Здравствуйте, я ваша Мэри!

Как именно выглядела его сестра, Джинн даже не знал. По его словам, у его отца было не меньше восьмидесяти детей от разных жен и наложниц, так что, если с подросшими братьями он общался при дворе, то с маленькими детьми и подросшими сестрами иметь дел не приходилось. К тому же юноше, пусть даже и близкому родственнику, по «женской стороне» без крайней необходимости шастать не полагалось. Не больше осведомлен оказался и правитель Хансин Сирокко – дворец в оазисе не был его столичным гаремом, заботиться о дочерях посылались надоевшие, не слишком привлекательные или просто постаревшие его жены. Когда выяснилось, что и халифу Джибли не посылали портрета невесты, заключая соглашение, Бри опять сорвалась и раскричалась, что под видом принцессы можно было подсунуть любую из местных девиц и никто все равно не заметил бы разницы. Прибавить к этому сущую нелепость в описании абсолютно всех девушек – Джинн назвал это поэтичностью, но как по мне, так утверждение, будто какая-либо девушка «красотой подобна полной луне, голосом журчанию ручейка, а нравом голубке» больше напоминало полнейшее безумие. То есть, под этими плащами, что носили местные женщины при посторонних, особенно внешность не разберешь, да люди и все примерно одинаково выглядят, но готова поспорить, ни одна из них не была круглой и светящейся и, думаю, не имела привычки летать, как голубь, пачкая всех внизу… я честно попыталась объяснить Джинну – уж кому как не ученице шамана племени, помнящей все песнопения Рода, в настоящей поэзии разбираться – но на упоминании голубиного по… полета он почему-то попросил перестать!        Повезло, что некоторые из «столичных» жен правителя все же помнили Сандару – Бри разговаривать с ними не позволили, поскольку она притворялась юношей, так что пришлось обойтись пересказом чужого пересказа. Ну, если люди не способны заметить совершенно другого запаха – а через все эти вонючие масла и троллю-то не разобрать толком – то внешне отличить одну девушку от другой и вовсе нелегко, так что опасений, что настоящая спасенная принцесса окажется не похожа на ту, что изобразила Бри, я не поддержала. Да и очень уж хотелось убраться из города поскорее!        Пустыня в сравнении показалась просто чудесным местечком. Тем более, дневная жара потихоньку отступала, а с наступлением сумерек стало даже холоднее, чем ночью в Магиксе или на землях Рода Эрр-Ыглафф. Только нагревшийся за день песок под ногами еще распространял тепло.        По моему плану нападать на дракона лучше всего было во второй половине ночи или перед самым рассветом. Из того, что нам рассказали, непонятно, что он ест. В пустыне такому огромному змею не так-то просто прокормиться, тем более, если он почти не отдаляется от оазиса, но если бы он жрал что-то там, оазис уже давно опустел бы. Вряд ли его удерживает магическая охрана дворца, если стража вообще в состоянии ее поддерживать, ведь тогда дракон просто отправился бы на поиски добычи куда-то еще, а не сидел, словно привязанный! Одна из наших одноклассниц была родом с Линфеи и она рассказывала, что растениям не нужна пища потому, что они едят солнечный свет, перерабатывая его в еду и в воздух. Я подумала, что дракон мог поступать так же, солнечного света в пустыне хватало, а возле оазиса он держался из-за источника воды. На Турнире ничего не говорили о том, что «химероиды» могли создаваться не только из животных, но и из растений, но кто знает. А даже если это и не так, змеи ведь не умеют греть себя сами, значит, после холодной ночи, даже закопавшись в песок, змей будет сонным и медленным, как ящеры наших лесов в снеговал и холодрыг! Конечно, ночь слишком коротка, чтобы совсем его усыпить, но сыграет в мою пользу.        Джинн и отправившиеся с нами еще два молодых ифрита – Хазим и Насим – должны были на максимальном расстоянии поставить вокруг оазиса магическую стену, проникавшую бы и в глубину песка, чтобы дракон не сбежал, ныряя в барханы, сами при этом оставаясь снаружи. Правда, сам принц предлагал взять для поддержки еще нескольких волшебников, чтобы удерживали щит, а он сам мог отправиться вместе со мной и позаботиться о том, чтобы разозленный змей не атаковал сам оазис. Это было слишком опасно.        - Это в любом случае было бы опасно – и для тебя в том числе! – попытался он мне возражать еще на выезде из города. – Даже если на тебя и не действует аура дракона…        - Я не говорила, что на меня она не действует! – оборвала его я.        Отчего-то это вызвало у Джинна короткое замешательство.        - Что значит – не говорила?! – почти со злостью переспросил он. – Ты говорила, что даже не знаешь, что такое депрессия и подавленность. Что тролли не способны этого испытывать и…        - Не знаю. Не способны. Но это не значит, что эта аар-ра не будет работать вообще! – тоже уже начиная раздражаться, напомнила я. – Если все так, как вы с Бри мне рассказали, люди «грустят», когда с ними случается что-то плохое. Или чувствуют плохое, даже если его и не происходит.        - Разумеется.        - Эрр-Ыглафф не «грустят». Пытаются прогнать или убить то, что делает плохо. Иногда не только то, а все, до тех пор, пока плохо.        - Хочешь сказать, что от ауры дракона ты можешь взбеситься и нападать не только на него, но и на всех, кто в этот момент окажется рядом? – сквозь раздражение от Джинна пахнуло легким испугом. – Но как же жители оазиса?! Получается, угрожать им будет не только змей, но и тролль!        - Сначала мне точно будет не до них, а потом… либо со смертью дракона всем плохо быть перестанет, либо тебе и творим ифрр-ритам придется меня обездвижить. Обитатели оазиса наверняка прячутся во дворце и не приближаются к границам.        Я и без него знала, что действовать по своему же плану буду только потому, что ничего другого мне тут не останется. А значит, чем меньше людей случайно способны попасть при этом под руку, тем для всех лучше! Всего через пару часов сменившая жару прохлада превратилась почти в сухой мороз. Даже шелестящий под ногами песок остыл со странной быстротой. На несколько часов мы сделали привал и развели костер, но даже странно, что под утро сыпучие холмы не покрылись инеем! Смутная непонятная тревога появилась раньше, чем дракона можно стало различить в прозрачной темноте, но самое странное – я его не почуяла. Может, город на время и притупил мое чутье, но не настолько, чтобы громадное неизвестное животное не пахло совершенно ничем – со стороны оазиса можно было учуять воду, зелень, ненавистные, хотя и не такие здесь сильные, благовония, а еще человеческий страх, не прячущийся даже за ними. А вот почти слившийся в песчаными холмами громадный змей словно и не существовал вовсе! Это было неправильно… но сперва я собиралась разобраться с этой пиявкой-переростком, а потом уже гадать, чем же мир людей решил удивить меня на этот раз!        - Ставьте барьеры! – рыкнула я, освобождая от тряпок и поудобнее закидывая на плечо секиру. Не хочу отвлекаться еще на что-то, когда дракон окажется рядом.        Первым, о чем пришлось пожалеть, было то, что при отсутствии у змеюки запаха расположение головы в темноте, чтобы сразу направиться к ней, можно было бы разве что на слух – иначе бегай вокруг свернувшегося кольцом длинного туловища напоминающего плотную чешуйчатую стену. Но, пройдя едва половину пути от магического барьера до оазиса, я уже ни капли не хотела тратить время и силы еще и на нарезание кругов – ну уж нет, врежу хорошенько по той части, которая ближе – голова сама и заявится! И пускай подобраться незаметно уже не выйдет – когда это Эрр-Ыглафф к кому-то подкрадывались, словно крысы?! Я ничуть не боялась раздавить этого червя в бою лицом к лицу… к морде… или что там у него вообще?!        Второй неприятной новостью стало, что ни ночной холод, ни отсутствие света не обессилили змея, как я ожидала. Или обессилили, но не настолько, чтобы сильно упростить мне дело – на первый же удар, даже не рассекший чешую, по длинному туловищу прошла волна – только резкий прыжок назад позволил мне устоять на ногах. Взорвали песок, подняв густую пылевую завесу, раскрывшиеся «гребни», а над кольцом туловища выросла напоминающая шипастый шар голова. Я еще раз прыгнула, на этот раз вперед, чтобы, оттолкнувшись ногами от драконьего бока, обрушить на эту голову секиру, но змей успел уклониться, и лезвие снесло лишь несколько кончиков «бороды» из рогов подлиннее. Гребень шлепнул меня в незавершенном прыжке, превратив этот прыжок в падение, однако я все равно успела взмахнуть секирой… намертво застрявшей в перепонке! Дракон тоже взревел, несколько раз рванув меня туда-обратно, а после и вовсе плюхнувшись в ближайший песчаный бархан. От удара об песок моя хватка ослабела, секира осталась торчать в ходящем ходуном гребне, понятое облако наполнило колющимся скрипучим песком глаза, рот, нос и даже уши, из-за чего попытки уцепиться за шипы вдоль гребня, чтобы не упустить дракона, пришлось вслепую! Но очередной взмах гребнями стряхнул меня, заставив кубарем скатиться с драконьего бока, а сам змей стремительно, поднимая тучу песка, закапывался в бархан, пока снаружи не остался только стремительно укорачивающийся хвост!        Я что было сил вцепилась в кончик хвоста этой гнусной скотины. Пески вблизи «островка», должно быть, были не такими уж глубокими, так что сбежать под землю отсюда он не мог, бежать было некуда! Перебирать руками, постепенно продвигаясь по его туловищу, к голове, не было совершенно никакой возможности, все силы уходили на то, чтобы не оторваться, а дракон несся по песчаным волнам, то и дело ныряя в них не хуже дельфина, пока на наткнулся на одну из магических стен, отшвырнувшую его – и меня заодно – тугим потоком горячего ветра и взметнувшегося песка. Шлепнувшись в бархан, змей крутанулся и снова понесся по песку уже вдоль «стены», пока не достиг места, где она плавным изгибом опускалась ниже.        Дракон рыбкой взлетел над стеной песчаного вихря, выдернув следом и меня, но, когда проклятая тварь нырнула в барханы уже по ту сторону, потянув глубины наждаком царапающегося песка, хвост выскользнул из рук. Отчаянно взревев, я вскочила в полный рост, заставив успевшую сгрестись над головой песчаную горку взорваться, и с глухим рыком двинулась на что-то кричащего человечка. Из-за этой тупой мелюзги я упустила добычу! Ладно, чтобы справиться с так называемым «магом» мне ни секира, ни дубина и не понадобится!        Взревев уже во весь голос, я рванула вперед, жмурясь от колкого песчаного ветра и вслепую вскидывая кулак…        Потом по затылку глухо стукнуло что-то тяжелое – и наступила темнота.