***
— …туруру туруруру (хрум) ту ту (хрум) ту туруру-у… — шатенка, довольная донельзя, смотрела в окно иллюминатора и поедала шоколадный батончик. — Туруру-у… Кха, больно! Реборн, не выдержав, заехал локтём девушке в бок. Та зашлась кашлем, когда кусок батончика встал поперёк горла. — Вкусно? — цинично произнёс репетитор. — Очень! — не унывала Десятая, наконец, прокашлявшись. — Продолжим «веселье», — саркастично добавил Аркобалено, сделав акцент на втором слове, намекая, что она ещё переосмыслит свою никчемную жизнь. Грозный репетитор миниатюрных размеров встал и вышел в другое крыло частного самолета, как в зрительское ложе. Цуна, пожав плечами, задумалась. Перед ней стояла сложная задача в виде разговора с Девятым и выпрашивания неких Колец, о которых девушка никогда не слышала. Наболтать ей предстояло много чего. «Но сейчас проблема в другом…» — Цунаёши взглянула на Палермо — главный город итальянского региона Сицилия, над которым они пролетали. — Глупая Цуна, мы уже скоро будем на месте. Девушка тоскливо посмотрела на своего репетитора, взирающего на неё не без злорадства. И Цуна понимала, что оно не беспричинно. — Знаю, — обречённо отреагировала Савада. — И от опечаленного утратой дочери отца ты меня не будешь спасать, а, карликовый Дон Жуан? Реборн лишь хмыкнул и натянул на глаза свою шляпу. Красивые губы шатенки изогнулись в улыбке, она поскребла затылок.***
Цунаёши и Реборн вышли из аэропорта. Им тут же просигналила машина. Цуна чертыхнулась, когда дверца раскрылась и из салона вылез Савада Емицу. — Реборн… — девушка хмуро взирала на своего репетитора. — Я тебя ненавижу… — киллер на это лишь усмехнулся. — Какого хрена ты не сказал, что отец будет лично встречать нас? — И лишить себя хлеба и зрелищ? Савада с ненавистью посмотрела на Реборна. Тем временем Емицу добрался до девушки и сжал её в своих крепких отцовских объятиях. Пытаясь не задохнуться, она вырвалась из цепкого захвата и юркнула на заднее сидение машины, держа перед собой сумку, как щит. Зарыдав, Савада-старший выудил из-под пиджака 21 том «Записей Емицу о его несравненной дочери» и стал зачитывать. Цуна взвыла и заткнула уши руками. Сумка грохнулась на пол салона дорогой машины. — Любовь между родителем и ребенком — это шесть букв: две гласных, три согласных, мягкий знак. И ничего лишнего! — И сумасшедший папаша! — Доченька, как ты могла променять любовь своего папочки на любовь этого косоглазого зазнайки?! Цунаёши возмущённо запустила в отца 20-м и 19-м томом «Записей Емицу о его несравненной дочери», лежавших рядом. Реборн, наблюдавший за происходящим со стороны, усмехнулся и сел на переднее сидение. — Глупая Цуна, держи, — репетитор протянул ей цветастый игрушечный пистолет. Девушка моргнула. Хитрая улыбка репетитора не предвещала ничего хорошего. А уж закрывающая глаза шляпа — тем более. Но, плюнув на всё, Савада начала обстреливать отца разноцветными пульками. Емицу отбивался от них 21-м томом «Записей Емицу о его любимой дочери», ловко уворачиваясь и ставя блоки. Когда толпа зевак собралась и начала снимать происходящее на телефоны, Внешний Советник кашлянул и, быстро повернув ключ зажигания, дал по газам. Цуна же подумала о том, что сегодня станет звездой интернета. — Похороните меня за плинтусом, когда я помру со стыда… — пробормотала она. Чувствуя себя задушенной отцовской любовью, Савада уныло ткнулась лбом в колени. В молчании, прерываемом недовольным и не вполне цензурным бормотанием девушки, троица добралась до резиденции Вонголы в Палермо. Уныло и отрешённо смотря по сторонам, Цунаёши проследовала за отцом и Реборном. Емицу довёл их до кабинета Девятого. Зайдя внутрь и поздоровавшись с боссом Вонголы, Савада пинками выгнала из кабинета отца и велела никогда больше не появляться перед ней. Аркобалено, кивнув в знак приветствия Девятому, присел в одно из кресел. Сам босс Вонголы посмеивался над перепалкой между отцом и дочерью. Наконец, закрыв перед Емицу дверь, о чём-то с ним договорившись, шатенка вошла в кабинет и устало упала на удобный диван. Присмотревшись, она поняла, что точно на таком же сидела, когда во сне общалась с Савадой Цунаёши из параллельного мира. «Да у них тут задвиг на этих дорогущих диванах… — Цуна задумчиво провела рукой по мягкой коже. — И, похоже, с него чуть ли не пылинки сдувают и промывают спиртом…» — Цунаёши, так что такое важное произошло? — Девятый провёл пальцем по своим седым усам, внимательно смотря на девушку. — Ты же не просто так хотела встретиться со мной? Вздохнув, Цуна взглянула на Девятого. — Дедушка, то, что я скажу тебе сейчас… — Савада покусала нижнюю губу, подбирая слова. — Во всё это будет сложно поверить, но придётся… Девятый жестом велел преемнице продолжать. Та ещё раз вздохнула и начала накручивать на палец прядь каштановых волос. Она не думала, что объяснять будет так трудно. — Уже несколько недель меня пытались убить, и сегодня им это почти удалось. Меня вовремя спасли. Девятый Вонгола сурово посмотрел на Реборна, но тому оставалось лишь недоуменно пожать плечами. — Цунаёши, что ты имеешь в виду? — Меня пытались убить прямо в моём сне, как бы это бредово не звучало, — Цуна серьёзно посмотрела на Девятого и Реборна. — Но, зная о силе Рокудо Мукуро, в это можно поверить. Есть некая Организация, которая пыталась меня устранить в мире сновидений. Реборн сел в кресле в позу лотоса и снял с головы шляпу. Леон перебрался к нему на плечо и замер. — Цуна, ближе к делу, — недовольно сказал репетитор. Поставив локти на колени и, упершись своим маленьким подбородком в переплетенные пальцы рук, Савада задумалась. «Блин, я ни в зуб ногой, что сказать для начала, — шатенка посмотрела на свои наманикюренные ногти. — А-а, была — не была!» — Две недели мне снился сон, где меня пытаются убить. Причём, я понимала, что смерть во сне будет означать и смерть и в реальном мире. Как я это поняла? — девушка хмуро посмотрела на потолок. — Вот честно, не представляю, просто знала. Меня почти убили, но передо мной появился парень, нет, даже молодой мужчина, и представился, — с усмешкой продолжила она, — Савадой Цунаёши из параллельного мира. И у меня не было причин в этом сомневаться. Он выглядел точь в точь как я. Ну, с единственной разницей: я, как ни посмотри, девушка, — дойдя до этого места, Цунаёши пожала плечами, словно говоря: «Ну, как бы я себя не вела, это факт». — Я не буду сильно вдаваться в подробности того, что он рассказывал, упомяну лишь суть. Девятый и Реборн смотрели на Цуну нечитаемыми взглядами, явно сомневаясь в её серьёзности. С другой стороны — задним числом Цунаёши поняла, что ей остаётся лишь говорить. Как бы бредово не звучали её слова. — Некий Бьяка… или как там его звали?.. — Цуна нахмурила лоб, припоминая. — Некий Бьякуран получил особые способности, завоевывал и потом разрушал параллельные миры. Савада Цунаёши того мира — Десятый босс Вонголы, хочет его победить, но для этого нужна ему я, — вздохнув, она продолжила. — Он попросил меня забрать у тебя, дедушка, какие-то Кольца и, если ты не поверишь, упомянуть Занзаса и Колыбель. Савада Цунаёши переместит меня, Реборна и моих друзей в будущее параллельного мира, и там мы должны будем разобраться с некой Организацией, убивающей в параллельных мирах Савад Цунаёши, — девушка заискивающе посмотрела на Девятого. — Дедушка, я прошу поверить мне, отдать на время Кольца и отпустить нас с Реборном помочь. Всё, что я сказала — это не шутка. Мне совсем не хочется умирать. Как-то не улыбается. Девятый и Реборн переглянулись. Репетитор усмехнулся, а босс Вонголы задумчиво потрогал свои усы. — Девятый, я думаю, что Цуне можно верить, — сказал Аркобалено. — То, что она сказала, вполне возможно. Да и не чувствую я, что моя ученица врёт. Девятый молча встал, подошёл к красивой картине с изображением побережья и, отодвинув её, обнажил сейф. Набрав код, он достал шкатулку с гербом Вонголы и, подойдя к Цуне, протянул её девушке. — Десятая Вонгола, я доверюсь тебе, — сказал Девятый. Затем, сурово посмотрел на внучку: — Бери Кольца, передаваемые из поколения в поколение в семье Вонгола, и исполни свой долг. «Долг? — удивилась девушка. — Всё, что я должна, я прощаю; за всё, что я простила — мне респект!» Цунаёши благодарно приняла шкатулку и бережно положила её в свою сумку между вещами. «О, великий педоцарь педотьмы, сидящий на педотроне, — девушка мысленно сложила ладони и помолилась своему божеству. — Спасибо, что благословил лучами солнца анальной удачи свою скромную слугу. Я уж думала, что мой желудок и сердце переберутся на ПМЖ на затылок вместе с почками за компанию. Чтоб скучно не было… Уф, нервы — зло всея человечества». Поблагодарив Девятого за доверие, Савада с Реборном покинули резиденцию Вонголы и, довезённые до аэропорта, они отправились в обратный путь. Цунаёши, хмыкнув, набрала СМС-ки друзьям, попросив их прийти к храму, к которому ей велела явиться её копия из параллельного мира. Гокудеру она попросила ещё привести Ламбо и Мукуро, предупредив, что поездка долгая. Довольная, она откинулась в кресле и посмотрела в окно иллюминатора, усмехаясь сюрпризу для Савады Цунаёши из параллельно мира.***
Савада Цунаёши сидел на лестнице храма, дожидаясь свою женскую версию и нервно постукивал пальцами по доскам. К нему подошёл пепельноволосый мужчина с бокалом в руках. — Десятый, выпейте кофе со льдом, — мужчина протянул шатену бокал. Тот кивнул головой и принял бокал. Вздохнув, он отпил кофе. Вдруг, площадка под красными ториями при входе в храм замерцала. Цунаёши понял, что гости из другого мира телепортируются с помощью устройства, изготовленного Шоичи. Шатен сделал пару глотков кофе, смотря на появляющиеся фигуры и слыша мужские голоса… «Стоп, мужские голоса?! — кофе встал поперек горла. — Что за?..» Под красными ториями стояла Цуна, Реборн и её Хранители и о чем-то яростно спорили. — Маньячная поклонница, фу! — одёрнула подругу Савада. — Так уж и быть… — Хаято отпустила воротник толстовки Такеши. — Лапу! Хаято послушно вложил в протянутую ладонь Цуны свою руку. — Молодец, хороший мальчик! — усмехнулась Савада, трепля по пепельным волосам улыбающегося друга. Маленький ребёнок с «кустиком» на голове разразился куфуфукающим и хрюкающим смехом, колотя кулаком об землю. Хибари стоял в сторонке и устало потирал глаза. Ямамото со спящим Ламбо смеялся, а Рёхей обиженно поправлял бинты на руке. Реборн же оглядывался по сторонам, держа зелёный пистолет наготове. — Эй ты, сок ананасовый, ты сейчас в томате будешь! Завязывай ржать! Савада Цунаёши пролил себе кофе на чёрные брюки. Челюсть его помощника была готова упасть на пол храма. Оба не знали, как реагировать на происходящее. — Десятый… — Да, Гокудера-кун, — устало сказал шатен. — Первая часть Марлезонского балета началась… Савада Цунаёши грустно посмотрел на подчинённого. — ОНА здесь.