Дождь в пустыне: Рио

Наступил декабрь. Становилось всё жарче – не только по температуре воздуха, которая давно перевалила за плюс тридцать градусов, но и по причине множества срочных и кипучих дел, которые на всех навалились перед концом года. На предприятии Леонидаса Ферраса подводили финансовые итоги года и завершали в срочном порядке последние оставшиеся проекты. Прибыль вышла отменная, и глава компании выписал всем своим сотрудникам щедрые премии, а после встретился в центре города с супругой, чтобы вместе отправиться за рождественскими подарками – друг другу и остальной семье. Леонидас был в превосходном настроении. Это уже третье Рождество, которое он и Иветти встречали вместе, и второе – как женатая пара. В магазине Саида Рашида под названием «Восточная лампа» тоже вовсю кипела жизнь – многие решили купить здесь экзотические праздничные сувениры. Это стало существенной прибавкой к тем деньгам, которые он заработал, оказывая посреднические услуги. Однако молодой предприниматель уже смотрел в будущее и обдумывал, как через два-три года продаст магазин, а сам переедет с Жади в новый дом. Продать своё детище он рассчитывал работнику Мухаммеду, в рассрочку на несколько лет. Точно так же он собирался поступить в ближайшее время с магазином в Сан-Паулу, который они когда-то открыли вместе с братом. Покупателем выступал их дальний родственник Мустафа, который сейчас являлся управляющим и готовил первый взнос в счёт покупки. Эти деньги Саид собирался переслать Мухаммеду в Фес, ведь они причитались ему как совладельцу. Ещё в планах было – отдать брату все оставшиеся деньги, которые будут выручены за магазин в Сан-Паулу, при этом солгав о реальной сумме сделки и попросив Мустафу тоже никому не проболтаться. Саид был готов на что угодно, лишь бы помочь брату и поскорее прекратить его работу на касабланскую родню. Погружённый в эти размышления, он поднялся из «Волшебной лампы» на второй этаж и прошёл по коридору к учебной комнатке, где сидела Жади. Легонько постучав, Саид толкнул дверь. Его жена сидела за столом перед раскрытым учебником и сосредоточенно красила ногти на руках. – Жади! – воскликнул Саид возмущённо. Та слегка вздрогнула и поморщилась. – Ну что ты кричишь? – У тебя завтра первый экзамен, а ты не учишь материал! Декабрьские деньки в преддверии Рождества были горячей порой не только для тех, кто работал, но и для студентов – у них начиналась сессия. Маиза, Дьогу, даже Лидьяне, Лукас и Тавиньу, готовились с разной степенью усердия, однако от развлечений все на время отказались, и только первокурсница Жади пока ещё не поняла, с чем столкнулась. – Саид, успокойся, – с улыбкой обратилась она к мужу. – Всё будет в порядке. Самое трудное уже позади, я смогла поступить в университет. Неужели ты думаешь, что я не смогу удержаться на том месте, которого с таким трудом достигла? – легкомысленно произнесла она. Однако очень скоро Жади пришлось понять, что с выводами не стоит торопиться: первый же экзамен она с треском провалила. Шокированная, девушка записалась на пересдачу и принялась усиленно учить латынь (а неудавшийся экзамен был именно по этому предмету), но в процессе у неё не осталось времени для зачёта по органической химии. С трудом сдав её на самый низкий балл и едва сумев пересдать латынь, Жади осознала, что у неё катастрофически не достаёт времени на подготовку к оставшимся зачётам и экзамену по истории медицины. Вторую неделю сессии юная студентка провела как на вулкане – со слезами, нервными ссорами с Саидом, судорожными попытками что-то выучить и бессонными ночами. Когда наконец-то мучения были завершены, академический результат Жади Рашид оказался самым низким в её группе. Вздохнув с небывалым облегчением, она призналась себе, что эта первая сессия была гораздо сложнее вступительных экзаменов. – Ты чуть не вылетела из университета! – ругался Саид. – Как можно так относиться к учёбе! Ты же хотела этого, хотела учиться на врача, разве нет? – Да, – вздохнула Жади, аккуратно складывая тетради и убирая их на полку. У неё начались рождественские каникулы. – Но я думала, мы будем заниматься чем-то интересным, а не учить кучу бесполезных предметов. – А как ты хотела? – Саид сложил руки на груди. – Чтобы работать в больнице, нужно много знать и уметь. Знаешь, Жади, я ничего не понимаю в медицине, но даже мне ясно, что это очень трудное дело. Раз вас заставляют что-то учить, значит, это действительно нужно. Как ты будешь ставить диагноз больному и лечить его, если у тебя в голове туман из каких-то полузабатых фактов? Скажешь: «Извините, я эту тему не выучила, так что идите к другому доктору»? – О Аллах! – Жади тоскливо закатила глаза. – Ты говоришь в точности как наш самый въедливый преподаватель, сеньор Аугустос! – Ну а что, он же прав. Кстати, а этот сеньор… молодой? – Саид слегка нахмурился. – Успокойся! – расхохоталась Жади. – Он седой, полноватый и в очках, так что ревновать нет смысла. – А кстати, – вдруг сменил тему Саид, – ты знала, что твой друг Лобату Мартиньеш перезжает в Фес? Уже продал свою квартиру здесь и нанял кого-то искать ему дом там. – Друг? – в притворном возмущении фыркнула Жади. – Он мне не друг. Просто дал свою визитку почти два года назад. Он и не вспомнил меня, когда ты нас познакомил. – Всё-таки странно, что он решил переехать именно в Фес, – мужчина испытующе посмотрел на супругу. – Саид, ты в чём-то меня подозреваешь? – Жади вытаращила на него глаза с выражением псевдоискреннего изумления. – А что, нужно подозревать? – парировал Саид. – Конечно же, нет! – Жади приблизилась и нежно обняла его. – Я не хочу, – сказал Саид, обнимая жену в ответ и глядя на неё с высоты своего роста, – чтобы Назира встретилась в Фесе с этим мужчиной и снова начала думать, что он её жених. – А вы с Мухаммедом найдите ей настоящего, – с улыбкой предложила Жади. – Да, дядя Абдул занимается этим, – рассеянно кивнул Саид. – Но пока не нашёл. «Похоже, и не найдёт, – усмехнулась про себя Жади, – как всегда». На другой день, когда Саида не было дома, его супруга позвонила в Фес. Сначала поговорила с Зораидэ, но та жила своим домом и ничего не знала о ларе Назире. Потом Жади позвонила Латифе – и от неё услышала ошеломительные новости. Значит, их золовка зря времени не теряла, а взяла всё дело в свои руки и сама наладила контакт с сеньором Лобату, да ещё и дом ему подыскивает к приезду! Такого поворота в этой истории Жади никак не ожидала. Свою выдумку с женихом она хотела использовать исключительно в личных целях, чтобы управлять настроением Назиры. Но то, что в итоге получилось, уже давно вышло из-под контроля молодой интриганки. Бросив взгляд на настенные часы в виде украшенного орнаментами солнца, Жади поняла, что размышлять о планах своей золовки у неё нет времени – нужно собираться на очередное занятие в школу танцев. Уложив в сумку костюм и акссессуары, которые просила принести в прошлый раз преподавательница, а также добавив сверху полотенце для душа, бутылку воды, яблоко и ещё пару мелочей, девушка была готова. Выйдя на улицу, она поймала жёлтое такси и поехала. Жади с детства обожала танцевать, смело бралась разучивать сложные движения. Но вскоре Саула научила её всему, что знала сама, а дальше Жади могла только копировать, если что-то увидела где-то – на празднике в гостях, например. Кое-чему они с Латифой смогли научить друг друга, но всё равно старшая кузина испытывала постоянный голод по новым движениям, сложным и красивым, какие мало у кого получаются. Ей это было нужно даже не для того, чтобы вызывать восторг Саида (он и без того был околдован своей женой), а просто для собственной радости и гордости. Танцуя и постоянно учась чему-то новому в школе «Ритмы любви», Жади ощущала крылья за спиной. Этот небывалый душевный подъём она могла бы сравнить, пожалуй, с тем чувством, которое испытывала во время первых встреч с Саидом – тогда, в касьбе Феса. *** И вот пришло Рождество. Во многих странах мира этот праздник ассоциируется со снегом, холодной погодой, таинственно мерцающими свечами и игрушками на большой ёлке. Бразильское Рождество в чём-то такое же, но во многом совсем другое. В это время жара приближается уже к сорока градусам, и люди стремятся на пляжи. Праздничная служба в церквях проводится так же, как и в остальных странах. Улицы и парки, двери домов и квартир украшаются цветными гирляндами, венками из живых цветов и искусственных еловых веток. Рождественские ёлки украшают множество бразильских домов, а самая большая водружается на металлическую платформу посреди озера в центре города. Не стала исключением и резиденция Леонидаса Ферраса, где за несколько дней до Рождества слуги поставили пушистую искусственную ёлку в углу гостиной. Жена хозяина пришла в детский восторг от такой красоты и немедленно отправилась вместе с домработницей искать в кладовых игрушки, свечи, бусы, праздничные венки, колокольчики и прочие украшения. Далва глядела на это, поджав губы и не одобряя самодеятельность Иветти. В прошлом году чета Феррасов уезжала на Рождество и Новый год в Венецию, но в этот раз они поговорили и решили остаться дома. – Львёночек! – увидев вошедшего в гостиную мужа, женщина оторвалась от разбирания коробок ёлочных украшений, взглянула на него и просияла. – Правда, здорово, что мы решили не уезжать никуда? Встретим праздник как одна семья: ты, я, твои мальчики, Далва, Маиза и донна Ана. Вместо ответа Леонидас присел рядом на ковёр и поцеловал Иветти, обняв за плечи. Коробки с игрушками и прочими атрибутами праздника окружали их, и супруги начали разбирать всё это вдвоём. Леонидас улыбался и делился старинными тёплыми воспоминаниями о детстве сыновей, а Иветти слушала и в ответ рассказывала, как встречала Рождество в своём родном городке Олариа. Наконец, даже Далва перестала дуться, а подошла ближе, невольно привлечённая этой тёплой атмосферой, которая так и манила присоединиться. В итоге они втроём нарядили ёлку, развесили праздничные венки и гирлянды – получая от этого огромное удовольствие и попутно делясь историями прошлого – а потом отправились пить чай с пирогом Далвы. *** Маиза стояла в ванной комнате на втором этаже особняка Феррасов и глядела на себя в широкое зеркало в золочёной оправе. Оттуда на неё был устремлён ответный взгляд красивой темноволосой девушки с высоко забранными локонами. Она была одета в лёгкие тёмно-синие брюки и изящную блузку из белого шёлка, которая хорошо сочеталась с платиново-бриллиантовым комплектом из серёг и подвески – подарок Дьогу на примирение минувшим летом. Эта девушка из зеркала являла собой образец элегантности и хорошего вкуса, а также дружелюбия и небрежной финансовой состоятельности. Только она одна, да ещё донна Ана, знали, каких трудов стоило создать такой образ, весьма далёкий от реальности в последнем пункте. Вместе они выбрали Маизе новый наряд и новые туфли для праздника, а также небольшие подарки членам семьи Феррас. На это ушёл «рождественский фонд» девушки и то, что прислал её отец. Но она была только рада. Рассказывая матери о том случае, когда Дьогу обратил внимание, как часто она носит одну и ту же пару обуви, Маиза не смогла сдержать слёз и призналась донне Ане, что никогда не испытывала такого стыда. Но сейчас это было в прошлом – по крайней мере, на ближайшие праздники имидж восстановлен. Маиза вернулась в гостиную, где после посещения вечерней мессы и отменного ужина от Далвы и повара (подавали салат из мидий, фаршированного угря, классическую фейжоаду, банановый пирог и фруктовое мороженое) собралась вся семья с двумя гостьями. Иветти с донной Аной о чём-то увлечённо беседовали, сидя на диване с чашечками кофе. Маизе её мать неустанно повторяла, что супруга Леонидаса – уникальная женщина, с которой нужно, просто категорически необходимо, брать пример. «Жизнелюбивая, искренняя, уверенная в себе. Не скрывает и не стыдится своей любви к деньгам, не строит из себя бескорыстную скромницу, но при этом умудряется так очаровать мужчину, что тот просто жизни своей без неё не представляет! – часто восхищалась донна Ана в разговорах с дочерью. – И главное, ей не надо ни просить, ни хитрить, он сам готов выполнить любой её каприз, будучи уверен, что ему с ней повезло, а не наоборот! Это талант, дочка, подлинный природный талант, точно тебе говорю. Но и ты можешь многому от неё научиться. Сделай так, чтобы ты смогла сиять для Дьогу Ферраса самой яркой звездой, как сияет для его отца донна Иветти. Вы с Дьогу уже на четвёртом курсе – ещё два года, и станете выпускниками. И что потом? Куда идут ваши отношения? Заводи с ним осторожные разговоры о будущем. Обсуждайте вместе планы, делитесь эмоциями и мечтами. Но только так, чтобы он пока не догадался о твоём желании его окольцевать. Просто пусть во всех картинах будущего, которое он способен себе воображать, рядом с ним окажешься ты. Тогда он ни за что не расстанется с тобой». Пожалуй, в чём-то донна Ана права – не раз рассуждала мысленно Маиза. Ей было известно, что в молодости её мать и отец познакомились на пляже. Ана была очень рада, что ей удалось выйти за Теодору несмотря на протесты его богатой семьи, но счастье оказалось недолгим – вскоре она поняла, что супруг постоянно изменяет ей. Первое время она терпела из любви, потом – ради крошки Маизы, а под конец уже просто ждала благоприятной возможности, чтобы зафиксировать факт измены, пригрозить скандалом и потребовать с семьи приличные отступные, а от отца – алименты на девочку. Полученные деньги донна Ана использовала, чтобы открыть и разрекламировать свой маленький салон красоты. Теодору, несмотря на развод, старался оставить маленькую Маизу в своей семье, но суд решил иначе, и в конечном итоге отец довольствовался воскресными встречами, а ещё постоянно присылал деньги на любые нужды девочки. «Заглаживает вину!» – постоянно слышала Маиза от матери и, в принципе, была с ней согласна. Видимо, теперь чувство вины ушло, ведь уже больше полугода отец выделял средства только на оплату университета. Маиза прошла в глубину гостиной Феррасов, остановилась у окна и слегка отодвинула мягкую бархатную портьеру, чтобы поглядеть на вечерние огни, тёмные очертания пальм и мощёную гравием подъездную дорожку, идущую от особняка и оканчивающуюся высокими решётчатыми воротами. Ей хотелось жить в этом доме, она мечтала об этом столь же страстно, как и стать однажды супругой Дьогу. По-настоящему, на всю жизнь, а не как у её родителей в прошлом. Тайком оглядев гостиную, Маиза заметила, что Дьогу смотрит на неё, беседуя с отцом в отдалении. Лукас тоже стоял рядом с ними и, судя по лицу, был недоволен. Подошла Далва, обняла его и увела на кухню. «Ох уж эта семейка!» – усмехнулась про себя Маиза и снова отвернулась к окну. – В саду через пять минут, – раздался у самого уха шёпот Дьогу. Маиза удивлённо обернулась, но молодой человек уже покидал комнату. Спустившись в сад, как и условлено, она тут же угодила в объятия своего бойфренда и отбросила чувство самоконтроля, наслаждаясь обжигающими поцелуями в тени какого-то дерева, украшенного синей светящейся гирляндой. Стало гораздо прохладнее и приятнее, нежели было днём. – Хочешь, уедем куда-нибудь на Новый год? – выдохнул Дьогу, когда они оторвались друг от друга на минутку, чтобы перевести дух. – Отец дал мне ключи от нашего домика в Ангре. Тридцатого он устраивает тут приём для своих бизнес-партнёров, а на следующее утро мы можем улететь отдыхать. Ты и я. Хочешь? Маиза посмотрела пару секунд в его лицо пристальным взглядом, словно не могла поверить в серьёзность слов, а потом коротко кивнула и прильнула ближе, чтобы продолжить головокружительный рождественский поцелуй.