Тепло наших тел

Утро было тусклым, небо беспросветно серым, как и ощущения внутри меня. Я проснулась раньше Сулеймана, быстро накидывая на себя халат и вылетая на террасу, устало завалившись на тахту, подмяв под себя ноги. Я обхватила голову руками и чувствовала, как по щекам предательски катились холодные, соленые слезы. Я упрекала себя за слабую волю, за эту чертову любовь, от которой я медленно сходила с ума. Сходила с ума от нехватки его теплых рук, нежных объятий и горячих поцелуев каждую ночь, как это было когда-то . Сходила с ума понимая, что я ему нужна только, как игрушка, но все же приходя, даря ему себя и надеясь, что после наших редких ночей он забудет о других. Сходила с ума делая вид, что мне все равно, хотя было безумно больно. Ночью, скусывая губы в кровь я рассуждала о его отношении ко мне. Я прекрасно понимала, что таковы традиции, да и он имеет полное право окружать себя глупыми девицами, забывая обо мне. О той, кому он клялся в любви, которую обещал оберегать, ценить и дарить счастье. Почему сейчас эти обещания звучат так смешно? Почему я не верю, хотя хочу, пытаюсь. Рядом с ним я остаюсь сильной, пытаясь не упрекать его, желая сохранить то, что осталось от этой великой, как мне казалось, любви. Я отдаю ему всю себя, без остатка и не прося ничего в замен. Только как-то сухо отвечаю на все его вопросы о детях, о своем самочувствии. Иногда не понимая, как он может издеваться надо мной спрашивая, как мои дела ? Он ведь знает, что внутри я рассыпаюсь на части, пытаясь собраться лишь для того, чтоб подарить хоть каплю счастья своим детям. Нашим детям. Сейчас я не услышала, как он вошел. Лишь почувствовав его руки на моих ладонях я обернулась. Он взглянул в мои глаза и нежно прикоснулся ко мне губами. Впитывая всю боль и обиду, которая через несколько часов вновь вернется. Вновь будет ломать меня на части, заставляя одиноко сгибаться от плача. Сулейман ладонью дотронулся до моего подбородка, ласково проводя по нему длинными пальцами. Впервые увидев меня в таком расклеенном состоянии он понял. Понял и сел рядом, смыкая меня в своих стальных объятьях. Я не выдерживаю и плачу, утыкаясь мокрым лицом в его плечо, а он лишь гладит мою спину, шепча какие-то утешающие слова мне на ухо. Я лишь разбираю последнее. "Прости". Расслабляясь, я обнимаю его, запуская руки в его редкие, мягкие волосы. Он отстраняется и вновь заглядывает в мои глаза, после чего мы сливаемся в поцелуе. Нежном, неторопливом, таком сладком и одновременно соленом, от моих губ, поцелуе. И я готова вновь прощать его. Принимать его таким, каким бы он ни был. Дарить и принимать любовь зная, что нам это нужно. Необходимо, как воздух. А вечером мы поехали в Эдирне. Только мы и никого больше. Мой Сулейман не отрывался от меня ни на секунду боясь, что я уйду, так и не поверив ему. А я развеивала эти сомнения, прикасаясь к его губам вновь и вновь, впитывая в себя трепет и тепло. С ним мне невозможно, а без него еще хуже.