Чёрный Лебедь

Леголас с горечью наблюдал за застывшими посреди поляны Идаманте и Боромиром. Не успел.... Опять не успел. Где были его стрелы? Где был его лук? Он опять оставил её одну, опять упустил её. Теперь его принцесса стояла у другого плеча, к другому покорно склонила голову. Глаза её были закрыты, бессильно опустившиеся руки едва заметно дрожали. Он хотел броситься к ней, обнять её, подхватить на руки, но она вновь была слишком далеко от него. Её обнимал простой смертный, в то время когда её избранный безвольно стоял в стороне. - Что здесь происходит? - наконец нарушил тишину Арагорн. - Боромир, Идаманте, где остальные? - вдруг севшим голосом осведомился он. - Где Мерри и Пиппин? Идаманте нехотя оторвалась от Боромира. Опустив глаза, она не сдержала удивленного вздоха. Из под обломленных стрел в её груди медленно просачивалась багряная жидкость. - Ты ранена, - затравленно прошептал гондорец. Эльфийка виновато подняла на него свой затуманенный взгляд. Её рыцарь выглядел подавленным. Куда исчезла его праведная ярость, его решимость? - Ты ранена, - эхом повторил лихолесский лучник. Стоявший по его правую руку гном досадливо крякнул. Возможно, это послужило неким толчком для Леголаса, потому что принц сорвался с места и в два шага оказался рядом с Идаманте. - Посмотри на меня, - приказал он, разворачивая её фигуру к себе. - Ифренниэль, ты меня слышишь? - спросил он на синдарине. Эльфийка уверенно кивнула. Принц судорожно вдохнул и резко схватился за одну из поломанных стрел в её груди. До боли стиснув зубы, он рванул чёрное древко на себя. Стрела с лёгкостью покинула камзол и кольчугу под ним. Брезгливо морщась, лучник откинул окровавленный наконечник в сторону. Из образовавшейся в ткани дыры ничего не последовало. - Просто царапины, - подтвердила его догадки лориенская принцесса. - Они не могли пройти насквозь, - с облегчением в голосе молвила она. Шумно втянув носом воздух, Леголас вырвал из её груди еще одну стрелу. Идаманте с вымученной улыбкой следила за его стараниями. История повторялась. Единственное, чего не хватало, были стылые воды реки. Словно уловив её мысли, эльф подхватил её за руку и потащил за собой. - Идем, - коротко бросил он. - Царапины надо промыть и обработать. Кто знает, какую заразу несут с собой орочьи стрелы? - Быстрым шагом он направился прочь с поляны, словно заявляя на неё свои права, оставляя Арагорна, Боромира и Гимли разбираться друг с другом. Идаманте последовала за ним. Она, не сопротивляясь, шла за Леголасом. На берегу, где они оставили лодки, никого не было. Вдруг, отпустив её, эльф подбежал к воде, устремив ясный взор вдаль. Вскоре девушка поняла, что одного судна не хватало. Куда-то так-же исчезла одна из эльфийских веревок привезенных с собой из Лориена. - Фродо и Сэм бежали, - воительница невесело усмехнулась, подавляя дрожь в голосе. - Пожалуй, наше Братство распалось, - добавила она, сглатывая подступающую к горлу обиду. Поджав чувственные губы, эльф направился к одной из причаленных к берегу лодок, где лежали некоторые из вещей хранителей. Там же и оказался аккуратно сложенный эльфийский плащ Идаманте. Принц вернулся к нолдиэ и вновь принялся за стрелы. Они легко покидали её тело, но навсегда оставались в душе. Пальцы лучника дрожали, дыхание со свистом вырывалось из лёгких. Он не мог заглянуть ей в лицо, не мог и не хотел. Перед глазами ярко и широко раскинулась так давно позабытая картина. Он бежал вместе с ней во дворец, еле удерживая на руках. Она была слишком тяжелой в этой мертвой неподвижности. Его отец был спокоен, когда он кусками срывал с неё доспехи, безжалостно срезая ножом кожаные крепления. Леголас искал поддержки у своей единственной опоры, но тот оставался равнодушным. Лишь едва заметным упреком светились его аквамариновые глаза. Хоровод лиц, сбивчивые указания, лязг серебристой стали... На её руках были эти безмятежно-прекрасные браслеты, а окровавленные пальцы неуместно украшали несколько тонких колец. Она зачем-то надела их в бой, словно мечтая умереть красивой. Под доспехами красовался бледно-розовый камзол. Он помнил его цвет, навсегда запомнил прочность гладкой ткани, когда розовое превратилось в чёрное. Он навсегда запомнил раны, глубокие следы когтей. Остались ли они до сих пор? Остались ли на мягкой коже шрамы? Ему не хотелось это знать. Он не хотел видеть, не хотел вспоминать. Они не сумели промыть раны в Лихолесье. Яд въелся слишком глубоко, слишком быстро проник в горячую кровь. Целительство его отца не помогло. А она бредила... Все бредила, погружаясь во мрак, не узнавая его лица, проклиная посиневшими губами врага и исступленно зовя на помощь своего отца, лориенского военачальника и свою сестру. Такой он передал её Элронду. Такой запомнил навсегда... - Интересно, - запрокинув голову назад, с закрытыми глазами проговорила Идаманте, - сколько времени понадобится Боромиру, чтоб прикончить Арагорна? Леголас не слушал её, вынимая пятую по счету стрелу. Осталось еще три... - Наместник Гондора не пустит самозванца на свой трон, будь он хоть трижды потомком Исилдура, - прекрасное лицо отвернулось от принца. Раз. - А я обещала Арвен его охранять... Её избранного, - ядовито прошелестело над его ухом. Два. - Его, смертного потомка не менее смертных королей. - Слова сквозили отчаянной неприязнью, коробя его неприкрытым отвращением. Три. Последняя стрела покинула камзол, оставляя за собой кровавый след. Он не мог вытащить стрел из её искалеченной души. Не мог промыть раны её бессмертного феа. Он встретился с ней взглядом, вызывающе вглядываясь в каждую черту лица. Плавные линии скул, волевой подбородок, чёткие изгибы алых губ... Её лицо сохранило свою нежность, но не невинность. В её глазах пылало чёрное пламя, сжигающее её изнутри. Дикий огонь. Дикий огонь, поглотивший и его самого. Он не спасет её, но сумеет залечить. Кому-то другому придется вырвать стрелы, кто-то другой должен вытащить обломки страданий из неё. У кого-то другого на руках она будет истекать слезами и невидимой кровью. Он должен будет это позволить, должен будет это разрешить. Он отдаст её другому, пока отдаст. Но потом снова возьмет себе. Её душа всегда принадлежала ему, но он слишком поздно осознал это, слишком поздно поверил в это. Слишком поздно. - Готово, - не веря своим словам, пробормотал он. Забрызганная своей и вражеской кровью воительница неуверенно посмотрела на него, и лихолесский принц ужаснулся. Ужаснулся сам себе, своим мыслям. Так поступал его отец, так думал его отец. Он тоже хотел отдать ему на хранение то, что по праву считал своим сокровищем. Лучник тихо скрипнул зубами. Его ждет другая судьба. Он будет хитрее и терпеливее. Неужели он ничему не научился у трона своего отца? Не знал, с кого брать пример? Он знал. И у него в запасе была целая вечность. - Арагорн настоящий король, - уверенно молвил принц, слегка склонив златовласую голову вбок. Идаманте не увидела в его глазах цвета индиго и тени притворства. Леголас изучал её, рассматривал слишком откровенно. Она не знала, что делать, что чувствовать. - Не думаю, что Боромир осмелится к нему прикоснуться, - как-то странно молвил эльф, слегка улыбнувшись. - Тебе следует искупаться, - вдруг наставительно изрек он, прислушавшись. - Торопись, а то остальные скоро придут, - быстро бросил он, легко толкая к реке. Чёрный Лебедь неуверенно ступила на влажный песок, взволнованно оглядываясь назад. Нащупав застрявший в спутанных волосах кожаный ремешок, она некоторое время пыталась его освободить. В конце концов она бесцеремонно разорвала его и, перекинув сальные волосы вперед, быстро начала раздеваться. - Не смотри на меня, - почти не оборачиваясь, бросила она Леголасу и бесстрашно бросилась в зимнюю реку. Сжав губы, она едва сдержала приглушенный вопль. Вода была ледяная и заставляла задыхаться от пробирающего до костей холода. Где-то вдали клубился белый туман и звучал мерный рокот водопада. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Идаманте скрылась под водой. Обжигающие волны лавиной сомкнулись над её головой, заставляя тело гореть холодным огнем. Контраст был невыносимым, а тишина слишком осязаемой. Девушка открыла глаза. Зеленоватая мгла окружила её, жадно поглощая прозрачные пузыри воздуха, срывающихся с её плотно сжатых губ. Опустившись на дно, она уперлась в ил ногами, чтобы снова рвануть вверх. Вынырнув на поверхность, она широким жестом откинула волосы с лица назад. Ей сделалось невыносимо жарко, кровь словно закипела. Вновь задержав дыхание, она с головой ушла в воду, в очередной раз покорять столь ненавистные ей глубины. Леголас стоял на берегу спиной к воде, держа в руках плащ своей лориенской принцессы. Он не смотрел на неё, но слышал каждый всплеск, каждый вдох. Она точно мог сказать, как она, всхлипывая от холода, полоскала пепельно-серые волосы, как растирала кровь на светлой девичьей груди. Она не жаловалась, не визжала от внезапного купания, как это бы делали другие девушки на её месте. Смелая и чересчур мужественная. Такой её воспитали. Такой она стала. Такой она не была. Внезапно он услышал стремительно приближающиеся голоса. В них он различил взволнованные возгласы Боромира, растяжную речь Арагорна и низкое ворчание Гимли. - Ифренниэль, выходи из воды, - крикнул он, удивляясь сам себе, - они идут. - Отставив руку в сторону, он по-прежнему стоял к ней спиной. Чёрный Лебедь выбежала из воды, поднимая тучу брызг. Выхватив из протянутой руки плащ, она закуталась в него и, суетливо похватав брошенную у берега одежду, поспешила в кусты. Вскоре на берег вышли еще трое из уцелевшего Братства. Их лица выглядели крайне озабоченными. Арагорн сжимал в руках чёрный помятый шлем с отпечатком белой руки на грязном железе. - Они уплыли, Арагорн, - поспешил сообщить следопыту Леголас, указывая в сторону воды. Мужчина понимающе кивнул. - Мерри и Пиппина забрали с собой орки Изенгарда, - громогласно заявил гондорец. В руках он держал расколотый гондорский рог. - Возможно, это длань Сарумана, - понизив голос, объяснил эльфу Арагорн. - Орки приняли Мерри и Пиппина за Сэма и Фродо, и почуяли кольцо Ифренниэль вместо Единого. Лихолесец согласно кивнул. - Значит, мы идем через Рохан? - осведомился он. - Да, - ответил за всех Боромир. - Это моя вина, что все хоббиты пропали, - глухо молвил он. - Я потерял Фродо и не углядел за Мерри и Пиппином. - А у меня из под носа ускользнул Сэм, - виновато улыбнулся Арагорн, стараясь поддержать гондорца. - Я не должен был допустить этого, но это произошло, - вздохнул он. Леголас ободряюще положил руку другу на плечо. - Не отчаивайся, Арагорн, - сдержанно улыбнулся принц. - Братство не распалось. Мы с тобой, - решительно произнес он. Мужчина облегченно вздохнул и повернулся к остальным. - Тогда нам стоит двигаться вперед по горячим следам, - убедительно объявил он. - Ненужные вещи мы оставим здесь, так же как и всё, что мы не сможем нести на себе. Вдруг в кустах что-то зашевелилось и на берег вышла Идаманте. На ней почти не осталось эльфийской одежды. Камзол уступил место кожаному жилету и плотной, невзрачной льняной рубахе. Руки по самые локти были затянуты в кожаные наручи, лишенные всякого рисунка, а с пояса исчезли золотые пряжки. Мокрые волосы липли к шее, струясь по грубо стянутым кожей плечам. Отныне она больше не выглядела, как женщина, а как молодой мужчина с юга. Эльфийское изящество покинуло её. Камзол, накидка и праздничная рубашка полетели на землю, превратившись в груду грязного тряпья, а мифриловая кольчуга, откованная тысячелетия назад в священном Валиноре, вновь холодила кожу под одеждой. Заметив удивленные лица своих спутников, она обратила свой взор на хранившего молчание Боромира. - А как же Гондор? - тихо спросила Чёрный Лебедь. - Мы не собираемся в Гондор, Боромир? - упавшим голосом осведомилась она. Стоявший рядом Леголас затаил дыхание. - Конечно, собираемся! - попытался бодро ответить гондорец, но его голос дрогнул. - Только сначала мы пойдем через Рохан, а там, авось, найдем лошадей и поедем прямиком в Минас Тирит, - заверил девушку он. - Мы должны найти хоббитов, Идаманте, - вдруг резко выпалил старший сын Наместника Гондора. - Это наша вина, что они пропали. И к тому же, - тень улыбки тронула его осунувшееся лицо, - я не вернусь в Гондор без Арагорна. Не вернусь без моего брата, моего капитана и моего короля! - покорно склонив голову, воскликнул он. Идаманте удивленно изогнула тёмную бровь, переводя взгляд то на Арагорна, то на Боромира. Оба мужчины смотрели друг на друга с благодарностью, что всегда лежит в основе настоящей преданности. Что-то изменилось, и Чёрный Лебедь догадывалась, что именно. Арагорн узнал и простил Боромиру его тайное желание обладать Кольцом... - Я тоже, - внезапно выпалила она. - Я не вернусь в Гондор без тебя, Арагорн! - Я рад этому, Ифренниэль, - почтительно улыбнувшись, сказал наследник Гондора. - Твои советы и твои мысли еще понадобятся нам, - он слегка поклонился, а потом чуть тише добавил, и девушка заметила в его светлых глазах лишь искреннее доверие: - Они еще понадобятся мне. Чёрный Лебедь лишь сухо кивнула в ответ. Лихолесский принц рядом с ней облегченно вздохнул. - Тогда я предлагаю спустить оставшиеся лодки по реке, - вдруг предложил он. - Они все равно потонут в водопаде, а враги на другом берегу никогда не найдут наших вещей. - Я не вижу в этой затее никакого смысла, - бесстрастно обратилась к эльфу Идаманте. - Почему их нельзя просто спрятать? - Потому что их нельзя будет найти, - уверенно ответил ей принц тоном, не терпящим возражений. - И если враги найдут твою старую одежду, они подумают, что им удалось тебя победить, - уже тише добавил он. - Эльф прав, - вдруг поддержал Леголаса гном и бодрым шагом направился к воде. - Пусть думают, что нас больше нет. Нас и в самом деле больше нет, - глубокомысленно изрек он. Вскоре все вещи Братства отправились в воду. Боромир долго спорил с Идаманте, не желая расставаться с тяжелым щитом и изрядно подпорченным орками мехом. - Я буду твоим щитом! - в конце концов выпалила Чёрный Лебедь, и мужчина замолчал. - Я всегда была твоим щитом, и в этом я поклялась твоему отцу. - Ты много в чем клялась моему отцу, - многозначительно протянул воин и грубо швырнул свои вещи в лодку. - Я держу свои обещания, - пробормотала она, прежде чем мужчина взял из её рук её походный мешок. Перекинув его за спину, он таким образом присвоил себе её белое платье. Теперь она осталась совсем налегке. Их взгляды встретились, и Идаманте молча заглянула в его серые глаза. Теперь они казались темнее, и в них убавилось самоуверенности, которая уступила место чему-то иному. Она не могла понять, чему именно. - Все готовы? - спросил Хранителей Арагорн. Мужчина и девушка согласно кивнули. Наследник Исилдура по очереди столкнул серебристые лориенские лодки в реку. Покачиваясь на волнах, суда не спеша скрылись в тумане. Идаманте проводила их грустным взглядом. С лодками уплыла последняя частичка дома и последняя надежда её души. Внезапно чьи-то ловкие пальцы зарылись в её волосы. - Чтобы не мешались, - пояснил Леголас, быстро собрав и закрутив их на затылке на эльфийский манер. Его легкие прикосновения острыми вспышками отражались в её и без того разгоряченном после ледяной воды теле. Ей показалось, что она потеряла что-то, но руки лихолесского принца вновь помогли ей это обрести. - Леголас, Ифренниэль, - позвал их Арагорн, - Следуйте за мной, мне понадобятся ваши зоркие глаза и острые уши! - ухмыльнулся он. Принц завершил женственную прическу Идаманте, и оба эльфа, не сговариваясь, поспешили на его зов. К полудню они выбежали на покрытую сухой зимней травой равнину. Арагорн нещадно гнал их вперед, словно собака, следуя по одному ему видимому следу. Он бежал впереди их маленького отряда, следом по разные стороны спешили эльфы. Гимли, ворча и громко протестуя, завершал колонну, а Боромир, тяжело дыша, болтался где-то посредине, безуспешно пытаясь нагнать наследника Исилдура. - Я не могу, Леголас, - постоянно твердила эльфийка, все время пытаясь отступить. - Нет, следуй за мной, - постоянно твердил ей он. - Я разделю с тобой твою ношу, если ты позволишь мне. Только не отставай. - Я не могу, - страдала она, спотыкаясь и падая. Но прежде, чем их сзади нагоняли Боромир и Гимли, она снова была на ногах. - Дай мне разделить её, - упрашивал её принц, и весь мир разом сужался до его синих глаз, пылающих требовательным огнем. Она безвольно отдала ему свой назгулский меч, и он остался ей благодарен. Он нес его до самой ночи, и на следующий день. И на день после этого. А потом они внезапно потеряли след. - Алый рассвет, - многозначительно протянул Боромир, жуя походный лориенский хлеб. - Кровь лилась здесь этой ночью! - взволнованно воскликнул Леголас, когда спутники вновь поднялись с земли после очередного ночлега прямо в степи. - И так далеко до Эдораса, - сердито сплюнул Гимли. - Опять бежать, - отчаянно завыл он. - Я надеюсь, владыки Рохана не забыли про нас, - сказал Боромир, покосившись на Идаманте. - И великодушно подарят нам по лошади, чтобы я наконец не слышал твоего нытья! - сердито огрызнулся он на гнома, рывком поднимая того с стылой земли. - Тогда давай наперегонки! - неожиданно рявкнул он. - Кто сегодня первым свалится от усталости, тот и проиграл. - Валяй, - устало молвил гондорец, и товарищи по несчастью охотно сорвались с места. В лицо им светило холодное зимнее солнце, но в воздухе уже чудились призрачные отголоски весны. Защитные плащи скрывали их от чужих глаз, сливались с окружающей спутников скучной картиной. Холмы, валуны, сухая трава и блеклый небосвод над ними. Гном и человек почти одновременно сдались и, тяжело дыша, свалились на твёрдую землю. Возможно, Гимли бы одержал победу над гондорцем, если бы оставил у Андуина один из своих запасных топоров. - Гимли, Боромир, подъем! - недовольным голосом окликнул их Арагорн, но оба проигнорировали указ. - Не могу встать, - хрипло рассмеялся мужчина ему в ответ. - Идаманте, подними меня! - внезапно позвал Чёрного Лебедя он. Главный советник его отца нетерпеливо закатил глаза и нехотя пошел ему на помощь. - Ифренниэль! - почти жалобно позвал лихолесский принц, но она не остановилась. - Леголас? - удивленно позвал друга Арагорн, заметив, как меняется лицо эльфа. Из взволнованно-прекрасного оно резко сделалось равнодушно-надменным. Следопыт вздрогнул. Когда-то раньше он уже видел такое лицо. - Я должен её отпустить... - одними губами проговорил лучник, обращаясь к самому себе. И лишь невозмутимо передернув плечами, повернулся к Арагорну. - Ну? - недовольно обратилась к Боромиру Идаманте. - И долго ты будешь так лежать? - осведомилась она, протягивая мужчине свою руку. Воин ехидно усмехнулся и резко потянул девушку на себя. Вскоре оба уже катались по сухой траве, даваясь приглушенным смехом. Гондорец тщетно пытался её защекотать. Внезапно в тишине, нарушаемой на многие мили вокруг лишь порывами равнинного ветра, раздался гулкий стук копыт. Громкие возгласы всадников и звон кольчуг заставили Идаманте испуганно повернуть голову. Тяжело сопя, мимо них пробежал Гимли, и на светлеющем горизонте показались сверкающие золотом шлемы рохиррим. - Будем надеяться, что мы их знаем, - пробормотал Боромир, накрывая Чёрного Лебедя собой. Его грубые пальцы разорили давно высохшую прическу Идаманте, освобождая буйные пепельно-серые локоны. Лёгкие эльфийские плащи сокрыли их от посторонних глаз, и принцесса заметила, как всадники окружили одиноко стоявших посреди равнины следопыта, эльфа и гнома. - Узнают, - вздохнула Чёрный Лебедь, накрывая уши кудрями. - Отныне я Чёрный Лебедь, раз и навсегда, - с досадой молвила она. И её эльфийский принц, так бережно отнявший у неё меч, вновь превратился в далекий мираж.