий назад. В этом и есть секрет девятого кольца, да и всех других колец. - Она резко замолчала, чтоб вновь мрачно продолжить: - использовать всю силу можно, только отказавшись от любви. Отказавшись от всего. - Какое счастье, что я от нее не успел отказаться! - хмыкнув, покачал головой старший сын наместника Гондора. - И тебе не советую, - наставительным тоном обратился он к Идаманте. - Я не хочу! - внезапно вспылила девушка, вызвав тем самым праведное недоумение мужчины. - Я хочу пирожных, Боромир! Сладких лориенских пирожных, - по-детски капризным голосом сообщила она, обеими руками упираясь в мерзлую равнину. - Они такие нежные, до отказа наполненные густым кремом. Такие сытные, но одновременно такие легкие. Они сделаны на растительном масле, взбиты на золотистых сливках. Ты когда-нибудь видел золотистые сливки, Боромир? Не белые, а золотистые? - с почти наивным любопытством спросила она. Гондорец лишь вопросительно уставился на неё в ответ. Она приняла это как согласие и, захлебываясь нагрянувшими воспоминаниями, продолжала. - Я тоже устала, Боромир, - призналась девушка. - Устала от бега, от солнца, от похода, от ветра, от этой проклятой сухой травы, - заныла она. - Больше всего в Арде я сейчас хочу пирожных, без обычного масла и молока. Я хочу надеть платье цвета ранней зари и кожаные туфельки легче и нежнее розовых лепестков. Я хочу вновь положить обутые в них ноги на колени матери и из-за полуприкрытых век наблюдать за тем, как она ткёт за станком из золотого дерева, - закрыв глаза, описывала видения прошлого она. - А в руках... - в её привычном, слегка жестковатом голосе зазвучали скрытые желание и страсть. - А в руках у меня пирожное, и целая тарелка с ними на груди. Боромир никогда прежде не видел её такой. Её глаза сияли, отчужденная мрачность покинула прекрасное лицо. Его взору вдруг предстала тень нежной и капризной девушки. Женская сторона Чёрного Лебедя была именно такой - наивной, раненой и заблудшей. Она потерялась среди боев, изгнаний и чужих земель. Она спряталась под навязчивыми идеями и ролями, стальными убеждениями и жестокостью других. - А если я найду тебе пирожные? - спросил Боромир. - Что я получу взамен? - Всё, что угодно! - не задумываясь, ответила она. - А что ты мне можешь дать? - с ехидной ухмылкой осведомился гондорец. - А что ты хочешь получить? - насторожилась Идаманте. - Самое дорогое, что на данный момент есть у тебя, - нагло улыбнулся он. Чёрный Лебедь с силой сжала левую руку в кулак, стиснув зубы. Боромир заметил враждебное выражение её лица и невесело рассмеялся. - Удивительно, что ты ценишь эту железку больше собственной девственности. - осуждающе изрек мужчина. Обветренные губы Идаманте предательски разомкнулись. Высказывание Боромира повергло её врасплох. - Мы оба ценим честь, - коварно заметил гондорец. - Что может быть дороже чести? - важно спросил девушку он. - Что ты будешь делать с моей честью? - в свою очередь спросила она его. - Хранить, лелеять и любить. Это будет самым дорогим, что когда-либо могло быть в моей жизни, - без утайки выложил он. - Потому что это спасло меня, когда мы оба были на грани. Потому что это останется со мной навсегда, - молвил он. "Но не меня," - добавила про себя Идаманте. - "Меня ты столкнешь в пропасть, загонишь за грань... Я погибну, Боромир, погибну! Неужели ты не понимаешь этого? Неужели..." - Хорошо, - громко и четко сказал Чёрный Лебедь своему господину, слишком бодро поднимаясь на ноги. - Хорошо, я согласна на такое предложение, - сказал он, борясь с нахлынувшим головокружением. - С пирожными или нет, я буду твоей. Я отдам тебе свою честь, просто так, как самый дорогой подарок, на который способна, - кивнул он, вновь протягивая руку своему командиру. - Но для этого мы должны будем отправится в Эдорас, иначе пирожных тебе не найти. - Я достану тебе пирожные хоть из самого Мордора! - с чувством предстоящего долга заверил Лебедя гондорец. Тяжело кряхтя, он наконец со стоном поднялся на ноги и, пошатываясь, последовал в собравшуюся конную толпу за боевыми товарищами. - Еще с нами были Боромир из Гондора и... - Арагорн не успел договорить, как сам гондорец и его советник протиснулись сквозь кольцо из наставленных на него копий, громко браня и осуждая недружелюбно настроенных рохирримов. - Идаманте Чёрный Лебедь и наследник Исилдура, Арагорн, сын Араторна и законный король Гондора! - громогласно закончил за него встрявший в разговор Боромир. - Привет тебе, Эомер из Марки! - кивнул предводителю всадников он. Светловолосый детина на сером коне пропустил приветствие мимо ушей. - Арагорн? - переспросил он, точь-в-точь, как и сам Боромир когда-то на Совете. - Законный государь? - Он самый! - не без гордости ответил гондорец. - Потомок Арнорских королей и простой следопыт Севера, - самодовольно обнажал титулы Бродяжника он. - Мой брат, мой капитан, мой король! - это прозвучало искренне и безыскусно. Арагорн укоризненно посмотрел на гондорца, но возражать не стал. - Ну и дела! - мотнул своей золотой гривой Эомер. - Странные дела творятся нынче в мире, если три человека, эльф и гном вместе путешествуют по ристанийским полям! - недоверчиво воскликнул он. - Мы ищем хоббитов, - прервал его размышления Следопыт. - Наших друзей, - чуть тише добавил он. - Они полурослики, дети в ваших глазах! - горячо поддержал товарища Гимли. Эомер задумался, опустив голову. - Мы никого не видели, - наконец тяжело изрек он. - Те орки, которых вы преследовали, мертвы, - холодно молвил роханец. - Мы перебили их еще на рассвете, а тела сожгли. Спутники удрученно замолчали. Новости, хоть и были, увы, предполагаемыми, причиняли боль. Заметив всеобщее настроение, Маршал Риддермарки решил вновь обратиться к старым знакомым. - Мы можем одолжить вам лошадей, - неуверенно улыбнувшись, обратился всадник к Боромиру и Идаманте. Гондорский военачальник выглядел подавленным, в то время как безбородое лицо главного советника оставалось отрешенно-бесстрастным. - У нас есть двое лишних, и они могут скрасить ваш предстоящий путь. Если хотите, мы можем сопровождать вас в Эдорас, - он с надеждой посмотрел на Боромира. - Мы хотим посмотреть на пепелище, - мрачно поведал роханцу Арагорн. - Двери моего дома всегда открыты для короля и его друзей, - радушно молвил Эомер. Свистнув, он призвал двух лошадей, одну белую, другую - рыжевато-коричневой масти. - Это Арод и Хазуфель, - представил животных спутникам он. - Надеюсь, они принесут вам больше удачи, чем своим прошлым хозяевам, - вздохнув, сказал роханец. Хранители распрощались с всадниками и повели за собой своих новых коней. - А борода у тебя так и не отросла! - успел подколоть белоручку-советника Эомер. Идаманте еще долго держалась за гладкий подбородок, напряженно глядя златовласому наезднику вслед. На пепелище они так ничего и нашли. Боромир с Арагорном долго лазили на четвереньках по земле, ища останки Мерри и Пиппина, Леголас тихо читал молитву. И только Идаманте с Гимли не теряли присутствия духа. Чёрный Лебедь просто не разрешила ему этого делать. Вместе они нашли следы боя и втоптанные в землю фибулы лориенских плащей. Эти вещи уводили их все дальше и дальше в сторону векового леса, одного из самых старых лесов Средиземья. - Фангорн, - с благоговением выдохнул Леголас, кончиками пальцев касаясь растрескавшихся стволов вековых деревьев. Братство, не сговариваясь, последовало за ним. Арагорну не нравился старый, дремучий лес, Боромир с Гимли спотыкались и бранились на каждом шагу, а оба эльфа бодро бежали впереди всех. - Помнишь, как мы в детстве с тобой лазили по таким же вязам у меня в Лихолесье? - спрашивал он свою принцессу на синдарине. - А помнишь, как нам в детстве рассказывали про этот лес? - отвечала ему вопросом она. - Что деревья здесь живые, что понимают мысли и пение птиц? Что каждая капля воды в этом лесу таит в себе иную суть и тайны бытия? - Помню, - улыбался он ей своей ослепительной улыбкой, как ни в чем не бывало перепрыгивая через торчащие из рыхлой земли корни, огибая сухие ветки и на мгновения исчезая в сыром полумраке. - Может быть, эти капли и достанутся нам с тобой, Ифренниэль. Может быть... - мечтательно говорил он. - Я помню, что на мне было белое кружевное платье и туфельки цвета розовых лепестков, - сказала ему тогда она. - Мои волосы были распущены и доходили мне до пояса. Леголас улыбнулся еще шире, словно ничего и не было. Словно они были дома у него в Лихолесье, светило летнее солнце, а мрак еще не окончательно поселился во владениях лесного царя Трандуила. Они были невинными детьми своей природы, одинаково прекрасные, одетые в лёгкие изящные одежды. Они говорили на одном языке, понимали друг друга и не пытались сжечь друг друга чёрной страстью. Над их светлыми головками не распускались купола огня, в сердцах блаженствовал мир и покой. Они принадлежали друг другу. Они знали, что будут вместе навсегда. Они знали, что их поженят. Они хотели этого. - И я помню, как ветка под тобой треснула, и я схватил тебя за волосы, чтобы удержать, - тихо рассмеялся эльф, и его Ифренниэль вновь улыбнулась... - Балрог! - громко выругался Боромир, заставив всех разом вздрогнуть. - Морготово болото, как оно здесь оказалось? - бранился гондорец, по пояс утопая в вязкой тягучей жиже. - Не вспоминай проклятье Дурина всуе! - сердито прикрикнул на него Гимли. - Держи секиру, неудачник, - проворчал он, протягивая древко рыцарю. Боромир рьяно схватился за предложенную ему помощь, но лишь глубже погрузился в появившиеся из ниоткуда болото. - Ах, Боромир, почему ты просто не можешь следовать за мной? - укоризненно простонал Арагорн, хватая друга за шиворот. - Я же говорил тебе идти по моим следам! - Замолчи уже, Следопыт! - раздраженно прохрипел гондорец. Неожиданно чья-то неведомая сила потянула его вверх. Идаманте использовала свое кольцо. Деревья над ними осуждающе зашумели, ощутив внезапное вторжение чуждой мощи. Где-то протестующе зажурчала вода. Леголас инстинктивно схватился за лук и натянул тетиву, готовый защищать своих соратников до конца. Между кривыми стволами медленно разливалось странное белое свечение. - Саруман... - побелевшими губами выдохнула Идаманте и, оступившись, рухнула в болото, которое едва успел покинуть Боромир. - Проклятье! - в один голос воскликнули мужчины, вместе хватая Чёрного Лебедя за руки. "Ты погубишь меня, ты погубишь меня..." - Эй, друзья, - окликнул хранителей швырнувший в свет один из своих топоров гном. - Это не Саруман. "Это Гэндальф", - успела мысленно произнести Идаманте, прежде чем с головой уйти в трясину.