***
С Веней как ни с кем другим было идеально обсудить накопившиеся сердечные терзания. – Ты пойми, эти отношения, если, конечно, этот хаос можно так назвать, ни до чего хорошего не доведут. На меня соберётся бабское ополчение всех самых рьяных поклонниц Волкова. Мне нужно сосредоточиться на экзаменах. Я просто не выдержу этих последних несколько месяцев. А мои друзья, которые в большинстве своём разделяют мою некую неприязнь к Волкову, от меня тоже отвернутся… – Так-так-так! Не гони коней! Какие там друзья растеряются? Я пока никуда не убежал, хотя и узнал… пикантные подробности вашей личной жизни, – почти промурлыкал он и добавил. – Хотя с вашей популярностью, товарищи, любые отношения между вами становятся достоянием общественной жизни, это правда… Я отхлебнула латте из своей кружки размера XXL и состроила жалобный взгляд, обращённый на друга. Он, умилившись своими глазами цвета моего кофе, аккуратно стёр салфеткой с моих губ молочную пенку и продолжил: – Ну давай думать, он нам нравится? М-м-м, пожалуй, что… – Да. – И мы готовы дать ему шанс поиграть в любовь? – Его план как раз поиграть, чтобы образовалась нелюбовь. Ну, то есть обычное для нас состояние. В общих чертах я придерживаюсь его позиции. «Зачем любить зачем страдать», как говорится. Я согласна на эксперимент. – А если в процессе эксперимента он разобьёт нам сердце? – Ну переживу, не конец же света. – Неправильный ответ. Тогда мы разобьём ему что-нибудь очень ему дорогое, например, что-то свисающее между ног. Ну и отстрапоним как следует! Будет знать наших. Веник и его нетрадиционная ориентация внушали уверенности. Как хорошо, что он всегда на страже моего душевного порядка. – Я даже не понимаю условий этого эксперимента. Будто лабораторную по физике пишу: не знаю, к чему всё приведёт. – Тебе представится шика-а-арная возможность обсудить эти условия сегодня вечером на тусе-джусе у Бахметьева на даче. Что? Очередное декадентское сборище лицейских забулдыг? – Какая туса-джуса?! А эссе на пять листов по «Мастеру и Маргарите» кто будет писать? – Ты! На следующем факультативе по МХК. Волков же его не посещает, на сколько я помню. Тебя от меня не заберут. А я уж не подкачаю, настрочу за тебя что-нибудь, не зря в художку поступаю как никак. И он подсунул мне под нос свой нетронутый пирожок со словами: – Давай ешь глиста, смотри как исхудала за последние недели стресса. Я тебя скоро в коридорах терять буду, настолько прозрачная. Я задумчиво начала жевать предложенное лакомство с мыслями, что сказать маме в оправдание.***
«Оставь свои осуждения! За порогом свобода тела!» – прочитала я плакатом висящую на фасаде дома надпись. Даже учитывая, что дача у дружка Волкова была двухэтажная, она едва выдерживала такое количество пьяных подростков. Актовому залу лицея и тому не всегда счастливилось вмещать столько. Своим присутствием даже почтили некоторые именитые зубрилы, которые, впрочем, держались отдельной стайкой. Был также целый батальон незнакомых лиц. – Вау! Не знал, что на наш скромный вечер была запланирована раздача автографов от самой Таисии Морозовой! Ну конечно, когда это прийти незамеченной входило в мои планы. Как только я переступила порог этого злополучного дома, мне навстречу тут же вышли Рома и Макс. Последний-то и пропел эту фразу в своей излюбленной шутовской манере. – Что, на суженного-ряженного пришла полюбоваться? – вторил ему Бахметьев. – Ну, добро пожаловать. Ты же в первый раз у меня, если мне не изменяет память? – ему изменяла она только в одном: дача явно была не его, а собственностью дедушек/бабушек судя по меблировке. Этакий ретро 80-х. – Влад на кухне если что, – заговорческим шёпотом добавил он. Ехидно улыбнувшись, я прошла в противоположную от показывающей руки сторону. Я уже упоминала о своём строптивом эго? Вуаля! И к тому же глазами я нашла Веника в гостиной. – Ну слава господю-ю-ю ты появилась! Я уж думал мамымра посадила тебя на замок, – так нежно мы называли между собой мою мать, – Итак, вашему вниманию предлагаются… Были представлены все излюбленные ночные забавы среднестатистического молодняка: градусные жидкости в непомерных количествах, обвал пиццы на целый провинциальный итальянский городишко, игрища вроде бутылочки и правды/действия, даже стол для пинг-понга. Ну и конечно… – Что красавица, не желаете расслабиться? Перед моим лицом появились увенчанные лаврами дилерской славы Мишка с Васькой, а через секунду и маленький пластиковый пакетик с непонятными таблетками внутри. – В честь праздника любви все решили дать волю чувствам и… физике, хоть я и знаю ты ее так не любишь, наша с Васьком точно зайдёт, отвечаю. Быстро напомнив им, что, если они не явятся завтра вовремя на пробное ЕГЭ по русскому языку, отвечать им придётся на ковре у Макарыча, я любовалась их затылками, растворяющимися в толпе. Навострив глаза, я заметила, что по дому подозрительно развешены воздушные сердца, превалируют красный и розовые цвета прочих декораций, даже пиццы и те имели форму сердца. Что о самих трясущихся везде и всюду подростках, то стоило признать: сегодня они превзошли все пределы разврата. Кто-то изливал свою почти голую зверинность в танце, кто-то кого-то с жаром вылизывал, целый хоровод передавал дым кальяна покругу… – А да, я забыл сказать? Тусовка посвящена Дню Святого Валентина, так что вокруг царит луб-о-оф, – кружась вокруг своей оси с дурашливым тоном он начал удаляться вслед за прошедшим мимо слащавым мальчиком, намекая, что сейчас будет пикап шоу. Ага, любовь, как же! Запах каннабиса вокруг царит, не рассказывай тут мне. Они удалились куда-то по лестнице и мне только оставалось стараться переключить воображение и не представлять, что сейчас будет происходить наверху. И куда ты меня притащил Левин? С лицом похоронной процессии подсела к кружку «правда или действие». На меня тут же был нацеплен ободок с пружинящими… сердечками, не ждали?... никакой предсказуемости!... и в руки всунут бокал с «любовным зельем» по описанию местного бармена Серёги. – Таська, правда или действие? Только мы 18+ играем – Действие, – чем чёрт не шутит. А сама залпом опрокинула в себя содержимое уже второго стакана. Ох, спирт они туда что ли добавляют? Лицо моей подруги Машки, одной из тех самых гусынь, которые успели засвидетельствовать своё почтение методом облобызанний Волкову, тут же было озарено коварной ухмылкой, так контрастирующей с натянутым на ней костюмом ангелочка. Оставалось только сглотнуть. Маша, мы всё еще подруги, главное помни об этом. – Ты сейчас идёшь и танцуешь стрипданс на коленях у Давиденко – авторитарским голосом продекларировала она. Толпа заулюлюкала и начала подталкивать меня к борцовской комплектации шатену окликнутого по имени, не смотря на мои попытки откреститься. Экзекуции было не миновать, и я всё же поддалась в сторону уже предвкушавшего шоу одноклассника. Обычно героини в фильмах выпадали мне ну чуть ли не голубицы непорочные, а в душе так хотелось попробовать роль роковой искусительницы. Затолкав все мысленные нравоучения подальше и вспомнила надпись на плакате при входе. Свобода тела говорите? Алкоголь на голодный желудок незамедлительно начал действовать на психику, и подтвердил распутные намерения. Надо пробовать. Медленно встав на колени по обе стороны сидящего на кресле Бори Давиденко в экзальтированном состоянии, я начала извиваться в такт музыке, особое внимание уделяя прогибу в пояснице и размахиванию бёдер. Руки медленно скользили от его шеи вниз через ключицы и накаченной груди к торсу, на котором свёклу к борщу можно было тереть. На общие овации и присвистывания сбежались с соседних комнат люди, и в образовавшейся толпе я различила, как на лице одного высокорослого блондина заскрипели зубы. Это был Волков. За гомоном окружающих одноклассников я не услышала, что он цикнул себе под нос, но догадывалась, что цензурой там и не пахло. В следующую секунду он перехватил за запястье проходящую как некстати мимо Тарасову и… залез языком ей в рот по самые гланды. Ауч! Ну вот и поиграли. Несколько мгновений по велению нездоровой подростковой психики мы продолжали петлять в объятиях чужих рук, поедая глазами друг от друга. Я начала представлять этого гнусного но очень-желанного-прямо-сейчас Волкова подо мной. Боже, в какой колодец безумия я падаю? Жар внизу живота ритмично резонировал с толчками об джинсовую ткань напарника в публичном представлении. Хотя все давно уже отвлеклись, потому что заиграл какой-то очередной заводящий инди-поп из самых верхов рейтинга, и все дружно завелись и начали трястись под нее, не забывая облапывать соседние трущиеся туши. – А можно на ночь продлить? – Не удержался сидящий снизу Борис и потянул руки от бёдер к груди, уже целуя мою шею. – Нет! – послышалось безапелляционное восклицание сверху. Подняв голову, я поняла, что над нами возвышался Волков. Но что-то не так, постойте. Я уловила пустой стакан в одной его руке и сложила, пока сама еще была в состоянии, к двум два: он ещё и подвыпивший. Вот это диковинка! Нетерпеливо грубой силой сняв меня с ошарашенного такой внезапной интервенцией в наше интимное пространство Борьки, Волков потянул меня куда-то в сторону от разворачивающейся в гостиной вакханальной мистерии.***
Грохот закрывающейся двери как обухом упал на голову. Я тут же была прижата к задней ее стороне. Ладонь, разместившаяся на моём затылке, предотвратила болезненное соприкосновение с твердой деревянной поверхность. Мой рот тут же атаковали чужие губы и начали изучать с такой динамикой, будто пытались доказать мне свою дееспособность. Я мгновенно вошла во вкус и тоже не отставала. Началось уже соревнование. Классическое состояние дел между нами. – Зачем ты измываешься надо мной, – провибрировал мне Волков где-то в районе задней стороны моей шеи, и когда успел добраться до туда только? – зачем испытываешь мое терпение? Безумие продолжалось еще несколько тысяч вселенских лет, проживать которые я бы хотела снова и снова. – Нам нужно обсудить условия н-наших отн-ношений – почти простонала я, когда он опустился к ключицам, – Найди в себе сил и остановись, потому что я не могу. Признав своё поражение, я бессильно отклонила голову назад, предоставляя ему доступ отправить меня в космос еще раз ухищрениями своего языка. Чем он и воспользовался, по инерции продолжая доставлять мне удовольствие, а его рука скользнула мне с талии под юбку. Но едва коснувшись моих ягодиц, исчезла. Раздался удар кулаком по двери, Волков отлетел от меня как от чумной на противоположную сторону комнаты. Схватился руками за лицо, и воздел локти кверху. – То насколько ты заставляешь меня терять самоконтроль не поддается никаким условиям. Тяжело выдохнули в унисон. В полутьме его профиль напротив окна показался каким-то далёким и недоступным. – А кто мы такие друг другу чтобы посягать на личное пространство, когда находимся с другими людьми? – О ну наконец-то здравый смысл вступил в свои права на территории моей дурной головушки. Звуки музыки за дверью размеренно прерывали сложившуюся тишину. – Кем мы можем быть? Я мальчик-футболист, который увлекается физикой, ты девочка-актриса, которой нравится литература. Что между нами может быть общего. – Ну правильно, ведь не бывает физической литературы, – как-то глупо добавила я. – Не бывает, – спустя угрюмую паузу подтвердил он. – Ну может тогда и начинать не стоит изобретать подобную чушь? Теперь уже шум приливающей крови в ушах, как заведенный паровоз перебивал звуки музыки. – Может и не стоит – прилетел острым кинжалом в сердце ответ. Ну вот и всё, наша остановочка. И стало так гадко и паршиво на душе, что мне стало не хватать свежего воздуха, поэтому я развернулась и вышла сначала из комнаты, потом из дома. Останавливать меня никто не стал, не на ту романтическую сказку напали.