***
– Так, так. Вы и одного дня не можете прожить без посещения моего кабинета, верно? – поприветствовал нас Макарыч, как только мы зашли. – Что, дополнительные занятия ничуть не сплотили ваш маленький коллектив? Правильно догадавшись, что на его вопрос ответ отрицательный, он продолжил. – Эх, ну и что мне теперь с вами прикажете делать? – А может, ну их, эти совместные дополнительные? – любезно поинтересовалась я у директора. – Мы просто разбежимся и не будем больше друг друга трогать? Честно-честно! – милый голосок имел обычай склонять собеседника к моей точке зрения. – Э-э, нет, мои дорогие, – сладким голоском, пародируя меня, пропел этот порядком седовласый мужик. Да уж, не прокатило. – Этими сказками у меня порядком набиты воспоминания и папки с названием «объяснительные». – Но у нас, вправду, загруженный график. 11 класс, подготовка к ЕГЭ, множество других причин… – Ну, знаете ли, съёмки в каких-то там теле-шоу не считаются за причину! – неприветливо отозвался сзади стоящий юноша. От гнева даже в горле защипало. Я тут, понимаешь ли, обеспечить нам свободные друг от друга вечера пытаюсь, а он только усугубляет и так препаршивое положение дел. Вот уж точно бестолковая амёба! И за какое только логичное мышление ему там пятёрки по геометрии рисуют? И только я собиралась одёрнуть этого зазнавшегося глупца, как… – Так стоп! – мощного удара кулаком по столу никто из нас уж точно не ожидал. – Всем работникам школы, включая меня, уже надоело выслушивать ваши нескончаемые перебранки. Через полгода вы вступите во взрослую жизнь. И с чего вы её начнёте? С очередных сюси пусь, детских шалостей и обид? Я не слышу! Отвечать! Опять в приказном тоне, ну ладно. – Нет!!! – в унисон прокричали мы. – Нет?! Пока не вижу доказательств вашего ответа. – У-у-у, плохо дело, он снова включил менторский тон. – Значит так в связи с приближающимися новогодними праздниками, так и быть, сделаю вам подарочек. Снова этот елейный голос. Вот это мастерски проделанная смена эмоций! Да по нему театральное училище больше чем по мне плачет. – Который вы, господа учащиеся, не заслужили, между прочим! – уже спокойнее продолжил Макарыч. – Завтра вы двое вместо занятий посетите по одному из своих любимых мест. На выбор даются музеи, всевозможные выставки, галереи и всякая прочая развивающая ваши познания ерунда. За минутным молчанием последовал наш галдёж на тему «Что всё это значит?» – Отставить гвалт! Не принимать подарки, да будет вам известно, неэтично, не правда ли, гуманист Морозова? Я лишь слабо качнула вперёд головой в знак согласия. – Не слышу! – Т-так точно, Валерий М-макарович! – Итак, главный математик Волков, сколько в итоге должно быть завтра посещено мест? – Два? – Верно! А сколько отчётов о посещении мест должно послезавтра лежать у меня на столе? – Могу предположить столько же? – Неправильно, Волков! Один. Один, общий, дружный, написанный вами обоими отчёт, должен лежать вот здесь через 48 часов. Это понятно? – Так точно!!! – снова наш дружный унисон. Даже как-то странно: по отношению к нам и применимо определение «дружный». – И чтоб с фотографиями! И я надеюсь на вашу порядочность, не подведите меня. А теперь на подготовку к следующему уроку физкультуры шагом марш! Всегда поражалась его феноменальной памяти: мало того, что он каждого ученика по ФИО помнил, так и общешкольное расписание уроков всегда от зубов у него отскакивало.***
– Девочки, чего стоим, кого ждём? У нас занятия с пробежки начинаются. Вообще у нас были раздельные занятия для девочек и для мальчиков, но так как наш маленький уютный зал, в котором занималась женская половина, ремонтировали, то пока занятия решили проводить совместно в большом спортивном зале. – Уланова, Морозова, вам отдельное приглашение нужно? Или пятая точка совсем к скамейке примёрзла? Плюс десять отжиманий. Кажется, Алексей Валентинович сразу решил себя запатентовать, как грозный учитель, не терпящий возражений. Откровенно говоря, между нами девочками, наш физрук был очень обаятельным молодым человеком двадцати семи лет, но ему порядком надоело, как ученицы строят ему глазки и открыто с ним флиртуют. Раньше он даже наслаждался едва уловимыми намёками на симпатию. Но в этом году же у него появилась жена, а вместе с ней, видимо, и скалка… Мужская половина нашего класса, а если сказать точнее – две трети, были несказанно рады представившейся возможности единых занятий. Особенно их радость стала ощутима, когда мы начали делать разминку. Особенно когда пошли наклоны вперёд и приседания… – А теперь, малолетние неувязки, начнём с вами практику на канате. Зал сразу же наполнили недовольные голоса парней. – Ну вы же футбол обещали! – Мы так ждали. – Это нечестно! – У нас областной чемпионат скоро! Но поскольку физрук, один из немногих учителей мужского пола в нашей школе, пользовался нехилой популярностью и уважением среди парней, он тут же остановил их улюлюканье. – Ну-ка подняли руки девочки, которые не прочь сейчас поиграть в футбол? Моя рука тут же взлетела в воздух. В мой адрес тут же послышался одобрительный свистёж мужской половины. Да что угодно, хоть с парашютом спрыгнуть, но только не канат. Уж лучше сразу повеситься на нём. Свежо воспоминание из прошлого года, когда я, неудачно развернувшись, слетела с него, ошпарив при этом себе все ладони. А в футболе удастся незаметно слинять после нескольких минут игры. – Молодец, Морозова, хвалю инициативу. Но! Тем не менее. Вы видите картину, – он показал рукой на других девчонок, притихших, лишь исподлобья косящихся на учителя. – А мне нужно заниматься со ВСЕМ классом. Поэтому: направо, шагом марш. На втором уроке успеете в футбол погонять. И все двинулись по направлению к злополучной верёвке. Этот путь для меня казался дорогой на эшафот. – Решила, как и все подлизаться к учителю? – раздался голос из-за спины. О, а вот и надзиратель пожаловал. Поравнявшись со мной, Волков ухмыльнулся мне прямо в лицо. – Твоё-то какое дело? – Не знал, что ты, как и остальные, не прочь стать подстилкой физрука. Чего он добивается? Чтобы я отказалась с ним ехать завтра? Скорее всего. – Думай, что хочешь. Тебе же выгодней было, если бы в футбол начали играть. Ты же играешь в этом знаменитом футбольном клубе, как его там... Мог бы покрасоваться перед всеми, найти себе заодно новую девочку на побегушках. Или вчерашняя ещё держится? Раздор пресёк в самом его разгаре физрук, скомандовавший первому по списку «приступить к заданию». У нас в классе не было учеников с фамилиями на букву «А» или «Б», так что… Эта сварливая буква «В» под названием Волков лишь сверкнула глазами, давая понять, что стычка ещё не закончена. Чёрт возьми, вот это гематома! От моего взора не ускользнула, могу поспорить, лишь часть сине-багрового пятна на спине этого гадёныша, когда случайно задёрнулась его майка при подъёме на канат. Неужели это… после вчерашнего? Да, переоценил ты свои силы, Волчонок. Теперь понятно, почему он сегодня такой обозлённый на жизнь. Тем не менее, Волков в течение минуты залез на канат и благополучно спустился вниз. За свои показные мастерство и скорость он получил пятёрку в клеточке напротив своего имени и восторженные вздохи девушек. И всё бы хорошо, если бы очередь слишком быстро не дошла до номера 13, под которым стояла моя фамилия в списке. Ну, была, не была. – А можно мне в туалет отойти, – пожалуй, лучше «не была». – Вот норматив сдашь, и пойдёшь, – нет, физрук-таки решил, что «была». С заданием справилась: неуклюже, нерасторопливо, но всё же залезла на эту виселицу. Слезть помог дружный мальчишеский коллектив. Разумеется, исключая белобрысого и нескольких его друзей-приятелей. – По твоему лицу похоже, что тебе уже не надо в туалет, – испортить вконец настроение помог всё тот же мерзкий пострадавший из-за меня Волков.***
Чувство вины съедало меня изнутри. Чтобы хоть немного приглушить его, я решилась на отчаянный шаг. Итак, мужская раздевалка. Заранее убедившись, что все остальные мальчики ушли, я вошла в эту обитель пота и беспорядка. – Морозова?! Ты что совсем с катушек слетела? Ты что здесь забыла?! – возмущённо спросил недовольный Волков, всегда по каким-то причинам оставающийся здесь дольше всех. – Я н-не… вовсе не то, о чём ты… Короче вот! – я показала ему небольшой зелёный тюбик с надписью «Индовазин». – Я бы мог составить логическую цепочку, если бы на коробке было бы написано «Вазелин», но… – Заткнись и повернись спиной! – Воу-воу, откуда такие доминантские наклонности? – Давай без лишних вопросов. Поворачивайся, – я приблизилась к нему вплотную. – С чего это я должен поворачиваться к тебе спиной, – в этот момент моя рука коснулась места гематомы на его спине, и Волков зашипел от боли. – Вот почему. Этот синячище моя вина. Так что давай задирай майку. Немного потоптавшись на месте, он всё-таки подставил мне, своему врагу, спину. Я аккуратно подняла вверх майку и ещё раз ужаснулась при виде безобразного синяка. Едва касаясь своими вечно холодными пальцами кожи юноши, я равномерно втирала липкую мазь. – А всё, потому что кто-то слишком много ест, – негодяй, даже когда помогаешь ему умудряется гадость ляпнуть. – Да-да, конечно, – и от души нажав на самый центр посиневшей области, удовлетворилась чертыханьем засранца.