Дождь в пустыне: Рио

Саид и Жади отскочили друг от друга и спрыгнули со своего супружеского ложа, застигнутые врасплох. Назира смотрела на них, уперев руки в бока. – Где… ты взяла ключ?! – выдохнул Саид вместо приветствия. – Где, где! – сварливо отозвалась женщина, буравя взглядом обоих супругов и попутно оглядывая комнату, где было немного не прибрано. – У твоего продавца! Пришлось пройти мимо бара, где подают спиртное, чтобы попасть в его квартиру на втором этаже, а всё из-за того, что мой брат глухой и не способен услышать даже звонок в дверь собственного дома! – Почему ты не позв… – начал тот сурово. – И что за дурного работника ты нанял, Саид? – перебила Назира. – Этот наглец просил показать ему паспорт, подтвердить, что я твоя сестра! Да он в своем уме? Чтобы я, Назира, показала постороннему мужчине документ, где написана моя дата рождения?! Может, мне ещё и возраст ему свой назвать! – Как же вы на самолёт сели, лара Назира? – с любопытством спросила Жади. Она уже немного пришла в себя после этого вторжения и теперь смеялась внутренним смехом, глядя на своих золовку и мужа. – Там ведь тоже паспорт требуется. – Не знаю, мне билет покупал дядя Абдул, и провожал меня он тоже. Я сказала ему, Саид, что ты в этой стране, да ещё с такой женой, идёшь по дорожке шайтана, что за тобой нужно присмо… – Достаточно, Назира! – скривился Саид. – Ты так и не ответила, кто дал тебе ключи от дома. – Мириам, разумеется, – пожала плечами Назира, отчего-то вдруг успокоившись. Она расстегнула брошь, скреплявшую платок, освободила свои длинные волосы и снова начала по-хозяйски оглядывать комнату. – Она меня узнала. Замечательная девушка, на таких и надо жениться. Эти недвусмысленные слова и взгляды давали Жади понять, как низко оценивается её роль супруги и хозяйки дома. Во всяком случае, ей так показалось. «Сначала отравляла жизнь Латифе, а теперь приехала меня помучить? Не на ту напала!..» – задиристо размышляла девушка. – Жади, проводи Назиру в комнату для гостей и… накинь что-нибудь на себя, – распорядился Саид, надевая рубашку. Видя, что жена поджала губы, он беззвучно проговорил: «Пожалуйста» так, чтобы Назира не видела. Фыркнув, Жади набросила белый шёлковый халат поверх своего блестящего костюма для танцев и повела Назиру в комнату на другом конце дома, предоставив нежданной гостье самой катить свой чемодан на колёсиках и нести увесистую сумку. Кажется, Назиру нисколько не смущало, что она заявилась к женатым людям вечером и застала их полуодетыми. Жади была уверена, что золовка приехала её позлить и заодно «промыть мозги» (девушке очень нравилось эта выражение, почерпнутое от Маизы) своему брату насчёт второй жены (которая, конечно будет «правоверной, послушной и хозяйственной»). Но неожиданная правда открылась Жади, когда они с Назирой остались вдвоём в комнате. Заперев дверь, старшая женщина смерила молодую пронизывающим взглядом и вдруг произнесла: – Жади, мне нужен адрес Лобату. – Что…? – переспросила та, совершенно обескураженная и сбитая с толку. Она-то думала, что сейчас Назира начнёт пилить её, а оказалось, что цель её приезда вовсе не.. – Ну? Чего смотришь на меня с раскрытым ртом? – сварливо спросила родственница. – Тот адрес, который я переписала летом из телефонной книжки Саида, устарел. Сейчас Лобату снимает жилье, продав свою квартиру. Но я не знаю адреса, только телефон. Который не отвечает уже давно, поэтому я села на самолёт и прилетела… И зачем, собственно, я рассказываю всё это такой одалиске, как ты? Давай, соображай быстрее и найди мне адрес! – Э-э-э… лара Назира… Саид тоже не знает его домашнего адреса. Он недавно звонил ему при мне, и там не отвечают. Может, сеньор Лобату уехал? – предположила Жади, пытаясь сделать интонацию наиболее искренней. – Не говори ерунды, ленивая девчонка, – отсекла все её возражения Назира. – Завтра же разузнай для меня адрес. Конечно, если не хочешь, чтобы я пожила у вас месяца два… или полгода… а может, и на дольше останусь?.. – Не продолжайте, лара Назира, я всё поняла, – нервно улыбнулась Жади. – Располагайтесь тут пока, я сейчас принесу вам чистую постель и полотенца. – И чаю не забудь! – добавила Назира, подняв указательный палец. – Я устала с дороги, двухдневный перелёт был утомительным, особенно в такое время, когда западные люди празднуют свой Новый год. Кто ещё позаботится о моём комфорте, как не жена родного брата… да, и подушку из гостиной захвати, мне этих мало! – Хорошо, лара Назира, – выдавив натужную улыбку, проговорила Жади. В ту ночь в доме Саида Рашида все спали плохо. Сам хозяин ворочался с боку на бок, недоумевая, зачем приехала сестра, и обдумывая, как не допустить её встречи с Лобату Мартиньешем; а еще понимая, что придётся съездить к нему, раз обещал Леонидасу; возможно, завтра… Тем временем жена Саида, лежащая рядом с ним, тоже не спала, а смотрела в тёмный потолок блестящими от волнения глазами и лихорадочно соображала, как ей выпутаться из ситуации, в которую всех завели её собственные интриги; ведь если Назира встретится с Лобату, то на этот раз точно узнает, что никаких романтичных писем от него не было, а он впервые встретил её в гостях на минувший Рамадан; более того, нельзя допустить их встречи ещё потому, что тогда Саид решит, что это опять Жади их свела, на второй раз не простит и уж точно с ней разведётся; при мысли об этом его супруга просто холодела, не в силах даже вообразить день, прожитый без Саида – не когда он в отъезде, а вообще, навсегда… В это время в комнате для гостей сестра хозяина дома тоже не могла уснуть, воображая в своих мыслях грядущую встречу с суженым и молясь Аллаху о его благополучии; перед рассветом, уже в полудрёме, она воображала себе сказочный сюжет об обольстительной Принцессе Назире и мужественном Рыцаре Лобату, совершающем подвиги в её честь. На следующее утро завтрак приготовила Мириам, которая ещё вчера поняла, что её хозяйка попала в переделку, и поспешила на выручку, хотя по их новой договорённости приходила лишь пару раз в неделю. Жади мельком шепнула ей «шукран», но мысли её были заняты собственными делами. Саид и вовсе не заметил, что их домашняя служанка появилась во внеурочный день и час; он мысленно принимал решение, стоит ли идти к Лобату прямо сегодня. Что касается Назиры, то та ела блинчики багрир с большим аппетитом, обильно поливая их тремя видами варенья и нахваливая хозяйственные навыки Мириам. После завтрака Саид собрался, взял свой кожаный портфель с бумагами и во всеуслышание сказал, что собирается в город по делам. И лишь у самых дверей, прощаясь с Жади привычным для них нежным поцелуем, шепнул жене на ухо, что собирается сегодня также навестить Лобату. А в завершение Саид шепнул: – Ни слова Назире. Жади кивнула, по-настоящему серьёзно глядя на мужа. Тот вышел, дверь за ним закрылась, и в тот же момент из-за тонкой узорчатой занавеси, отделяющей прихожую от гостиной, выглянула Назира. – Ну и о чём же мне нельзя слышать ни слова? – Ой, лара Назира… – Жади прижала руки к щекам, вспоминая, как это делает Латифа, и старательно копируя кузину. – Вы услышали… Ну вот, сюрприз испорчен. Саид хотел купить вам подарок в честь прие... – Нечего охать, ты, одалиска! – перебила Назира. – По твоим бесстыжим глазам я вижу, что ты врёшь. Запомни в последний раз: ты можешь вертеть моим братцем, который от тебя без ума, но Назиру тебе не провести! А теперь признавайся, прохвостка: Саид говорил о моём Лобату, так ведь? – Ну… не совсем, – уклончиво произнесла Жади, пока мозг её быстренько соображал, что сказать дальше. В этот момент зазвонил телефон, и лара Рашид с резвостью горной лани поспешила в гостиную, чтобы взять трубку. – Алло? Маиза! Я так рада, что ты позвонила! Как раз собиралась сама тебе позвонить и узнать, как прошла твоя поездка в Ангру с Дьогу… – защебетала Жади, краем глаза следя за своей золовкой. Та невозмутимо прошла следом и расположилась на диване, закинув ногу на ногу и всем своим видом давая понять, что будет слушать разговор и никуда не двинется, пока не услышит ответы на собственные вопросы. – Жади, я боюсь, эта поездка оказалась кошмаром, – голос Маизы на другом конце провода звучал устало. – Дьогу такая сволочь. Давай встретимся сегодня где-нибудь в кафе, я тебе всё расскажу. – О… конечно… – начала Жади, и тут у неё в голове, словно спичка, вспыхнула новая идея. – Маиза, послушай… Я бы очень хотела тебя увидеть, но ко мне тут неожиданно приехала родственница из Марокко, сестра Саида, и мне хочется её как-то развлечь, показать город… – Я поняла тебя, Жади, – голос Маизы в трубке слегка оживился, – и я даже знаю, как нам отвлечь твою родственницу. Давайте встретимся через два часа в «Рио Сул», я захвачу с собой Лукаса. – А Лукас… это… – Жади нахмурилась, вспоминая. – Брат Дьогу! – А, точно. Близнец. Всё время забываю, как его зовут. – Да, наш Лукас незаметный парень, – усмехнулась Маиза. – Ну, в общем, когда окажемся в торговом центре, то сядем за столик в кафе на первом этаже, а через несколько минут отлучимся куда-нибудь ещё, чтобы спокойно поговорить. Думаю, полчасика они посидят вдвоём. – Отличная идея, Маиза! – просияла Жади, выбросив из головы мысль о том, что правоверной мусульманке не подобает сидеть за столиком наедине с незнакомым мужчиной. – Мы сейчас оденемся и возьмём такси. До встречи! – Куда это ты собралась? – немедленно спросила Назира, стоило Жади положить трубку на рычаг. – Не я, а мы, – сладко улыбнулась интриганка. – Звонила моя бразильская подруга Маиза, приглашает нас с вами, лара Назира, отдохнуть в центре города, посидеть в кафе. С ней ещё придёт друг… – И на кой шайтан мне твои друзья? – перебила Назира. – Меня интересует только Лобату! А ну говори, что сказал тебе твой муж перед уходом! Назира не выжила ещё из ума, всё-ё-ё помнит! – Да ничего такого он не сказал! Просто то, что может завтра встретить сеньора Лобату в офисе фирмы, с которой сотрудничает, и просил вам не говорить, потому что знает, что вы тоже сразу захотите увидеть сеньора Лобату, – протараторила Жади на одном дыхании. – А послушайте, лара Назира, вам будет выгодно встретиться с моими друзьями сейчас, потому что Маиза встречается с сыном президента компании, где работает сеньор Лобату… – Он уволился, потому что его начальник – слепец, не видящий способностей Лобату! – перебила Назира. – Ну, хорошо, работал, – поправилась Жади. – Так или иначе, через Маизу вам будет легче узнать адрес сеньора Лобату, потому что она встречается с сыном его бывшего начальника, ну а Лукас… а Лукас его второй сын. – У моего Лобату есть сын?! – всплеснула руками Назира. – Да нет же, у начальника! – закатила Жади глаза. – Пойдёмте одеваться, лара Назира, выходим через час! *** Всё вышло именно так, как спланировала Маиза. По крайней мере, поначалу. – Всё ещё не понимаю, откуда бывший начальник или его родственники могут знать новый адрес Лобату… – говорила Назира, выходя вместе с Жади из такси. «Я тоже думаю, что ничего они не знают…» – мысленно отреагировала та, поправляя платок. Сегодня не удастся походить с открытой головой, как обычно, а придётся изображать праведную мусульманку. Отвлечение Назиры стало первостепенной задачей для Жади. А там, она надеялась, и Саид что-нибудь придумает. Он ведь не хочет, чтобы сестра виделась с бразильцем, тем более когда узнал о его прежних дурных пристрастиях. Жади почти не была шокирована, когда в прошлом году из разговоров с Лобату догадалась о его прошлом; за годы жизни в Бразилии она много раз видела пьяных и слышала немало рассказов о наркоманах. Но после общения с сеньором Лобату была уверена, что раз тот вылечился, значит, всё в порядке и можно не придавать этому значения. Тем более он такой романтичный и начитанный, отличная пара для лары Назиры с её витиеватой речью и пристрастием к мелодрамам (если верить Латифе, которая не раз слышала, как их золовка тайком смотрит сериалы). Но Жади ясно было, что Саид не разделяет её мнения насчёт этого, поэтому она решила смириться и выкинуть из головы прежний план. Сохранить собственный брак ей хотелось уж куда больше, чем выдать лару Назиру замуж. – Маиза! Привет! – Жади радостно помахала рукой подруге, заметив её в толпе вестибюля торгового центра. Вместе с Маизой действительно пришёл Лукас – стоял рядом, смущённо запихнув руки в карманы брюк, одетый в футболку с логотипом группы, в которой играл последние несколько месяцев. Он заметно удивился, увидев Жади в платке, а при виде Назиры и вовсе приоткрыл рот и начал с большим любопытством разглядывать ярко накрашенную восточную женщину в тёмно-красном платке и с огромными серьгами в ушах. Но после холодного взгляда, которым та одарила его при знакомстве, Лукас заметно поник. Это успокоило Жади – очевидно, что Назире не понравился этот бразильский парень, а значит, она не начнёт с ним беседу с вопросами о Лобату. Впрочем, Назира и с Маизой поздоровалась довольно прохладно и даже надменно – вот только девушка не смутилась, а окинула золовку Жади насмешливым взглядом; ей были известны многие истории о знаменитом характере Назиры, не говоря уже про великую тайну с письмами Лобату, которую Жади доверила кроме неё лишь Латифе и Зораидэ. Все вчетвером они прошли за столик в кафе, где заказали всяческие приятные закуски и сок. Некоторое время прошло за болтовнёй о погоде в Бразилии и Марокко, советах для Назиры по шоппингу в Рио, а также – стараниях разговорить Лукаса, который затем немного рассказал о том, как тяжело ему репетировать с группой, потому что они требуют от него слишком многого. – Ну, так брось, – предложила Жади. – Наверняка это не твоя судьба. – Не могу, – вздохнул Лукас. – У меня уговор с отцом: или я после занятий играю в группе и терплю этот ежедневный прессинг, или стажируюсь в его фирме. Уже не знаю, какой из этих двух видов ада – хуже. – Ты живёшь на средства своего отца? – вдруг спросила Назира. – Д-да, – сказал Лукас, снова смутившись от её пронизывающего взгляда. – Я ведь ещё студент. – Худший ад – это быть молокососом в возрасте мужчины, – назидательно проговорила марокканка. – Мои братья в твои годы ведут бизнес и содержат семьи, и у них даже нет отца, который… – Лара Назира, расскажите лучше, как вы воспитывали Саида и Мухаммеда, когда те были несмышлёными малышами и озорничали, – Жади поспешила перевести тему, зная, как Назира любит об этом рассказывать. И не ошиблась: сестрица её мужа разлилась соловьём, делясь с собеседниками красочными подробностями своей тяжёлой жизни в Фесе, Каире и снова в Фесе, а также тем, сколько головной боли ей доставляли два брата-шалопая, да ещё их египетские школьные приятели, особенно Зейн. Увлекшись рассказом, она даже позабыла, как обычно, скрывать разницу в возрасте между собой и братьями. В середине этого рассказа Маиза, сидевшая рядом с Лукасом, ускользнула под предлогом необходимости позвонить маме. А следом незаметно улизнула Жади, сидевшая подле Назиры; Лукас тоже не заметил её ухода, во все глаза глядя на колоритную восточную даму, повествующую об удивительных, экзотичных вещах, словно Шахерезада со своими сказками «Тысячи и одной ночи». В общем, Жади с Маизой удалось незаметно уйти, оставляя увлечённую Назиру и загипнотизированного Лукаса, а потом затеряться в проходах торгового центра и усесться на лавочку под раскидистой пальмой в кадке. Там Маиза поведала подруге о том, как чудесно прошёл для неё новогодний праздник, но как отрезвляюще-одиноки оказались первые дни января. – И самое отвратительно, Жади, он ничего не понял, представляешь? Ещё спрашивал меня, почему я так себя веду. Почему не разговариваю с ним, почему закрылась вечером в спальне, вынуждая его спать в комнате Лукаса, где есть вторая кровать. Почему я сказала наутро, что хочу уехать обратно в город. И даже когда обнаружил, что я воспользовалась его кредиткой, – тут Маиза мстительно хмыкнула, – всё равно ничего не понял. – А что ты купила? – поинтересовалась Жади. – Что-то дорогое? – Да ничего особенного, – махнула рукой Маиза. – Просто заплатила за наш с Лукасом ужин на пирсе, куда мы отправились, пока этот негодяй играл на пляже в волейбол и веселился со своими университетскими дружками. Никаких проблем: я взяла кредитку и документы Дьогу, а в ресторане меня знали по вчерашнему вечеру. – С ума сойти! – широко улыбнулась Жади. – Наверное, мне бы Саид скандал устроил за такое. – А вот Дьогу всё равно, – пожала плечами Маиза. – Спросил, не я ли потратила вчера деньги. Я ответила: «Да, а что?» И он никак не отреагировал. Вообще никак. И тогда я думаю: жаль, что дело было не в городе. Тогда бы я спустила настоящую кучу денег на шоппинг, и даже совесть бы меня не замучила! – Маиза вдруг рассмеялась, и Жади подхватила её смех, не понимая толком, над чем они смеются. – А сейчас вы с ним помирились? – спросила она. – Нет, – ответила Маиза с деланым равнодушием. – Он по-прежнему не извинился и не объяснил своё свинское поведение со мной. А я по-прежнему с ним не разговариваю. Сегодня утром позвонила к ним домой и попросила Далву позвать к телефону Лукаса, а не Дьогу. Наша бедная старушка была в шоке! – Маиза усмехнулась. Они ещё немного поговорили о своих отношениях с мужчинами, и Жади поведала подробности о том, Назира вчера вечером неожиданно прилетела к ним домой. Маиза удивлялась и посмеивалась, а насчёт Лобату была уверена, что стоит просто рассказать Назире, что тот бывший наркоман и периодический пьяница, как у той всю «любовь» сразу как ветром сдует, и она сочтёт за лучшее вернуться в Марокко. – А ты уверена, что он до сих пор выпивает? – спросила Жади. – Сто процентов, – кивнула Маиза. – Если попадает на вечеринку с выпивкой, то не может удержаться и к концу вечера надирается. Все алкоголики такие. Поэтому-то сеньор Леонидас за ним хорошенько следил. А теперь он уволился из компании, продал свою квартиру и скрывается неизвестно где. Сеньор Леонидас уже начал думать, что он играет в азартные игры. Честно говоря, я бы не удивилась, – заметила Маиза. По её голосу Жади поняла, что Маизе, в общем-то, безразлична судьба Лобату, и это неприятно кольнуло марокканку. Не то чтобы она сама о нём пеклась с утра до вечера, но всё же… Когда-то она показала ему дорогу в Фесе, а потом нашла его в Бразилии, вела с ним долгие разговоры, заинтересовала религией, познакомила со своей семьёй… Не говоря уж о том, что практически сосватала ему Назиру, пусть сам Лобату и не догадывался, что его действиями руководят. А теперь она просто бросит всё и даже не узнает, что с ним случилось? Жади вдруг ощутила мало свойственное ей чувство под названием «угрызения совести». Закончив разговор, они вернулись в кафе. И очень удивились, обнаружив за столиком только Лукаса. – А где Назира? – спросила у него Жади. – В дамской комнате? – Нет, – сказал он, отрываясь от блокнота, где обычно записывал придуманные аккорды. – Она ушла. – Куда?! – воскликнула Жади, похолодев. Саид ей не простит, если его сестра потеряется в городе. – Я так понял, она взяла такси и поехала к Лобату, – смущённо ответил парень. – Что-то ей от него нужно. – Но она же не знает его новый адрес! – снова воскликнула Жади, уже ничего не понимая. – Я ей дал адрес. Она была очень… настойчива, – при этой фразе Лукас поёжился. – Подожди, а ты откуда знаешь, где Лобату теперь живёт? – вмешалась Маиза. – Отец нанимал частного детектива и узнал, – пояснил Лукас. – Он ему звонил, но Лобату не брал трубку. А я к нему вчера ездил вечером, он был довольно пьян. Я, конечно, забрал у него ту бутылку, но наверняка он купит ещё. – Значит, он опять ушёл в запой. Ты сказал отцу? – спросила Маиза деловито. – Нет, они с Иветти же улетели отдохнуть на остров. Я думал, потом… – Ты мог позвонить! – перебила Жади. – Сеньор Леонидас прислал бы кого-нибудь к нему для оказания медицинской помощи! Он просто сидит у себя в квартире один и пьёт, а ты оставил его и спокойно уехал! А если у него не выдержит сердце, или он ударится головой? Да что ты за человек такой! Лукас захлопал глазами, шокированный этой неожиданной взбучкой от Жади. А та уже схватила за руку Маизу и потащила за собой, ловить такси. В голове марокканки стучали самые разные мысли: «Идиот медлительный!», «Я во всём виновата!», «Теперь она узнает, что он пьяница!» и «Саид убьёт меня, точно убьёт!». Так они добежали до стоянки такси. Лукас, выбравшийся из-за стола и догнавший девушек, сел вместе с ними в машину, и они поехали. Жади запоздало поняла, что без Лукаса они не знали бы, куда ехать, и нехотя поблагодарила парня. Она всё ещё была зла – на него, на Назиру, но главным образом на саму себя. *** Лобату снял запотевшие очки, налил в свой стакан ещё неразбавленного виски, откинулся на спинку дивана и мутным взглядом оглядел квартиру-студию, которую арендовал недалеко от аэропорта, чтобы удобнее было улетать в Марокко. Здесь же стояли чемоданы с его вещами. Но теперь они не нужны, потому что никуда он больше не собирался. Хватит мечтать о несбыточном. Визу ему опять не дали, и не дадут. Никакого Марокко, никакой новой жизни, никакой лары Назиры. Его дело – пить. Это у него хорошо получается, и этим он сейчас и займётся… Лобату протянул руку к стакану, когда в дверь позвонили. – Уходи, Лукас! – пьяным голосом выкрикнул адвокат, поднося виски ко рту. Он потерял счёт времени и забыл, что младший Феррас приходил вчера, а не сегодня. – Уходи, я всё равно буду пить, и никто меня не оста… Дверь открылась, и полный стакан выпал из руки Лобату, расплёскивая виски по журнальному столику. Рот мужчины широко раскрылся, глаза тоже расширились. На пороге его квартиры стояла сама Назира. И кажется, она обомлела не меньше: выронив сумочку, закрыла рот обеими руками. Лобату протёр глаза, трезвея с каждой секундой. Нет, это не может быть галлюцинацией, Назира выглядела слишком реалистично. Неужели она прилетела сюда из Феса, как-то узнала адрес, а дверь открыла, потому что та была не заперта после вчерашнего визита Лукаса? – Нази-и-ира… – простонал адвокат, закрывая лицо руками и сползая на пол. Он думал, что хуже быть уже не сможет. Как он заблуждался! Ему сейчас очень хотелось провалиться сквозь землю, прямо в преисподнюю. – Лоба-а-ату… – медленно протянула она, поднимая с пола сумочку, заходя в квартиру и прикрывая дверь. В маленькой квартире стоял отвратительный тяжёлый запах спирта, табака и немытого тела. Даже открытое окно не позволяло избавиться от удушающего «аромата». – Что тут происходит, Лобату? Что всё это значит? – Назира! – он зарыдал, сидя на полу у дивана и не отнимая рук от головы. – Пожалуйста, уходи! – Кто это сделал с тобой? Кто! – она грозно упёрла руки в бока. – Никто! – он отнял руки от лица. Оно горело, глаза сузились, по небритым щекам текли слёзы. Сидя на полу со взлохмаченными редкими волосами и в расстёгнутой рубашке, рядом со столиком, где стояло несколько бутылок с крепким алкоголем, валялась пара пачек сигарет и гора окурков в пепельнице, а ещё лежал в луже виски перевёрнутый стакан – Лобату был самым жалким зрелищем, какое можно представить. И Назира это понимала. – Уходи… – прошептал он, не глядя на неё. – Я не хочу, чтобы ты видела мой позор, только не ты. Теперь тебе всё известно, я алкоголик. Пытался лечиться, но срываюсь при каждом соблазне, и хорошо, что мне не дают визу в посольстве, не нужны в Марокко такие, как… – Ты сидишь здесь и пьёшь, потому что тебе не дали марокканскую визу? – уточнила Назира сурово. – Да, – снова прошептал Лобату, боясь взглянуть на неё. – Почему ты не позвонил мне? Я могла всё устроить через мою родню по матери, они влиятельные люди! – Назира, пожалуйста… уходи, – он снова закрыл лицо руками. – И не подумаю! Быстро отправляйся в душ! – скомандовала она. – Что? – Лобату от неожиданности отнял ладони от лица и даже взглянул на Назиру. Выглядел он теперь ещё более испуганно, чем минуту назад. – Живо, живо! – подгоняла его Назира, вынуждая подняться с пола. А пока он поднимался, она уже успела открыть первый попавшийся чемодан, неведомым образом выуживая оттуда чистую рубашку, брюки, бельё и полотенце. Всё это она всучила одуревшему от происходящего Лобату, который мог лишь хлопать глазами. – Ты идёшь в душ и переодеваешься! Но не вздумай бриться, порежешься ещё. Я сварю тебе кофе, у тебя же есть кофе? Ладно, сама найду. Когда станешь похож на творение Аллаха, а не шайтана, вот тогда мы поговорим! На негнущихся ногах адвокат удалился в ванную. Когда он вышел оттуда минут через двадцать чистый, причёсанный и переодетый, пусть и с трёхдневной щетиной на лице – его квартира уже преобразилась. Все окна были открыты настежь, с журнального столика исчезли следы недавнего алкогольно-табачного марафона, а от кухонного островка в углу студии шёл крепкий аромат свежезаваренного кофе. Лобату надел очки, которые были для него оставлены на чистом журнальном столике, и подошёл ближе. Пока они с Назирой сидели за кухонной стойкой друг напротив друга и пили кофе каждый из своей чашки, никто не произнёс ни слова. Лобату хотел и боялся на неё смотреть, постоянно отводил взгляд. Назира же, напротив, внимательно изучала своего горе-жениха и словно о чём-то раздумывала, взвешивала. – Зачем ты искал путь к Аллаху? – наконец, спросила она. – Зачем, если продолжаешь грешить? – Я надеялся, что вера поможет мне, – сказал он, заставив себя посмотреть ей в глаза. – Надеялся? – насмешливо переспросила она. – Аллах не помогает дуракам. Ты можешь попасть в ад. – Я уже там, – отрешённо проговорил Лобату. – Очень давно. Думаешь, я кого-то виню? Нет. Я сам сделал свой выбор, пошёл на поводу у собственной слабости ещё в молодые годы. Сигареты, алкоголь, наркотики… Я загубил своё здоровье, талант, карьеру и перспективы, жена ушла от меня, забрала обоих детей. С тех пор я и живу в аду. Леонидас заставил меня лечиться, принял на работу, следил за мной. Но всё без толку. Они же знают, какой я на самом деле – бесполезный, никчёмный, зависимый человек, на которого нельзя положиться. Теперь и ты знаешь. Наступило тяжёлое молчание. Лобату не смотрел на Назиру, но почувствовал, что она пошевелилась. Собирается уходить, понял он. И вздрогнул от неожиданности, когда она накрыла его ладонь своей и крепко стиснула. – Поклянись Аллаху. – Что? – Прямо сейчас, поклянись Аллаху. Ты не боишься ада, так что я заставлю тебя поклясться кое-чем другим. – Назира, ты… – Повторяй за мной. Я, Лобату Мартиньеш, приношу клятву Всевышнему и Всемогущему Аллаху, что не возьму больше в рот спиртного или сигарету, не приму ни один наркотик. – Назира, но это же не… – Повторяй, кому сказала, – железным тоном приказала она. Он повторил, и марокканка продолжила: – …А иначе Аллах проклянёт меня и заберёт любовь Назиры навсегда! При этих словах адвокат потерял дар речи. Как она догадалась? Откуда узнала, что для него это самое страшное, хуже ада, и смерти, и вечного осуждения окружающих? – Ты воды в рот набрал? Повторяй! – велела женщина. – …А иначе Аллах проклянёт меня и заберёт любовь Назиры навсегда… – повторил Лобату, и тут его глаза расширились от осознания и шока. – Назира! Неужели это значит, что ты меня… Вместо ответа она быстро поцеловала его в губы. – Значит, т-ты… – заикаясь, проговорил он. Его лицо покрылось пятнами смущения. И тут он выпалил: – Я тоже! Я тоже тебя лю… Назира, ты будешь моей женой? И опять она ничего не ответила, только притянула его к себе за рубашку и поцеловала со всей страстью. *** Жёлтое такси подъехало к многоквартирному дому возле аэропорта Галеан. Из машины выскочили Жади, Маиза и Лукас, все трое уже порядком взвинченные, потому что по дороге Жади поведала всю историю отношений Лобату и Назиры, а также возможные последствия в виде реакции марокканской семьи. – Сюда, вот этот вход! – махнул рукой Лукас, зовя за собой девушек. – Жади? – послышался за спиной мужской голос с вопросительной и крайне удивлённой интонацией. Услышав его, марокканка едва не упала в обморок. Вся обмерев, похолодев, но изобразив наивную улыбку, она обернулась. – Саид? Привет. Что ты тут делаешь? – Как это что? – муж Жади, только что вышедший из другого такси, нахмурился. – Иду к Лобату, как и собирался. Ты же в курсе. Кстати, а где Назира? – Не знаю, может, дома? – заискивающе улыбнулась Жади. И тут же затараторила: – Саид, это Маиза, моя лучшая подруга, ты её знаешь, а это Лукас, второй сын сеньора Ферраса, многие их путают с Дьогу, хи-хи, ну, ты наверняка видел обоих братьев недавно на новогоднем вечере! Маиза, Лукас, а это мой муж Саид! – Жа-ди, – суровым голосом произнёс тот, хмурясь ещё сильнее. – Где Назира? *** Они перебрались на диван, и Назира уселась на колени к жениху, обняв его за шею. Очки с Лобату снова были сняты и водружены на журнальный столик, но теперь уже по другой причине. Продолжая целоваться, двое влюблённых голубков не слышали, как дверь в квартиру (по-прежнему незапертая) отворилась. – Назира! – раздался грозный окрик Саида. Синхронно вздрогнув, марокканка и бразилец отпрянули друг от друга и откатились на разные стороны дивана. – Саид, я тут не причём! – послышался голос Жади, только что догнавшей мужа и тоже всё увидевшей. Не обращая внимания на слова жены, Саид широким шагом вошёл в квартиру, Жади засеменила следом. К ним присоединились немного отставшие Маиза с Лукасом, причём девушка была полна любопытства, а парень явно мечтал улизнуть. Когда шесть человек собрались в маленькой студии, та стала вовсе казаться спичечным коробком. – Что ты здесь творишь, Назира?.. – прорычал Саид, глядя на сестру исподлобья. – Немедленно собирайся, мы идём домой! Там я посажу тебя под домашний арест и ближайшим рейсом отвезу в Марокко, пусть дядя Абдул с тобой разбирается! А вам, сеньор Лобату… – он бросил взгляд на мужчину, – советую не попадаться мне на глаза! Адвокат сжался в углу диванчика, но Назира, до этого растерянно сидевшая в своём углу и не сводившаяся глаз с рассвирепевшего брата, вдруг преобразилась. Решительно встала, выдохнула, оправила кофточку. Но вместо того чтобы прошествовать к выходу с гордо поднятой головой, она не двинулась с места, сложила руки на груди и сверкнула глазами, будто готовясь к ожиданию, обороне и нападению одновременно. – Марш на улицу, Назира! – снова приказал Саид. – Что «Назира»? – повышая голос, ядовито произнесла она. – Ты уже не помнишь, драгоценный братец, как я застала тебя целующимся с Жади ночью прямо во дворе дома её дяди! Вы не были ни женаты, ни даже помолвлены! И неизвестно, чем бы вы там дальше начали заниматься, если бы мы не пришли и не отцепили вас друг от друга! – Прекрати! – взревел Саид. Маиза с Лукасом наблюдали эту живописную сцену в полном изумлении, а Жади сошла за лучшее не вмешиваться ни единым словом. Хотя она была совершенно против того, чтобы Назира сравнивала себя и её, да ещё и намекала, будто они с Саидом могли совершить харам до свадьбы. Уж кто-кто, а Саид бы этого не допустил. – Не прекращу! – прикрикнула Назира и топнула ногой. – Я помогала вам с вашими одалисками, хватит лишать меня законного счастья! Я вам не рабыня какая-то! Лобату мой жених! Я заслужила! Завтра мы идём к шейху и нотариусу! Мы поженимся, и после этого ему дадут разрешение жить в Марокко! – Никто не даст тебе выйти замуж без благословения! – Мои родители тоже так женились! И я сирота! У меня нет братьев! И дядя-маразматик в Марокко! Шейх меня поймёт и проведёт церемонию! Шикарная свадьба, как у ваших жён-одалисок, мне не нужна! – Я позвоню и всё расскажу дяде Абдулу! Он использует свои связи и не допустит твою свадьбу! – Только попробуй рассказать дяде Абдулу! Я тогда скажу, что Жади и Латифа помогали мне! – Это ложь! – вскричала Жади, не выдержав. – Не верь, Саид! – Разумеется! – усмехнулась Назира. – Но дядя Абдул с удовольствием мне поверит! И созовёт семейный совет, на котором заставит вас с Мухаммедом развестись со своими одалисками! Назира не будет тонуть одна, и не надейтесь! Вы все пойдёте со мной на дно! – Хватит, Назира! Это ты идёшь со мной! Домой! Немедленно! – он шагнул к ней, намереваясь схватить. Но Назира ловко увернулась и побежала. Брат погнался за ней, и они сделали весьма комичный круг по маленькой студии, а потом Назира метнулась к двери и спряталась за Жади. Её брат, обессиленный скандалом, пытался отдышаться от злости и придумать способ вытащить сестру из чужой квартиры. Назира тоже немного устала и сейчас, вцепившись в плечи своей невестки, набиралась сил перед новой перепалкой. Жади вообще уже с трудом соображала, и у неё в голове отчего-то мелькнула мысль – как хорошо, что она была в платке весь день из-за Назиры, и случайная встреча с Саидом не открыла ему глаза на то, что с друзьями Жади выглядит почти как бразильянка. Маиза и Лукас переводили свои взгляды поочерёдно на всех присутствующих. И в этот момент в разговор вступил Лобату, которого почти никто не замечал. Он слез с дивана, подошёл к Назире, взял её за руку и немного потянул за собой. Теперь они оба стояли перед Саидом, который очень удивился. – Саид, – обратился Лобату к нему, не выпуская руку Назиры. Голос адвоката звучал твёрдо и убедительно, как в суде. – Я хочу засвидетельствовать сейчас в присутствии вас, вашей жены и двух случайных незаинтересованных лиц, что я твёрдо намерен жениться на вашей сестре по закону Аллаха, завтра или в ближайший день, который будет назначен. Моё имущество в Бразилии продано, я готов к переводу всех своих средств в банк Марокко, к покупке там жилья, к получению любой работы, то есть к переезду для постоянного проживания и дальнейшего получения гражданства. Перед заключением брака я готов заплатить махр, калым и реализовать другие финансовые обязательства по законам вашей страны, которая, я надеюсь, будет и моим домом. Понимаю, что моя финансовая состоятельность и вероисповедание – далеко не всё, что может вас убедить в благоприятности этого союза. Я хочу сделать признание, что все слухи обо мне верны, и я действительно имею склонность к алкоголю, а в прошлом лечился от наркозависимости, но Назире об этом уже известно. И я хочу напомнить вам, Саид, что ваша сестра – взрослая женщина. Она сделала свой выбор. И я тоже, – он перевёл взгляд на невесту и крепче сжал её руку. – Да! Я сделала! – гордо поддакнула Назира, раскрасневшись от неожиданной и пламенной речи своего жениха. Саид откашлялся. Снова откашлялся. Он понятия не имел, что сказать после такого уверенного и взвешенного монолога. Начать снова кричать – означало выставить себя варваром, а что возразить по существу, Саид не знал. Если Лобату продал своё имущество и переезжает в незнакомую страну, если Назира всё знает про его пагубные пристрастия, но не отказывается от этого брака… Можно, конечно, опять посулить ей хорошего жениха где-то в будущем, но после этой честной речи Лобату невозможно было кривить душой перед сестрой и самим собой. – Я не знаю, что скажет дядя Абдул, – выговорил, наконец, Саид. – Но будь готова к тому, что он откажет тебе от дома очень надолго. И Мухаммед, скорее всего, тоже. И двоюродные братья. – Позлятся и перестанут, – неожиданно флегматично заявила Назира. Потом сделала характерный жест рукой. – А теперь идите все отсюда! Саид и Жади, подождите меня на углу, на стоянке такси, я скоро спущусь. Мне нужно попрощаться с Лобату до завтра и договориться, в котором часу мы с ним поедем к шейху.