Rammstein: нескучная жизнь

Ожидание казалось бесконечно долгим. Секунды превращались в минуты, минуты – в часы… И вот, наконец, через три минуты, кажущиеся вечностью, микроволновка оповестила Пауля о разогретом обеде. Он победно потер руки и вытащил жаркое, облизываясь. Взяв вилку, Ландерс готов был с наслаждением вонзить ее в еду, но случайного взгляда в окно было достаточно, чтобы рука остановилась на полпути. По дорожке сада, огибающей кусты сирени, которую Пауль посадил в большом количестве, шурша гравием, топал Рихард собственной персоной. Он явно направлялся ко входу, и вскоре сомнения Пауля рассеялись – по дому эхом разнесся стук в дверь. Он глубоко вздохнул, отодвинул тарелку, спустился на первый этаж своего внушительного особняка и потянул за дверную ручку в форме головы льва. Как и ожидалось, снаружи оказался Круспе, которому немедленно был задан вопрос: -Дома не сидится, старина? Рихард кивнул и ответил: -Тебе станет интересно узнать, что я принес. Он многозначительно похлопал по большой и старой папке для бумаг, которую Пауль сначала не заметил. -А что это? – немедленно спросил Ландерс. -Для начала я пройду внутрь, а то вдруг окажусь жертвой папарацци, спрятавшихся у тебя в кустах… сам знаешь, какие они сейчас, - сказал гость, вечно думающий, что окружен немыслимым вниманием со стороны журналистов, изящно поправив непослушную челку. -Конечно, конечно, - засуетился Пауль и провел соло-гитариста в просторную гостиную, в которой, помнится, некогда сидели шестеро друзей и пили ромашковый чай Оливера, обсуждая учительские обязанности… Правда, с того времени кое-что в комнате поменялось. Например, на стене появилось огромное овальное зеркало, прибавился книжный шкаф из красного дерева, на месте которого раньше висела громоздкая картина с водопадом, и изменился декор оконных штор. -А ты любишь менять обстановку, - оглядевшись вокруг и устроившись в кресле из бордового бархата, заметил Рихард. -Я делаю это, когда мне становится совсем скучно, - сказал Пауль, - и каждый раз кажется, что всё так и оставлю. Но уже на следующий день что-то меняю. -Понятно, - протянул Рихард и сказал более бодро: - хотя путь сюда от моего дома невелик, но я уже успел проголодаться. -Намек понят, - улыбнулся Пауль и застыл в дверях комнаты, - тебе чего: кофе, чай, квас или газировку? Кажется, на кухне завалялся нетронутый черничный пирог… -Газировку, - Рихард поднялся с кресла и подошел к книжному шкафу, - что я вижу? Ты отвел целую полку для дисков нашей группы? Похвально. -Там еще записи концертов есть, - донесся голос Пауля уже из коридора, - но однажды я от смеха чуть не поперхнулся попкорном, когда смотрел их. -А что там смешного? Иногда стоит посмотреть на себя со стороны зрителей, - пожал плечами Рихард, - хотя порой Тилль с пиротехникой играет не на шутку. Как же он каждый раз умудряется не спалить сцену?... Пауль вернулся с подносом, на котором стояли два стакана с газированной водой и разрезанный на неровные куски черничный пирог. Он поставил его на журнальный столик и сел на свободное кресло около Рихарда, который продолжал говорить: -И вообще, самое смешное в наших концертах – это игра Флака на синтезаторе. Столько забавных случаев… Больше ничего смешного я не вижу. Всё просто насквозь пропитано серьезностью и суровостью, - Рихард схватил стакан с водой и моментально осушил его. -Хорошо, как-нибудь мы соберемся все вместе и посмотрим записи наших концертов, - пообещал Пауль, уплетая пирог, - и тогда ты точно оценишь, как я круто выгляжу на сцене. -Да ну? – усмехнулся Рихард, - ты настолько низкий, что по сравнению с Олли кажешься ребенком с гитарой в руках. -Давай лучше не ссориться, - обиженно проговорил Пауль, - или сейчас вот этот пирог впечатается тебе в лицо. -Ладно, - кивнул Рихард, - не будем ссориться хотя бы ради пирога. -Ты вроде что-то принес? – напомнил Пауль, - или я напрасно впустил тебя в свой дом и поделился любимым лакомством? -Конечно нет, - ответил Круспе и положил на стол загадочную папку для бумаг, которая послужила причиной того, что он оказался здесь, - сегодня я решил прибраться у себя на чердаке и нашел там много всего интересного, в том числе эту папку. Ты, наверное, хочешь узнать, что в ней? -Ещё спрашиваешь! – воскликнул Пауль. Вместо ответа Рихард раскрыл папку. Пахнуло пылью, старостью и ветхостью. На свет появилось несколько потрепанных тетрадей с исписанными листами. Когда Пауль осторожно взял в руки одну из них, оттуда тут же выпал десяток вложенных листочков. -Ого, очевидно, они в этой папке долго пролежали, - сказал Пауль, аккуратно перелистывая от времени пожелтевшие страницы, испещренные мелкими столбиками букв, - какой неразборчивый почерк... твой? -Да, - улыбнулся Рихард, - это стихи моего собственного сочинения. -Твои стихи? – переспросил Пауль, ошарашенно вглядываясь в строчки и тщетно пытаясь разобрать их. -Ну, я писал их еще подростком, - пояснил Круспе, взял одну из тетрадей и раскрыл на середине, - получалась, конечно, всякая ерунда, но иногда выходило что-то стоящее, - тут Рихард на секунду замолчал, потом неожиданно прочитал какой-то отрывок своего очень красивого стихотворения, в котором отслеживалось тонкое переплетение рифмы, четкий ритм и, пожалуй, он не был лишен смысла. -И почему мы раньше не давали тебе сочинять тексты наших песен? Даже лирические стихи Тилля не сравнятся с этим, – медленно проговорил Пауль и предложил: - слушай, а может у тебя на чердаке завалялось еще что-нибудь интересное? -Ну, не знаю, - протянул Рихард и задумался, - хотя я давно хотел разобрать там. Но руки никак не доходили... -Какие-то короткие у тебя руки, - усмехнулся Пауль, - так в чем проблема? Твой дом недалеко отсюда, я помогу тебе прибраться, если это не займет много времени. Еще несколько минут назад Пауль собирался насладиться обедом, а теперь предлагает свою помощь в уборке незваному гостю… Вспомнив о нетронутой и уже, наверное, остывшей еде, он сказал: -Ты пока иди к себе домой, начни разбирать. Я скоро подойду, договорились? Рихард пожал плечами и удалился, оставив Пауля в одиночестве поедать обед, который пришлось повторно разогревать в микроволновке. Собираясь уходить из комнаты, Ландерс прихватил пустые стаканы и тарелки с крошками пирога и неожиданно остановился как вкопанный. -Чёрт, Рихард, чтоб тебя, - пробормотал он, - это какой же дырявой памятью нужно обладать, чтобы забыть у меня эту папку со стихами?! Но Рихард не мог его услышать - он был уже на полпути к своему дому, поэтому лишь тишина была Паулю ответом… И вот, наконец, Пауль вновь уселся за стол в предвкушении вкусного обеда. Но этому не суждено было случиться, потому что произошло то, что совершенно вывело Ландерса из себя. И это был не рояль, упавший на голову. И даже не апокалипсис. Это был звонок в дверь. Решив, что это Рихард пришел забрать свою папку, Пауль спустился вниз и открыл дверь. И ожидал увидеть там кого угодно, но только не… -Шнай? – удивился Пауль, - если ты пришел попить чай и обсудить живопись 20 века, то извини – я как раз собираюсь уходить. Гость мягко улыбнулся и проговорил: -Очень жаль. А куда ты идешь? -Рихард попросил меня помочь разобрать в доме, вот я и подумал, что вдвоем будет веселее, - объяснил Пауль, решив про себя, что если пообедать ему никак не получается, то лучше поскорее оказаться дома у Рихарда, который наверняка приготовит что-нибудь отменное. Чтобы показать, что он действительно собирается уходить, Пауль начал надевать обувь. -Теперь уже не вдвоем, а втроем, - сказал Шнайдер, - у меня много времени. Можно присоединиться к вашей компании? -Думаю, Риха будет не против, - снисходительно кивнул ритм-гитарист, завязывая шнурки, - побудешь там вместо мебели. Но барабанщик совсем не обиделся, а, наоборот, тихо рассмеялся. -Тогда пошли, - сказал он, наблюдая за Паулем, наконец-то справившимся со шнурками. Дом Рихарда был обнесен забором и пройти можно было лишь через калитку, которая всегда была заперта на замок. Ключ от него Круспе давал только особо близким друзьям и родственникам. Посыпанная песком дорожка, извиваясь, вела внутрь сада, мимо раскинувших широкую тень яблонь и груш, в которых притаился маленький фонтанчик с холодной питьевой водой и удобная скамейка из белого дерева. Вела мимо ухоженных цветов и скошенной травы прямо к порогу дома, стены которого красиво оплетал плющ, спускающийся от крыши до ступенек, ведущих к двери. Таким образом, дом полностью скрывался внутри большого, заросшего растительностью сада и издалека его различить было не так-то просто. Пауль подошел к калитке и пошарил в карманах, затем хлопнул себя по лбу. -Что случилось? – поинтересовался Шнайдер. -Я забыл ключ от этого замка! – воскликнул Пауль, показывая на калитку. -Тогда, может быть, вернемся к тебе и поищем его? – спросил Шнай. -В том-то и дело, что у меня его никогда и не было, - вздохнул Ландерс. -Не было? – удивленно спросил Шнайдер, - но ведь Рихард давал каждому из нас по ключу. -Видимо, я отсутствовал в то время, когда он выдавал вам ключи от этой калитки, а потом никто даже и не вспомнил, что мне его не дали! -Хорошо, тогда вспомни, кто живет ближе всех к Рихарду? – сказал Шнай. -Похоже, что Крис, - призадумавшись, ответил Пауль, - отлично, спросим у него. И они поспешно направились к Лоренцу. Удивительно, но никому из них не пришло в голову позвонить Рихарду и попросить его выйти к ним. Но пока оставим их и понаблюдаем за Рихардом. Двухэтажный дом Круспе – с выдающимся на улицу открытым балконом и веревкой, по которой из окна спальни можно спокойно перемещаться в уютный домик на дереве, - был построен так, чтобы казалось, что он - часть природы. Незаметный издалека, замаскировавшийся под зеленым плющом и скрывающийся за растущими в саду деревьями, дом создавал впечатление затерянного в растительности туриста, заблудившегося и словно нечаянно оставшегося здесь навсегда. Однако внутри было солнечно и тепло, диваны и стулья не загромождали маленькие, но уютные комнаты, все было выполнено в одном стиле – меньше мебели, больше пространства. Казалось бы, зачем звать друга и просить его помочь в уборке, если все и так аккуратно и чисто? Но если вы откроете кухонный шкаф, то перед вами предстанет громадная куча грязной посуды, а под диваном в гостиной (самой большой комнаты в доме) можно найти метровый слой пыли, оседающий там годами, а также клад интересных вещей – к примеру, синий носок в горошек, который Рихард безуспешно пытался разыскать неделю назад, или заплесневелый огрызок недоеденного яблока, пролежавшего там много лет, или письмо от одного преданного фаната, которое Круспе необдуманно закинул под диван и забыл о нем. Рихард решил не терять время и вытащил из кладовки пылесос, чтобы почистить ковер, но не успел включить его в розетку, потому что услышал стук в дверь. «Странно, Пауль не мог прийти так быстро», - пронеслось у Круспе в голове, пока он не увидел стоящего на пороге Тилля. -Не ожидал тебя тут увидеть, - сказал Рихард, - зачем ты пришел? -У меня появилась идея для новой песни, - поделился Тилль, выглядевший на редкость радостным. Рихард знаком пригласил его войти. -Давно я у тебя не бывал, - с любопытством оглядывая комнаты, сказал Линдеманн, - обычно мы здесь не собираемся. -Присаживайся, - кивнул Рихард на тот самый пресловутый диван, под которым можно было найти массу мусора, - твоя идея новой песни должна быть, наверное, настолько ошеломляющей и гениальной, что заставила тебя примчаться сюда с другого конца города? -Ну, я придумал кое-какую мелодию, - сообщил Тилль и начал тихонько напевать мотив будущей песни. -А тебе не кажется, что это немного похоже на Adios? – немного подумав, осторожно выдал Рихард. -Но ведь музыка же будет совсем другая, Недорихард! – выпалил Тилль. -Значит, вы все меня так называете? – обидчиво спросил Круспе. -Извини, я обычно так не говорю, - пробормотал Тилль, - если хочешь, я уговорю всех, чтобы в этой песне твоя соло-гитара была на первом месте и ее было слышнее всех. -Спасибо, - пробурчал Рихард, - а еще мне хочется спеть что-нибудь в песнях Раммштайн хотя бы раз! -Ну хорошо, будешь петь припев вместе со мной, - вздохнул Тилль. -Правда? Ты вот так быстро согласился? – подозрительно спросил Рихард, - а хотя… постой… ты же точно будешь заглушать мой голос, - кисло сказал он, - мне почему-то вспоминается, как я однажды согласился, чтобы ты участвовал в создании одной из песен моей группы Emigrate. И что же вышло? При ее прослушивании создается такое впечатление, что я нахожусь на километр дальше от микрофона, чем ты! Это выглядело как очередная песня Раммштайн, потому что меня практически не было слышно. Почему же у тебя такой голос?! -Кто знает, - туманно ответил Тилль, - к тому же, во время того, как будешь петь эту нашу новую песню, придется еще и исполнять сложное соло на гитаре. Так что подумай, прежде чем согласиться. -Подожди-ка, - медленно сказал Рихард, направляясь к пылесосу, чтобы начать уборку, - но сочинение новой песни разве не означает, что мы станем делать новый альбом? -Означает, - кивнул Тилль, - название беру на себя, Шнай займется обложкой. -Но мы всегда все вместе участвовали в создании обложки! – запротестовал Рихард, - как насчет того, чтобы на обложке были мы, одетые в смокинги и цилиндры? -Идея неплохая, - оценил Тилль, - но… нет. -Нечестно так, - буркнул Рихард, - я об этом долго думал… Чёрт, почему этот пылесос не включается?! -Можно мне посмотреть? – голосом эксперта сказал Тилль, - всё-таки, не зря же я был раньше чемпионом по плаванию. -А какое это имеет отношение к починке пылесоса? – спросил Рихард, но Тилль лишь отмахнулся. Круспе склонился над пылесосом. Неожиданно он громко загудел, чем сильно напугал Рихарда, но его нога случайно попала под атаку пылесоса, и носок начал стремительно засасываться внутрь. -А-а! Он проглотит мою ногу также как сделал это только что с носком! Тилль, сделай что-нибудь немедленно! – кричал Рихард, пытаясь освободиться от крепкой хватки воющего «чудовища», - он съел мой носок! Почему он вообще включился?! -Ты просто забыл воткнуть его в розетку, а я сделал это, но не знал, что он сразу заработает! – принялся объяснять Тилль. -Ну так помоги мне! ОТКЛЮЧИ ЕГО! – Круспе забрался на спинку дивана, но никак не мог справиться с пылесосом, - вот зараза! И в этот момент входная дверь раскрылась, потому что Тилль забыл запереть ее за собой. И пришедшим – Паулю, Шнайдеру, Оливеру и Лоренцу – представилось весьма не обычное зрелище: ревущий пылесос засасывал лишившуюся носка ногу Рихарда в свои недры, а Тилль судорожно пытался выдернуть шнур из розетки. -А мы тут, как видите, пытаемся спасти мир! – крикнул Рихард, увидев друзей.