***
– Вы! Предательницы! Давайте колитесь, когда успели с Волковым засосаться, – да, не очень-то культурно, но для разговора в туалете на большой перемене сойдёт. Естественно, я была в полной уверенности, что мои близкие, каковыми я их считала, подруги-одноклассницы ни в жизни бы не подошли к этому белобрысому чудовищу. Но… «Ну вот, теперь со всеми девочками из параллели перецеловался» … сей факт опровергал все мои предположения. – Ну… На дискотеке в прошлом году… Случайно как-то вышло… – тут же раскололась одна. На другую пришлось надавить: – Таська, на тебя что нашло? Как ты вообще могла такое… – Ну-ка глаза свои бесстыжие на меня подняла и честно сказала, – что ни говори, а влиять на людей у меня всегда получалось. – А не то контрольные с помощью своих мозгов решать будешь. – Угрозами так точно. – Да там… получилось как-то… в раздевалке, в общем. Делов-то. Но от их разоблачения на душе легче не становилось. – С чего такие вопросы? Я предпочла ответить молчанием. – Эй! – она встряхнула моё плечо, но я лишь резко оттолкнула её руку от себя. – Ну, не хочешь не говори. Вообще ты какая-то странная сегодня: растрёпанная, хмурая, ты хоть под свои глаза заглядывала. И без указаний знала, что там красовались зелёно-серые отметины, называемые в народе «мешками». Они, так не в меру контрастирующие с бледным цветом лица, сочетались с синяком, нетронутым сегодня тональным кремом.***
– Вы, видимо, не ожидали, что «послезавтра» наступит так скоро, потому я и не вижу у себя на столе отчёт о посещаемых вчерашним днём местах. Да чтоб его, этого Макарыча. Неужто всерьёз решился за нас взяться? – Или этот жалкий клочок бумаги, где почерком Морозовой наспех нацарапаны два наименования, вы называете отчётом? – Эм, позвольте спросить, а что именно не отвечает вашим ожиданиям? О-о, я не видела, чтоб кто-нибудь из подлецов так глупо, одним вопросом, решил распрощаться с жизнью. На лице у этого белокурого монстра красовалась растянутая притворная улыбка. Вот интересно, он сам своей фальшью не захлебнулся ещё? Или вера в себя и довольство своими недавними успехами не шли ни в какое сравнение? – Знаете ли, Волков, я, как старался, не заметил вложенных фотографий, описанных впечатлений, и лично от вас сочинения на тему «Как я провёл 20-е декабря 2022-го года», которое после моего превнимательного просмотра тут же перекочует на стол к вашей учительнице по русскому языку и литературе с приложенной просьбой проверить на оценку. Или вы думали, я на слово поверю вам, что вы не прохлаждались вчера весь день. – Ну, ладно, ладно, я только спросил, – при упоминании о сочинении заносчивый мальчишка всегда впадал в одно и то же состояние страха. Ха! – Что ж… Предположу, что вы так тщательно осматривали… – взгляд директора прошёлся по первой строчке моего одинарного листка, с особой злостью вырванного утром из тетрадки по физике, –…хе-хе, Шоколадную фабрику «Бункер Сталина», – нет, ну не раскрыть же мне этому грозному дядечке, что мы прогуливались по музею эротического искусства, – что решили провести там всю ночь. Именно поэтому Морозова сейчас еле на ногах держится. От перепада давления наверно. Что? Я была в полной уверенности, что успела натянуть на себя маску «У меня всё порядке, я вовсе не в состоянии полного отсутствия самоконтроля», когда переступала через порог директорского кабинета. Жалость, мельком скользнувшая по лицу Макарыча, подсказывала, что нет. – А, кхм, – едва поверила, что этот хриплый голос принадлежал мне, – Всё нормально, – подобие полуулыбки, – Просто не выспалась. – Сыграно на 3 с плюсом, госпожа актриса, – не упустил возможности шепнуть мне колкость стоящий рядом бесчувственный осёл. – Волков! Мама в детстве не учила, что больше двух говорят вслух? Хм, ну так что, сувенирчиками-то хоть угостите? Спасение пришло во внезапном телефоном звонке. – О, а это, наверно, из мебельного. Видите ли, новый стол же в библиотеку заказываем. Представляете, каким-то странным образом открылось окно на третьем этаже, и всю ночь снег летел прямо на стол Зинаиды Михайловны! – С кокой-то подозрительной усмешкой пролепетал Макарыч. Пообещав исправиться и всё-таки подготовить к завтрашнему дню отчёт, мы были выдворены за порог обители позора и унижений. Было не в наших правилах дойти до кабинета молча, не поругавшись: – Вчера я погорячился, призна... – Погорячился? Предупреждаю сразу, если ты ещё раз посмеешь проделать что-то в духе вчерашнего… Угроза была прервана на середине. Я оказалась резко прижатой к шершавому покрытию школьного гипсокартона. На удивление заговорил он не сразу, сначала прислонился носом к нежной коже шеи где-то за мочкой уха и вдохнул воздух. Не хотелось бы разбрасываться клише про «подогнувшиеся ноги», но, чёрт возьми, как близко это было к правде. Тем не менее, спустя мгновение он цикнул и отдалился, хотя руки по сторонам от моей голов не убрал. – Послушай, страдающую дурочку из себя строить прекращай. Хочешь, чтобы пай-девочку пожалели, то меня крайним не делай, – его челюсти сжимаются, во взгляде ярость. Откуда? Разве не его недавно так веселила сложившаяся ситуация. – Просто хотелось попробовать тебя на вкус, не обольщайся. – Ну и как? – упрямо вздёрнула подбородок, чтобы показать наплевательское отношение. – До уныния заурядно, с горчинкой занудности. Пригвоздил к земле одной насмешкой. Подонок. – Не смей никому рассказывать, – уже развернувшись и сделавши несколько шагов вперёд, с необыкновенным и странным спокойствием отчеканил он. Как же, не премину возможности. Небось, сам жаждет стать первооткрывателем правды. Интересно, как ещё ни словом не обмолвился своим безмозглым дружкам-кретинам. Или уже…***
– Эй, Морозова, не знаешь, где твой суженый-ряженый затерялся? Что-о-о? Ко мне подбежал один из одноклассников, придерживающих враждебный нейтралитет. Неужели ему известно? – Кто? – Ну Волков твой. Неужели он знает?... – Он не мой. И с каких пор он стал оповещать меня о своих перемещениях? – Почти сразу же выпалила я, готовая защищаться. – Да не, просто вас в последнее время только вместе и замечаешь. Не знает… – Ну и если вы настолько уж сблизились, я подумал… Или всё-таки… – Слушай, Мартынов, ты думай меньше. Не замечаешь, на тебя это оказывает побочные эффекты. Если ты считаешь, что я получаю наслаждение от данного контакта, ты сильно ошибаешься. Да мне… Да я скорее предпочту в одном помещении с крысой сидеть чем с этим наглым, самонадеянным… – Да расслабься, я всего лишь спросил. Что ты завелась сразу? И безмятежно зашагал в сторону буфета набивать брюхо булочками. Я облегченно выдохнула. Не знает. Никто ничего не знает! Хватит предавать дурацкому соприкосновению губ масштабы вселенской трагедии!***
Последний день занятий перед Новогодними каникулами. Урок алгебры. – Здравствуйте, дети. Садитесь. Не могу поверить, что через полгода перестану слышать эту заезженную фразу. – Начнём с домашнего задания. Есть вопросы? Половина наполовину заполненного класса подняла руки, остальные продолжали безропотно смотреть в свои тетради, делая вид, что всё понимают. – Если сейчас прозвучит хоть один вопрос «Я ничего не понимаю»… Учительница не успела закончить фразу, как послышались выкрики: – Но я и вправду… – Нам действительно непонятно. – Как мы можем усвоить всё так быстро? – «Я ничего не понимаю» – это не вопрос… Поднялся привычный галдёж в классе, который впоследствии был прерван грозным возгласом: – Да вы совсем дурные что ли? Элементарных вещей усвоить не в состоянии! Так всё: пишем самостоятельную! Любимый метод уйти от вопросов у нашей Галины Владимировны! Лучшего подарка под Новый год от неё ждать не приходится. Надо было слышать вопли протеста элиты двоечников нашего класса! Нет, безусловно, в нашей школе многим в будущем понадобится математика, но по-хорошему даже я знала лучше большинства. Я, в принципе, не такая уж и глупая в точных науках, за какую меня всегда считает этот светлоголовый остолоп. Просто они всегда труднее давались. К тому же в этом году я решила посвятить себя в основном нужным предметам. А в них не входили мат. анализ и квантовая механика. Вот как-то и запустила немного. Впрочем, хватит оправданий! Итак, публика с испорченным предновогодним настроением продолжала бунтовать и отстаивать свои права на праздничное ничегонеделание. – Если сейчас вы не закроете рты, я выйду из класса! Предсказуемая угроза. Вопли утроились. Дальше нас посетил неожиданный, опротивевший за последнюю пару недель гость. – Я думал, у вас тут как минимум митинг! – с привычной фразой зашёл Макарыч. – У нас тут как максимум внеплановая самостоятельная 29-го декабря! – был выкрикнут ему ответ с галёрки. – Ничего подобного! Всё плановое! – тут же вмешалась алгебраичка. – Галина Владимировна, – передавая ей какую-то папку с бумагами, как никогда весело сказал этот человек, отдалённо похожий на нашего директора. – А почему это они у вас сидят в таком беспорядке! Выпускной класс же как никак. В классе застыло недоумение. Я переглянулась с другом, сидевшим справа. – О какой дисциплине можно и говорить! Ну-ка, 11 А, все дружно встали и отошли к стеночкам, – все нехотя задвигались, – Та-ак, припомним, сколько у вас мальчиков и девочек… – Я уже говорила о его феноменальной памяти? – Ага, 7 девочек и 15 мальчиков. Как-то нехорошо получается… На него вылупились несчастные 12 человек, дошедшие сегодня до школы. – Это ничего. Сидящих вместе одного пола мы посадим за парты подальше. Так их два метра роста не будут никому ничего заслонять, – (Будучи от природы роста небольшого, Макарыч то и дело подстёгивал наших и вправду будто на дрожжах вымахавших парней) – Но сначала я бы хотел попросить ваших медалистов показать всем пример доброго поведения. На наших лицах, скорее всего, были выразительно вычерчены растерянность, непонимание, а внизу подпись: «Что такое доброе поведение?» – Садитесь за любую понравившуюся вам, мои хорошие, парту, – пояснило это улыбающееся создание. Доброе поведение? Хорошие? Мои?! Он что, вчера перебрал с фильмами на тему «братство, доброжелательность, дружба»? – А вы точно уверены? – громко шепнула ему учительница на ухо. – Ничего, ничего. На них не только класс – вся школа ровняться должна! Ну почему из двух бед всегда подсовывают… худшую?! Белобрысый осёл, стоящий у противоположной стенки класса, поспешно уселся за ту самую парту, где просидел все 4 класса, как перевёлся в наш лицей. Это получается, мне тоже предлагаете сесть перед самым носом у госпожи «Вы дауны, поэтому дам вам задачки повышенного уровня»? Надо было быстрее занимать места в «амфитеатре». Привет первая парта первого ряда. Меня зовут Тася. Неприятно с вами познакомиться. Надеюсь, наше общение не продлится дольше оставшихся 30 минут. – Я не могу сидеть с правой стороны. Я левша! – моя хорошая попытка, но… – Волков! – рявкнул пришедший в себя директор. Зазнайка сдвинулся вправо, предварительно цокнув. Недавно хихикавшие над шуткой директора одноклассники, теперь сами начали нехотя рассаживаться. Макарыч был удовлетворён содеянным. Об этом свидетельствовали ухмылка на лице и мальчишеское перекатывание с пятки на носок. – Кстати говоря, Галина Владимировна, да пожалейте вы этих балбесов. Отменяйте самостоятельную. Пусть уж резвятся, – уже на выходе из кабинета любезно отозвался директор. Данное заявление публика приняла с наигромчайшим приветствием. Класс тут же начал шушукаться на счёт сюрприза, который нужно будет, несомненно, устроить любимому руководителю школы под Новый год. – Так! Ладно, класс! Освободили вас с божьей милостью от проверочной, так будем решать у доски. Начнём с первого ряда. Морозова, к доске. – Добро пожаловать, – даже у дьявола в апогее буйства голос был теплее, чем у моего соседа по парте.