4
4 января 2014 г. в 20:37
Она ополоснула лицо ледяной водой, чтобы хоть как-то придти в себя. Может это страшный сон и она сейчас проснется? Может это какая-то постановка? Ведь Мелларк умеет искусно лгать.
Пит ошибался, называя себя невыгодной сделкой по сравнению с Гейлом. Да, у них были романтические отношения, но они закончились парой поцелуев, не более. Он стоил десяти Гейлов, несмотря на шарм ее брата. Она понимала это, пусть в ее груди все еще теплилась любовь к Гейлу. Да-да! Именно теплилась. Все эти годы она мечтала увидеть брата снова, но он будто специально не приезжал, а когда появился, то чувства стали не такими сильными. Может, годы сыграли свою роль? Или запретный плод перестал быть настолько сладким.
Только из-за своего врожденного чувства ответственности Пит все еще остается человеком, причем человеком с большой буквы, чтобы тут не говорила Китнисс. Вот и сейчас он яростно добивался права достойно выйти из недостойной ситуации, в которую втянул свою и чужую семью.
– Я не выйду за тебя замуж, Пит, – сказала девушка, тяжело облокотившись о раковину.– Дело вовсе не в спасении твоей или моей чести. Я просто не собираюсь больше унижаться и позволять еще одному мужчине использовать меня в своих интересах. Лучше остаться навсегда одной, чем жить, ожидая нового подвоха и очередного вранья со стороны супруга.
– Я не пытаюсь использовать тебя, – хрипло произнес Пит.
– Ложь! – девушка подняла голову, и некоторое время мрачно разглядывала угрюмое лицо Пита в зеркале, а потом перевела взгляд на свое собственное отражение, которое показалось ей жалким.
Беспомощные слезы внезапно полились из ее глаз. Китнисс закрыла лицо ладонями и зарыдала в приливе отчаянной жалости к самой себе. Она никогда не была еще такой маленькой и униженной, как в последние дни, а сейчас была последняя капля.
Пит положил руки девушке на плечи и решительно повернул ее в свою сторону.
– У меня ничего не осталось… – прошептала она. – Ничего, кроме этих бумажек зеленого цвета. Что мне делать?
– Все еще изменится, – ободряюще пробормотал он, неожиданно прижимая ее к себе. – Уедем со мной сейчас же, прошу тебя, – настойчиво убеждал Пит.
– Пока только ты, я и Гейл знаем, что написано в письме твоего папы. Только нам троим известна причина разрыва и всех этих странных событий, которые идут непонятной цепочкой. Даже твой дядя толком ничего не понял, кроме того, что Гейл решил уехать обратно. Мы можем сказать ему, – продолжал Пит, – что Гейлу стало все известно, что мы с тобой встречаемся и он решил, что ты предала вашу семью. Гейл не посмеет ничего отрицать. Он просто испытает облегчение оттого, что мы нашли способ, который поможет ему выйти сухим из воды. Сейчас все уже и так удивляются, почему ты захотела, чтобы именно я оставался с тобой в этот момент. Пойдем, спустимся и скажем им, что мы хотим уехать и тихо пожениться где-нибудь. Давай дадим им за что-нибудь уцепиться. Китнисс, мы просто должны дать им хоть какую-то надежду!
– Все уже упаковано, прислуга еще вчера по указанию Гейла и Прим стала упаковывать все нужные мне вещи, а я никак не могла понять зачем, – прошептала она ему в плечо, – М-мне нечего надеть, - проговорила она заикаясь от слез.
– Все это поправимо, – произнес с облегчением Пит. Он воспринял слова девушки как согласие на его странное предложение.
Еще какое-то мгновение он сжимал ее в своих объятиях, потом повел девушку обратно в спальню, остановился перед чемоданами, составленными у двери.
– Какой открыть? – спросил он, приложив руку к подбородку. Китнисс не могла не заметить, что сейчас мужчина выглядит совсем по-детски и не смогла сдержать смеха. Но как только она перевела глаза на чемоданы, все веселье куда-то резко испарилось.
«Мое приданое», – тоскливо подумала девушка. Одежда, которую она выбирала неделями, чтобы угодить вкусам Гейла, отца и мамы. Как же теперь ей будет не хватать этого!
Не глядя, девушка махнула рукой в сторону одного из чемоданов и резко отвернулась, содрогаясь от ужаса при мысли, что ей придется надевать что-то из этих вещей. Она совсем не хотела видеть в себя в том одеянии, которое будет напоминать ей о счастливых моментах, проведенных в этом доме. Ей совсем не хотелось ворошить прошлое, но оно само лезло наружу, не давая зажить глубокой ране.
Пит бросил на нее быстрый взгляд, но ничего не сказал, только его лицо еще больше помрачнело, когда он поднял небольшой чемоданчик и поставил его на постель, собираясь открыть.
Китнисс, стоя у Пита за спиной, заглянула внутрь чемодана через его плечо. Там оказались разнообразные женские украшения, принадлежности дамского туалета и шелковое нижнее белье. Напряжение между ними вновь достигло самой высокой точки при виде этих интимных вещей.
Она сжала зубы, выудила черные шелковые трусики и бюстгальтер, достала маленькое черное платье, которое напоминало ей о двух потерях сразу .Взяв одежду, Китнисс направилась в ванную, чтобы переодеться.
Дверь за ней закрылась, а Пит еще долго стоял, задумчиво глядя в одну точку. Затем медленно повернулся к чемоданчику и вдруг, охваченный такой злобой, что девушка испугалась бы, будь она здесь, схватил его и с силой швырнул на пол. Ворох женского белья упал к его ногам.
Когда Китнисс снова вернулась в комнату, там царил идеальный порядок. Девушка была одета очень элегантно, что понравилось Питу. На голове она сделал стильный пучок, собрав в него все до единой волосинки. В таком образе она походила на настоящую деловую леди, жену банкира или олигарха. Пит стоял у окна и что-то бормотал себе под нос.
-Все нормально? – спросил он, подойдя к девушке.
Китнисс коротко кивнула, смутно чувствуя, что не должна делать этого. В ней боролись множество чувств, одно противоречивее другого, и она никак не могла понять, что же ей делать и как дальше быть.
Пит был прав. Он оказался единственным человеком, с которым она могла разделить свое горе, потому что никто иной, как он, стал причиной трагедии ее жизни. Как только он появился этом доме, несчастья посыпались на бедную Китнисс, как капли дождя осенью.
– Предоставь объясняться мне, – сказал он, слегка подтолкнув девушку к двери спальни.
Китнисс ничего не ответила. Она не смогла бы заговорить, если бы даже и попыталась, и только молча кивнула. Дар речи словно покинул ее и не желал больше возвращаться.
Придется довериться ему. В конце концов, то, что он предлагал, было не лишено здравого смысла и обещало ей какой-то выход из кошмара сегодняшнего дня.
Они вместе вошли в гостиную. Гейл уже был там, хотя только недавно куда-то собирался, там же восседали дядя и тетя Китнисс, которые выглядели слишком подавленно, чтобы плакать или успокаивать свою маленькую девочку, как они ее всегда называли. Только девочка выросла! Выросла настолько, что скоро станет женой своего водителя, который наглым образом врал ей.
Ее тетя, такая сияющая, счастливая и радостно-взволнованная все годы, сколько себя помнит девушка, сейчас казалась измученной и несчастной. Ее лицо опухло и покраснело от слез, которые она проливала вместе с Китнисс каждый вечер. На ней уже не было роскошного платья цвета гиацинтов и легкомысленной шляпки с широкими полями, над которой Китнисс и ее дядя посмеивались, когда тетя принесла ее из магазина.
Она поднялась на ноги, когда вошла Китнисс с Питом, мужу пришлось поддерживать ее.
Они оба показались сейчас девушке какими-то постаревшими и осунувшимися. Ужас, который внезапно обрушился на них, оказался слишком тяжелым испытанием. Они взрослые люди, а так переживают. Что же тогда можно говорить о хрупкой, не знающей жизни, Китнисс?
И хотя им обоим шел уже пятый десяток, эта бездетная пара искренне полюбила девушку и с радостью делала для девочки все, что было в их силах. По сути, можно сказать, что тетя и дядя всегда были Китнисс гораздо ближе, чем ее биологические родители.
Замужество девушки освобождало их от обязательств перед ней.
Да, Пит был прав, она не имеет права испортить им эту радость. Может, она будет самой последней в их жизни. Кто знает?
-Китнисс! – тетя бросилась к ней и прижала девушку к себе.
В ее дрожащем голосе звучала такая неприкрытая боль, что юная сирота почувствовала, как на ее глаза снова наворачиваются слезы. Только теперь это были слезы, которые были лишь для тети, которая так переживала за нее. Иногда казалось, что эта женщина переживала все жизненные неприятности своих близких, особенно племянницы, как свои собственные.
– Со мной все в порядке, – уверяла Китнисс, прикрыв глаза, страдая от того, сколько горя принесла этим самым близким ей людям.
Она даже не могла подозревать, что угрызения совести настигнут ее именно сейчас. Такое ощущение, что весь мир обрушился и не в какую не хотел приходить в порядок, будто весь мир озлобился на нее. А может, просто, пелена окончательно сошла с ее глаз? Наконец-то, она видит настоящую жизнь, а не ту, которой грезила свое детство.
– Простите меня, – прошептала она, глядя на дядю поверх головы рыдающей женщины.
Пит неожиданно оказался сзади и обхватил Китнисс за талию.
– Мистер Леманн, - начал юноша.
– Хочется верить, что скоро все наладится, – натянуто пробормотал дядя Пирс, смотря на свои ботинки.
– Я уважаю ваши чувства, сэр, – вежливо начал Пит, – но ваш племянник совсем не виноват в этом. Вы же знаете, что он скоро женится, - сухо добавил парень.
– О, мое бедное дитя, – всхлипнула тетя, и девушка, чувствуя, что силы женщины на исходе, помогла ей добраться до кресла, которое стояло у окна, за которым открывался прекрасный вид на зимний сад.
Китнисс и сама еле стояла на ногах, отчаянно пытаясь взять себя в руки. Это получалось у нее не так хорошо, как у ее жениха. Пит, как всегда, был непреклонен, его голос звучал громко и четко, а самообладание никогда не покидало его.Сразу видно,что он обладает ораторским искусством.
Пит отпустил ее и смотрел, как девушка усаживала плачущую тетку в кресло, а потом и сама опустилась с нею рядом, обнимая и пытаясь успокоить.
– Тем не менее, – продолжал дядя Пирс, – он должен отвечать за свои поступки. Кто дал ему право так поступить с моей племянницей? Да, он тоже мой племянник, но я же знал, что связывает их, а прошлое слишком сложно зачеркнуть, особенно девушкам. Он часто звонил мне и говорил, что не видит препятствий, кроме отца, все-таки чистая кровь должна такой и оставаться. Разве можно теперь назвать его настоящим мужчиной? Я не могу поверить во все это. Я помню, как будучи детьми, они аккуратно ухаживали друг за другом, думая, что никто этого не замечает, а мы видели.
В этот момент Китнисс посмотрела на Пита. Его лицо исказилось от злости. Что с ним? Неужели ревность? Нет! Пит не такой человек, чтобы испытывать какие-то чувства к людям, противоположного ему пола.
– В данном случае это простительно, – невозмутимо ответил Пит.
Его лицо снова стало каменным, чему Китнисс была безумно рада. Видеть эмоции у этого человека она не привыкла и не хотела что-либо менять. По крайней мере сейчас…
– Видите ли, ваш племянник сделал все правильно, дело в том, что мы с Китнисс любим друг друга.
Девушка опустила голову на мягкий кожаный подголовник, и устало закрыла глаза. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя столь измученной и опустошенной. А теперь и чувство вины давило ее изнутри, заставляя совсем поникнуть.
Теперь, когда закончилось самое худшее, Пит вел машину молча и сосредоточенно, замкнувшись в себе. О, как же умно и предусмотрительно он вел себя во время этой пытки. Он ни на секунду не оставил ее наедине с родственниками, даже не позволил дяде задать девушке хотя бы один вопрос по поводу его заявления.
И как ни странно, дядя, похоже, испытал уважение к Питу за то, что тот намеревался защищать ее теперь, считая отныне своей.
Пит просто и четко объяснил им, что они с Китнисс влюбились друг в друга с момента их первой встречи на похоронах миссис Эвердин, но поначалу пытались задушить в себе свои чувства. Он рассказал, что Китнисс отказалась говорить кому-то об этом, чтобы не травмировать никого, и была еще одна причина ее молчания : она считала себя обязанной перед Гейлом, но лишь до того момента, как узнала о его надвигающейся свадьбе с Прим. Однако в конце концов Китнисс в приступе отчаяния открыл брату всю правду.
И тогда Пит снова добавил то, что сильно удивило не только дядю и тетю, но и саму Китнисс. Юноша сказал, что давно влюблен в Китнисс, а с Гейлом они все обсудили и решили, что бизнес не должен страдать из-за женщин, ведь теперь Мелларк один из генеральных директоров фирмы, которую создал отец Китнисс и Гейла.
Потом Пит выразил сожаление по поводу причиненных неприятностей родственникам девушки. Пит сказал, что понимает: все это результат его откровенного объяснения с Гейлом, но, тем не менее, он доволен, что удержал коллегу от опрометчивого шага.
В заключение Пит сообщил, что теперь намерен увезти свою невесту, Китнисс, куда-нибудь и тихо на ней жениться, а потом на время покинуть страну. Он надеется, что за время их медового месяца уляжется шумиха вокруг этого дела. Так же он не забыл сказать и о незаконченной школе. Из уст мужчины прозвучала фраза о том, чтобы сдать все экзамены после медового месяца, но дядя предложил получить аттестат незамедлительно. И теперь, девушка сидела в автомобиле и держала в руках плотный аттестат зрелости. Сейчас она стала совсем взрослой.
Куда они ехали, Китнисс не имела представления, да и знать не хотела.
Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что Питу удалось убедить ее дядю и тетю: все, что случилось, произошло вовремя, и это только к лучшему. И еще, она испытывала некое облегчение от того, что все-таки не успела натворить никаких глупостей с Гейлом, а то неизвестно, чем бы обернулся для нее дальнейшая жизнь с Питом, да и без него тоже.
Она покинула свой дом, зная, что они осуществят свой долгожданный круиз в твердой уверенности, что их племянница, в которой они, как подозревала Китнисс, едва не разочаровались, осталась в любящих и надежных руках. Только самой племяннице от этого ни капли не легче.
Но, хотя Пит, возможно, и спас ее от клейма отвергнутой и девушки, которая влюбилась в собственного брата, он ошибался, думая, что его замысел восстановит ее уязвленное достоинство. Сейчас она сама выглядела предательницей.Что хуже – быть отвергнутой или отвергающей?
На этот вопрос слишком сложно ответить.
Но самым отвратительным было то, что Китнисс не покидало ощущение, что ее использовали, осквернили и бросили. И никакая ложь, как бы убедительно она ни звучала, не в состоянии была заглушить чувство, что она не заслужила такой несправедливости. Гейл! Он часто звонил ей, они часами могли болтать и переписывать в Интернете. Он обещал, что заберет ее, как только она получит аттестат. А в итоге что? Он женится на другой, а она выходит замуж за того, кого не любит вовсе. Наверное, она теперь никогда не будет счастливой.
А что такое счастье? Зачем его придумали, если оно достается только единицам. Как стать избранным, чтобы испытать это прекрасное чувство? Счастье. О нем мы, порой, лишь только вспоминаем, стараемся его удержать, но не понимаем, что иногда лучше отпустить это одно счастье. Вдруг на его место придет сотня маленьких счастьев? Почему мы не умеем сами строить свое счастье? Почему только ждем его, как у моря погоды?
Машина, наконец, остановилась.
Девушка открыла глаза. Перед ней был огромный дом Пита, расположенный в самом престижном районе Капитолия. Пит молча вышел, обошел машину и открыл перед ней дверцу. Затем все так же молча повел ее в дом.
Это был такой же большой котетж, в котором привыкла жить его невеста. Войдя внутрь, она сразу поняла, что здесь она никогда не сможет построить своего счастья и никогда не будет желанной для этого мужчины, как для Гейла.
Стоило им войти в просторный холл, навстречу торопливо засеменила невысокая плотная женщина с кудрявыми волосами и встревоженным лицом.
– О, мистер Мелларк, – взволнованно выдохнула она, пытаясь отдышаться.
Женщина была настолько взволнована, что ее руки тряслись, как у дряхлой старухи, хотя по ее виду такое нельзя было сказать.
– Наконец-то Вы дома. Телефон не умолкает… – и, словно в подтверждение ее слов, пространство огласилось настойчивыми трелями.
– Все хотят поговорить с вами, а я даже не знаю, что им отвечать. Говорят, что мистер Гейл женится…
В этот момент экономка заметила Китнисс, которую прежде заслоняла фигура Пита, и сначала густо покраснела, а потом лицо ее вдруг побелело как мел.
– О, милая, простите меня. Я…
Пит нетерпеливо перебил ее.
– Отключите этот чертов телефон, миссис Клоу! – скомандовал он и, обняв свою невесту за плечи, повел ее вверх по лестнице.
Они вошли в комнату, которая несомненно принадлежала хозяину дома, настолько ее атмосфера казалась пронизанной присутствием мужчины.
– Садись, – Пит кивнул на темно-коричневое кресло, – я скоро. Хочу только переодеться.
С этими словами он скрылся за другой дверью, оставив девушку в оцепенении перед креслом. Разум ее понемногу затуманивался. Мучения истерзанной души отступали куда-то в самые потаенные уголки сознания.
Она попыталась сдвинуться с места, но не смогла, словно разучилась ходить. Окаменев в неподвижности, Китнисс стояла, опустив голову, а плечи ее мучительно ныли от напряжения, в висках бешено пульсировала кровь, желудок сжимали судорожные спазмы, а глаза казались сухими и горячими.
______________________________________________
Я посмотрела и вроде бы все исправила. Никаких ляпов вроде бы не нашла. Если вы,мои читатели,что-нибудь найдете,то вы скажите мне))))