Записки Скайрима

Фалмер подошел к только что убитому им искателю приключений. Несчастный каким-то чудом смог добраться чуть ли не до Черного Предела, но нашел свою смерть от стрелы сумеречного стража, сновавшего по двемерским руинам. Фалмер снял с убитого норда рюкзак и, раскрыв его, стал копаться в вещах. Среди провианта, припарок и кое-какого снаряжения мерзкое существо нашло тонкую тетрадку в кожаном переплете. Изучив ее кончиками когтистых пальцев, фалмер обнюхал металлические уголки тетрадки, раскрыл ее, повел носом над страницами, исписанными острым мелким почерком, и, издав странный рычащий звук, помчался обратно в Черный Предел. Ворвавшись в Зал Размышлений в Тихом Городе, фалмер остановился и стал втягивать воздух узкими ноздрями. Уловив что-то, он направился на второй этаж, где нашел того, кого искал. Это был такой же фалмер, как и он сам. Но один абсолютно ничем не отличался от других своих братьев-фалмеров, а другой внешностью и повадками был несколько иным. Он сутулился, но стоял ровно, почти как люди, и одет был в грязные лохмотья, очевидно, снятые с тел многочисленных искателей приключений, желающих узреть Тихий Город. И хотя кожа его была также бледна, тело до болезненности исхудавшее и изуродованное, было в нем все же что-то человеческое, что придавало ему немного привлекательности, выделявшей его среди своих собратьев. К тому же этот фалмер не был слеп. У него были светлые глаза, которые он близоруко щурил, листая старые книги с пожелтевшими страницами. — Рагнар! Рагнар! Питч… принести… книга, — с трудом выговаривая слова, произнес фалмер. — Еще книги? Питч молодец! Покажи Рагнару книгу, — обернулся к пришедшему светлоглазый. — Книга. Книга пахнет. Пахнет книга… как… книга Рагнара. Книга Рагнара, — повторял Питч, который еще плохо знал речь. — Пахнет чернилами? — понял Рагнар. — Чернилами! Чернилами! — подтвердил Питч. — Покажи книгу Рагнару, — попросил фалмер и, взяв тетрадь, пролистал несколько страниц. — Это называется дневник, Питч. Днев-ник. В нем надо рассказывать о себе, Питч. Но можно и о других фалмерах. Держи, — Рагнар протянул фалмеру взамен тетрадки склянку с серо-бурой жидкостью. — Как твое зрение, Питч? — Питч видеть пятна. Белый пятна, черный пятна. — Это хорошо, — сказал Рагнар, открывая свой собственный дневник и окуная перо в чернильницу. — Так и запишем: Семьдесят и два день исследований. Из двадцать и четыре подопытных три стали различать свет и тень. Питч, Стич и Руб говорят, что видят «белые и черные пятна». Речь Питча стала более понятной. — Питч говорить понятной! Питч говорит понятной! — радуясь сам не зная чему, кричал фалмер. Взяв склянку с зельем, он убежал прочь. — Питч! — окликнул его Рагнар. — Позови Тильду! Прочитав пару страниц из дневника неизвестного, убитого Питчем, Рагнар задумчиво хмыкнул. В дневнике говорилось, что его автор во время своего прошлого пребывания в руинах Мзулфта слышал голоса людей. Но когда он попытался найти их, чтобы узнать, кто они, то увидел, что это были не люди, а фалмеры, которые, впрочем, бросали друг в друга лишь бессмысленные отрывки фраз, считая, что это какие-то боевые кличи. Это обеспокоило Рагнара. Он не хотел, чтобы на поверхности узнали об огромном скачке в развитии фалмеров. Он не хотел, чтобы Там забеспокоились, решив, что фалмеры пытаются вернуть себе былое величие. К сожалению, он — Рагнар — пока единственный, кто хотя бы мало-мальски имеет что-то человеческое. Его произвела на свет бретонка, схваченная фалмерами еще в детстве и взращенная ими здесь, в Тихом Городе. До этого фалмеры не имели никаких связей с людьми, которых похищали, а если и имели, то их дети не были и частично столь умны, сколько Рагнар. Ему невероятно повезло. От матери ему передались неплохие умственные способности и способности к быстрому усвоению новой информации. Лишь будучи уже взрослым фалмером он осознал это, но тут же стал развиваться: пытался читать книги, которые находил в двемерских руинах, пытался заговорить с людьми, посещавшими их, но все было бессмысленно. Он не понимал написанного и не имел возможности пояснить чужакам, что настроен к ним дружелюбно. Тогда Рагнар решил обратиться за помощью к тем, кого фалмеры сделали своими слугами. Хотя те забыли, кто они есть, они все же могли помнить что-то из их жизни на поверхности. По крупицам, собранным в течение многих лет, он научился читать, писать и говорить на их языке. И чтобы его труды над собой не были бессмысленны, он стал учить всему, что знает сам, других фалмеров. Он дал каждому имя, обучил самым тривиальным словам и фразам. Он специально отправлялся в Иркнтанд, чтобы увидеть, как выглядела его раса до того, как двемеры поработили ее и превратили в мерзких гуманоидов, слепых и озлобленных. Изображение Снежного эльфа навсегда отпечаталось в его памяти. Он питал надежду, что когда-нибудь фалмеры вернут себе прежнее величие и обличие. И хотя он не доживет, наверняка не доживет до этого момента, его желание все же исполнится. От размышлений Рагнара отвлек тихий кашель: возле него стояла Тильда. Это была коренастая босмерка с широкими плечами и небольшим животиком. Она была не очень симпатична, но по сравнению с Рагнаром, да и с остальными обитателями Тихого Города, включая людей-прислужников, она казалась настоящей красавицей. — Ты звал меня, Рагнар? — спросила она. — Да, — ответил фалмер. — Рагнар хотел узнать, все ли хорошо у Синдериона. Тильда невольно приобняла свой животик. — Толкается иногда… Почему ты хочешь назвать нашего ребенка Синдерионом? — Синдерион — ученый, которого лаборатория расположена здесь, в Черном Пределе. Синдерион изучал красный корень Нирна. Синдерион очень помог Рагнару, так как красный корень Нирна — основа зелья, который Рагнар дает фалмерам. — А что если родится девочка, а не мальчик? — Исключено. Число новорожденных мужского пола превосходит число новорожденных женского пола за последние десять лет. Это значит, что шанс рождения мальчика составляет восемьдесят процентов. Тильда молчала, зная, что против логики Рагнара любые ее слова бессмысленны. Заметив, что босмерка притихла и помрачнела, Рагнар решил добавить: — Дочку назовем Синда. — Ладно, — грустно проговорила в ответ Тильда и, недолго помолчав, заговорила вновь: — Тебе чужды чувства. А чувство, подобное любви, и подавно. Ты вообще знаешь, что такое любовь? — Рагнар знает, что такое любовь. Рагнар много читал. Рагнар не понимает, зачем он должен испытывать любовь? Любовь затуманивает разум и извращает его. Рагнар должен быть в своем уме. Всегда. — Я не знаю, почему, но я привязалась к тебе, — сказала вдруг Тильда. — Рагнар должен сказать, что также выделяет Тильду среди остальных. Тильда носит под сердцем ребенка Рагнара. Рагнар должен уважать Тильду. И Рагнар уважает. На лице Тильды заиграла тень улыбки. Она постаралась скрыть свою радость и, развернувшись, направилась прочь. Спустя шесть месяцев Тильда, как и говорил Рагнар, родила сына — Синдериона. Синдерион был больше похож на отца, но и заметно отличался от него: кожа его хотя и была серой, но не морщинистой, как у большинства фалмеров; зрение он тоже имел довольно снисходительное, да и глаза его были желтыми, как у матери. Черты лица ребенка также изменились, приобрели более привлекательное выражение, но нос так и оставался фалмерским, будто отрубленным. Из дневника Рагнара: «Двести восемьдесят пятый день. В том же месяце, в котором родился Синдирион, было произведено на свет еще несколько детей со смешанной кровью. Некоторые не отличались от своего родителя-фалмера, некоторые же, подобно Синдериону, приобрели кое-какие особенности от второго родителя иной расы. Соотношение детей с изменениями в генах и без них примерно равно два к пяти соответственно. Но при этом у всех новорожденных наблюдается одна особенность — появление зрения. Мое зелье, хотя и слабо, но работает. И я обязан этому Синдериону. Жаль, что мне не удалось застать раньше, когда он был еще жив. У Питча и беловолосой альтмерки родился мальчик с гладкой серой кожей, человеческими чертами лица, бледно-серыми глазами и белыми волосами и бровями. Из всех рожденных в течение моего исследования, этот наиболее близок к образу Снежного эльфа в Иркнтанде. Однако, Питч Младший — так зовут мальчика — очень глуп и практически не обучаем. Возможно, он еще слишком мал. Теперь кроме меня в Черном Пределе языку обучают еще два фалмера — Рут и Ост — и босмер Картер. Большинство фалмеров теперь могут выразить свои желания, ощущения или чувства более или менее понятным языком. Но до меня им еще далеко. Я нашел несколько книг на фалмерском языке. Мои сородичи пытались хранить их в течение многих лет, чтобы не утерять свою разумность, но все же не сумели сделать этого. Теперь я заново изучаю фалмерский, чтобы затем все мои собратья могли вновь заговорить на своем родном языке. И повторюсь: для начала, я хочу вернуть в фалмерскую культуру, письменность и язык. Образованность — залог успеха. А успех — наш шанс вернуть себе былое величие. И пускай прежде, чем мы снова вступим на земли Скайрима, свои законные земли, пройдет не одно десятилетие, а может, и столетие, все же настанет тот день, когда мы снова будем жить на поверхности. Таков мой замысел».