Дождь в пустыне: Рио

Саид очень удивился, когда поднялся на второй этаж и обнаружил Жади дома. Обычно та заходила через магазин, но сегодня, видимо, воспользовалась запасным входом и незаметно поднялась по лестнице, пока муж был занят с покупателями. Сейчас она сидела за деревянным кухонным столом и горько плакала, а перепуганная Мириам, как могла, утешала бедную лару. Хозяин дома шагнул вперёд: – Жади, в чём дело? Впрочем, он и сам догадывался; сегодня должны были стать известны результаты последнего из серии тестов для абитуриентов, и жена специально поехала в университет, чтобы узнать свой итоговый балл. Словно в подтверждение догадки, она разгладила на светлой столешнице листок, который до этого сминала в руках: – Два-а-а!.. Всего два балла не хватило до проходно-о-ого-о-о!.. А всё из-за тех задач, ненавижу их, ненавижу проклятую химию, ненавижу этот дурацкий универ, ненавижу Брази-и-илию!.. – почти завизжала Жади и в ярости принялась молотить кулаками по столу, так что Саид поспешил перехватить её руки, пока та не разнесла всю кухню. Мириам, не привыкшая к такому, побледнела и слегка попятилась. Саид прижал жену к себе и жестом велел служанке уйти. Жади продолжила истерически рыдать уже в объятиях мужа. Это продолжалось довольно долго, но Саид терпеливо ждал, пока она успокоится, и не произносил ни слова, только прижимал её крепче и гладил по взлохмаченным волосам. Наконец, Жади начала понемногу приходить в себя: надрывные всхлипы сменились тихим плачем, который становился всё тише, пока совсем не прекратился, и слышно было лишь прерывистое дыхание. Саид же продолжал хранить молчание. Он просто не знал, как утешить несчастную жену и одновременно не вызвать новую истерику. Всё-таки тема её поступления с недавних пор стала щекотливой. Тут Жади подняла лицо, мокрое от слёз, и проговорила безжизненным голосом: – Ну вот. Я опять не поступила. Ты оказался прав, моё дело – только детей рожать. Саид нахмурился: – Жади. Ты выдумываешь глупости. Я никогда тебе такого не говорил. – Но ты подумал... – Много ты знаешь о том, что я думаю. Жади снова уронила голову на грудь Саида: – Я устала... На этот раз по-настоящему... Сколько можно готовиться, мучиться, волноваться, и всё только для того, чтобы снова и снова проваливать экзамены... Я больше не могу... Сдаюсь... – Не говори глупостей! – он взял её голову в свои ладони и мягко приподнял, чтобы посмотреть в глаза. – Ты не для этого столь сил потратила на занятия. Не хватило-то жалких двух баллов! Нужно просто отдохнуть и развеяться, а через неделю – снова сдать экзамен. – Ты серьёзно? – она с удивлением смотрела на него. – Ты всё знаешь, Жади, – с отчётливой уверенностью проговорил он. – Сдашь снова, поступишь и будешь учиться! – Саид... – она не верила своим глазам. Руки сами потянулись к его лицу, ладони нежно гладили лоб и щёки Саида. Перед ней снова был тот парень из Феса, в которого она влюбилась в прошлом году. Он вернулся... а, может, никуда и не уходил, а это она ослепла и вообразила, будто любимый муж желает ей дурного?! Но это больше не важно, потому что он здесь, здесь, какое счастье!.. Саид и Жади сами не поняли, как начали целоваться. – Я так соскучилась!.. – шептала она, и её теплое дыхание щекотало ему шею. – Я тоже... Жади, я люблю тебя... очень люблю... Поцелуй стал жадным. Быстрые, нетерпеливые пальцы расстёгивали пуговицы и застёжки, проникали под одежду, касаясь вдруг раскалившейся до предела кожи, которая залпом ощущений отвечала на малейшее прикосновение другого человека. Жади закрыла глаза и совершенно забылась, но Саид ещё сохранял остатки самоконтроля, поэтому чуть отстранился и выдохнул: – Жади... не здесь... Мириам, помнишь?.. Но жену Саида уже было не остановить: она практически повисла на муже, не давая ему толком передвигаться. За то время, что он добрался до двери и убедился, что служанки нет поблизости, Жади успела частично расстегнуть на нём джеллабу и рубашку, не переставая при этом горячо целовать всё новые открывавшиеся участки кожи; её обжигающее нетерпение сводило с ума и его самого. – Жади... – выдохнул он, – остановись на секунду... я могу донести тебя... Но она не слушала. К тому моменту, когда они, благополучно покинув кухню и миновав коридор, очутились на пороге своей спальни, Жади успела справиться со всеми пуговицами восточного халата и европейской рубашки, и руки её уже тянулись к ремню на брюках Саида. Тот поспешно захлопнул дверь, и супруги Рашид смогли наконец отдаться своей страсти со всем упоением и самозабвением. *** Вечером Жади хотела проскользнуть в комнату для занятий, но обнаружила её запертой. – Мириам! – Да, лара Жади? – Куда ты дела ключ от моей комнаты? – Это сид Саид попросил меня закрыть её, а ключ забрал, – доложила девушка. «Что он себе позволяет!» – мысленно возмутилась Жади. Сердитым шагом она направилась в рабочий кабинет мужа, который располагался на первом этаже через стенку от магазина. В первоначальном плане дома эта комната, очевидно, была гостевой спальней. Жади усилием воли прогнала из головы приятные воспоминания об увлекательном времяпровождении сегодня днём на брачном ложе; ей хотелось серьёзно разозлиться на мужа, а мысли о ласках и страсти отнюдь этому не способствовали. Словно фурия, она без стука ворвалась в кабинет Саида. Тот удивлённо поднял голову от своих записей. «Опять напялил джеллабу...» – мелькнуло в голове жены. – Саид! Что это значит?! Почему ты запер комнату, где я готовлюсь к экзаменам?! – Жади, успокойся, – он поднялся из-за стола. – Зачем так кричать? – Отвечай, что ты задумал! – она топнула ногой. – Да ничего такого, – он обошёл стол и приблизился к ней. – Я просто хочу, чтобы ты немного отдохнула. Всего недельку до следующей серии экзаменов. – Недельку?! – всплеснула руками Жади. – Да я же ничего не знаю! Мне нужно сидеть с учебниками день и ночь, чтобы хоть что-то запомнить! Иначе я опять... – она готова была разрыдаться. Саид обнял жену. – Жади, послушай. У тебя сегодня был нервный срыв, – голос молодого мужчины звучал успокаивающе, но твёрдо. – Ты не должна так изводить себя, иначе заболеешь и вообще не сможешь доползти по университета, не то что писать тесты. Тебе нужно выкинуть из головы все мысли об учёбе, отдохнуть и развеяться... – Саид, я уже отдохнула, честно, – попыталась возразить Жади. Правда, не очень уверенно. Прижавшись к широкой груди мужа, она машинально разглаживала складки на его песочного цвета халате. – ...отдохнуть, – продолжил Саид, – и кардинально сменить обстановку. Завтра мы улетаем в Сан-Паулу: Азиз сейчас там и пригласил остановиться у него. Мы с ним решим некоторые дела, а ты сможешь познакомиться с его женой. Потом, может, сходим к кому-нибудь в гости или навестим моих троюродных братьев. – Но я не могу!.. – выпалила опешившая Жади, отстраняясь от Саида и заламывая руки. – Сейчас не время, я должна зубрить теорию и решать задачи, а то... – Ничего подобного, – перебил муж, – ты всё знаешь, тебе просто нужно успокоиться и расслабиться. Возражения не принимаются! А будешь упрямиться, я достану подарок дяди Абдула! – сказал Саид и подмигнул. – Какой же ты злой! – Жади в шутку стукнула его по руке. Речь шла о новенькой плётке из сыромятной кожи, которую патриарх семьи Рашид торжественно вручил старшему племяннику сразу после свадьбы. Точно такую же получил в подарок и Мухаммед после своего никяха. Предназначалась плётка для «воспитания жён-одалисок» и рекомендовалась к размещению на стене там, где супруга будет ежедневно видеть. У самого Саида плётка лежала в дальнем ящике письменного стола. Как поступил со своей Мухаммед, было доподлинно не известно. Так или иначе, но Жади поняла бессмысленность сопротивления и нехотя поплелась собирать вещи. На другой день чета Рашид отправилась в аэропорт, оставив Мириам на хозяйстве. А дверь «Восточной лампы» украсила затейливая деревянная табличка с надписью арабской вязью и португальской латиницей: «Закрыто на 4 дня». *** Дни в Сан-Паулу пролетели незаметно и даже беззаботно. Горемычная абитуриентка погрузилась в совершенно другой мир и на время забыла обо всех мудрёных учебниках, пухлых конспектах, экзаменационных тестах и проходных баллах. Жади с Саидом остановились у своих земляков – семьи Файруз, обитавших в небольшом уютном домике в одном из районов бразильского мегаполиса. Внутри жилища всё дышало восточным духом, хотя кое-где пробивались частички южноамериканского мира, в котором хозяева жили уже несколько лет, переехав сюда из Феса. Больше всего Жади нравились яркие цветы в горшочках, которыми были заставлены оба подоконника в гостиной; так соединялись воедино бразильская флора и марокканская керамика. Все эти дни Саид каждое утро отправлялся в город вместе с Азизом, а Жади оставалась в доме с его женой Суфией, жизнерадостной молодой женщиной, и Гасуром, двухлетним сыном хозяев дома. В первый день пребывания здесь Жади не могла отделаться от мысли, что Саид устроил эту поездку нарочно, чтобы продемонстрировать своей строптивой жёнушке радости материнства. Но навязчивое ощущение быстро прошло, тем более что Саид никаких разговоров на подобные темы не заводил. Проводить время с Суфией Файруз, болтая о разных мелочах, играя с её малышом и немного помогая по хозяйству – было необременительно и приятно. К тому же, они не только сидели дома, а ещё выходили вместе со служанкой на рынок или в парк, где крошка Гасур всегда просил, чтобы его покачали на качелях. Суфия была милой и приятной в общении, но, по мнению Жади, довольно глупенькой и ограниченной. Её интересовали только ребёнок, муж и дом. С ностальгическим чувством Жади вспоминала Маизу, стильную и модную студентку-дизайнера – вот с кем действительно было интересно разговаривать! По вечерам хозяева и гости собирались за ужином, где очень хорошо проводили время, угощаясь блюдами марокканской кухни и развлекая друг друга приятной беседой. Обе пары супругов были молоды и успели пожить на Западе, поэтому условности оказались быстро отброшены: все сидели за одним столом и разговаривали на равных, словно члены семьи. В один из таких вечеров, уже накануне отъезда, Саид объявил, что нашёл мужа для Мириам. – Хотя, она ещё вправе отказаться, если ей не понравится, – пояснил муж Жади, – однако не думаю, что так произойдёт. В любом случае, я нанимаю этого парня продавцом в мой магазин. Жить он будет по соседству, так что Мириам в случае свадьбы может легко к нему переехать. Кстати, его зовут Мухаммед... Услышав это, Азиз рассмеялся: – Ты нарочно выбрал в помощники тёзку своего брата? – Ну что ты, это всего лишь совпадение, – смутился Саид, – много кого называют в честь Пророка... Ты же сам видел того паренька. Он очень смышлёный и честный, мне его рекомендовали мои родственники. – Значит, он молодой? – поинтересовалась Суфия, которая недавно вернулась из детской, где укладывала спать малыша, и немного пропустила начало разговора. – Да, ему восемнадцать лет, – пояснил Саид. – Наша служанка Мириам чуть постарше, ей двадцать... но я считаю, что это несущественно. – А когда ты будешь искать жениха своей сестре? – невинным тоном поинтересовалась Жади, встретив в ответ суровый взгляд мужа. – И правда, почему лара Назира до сих пор не замужем? – подхватил эту мысль хозяин дома. Все взгляды обратились на Саида. Тот замялся. Не растерялась лишь его жена: – Азиз, а как ты относишься к бракам между теми, кто вырос на Востоке, и такими же мусульманами, но с Запада? – Ну, это довольно сложный вопрос... – протянул хозяин. Саид выразительно кашлянул. – А если, например, мужчина искренне примет нашу веру и посватается к мусульманке? – продолжала допытываться Жади. – Я считаю, всё зависит от него самого, – дипломатично ответил Азиз. – А по-моему, на этот счёт есть однозначное правило!.. – не выдержал Саид. В итоге мужья пустились в увлечённый спор о традициях, а жёнам оставалось только пить чай и помалкивать. Суфия бросила на Жади укоризненный взгляд – мол, зачем ты подняла эту тему – но интриганка лишь незаметно ухмылялась, не обращая никакого внимания на осуждение. Ей главное было подготовить почву для знакомства Назиры и Лобату.