Кровь от крови

- Мама? За окном дождь. Тяжелые, маслянистые капли барабанят по витражному стеклу, словно маленькая гроздь камней по жестяному листу. Рокот грома заглушает вой ветра и угрожающий скрип старых дубов во дворе. Лишь одна единственная свеча освещает помещение, окна, от греха подальше, задернуты тяжелыми шторами отделаннями золотой нитью Всадница лежит на боку разглядывая этот переливчатый узор и ловя себя на мысли, что какие-то детали похожи на летящих драконов, а какие-то на лица эльфов, после, приходя в эту комнату и часами сидя в «обнимку» со шторами, она так и не могла найти те узоры. Слабость разлилась по всему телу, страшно хочется пить, а все как на зло ушли из комнаты, оставив изможденную девушку одну на широкой кровати. Сил не хватало даже позвать кого-то, хотелось свернуться в калачик и, укрывшись с головой одеялом, отгородиться от этого мира. Скрипнула дверь, девушка осторожно приоткрыла глаза ловя очертания смутно знакомой фигуры, ловя знакомый замах старой бумаги и чего-то солененького. Крепкая мужская рука, властно и в то же время чрезвычайно нежно подняв подбородок, приоткрыла рот и, влив что-то, тут же зажала нос и рот, не давая выплюнуть жидкость. Горечь и тошнотворный запах тухлой рыбы, она не могла это переносить, из последних сил девчонка старалась вырваться из хватки, но организм требовал вдоха и пришлось глотать, жидкость, обжигая горло, скатилась в желудок, вызывая новый приступ тошноты. - Лежи спокойно - мягкий голос и чья-то теплая, с мозолью на подушечке большого пальца, рука коснулась ее лба. Кирель благодарно уткнулась в нее, ища в этих нежных прикосновениях защиту от внешнего мира, от этих проклятых бабок принимавших роды которые на удивление прошли быстро, но в конце что-то там им не понравилось и пришлось мучиться еще час, чувствуя как тебя живьем режут и шьют. Девять месяцев прошли, прошли и часы страшных мучении, теперь мать хотела увидеть своего ребенка, то ради чего она все эти долгие дни терпела боль и превозмогала желание бросить все к чертовой матери избавится от плода. Его отобрали сразу после рождения и завернув в белые полотенца куда-то унесли оставив мать одну, она едва расслышала затихающий вдали первый крик младенца. - Где он? - язык еле-еле волочился, но теперь, когда боль прошла наложница желала увидеть дитя, ребенка ее и Гальбаторикса сидящего рядом. Он молчал, а она и не торопила его, теперь, когда ребеночек родился живым и первый раз закричал можно было уже и не торопится. Но молчание затягивалось, убрав руку, правитель поднялся и направился к выходу не обращая внимания на болезненные стоны наложницы оставшееся сзади и не имевшей возможности последовать за ним. Она хотела встать и последовать за ним, туда, где должен был находиться ее ребенок, но тело словно парализовало, а потом наступила долгожданная тьма. Она искала ребенка долго, ей даже удалось найти одну из бабок принимавшей роды, но та наотрез отказалась говорить, где ребенок, лишь оборонив, что это была девочка. Уже после Гальбаторикс признался, что ребенка умертвили в первые часы после рождения и что ей не стоит его искать. Тогда поверив любимому человеку на слово, даже не спросив где находится могилка дочери, всадница впала в глубокую депрессию. Клинок с почти ласковым звоном вошел в ножны, он был доволен в отличие от своей владелицы, еще одна жизнь оборвана, в сущности, без причины. Медленно обернувшись, девушка, смутно понимая, что происходит, взглянула на ту, что осмелилась назваться дочерью. Ее старшая дочь мертва, Гальбаторикс сам убил ее. Первые мысли – откуда здесь зеркало? – лишь после реальность постепенно стала проникать в сознание. Незнакомка была одета, в отличие от всадницы, в платье и плащ да и были в ее лице отличия от Кирель, более темные глаза, взгляд, выдававший что-то чуждое, непривычное для всадницы да и ростом незнакомка была совсем капельку выше. Противно прожужжала рядом толстая муха, где-то сверху послышался недовольный рык и шелест двух пар крыльев ловящих встречные потоки. Ушло облако и над замком закружились две хищные тени, одна под стать другой. - Мама? Нет, не может быть, он не мог ей врать, это просто очередная попытка советников выбить ее из колеи и занять престол, вот и все, они просто бьют по самому больному. Предатели были всегда, охотники за легкой наживой тоже. Империя не была исключением, здесь всегда была своя система сплетен и заговоров, ловко обходившая все проверки учиненные Гальбаториксом. Маги прикрывали чиновников и советников, те в свою очередь военных и рабов, почему повелитель лично не проверял магов было загадкой, но девчонке всегда хотелось вонзить клинок в их грязные продажные души. Он запрещал. Дурак. - Боюсь ты ошиблась, я не твоя мать - всадница отвернувшись сдержанно отряхнула налипшую пыль с брони и коснувшись ладонью эльдунари черного дракона попыталась взглянуть на его битву, но он не пускал всадницу в свои мысли не желая показывать то, что сейчас творилось наверху. «Старый изменник. Что же ты там такое обсуждаешь со старым собратом?»