***
Цуна, взмахнув рукой, сбросила на пол ворох орлиных перьев с красными насечками и плюхнулась в любимое кресло Занзаса, которое едва не испустило под её тяжестью дух, будто она — не она, а римский император. Пафосно оттопырив мизинчик, Савада просунула в ноздрю указательный палец и насмешливо фыркнула. — Патлатый окунёшик, ты серьёзно? — она демонстративно пошевелила у себя в ноздре, проявляя максимум незаинтересованности. — Да, — убито согласился Скуало, прикидывая в уме, что предпримет Занзас, когда узнает, что да как творило это чудище вонгольское в заветном кресле. Без восьми дней Десятая закинула ногу на ногу, устремляя печальный взор в никуда. Затем, также внезапно, как и плюхнулась в кресло, она вскочила на ноги и начала наворачивать круги по кабинету. — Что ты мельтешишь, мелкое отродье? — беззлобно вопросил порядком осунувшийся капитан всея Варии. — А пойдём мы в Читерляндию! — обернувшись, оповестила его Савада. — Я покажу вам страну розовых роялей!***
Мужчина сидел прикованным к стулу в полутёмной комнате. Несмотря на плачевное состояние, в душе он искренне смеялся над своими мучителями. Они могут биться над ним сколько угодно: им никогда не сломить его волю. Дверь пыточной в который раз за день отворилась. «Что-то новенькое, — пронеслось в голове у мужчины. — Я думал, они уже ничем не смогут меня удивить». На пороге в нерешительности замерла молодая девушка, совсем ещё подросток. — Неужели Вария настолько низко опустились, что испытывают нехватку в палачах? — как можно презрительнее спросил пленник. То, что перед ним стоял ни кто иной, как очередной палач — он не сомневался. Девушку выдавала целая охапка сомнительных приспособлений очень подозрительного вида. Цуна (а это, разумеется, не мог быть никто, кроме неё) гордо прошагала к столу в противоположном конце комнаты и принялась раскладывать на нем всё своё богатство. — Твои хозяева не сказали тебе, насколько бесполезно пытаться заставить меня говорить? — Странно. Мне кажется, прямо сейчас ты довольно бойко со мной болтаешь, — парировала Савада, раскладывая инвентарь по размеру: от мала до велика. Савада выложила на стол последний напильник и, усевшись на оставшееся свободным место, призадумалась. Молчание затянулось. Пленник таращился на Цуну, а она таращилась на пленника. Лишь педоцарь педотьмы знает, сколько пролетело времени, пока мужчина не решился нарушить тишину: — Так… — Так кто ты, собственно говоря, такой? — перебила его Савада. Она всё это время ждала, пока мужчина начнет говорить только для того, чтобы тут же перебить его своим вопросом. — Что?! — мужик малость подрастерялся. — Я повторю, — не сводила с него карих глаз Цуна. — Кто ты такой, и что ты забыл в этой комнате? — торжественно продекламировала она. — Я как бы пленник… — неуверенно начал он. — Развей мои последние сомнения, — таки смилостивилась Савада. — Мой старый кореш, Скуало Супербия, клятвенно пообещал, что в этой комнате меня будет ожидать мечта всех девушек на этой планете. — Я не совсем понимаю, о чем ты… Мужчина оказался окончательно сбитым с толку. — Читай по губам, — она постучала пальцем по нижней, чуть полноватой губе; в глазах Савады промелькнул озорной огонёк. — В этой комнате меня ожидает та самая страшная подружка, о которой так сильно мечтает любая девушка. Надо понимать, это ты?.. «Может, она всё же не палач?» — терялся в сомнениях пленный. Оставалась надежда, что всё это — одно большое недоразумение. Мужчина поспешил вступить в переговоры, которые, впрочем, с треском провалились. Его окончательно зачислили в штат «Страшных подружек на веки», не дав оправдаться: — Только уж больно ты страшная, — пропела Савада, разводя пену в какой-то ёмкости. — Ну ничего, сейчас мы всё это подправим. Под мольбы о пощаде и его бесполезные попытки выбраться Цуна решила побрить несчастного, предварительно запихнув ему в рот женские кружевные трусики. Всё ещё с биркой из бутика. Высунув от усердия язык, она начала брить ему ноги, а затем и грудь. — Нет, но какие же они молодцы! — зачерпнув ещё пены, Савада от души плюхнула ему на грудь. — В своих пытках Скуальчик особо не трогал твою не совсем очаровательную голову. Можно вместо парика сделать тебе оригинальную причёску… Мужчина отчаянно замычал, тряся головой и разжимая-сжимая пальцы на босых ступнях. — Переодеть бы тебя по-хорошему… — не обращая на него внимания, пробормотала Цуна. Отступив на полшага, она коснулась рукой подбородка и чуть нахмурилась. — Впрочем, даже этот порванный замызганный пиджачок смотрится довольно неплохо. Это стиль, подруга-а-а-а… Мужчина, окончательно ошалевший от ситуации, особенно отчаянно замычал: «Погоди-и-и!..» — что было сложно различимо, но Савада поняла. Пожав плечами, она вытащила трусики из его рта. — Мы же подруги, да?.. — жалостливо запричитал он, пытаясь пойти на хитрость. — А раз мы подруги, то развяжи меня, ладно?.. — Нет, — буркнула Цуна, вновь затыкая трусиками его рот. Паника росла в душе мужчины. Он не ожидал наткнуться на столь категоричный отказ, полагая, что его нынешний палач — редкостная дура. — Понимаешь ли, — ласково проводя пальчиками по волосам мужчины, отчего у него всё внутри сжалось, похолодело, она вздохнула. — Скуало предупредил, что пока моя новая подруга не придет в норму после страшной трагедии в прошлом, то её лучше не развязывать, дабы она не навредила сама себе. Отойдя от пленника, Савада вернулась к столу и начала перебирать предметы, аккуратно разложенные на столешнице. — Как твоё имя? — через плечо поинтересовалась Цуна. — Впрочем, неважно. Подделать паспорт — плёвое дело. Мы выберем тебе новое, красивое имя. Ты будешь Дженифер. Или Анжеликой… — Вообще-то я Джон!.. — таки выхаркнув трусики, в отчаянии выпалил мужчина. Скуало, наблюдавший за всем этим безобразием через камеры, восхищенно возбалдел от увиденного. Они битый месяц не могли вытащить из мужика хотя бы его имя, а тут он просто так взял и выложил его. — Ты мне это брось. Трансов нигде не любят, знаешь ли, — погрозила пальчиком Савада. Закончив колдовать над инвентарём, которым она собиралась воспользоваться тотчас же, если нужно, Цуна решила поделиться с Джоном своими бабскими планами. Начиная от походов по торговым центрам и заканчивая обсуждением мужиков, на целых полтора часа нагрузив его своими переживаниями о том, что пусть нам и неприятно видеть микробов под ободком унитаза, но самим бедным микробусам приходится видеть вещи гораздо, гораздо хуже. — Вот только Скуало предупреждал, что секретничать с тобой нельзя, — опечалилась Савада, грустно приобняв мужчину за плечи, меж тем вовсе не гордо восседая на его коленях. — Ты жуткая болтушка и не умеешь хранить тайны… Мужчину это задело за живое. — Это я-то не умею?! — поразился он. — Да я!.. Но, не дав ему начать, Цуна спрыгнула с колен и, в очередной раз вернувшись к столу, включила небольшой нетбук. Мужчина, не зная, чего от неё ждать, с интересом смотрел на то, как она ковырялась по разным папочкам. — Эй, угадай, что мы будем делать сегодня вечером? — Пытаться завоевать мир? — усмехнулся мужчина, невольно вспоминая старый детский мультсериал. — Нет-нет-нет, не угадала, — улыбнулась Савада, со скрипом подсаживая Джона за стол прямо на его металлическом стуле. Его взору открылся экран с заставкой какого-то фильма с индийским названием. — Эй… Но Цуна была непреклонна. Подсев к нему, она включила видео, и пыточная потонула в индийской мелодраме, сдобренной долей типичных индийских песнопений. Гогоча от восторга и хлопая в ладоши, Савада вынудила его пересмотреть всю свою коллекцию индийских фильмов, попутно пичкая мужика с ложечки из ведёрка с мороженным. Рассказывая ему обо всём на свете кроме личного, и, конечно же, кроме интересного, они скоротали около суток, в процессе рассказов тысячу раз отвлекаясь на незначительные детали и начиная всё новые и новые истории. — Ладненько, о, моя достойнейшая из отстойнейших. Пора мне, — демонстративно посмотрев на наручные часики, Цуна направилась к дверям. — Но ты вернёшься?.. — Джон странно покосился на неё. Взгляд пленного не мог не удивить наблюдавших за происходящим офицеров Варии. — Hasta la vista, рыба моя. Буду завтра, — подарив Джону воздушный поцелуй, Савада покинула пыточную. Скуало сорвался с места, собираясь выцарапать её на лестнице, ведущей на цокольный этаж. Луссурия и Мармон последовали за ним из интереса, оставив наблюдать за пленным Леви и Бельфегора. Цуна, порядком подуставшая и голодная, подавила зевок, таща подмышкой нетбук и инвентарь в руках, балансируя на ступеньках так, что всё сыпалось. Капитан налетел на неё как в меру крупный смерч, обеспечив полную потерю инвентаря. Саваде удалось лишь удержать нетбук, да и то не без помощи подоспевшего Луссурии. — Как успехи? — лениво поинтересовался Супербия, делая вид, что не знает ничего. Савада удивлённо хлопнула ресницами. Пожала плечами. — Ну, определённые продвижения есть, — не соврала она. — Я даже думать не хочу, что ты с ним сделала ради этого. Наверняка спиливала зубы напильником? — Вовсе нет, — не согласилась Цуна, прижимая к груди нетбук, при этом всё так же находясь со Скуало слишком близко друг к другу. — Кому вообще нужны эти пытки? Если важно то, что человек должен рассказать, то пути к этому совершенно не имеют значения. Ты знал, что калечить людей вообще не обязательно? — Пфф… — напыжившись, Супербия гордо упёр в бока руки. Не говорить же ей, что она права. — Ты слишком мягкая, мелочь. Не удивляйся, когда тебя прикончат, едва ты займёшь кресло босса. Цуна заглянула Скуало через плечо и обратилась к Луссурии, на руках у которого восседал Мармон: — А ты не мог бы раздобыть для меня платье? Где-то… размера М, наверное. Ну или побольше. Будь добр, а? Луссурия наклонил голову набок, призадумавшись. — Милашка, я без понятия, что ты задумала, но поверь: если ты планируешь так разъесться — это ужасная идея… — покачал он головой. Цуна хихикнула. — Просто сделай это.