Метр с кепкой в кресле босса

      Глаза никак не разлипались. В ушах стоял нестерпимо громкий колокольный звон, преследовавший Цуну ещё с вечера, и, как назло, стал только сильнее. Ещё и это раздражающее капание прибавилось.       — Реборн… Кажется, у тебя сбился цикл. Возьми пачку прокладок в моей сумке… — просипела Цуна, пребывая в стадии между «ещё не умерла, но скоро там буду».       — Ты с ума сошла, — донёсся откуда-то из-под её ног вялый голос Реборна, но сил не было даже на лёгкий такой поворот головы в сторону репетитора. — На дворе чёрте пойми какой век, какие ещё прокладки? Вот вернемся домой и обнаружим там потом феминистическую революцию, — отчитал он Цуну. А затем его окончательно осенило, и он резко так встрепенулся у неё в ногах. — Погоди, стоп… Какой ещё цикл?! Ты совсем опухла?! Это не я! Я мужчина! — гордо добавил Реборн.       — Боже, значит, наверное, я… — испугавшись «протечки», пискнула Цуна.Но, прислушавшись к организму, вынесла вердикт: — Да нет, вроде бы, и не я вовсе. Фу-ух.       Глаза пришлось разлепить. При помощи пальцев.       — Мда… — мгновение спустя присвистнула Цуна. — Если это и правда месячные, то, думаю, что этой ночью тут страдала половина женского населения этого города.       Вся комната была в кровавых подтеках. На полу скопилась приличная лужа, которая грозила вот-вот превратится в неприличный такой алый пруд.       А ещё всплыла неприятная такая деталь. Нюансик. Ма-а-а-а-аленький такой, но опасный, как сочный прыщ на жопе.       — М-м, Реборн… — залопотала Цуна, таки взглянув на реборна. — Ты знаешь… Кажется, я вышла замуж…       — Тоже мне, новость, — в ответ фыркнул Реборн. Киллер обнаружился свернувшимся в комочек (насколько это вообще возможно с его теперешней комплекцией)под ногами у Цуны. Она буквально закинула на него ноги в туфлях с огромными такими бантиками. — Твой недотепа муж мне хорошо знаком.       — Я думаю, что я вышла замуж ещё раз… — задумчиво произнесла Цуна, внимательно разглядывая роскошное подвенечное платье алого цвета.       Что-то подсказывало ей, что ещё недавно оно было белоснежным.       — Кровавая Мэри, приди?.. — неуверенно хихикнула Цуна.       Оглянувшись на прикроватный столик, она убедилась, что кровавая Мэри действительно посещала это помещение, и явно не один раз. Возможно, это и не кровь вовсе. Может быть, кто-то грохнул об пол банку с томатным соком? Ну… Много банок. Может, даже и цистерну…       «Интересно, что сказал бы по этому поводу старина Уильям из Оккама?» — подумала про себя Цуна, не решившись озвучить подобное вслух.Реборн бы её точно прикопал.       Пока Цуна была занята тем, что воображала себе реакцию английского монаха-францисканца, Реборн тоже продрал глаза. И тут же закрыл их обратно.       — Ты, видимо, не только вышла замуж, но и успела стать вдовой.       — О, Боже мой! Только не Кёя, — театрально всплеснула руками Цуна. — С ним не могло случиться ничего плохого! Он такой взрослый, такой самостоятельный…       — Да кому сдался твой старый муж? — Ладонь звонко шлёпнулась в область глаз Реборна. — Я говорю о том жмурике, который лежит справа от тебя.       И действительно. Справа, красиво так раскинув руки в лучших традициях трагикомедии, лежал труп мужчины. Нос с горбинкой, на кончике массивная такая родинка, волосы с проседью, — были, пока в крови не искупались. Тоже самое можно было сказать и о его костюме в тонкую полоску, тоже окрасившимся в спелый алый цвет. Особая примета: Дон семьи Томасо. Впрочем, явно в прошедшем времени.       — Ёпт твою мать! — охнула Цуна, отскакивая в сторону. — Твою мать, твою мать! Я ведь зарекалась больше не пить!       Реборн с сомнением посмотрел на неё и покачал головой.       — Ты смотрел фильм «Большой куш»?.. — выдохнув, спросила Цуна.       — Да, было дело. А к чему вопрос? — фыркнул Реборн, прикидывая, как им быть.       Цуна прошлась туда-сюда по комнате.       — Люди, конечно, тупиковая ветвь эволюции, но за придумку фильмасиков можно начислить плюсик в карму. «Большой куш», Реборн, как раз одна из вкусняшек этой недоделанной цивилизации.       — Это ты к чему? — не понял Реборн.       — Нам нужны свиньи, Реборн. Причём голодные. Да побольше. От трупа нужно избавиться, иначе мы в жопе. А свиньи смолотят расчленённый труп за милую душу.       — Меня порой пугает спектр твоих познаний…       — Хорош трындеть! Пока подготовь труп, а я за свиньями! Эх, всё нужно делать самой…       — Ты сейчас договоришься, мафиози доморощенная, — процедил сквозь зубы Реборн, но подошёл к трупу и слегка пнул его носком ботинка.       — Меня уже нет! — Цуна пробкой вылетела за дверь.       И тут Реборн вспомнил, что она вся в кровище. Ангел смерти наяву.       Реборн устало простёр свои длани к воображаемому небу, молясь пресвятой Деве Марии. Он знать не хотел, как выпивание в кабаке закончилось всем этим дерьмом цвета крови Дона семьи Томасо.