Метр с кепкой в кресле босса

День сегодняшний чем-то напоминал день вчерашний и смердил неприятностями, впрочем, Джона таким было не запугать. Хотя было всё ещё немного стыдно после минутной слабости, когда он попросил эту странную девицу не уходить. Порядком не выспавшийся и морально помятый за часы просмотра индийского кинематографа, бедный пленный мужик проснулся под побудку своей чудной мучительницы. Утро, или какое там было время суток? Джон с трудом ориентировался в своих биологических часах, никогда раньше не подводивших его. В любом случае, это его «утро» началось под знаком «Музыкального мира», хотя с точки зрения бедолаги то был знак «Дна музыкального мира», да ещё и в клипах. Да и по нескольку раз. Но нет, его воля закалена как сталь, и её не сломит какой-то там Азис, распевающий свои сомнительные песни у него под носом двадцатый раз подряд. — Как гласит древняя как второе пришествие шотландская мудрость, — обнимая Джона в жутком красном платье, которое таки раздобыл Луссурия, продекламировала Цуна. Она назидательно погрозила пальчиком: — Прости врага своего, но помни, как зовут этого ублюдка. Мы, девочки, должны в лицо знать этих мерзких трансов! А этот так вообще непонятно что… Фи! Джон мудро остался при своём мнении, решив это никак не комментировать. У него было такое ощущение, словно всё, сказанное им, будет вывернуто с ног на голову. Тем временем эта странная девица вытащила из пляжной сумки, которую она притащила с собой, флакончик духов. В душе бедного Джона зрели смутные подозрения. Он-то думал, что хуже красного платья и огромных туфель ничего не может быть, но как бы не так. — Дженифер! — внезапно окликнула его девушка. — Да? — устало спросил Джон, который даже знать не хотел, что она там ещё придумала.  — О, отстойнейшая из отстойнейших гарема моего! — неумолимо начала вещать Цуна. — Ты знаешь, что будет, если амперметр включить в розетку? — Не знаю, — честно ответил Джон. — Сгорит, — пожала плечами девица, с каким-то подозрением разглядывая флакончик духов. — И почему это? Откуда ты знаешь? — Из опыта. Джон вновь не нашёлся, что тут можно сказать. Да и нужно ли? — Давай наводить красоту, — вынесла приговор Цуна и от души полила бедолагу духами так, что он зашёлся кашлем. — Сделаем тебя красивой! Клянусь, мой глаз будет острее, чем осиновый кол! Ты во мне даже не сомневайся! Но бедный Джон очень даже сомневался, а особенно во вменяемости девицы. Они уже попробовали на нём какие-то жутко пахучие и явно дорогие духи, и мужчина даже не сомневался: скоро всё снова скатится к обсуждению парней, может, она даже будет учить его правильно делить особенно классных между подругами… Он уже чувствовал себя Алисой, застрявшей в «Стране Чудес», вернее, в «Стране Ужасов». Откуда бедному Джону было знать, что Цуне искренне нравилось изображать из себя конченую идиотку? Закончить день она решила совместным селфи. Достав свой любимый коммуникатор, обклеенный пёстрыми стразами в подобии какого-то жуткого рисунка, Цуна отзеркалила камеру и начала примериваться, беря в объектив себя и Джона. Она даже ухитрилась уговорить бедолагу изобразить подобие дакфейса. — Да не «Даг», а «Дак»! — недовольно возопила она, упрекая свою «подругу» в неумении сделать правильные губки «уточкой». — Прекрати хмуриться, я тебе говорю! Сделай губками пю-ю-ю-ю-ю. И Джону ничего не оставалось, как сделать это. Так проходил второй день мытарств разнесчастного вражеского шпиона. На третий день мужик, привыкший и к не таким пыткам и стоически переносивший любые невзгоды, окончательно приспособился к своему новому образу жизни. Он даже начал получать определенную дозу удовольствия при просмотре всех этих индийских мелодрам. — Мне бы хотелось выпить, — тем не менее попросил Джон, понимая, что ему нужно крайне крепкое лекарство, иначе всё будет в этой жизни окончательно и бесповоротно потеряно. — Алкоголь не решает проблем, — твёрдо отказа Цуна, затыкая рот «Дженифер» бутылью с молочным коктейлем. — Но и молоко тоже… Она и сама в шоке склонила голову к плечу, задумчиво прикладывая пальчик к губе. Это внезапное открытие и на неё произвело эффект, а что уж говорить о бедняге Джоне? Ближе к пятому дню бедный Джон окончательно вошел в образ и сам свято верил в то, что он — Дженифер. На шестой день он поехал окончательно и бесповоротно. На это и рассчитывала Цуна, этого она и добивалась. Клиент, что называется, «созрел». «Думаю, пора наведаться к Зану», — решила она к концу шестого дня. Попрощавшись со своей подруженькой, послав ей на прощание воздушный поцелуйчик, Савада была такова. Прикинув, где в столь позднее время может быть босс Варии, она решила наведаться в его кабинет, расположенный на третьем этаже. Ну, а вдруг? Летящей походкой, цокая каблучками, правда, ещё западая на сломанную ногу, без пары дней Десятая посеменила по коридорам. Встречающиеся на пути рядовые и слуги в страхе ныряли в комнаты, запирая за собой двери. Цуна всё больше склонялась к мысли, что она — зло. Обворожительное и такое коварное зло: про таких не пишут песен от слова «совсем», только если анекдоты и трагические романы на триста с лишним страниц. Впрочем, даже она себе не представляла глубины своих глубин. Остановившись напротив двери в кабинет Занзаса, уже чувствуя по пламени наличие босса и его верного капитана, Цуна, не стучась, впорхнула в помещение. — Я сомелье упоротости! — мило улыбаясь, провозгласила себя Савада. Перекошенные лица Скайрини и Супербии были с ней полностью согласны. — Какого хрена она сюда припёрлась?.. — зашипел на ухо Занзасу Скуало. — Не знаю. И это мне не нравится… — чувствуя комок в горле, босс Варии позорно сглотнул. Цуна бодро приземлилась задницей на подоконник и перекинула ножку в очаровательной туфельке через другую, не менее очаровательную ножку. Пышная юбочка давала простор для фантазии. — Чай во мне, я в чае. Я состою из чая, а чай состоит из… меня? — задумчиво произнесла Савада, ставя мужчин в неловкое положение. — Я, — она подняла пальчик вверх, — это чай! Занзас и Скуало переглянулись. — Чёрт возьми, о чём она вещает?.. — зашептал Супербия. — Без понятия, — мрачно ответил Скайрини. — Фигасе! Воистину фигасе! — не уставал поражаться происходящему верный капитан. Цуна печально подняла глаза к потолку и скрестила ручки на груди. — Бред. Полночный бред, чего ж тебя так увлечённо я несу? Лол, здравствуй, шиза, я успела тебя-я-я… — замолчав так же внезапно, как и начала этот театр абсурда, Савада перевела взгляд на мужчин. — Между прочим, клиент-то созрел для разговора. Сначала что Занзас, что Скуало непонимающе взирали на неё, а когда до них дошло… Обрадованные мафиози ломанулись к нему. Цуна печально покачала головой. — Идиоты… Хоть бы дослушали… Спрыгнув с подоконника, она не спеша пересекла кабинет и зацокала по знакомой дороге в сторону пыточной. Не забыв прихватить стул, девушка спустилась на цокольный этаж и уселась на нём у стены, достала пилочку и принялась подпиливать ноготки, слушая отрывки доносящихся из-за двери разговоров. Как она и думала, спустя полчаса босс и его верный капитан вылетели из пыточной в шоке. Дверь за ними особенно громко, с шумом, захлопнулась. — Мелкая, какого хрена?! — заорал Скуало, кидаясь к Цуне. — Нас снабдили чем угодно: «ценными» сведениями о мире моды, эстраде, шоу-бизнесе и модельных агентствах… А также о карманных собачках, НО НИКАК НЕ О ДЕЛЕ! Савада спокойно взирала на двух идиотов, ничего не знающих о гибкости ума и хитрости. Её взгляд был переполнен меланхолией и потерей веры в человечество. — Вы просили заставить его говорить? — вздохнула она. — Вот вам, пожалуйста. Его теперь и кляпом не заткнуть. Я не виновата, что он почему-то говорит вам не то, что вы хотели бы услышать. Мужланы. Вам не постичь загадок женской души! — Ты испортила единственный ценный источник информации! — заорал Занзас, теряя терпение, которого у него и без того особо не водилось. — То, что вы криво спрашиваете, ещё не означает, что я что-то вам испортила, — возразила Цуна, тыча Скуало в грудь пилочкой, пытаясь отогнать от себя этих чудиков. — Мусор… — прошипел Скайрини. — Да-а-а? — пропел Супербия. — Я разрешаю тебе грохнуть это чудовище нахрен! — Так точно, босс! Рука Савады шлёпнулась по лбу. Она просто не верила и не хотела вверить в тупость этих дурней. — Не нужно никого убивать. Пойдём… Встав со стула, она направилась к пыточной. Мужчины проследовали за ней. — О, силиконовые долины моего Эдема! — с распростёртыми объятиями Цуна направилась к Джону, который представлял собой жалкое зрелище: накрашенный, с завитыми золотыми кудрями и небезызвестном алом платье, перед ней предстала «Дженифер». — Подруженька! — всплеснул руками с жутким красным маникюром бедолага. — Ты же спать собиралась! Савада, чуть подбоченившись, поцокала губами, после чего повела рукой из стороны в сторону — с мужчин на «Дженифер» и обратно. — Эти мальчики хотят кое-что от тебя услышать. Ответишь на их вопросы? — Конечно, — кивнула головой «Дженифер». — Только если они не будут на меня кричать! Представляешь, они внезапно накинулись на меня и начали обижать! Джон повис на Цуне, приобнимая её за плечи. Девушка хмуро сверлила глазами Скуало и Занзаса, статуями застывших в дверях. — Я сейчас им всю обойму свинца в жопу всажу… — процедил сквозь зубы Занзас. — Тише, босс… Я с вами… — похлопал его по плечу Скуало. Скайрини скрипнул зубами и прикрыл на мгновение глаза, пытаясь перебороть злость. Покрытая шрамами кожа выражала весь гнев, что скопился в нём за всё то время, что Савада Цунаёши провела у них. Наконец, спустя минут пять, Занзас более-менее пришёл в себя. — Пусть расскажет о Джоне и том, чем он занимался, — велел он. Цуна кивнула. — Дженифер, солнце моё, — обратилась она к Джону, — целую твои культяпки. Ты помнишь Джона? — Конечно! Занзас и Скуало напряглись, но перебивать не стали, оставив эту работу на Саваду. — Расскажешь мне? — Это мой бывший. Знаешь, он такой плохой! Представляешь, он один из членов наркокартеля из Лос-Анжелеса! — вещала «Дженифер». — А не знаешь случайно названия наркокартеля? — улыбаясь, спросила Цуна. — Естественно знаю! Максимион! Им не нравится, что сицилийская наркота дешевле и качественней, вот они и решили послать Джона, чтобы он внедрился в Вонголу и узнал пути транспортировки. Не удержавшись, Супербия одарил будущую Десятую аплодисментами. Не хватало только криков «браво, бис». — Ещё что-то требуется? — поинтересовалась у скалящихся мужчин Савада. — Дальше мы сами, мелкая, — потирая руки, усмехнулся Скуало. — Тогда я отчалила. Цуна собиралась покинуть пыточную, но что-то дёрнуло её обернуться. И вовремя. «Дженифер» в полном восторге сжала в объятиях Занзаса и впилась в его губы жарким поцелуем. У Савады всё внутри похолодело. — Такой мужчина! Красавец! — ластясь к Скайрини в полном восторге, прощебетала «Дженифер». Скуало попятился, предчувствуя большой и смачный пипец. Занзас, глаз которого дёргался, мигая как угасающий фонарь, повернул голову в сторону Цуны. Она же с тяжестью в душе и паникой в сердце стремительно покинула место катастрофы. Последнее, что Савада видела — это стоящий посреди пыточной, облапанный с ног до головы и злющий Скайрини, повторяющий как заклинание: «Не убью… нет, убью… Убить!» Чуть не навернувшись на лестнице, пытаясь перегнать Скуало, Цуна выбралась с цокольного этажа, уже прямо предчувствуя, что находится в зоне риска, и кинулась прочь. Только вот через полминуты она поняла: ковёр на полу очень жёсткий, а её задница — что Занзас зол, когда нога в сапоге со всей дури откинула её прочь. Не то, чтобы Цуна впервые узнала об этом, но в позе распластавшегося кверху задом журавля — точно впервые.