Метр с кепкой в кресле босса

— А почему у меня не такое ЭКСТРЕМАЛЬНО огромное пламя?! — громко заорал Рёхей в своей обычной манере. Ямамото и Гокудера-подросток, стоявшие ближе всех к боксёру, синхронно поморщились, затыкая уши. — Торфяная башка, выруби звук до минимума! — рявкнул Хаято. — М-да, если ничего не происходит — выбейте стекло и подметите осколки… — пробормотала Цунаёши. — Ну, или позовите очень громкого друга… Все дружно рассмеялись, но лишь Хибари сделал вид, что он не с ними и вообще ничего общего с данной компанией не имеет. «Клинические идиоты должны держаться группами, — усмехнулся взрослый Гокудера, смотря со стороны на происходящее. — По-одному явно пропадут…» — И что дальше? — чуть наклонив голову, спросил Мукуро. — Хороший вопрос, — охотно ответил Цунаёши, — но с вами пока больше ничего. А вот Цуну-сан я бы с удовольствием подёргал. — Опять я? — недовольно пробормотала девушка. — Ну, чего ещё? Шатен, глядя на неё, улыбнулся. Он сам бы в её возрасте и на её месте заныл, упрекая своего репетитора. Подумав о последнем, Цунаёши посмотрел на Реборна, сидящего на плече Ямамото. Взгляды Аркобалено Солнца и Десятого босса встретились. Хмыкнув, оба перестали играть в гляделки. — Цуна-сан, Х-перчатки с тобой? — спросил Цунаёши. — И они тоже со мной, как дура таскаю в кармане, — последовало в ответ. — Надевай. Вздохнув, Цуна натянула на руки варежки с цифрой «27» на тыльной стороне. Шатен выудил из кармана такие же и быстро надел. — Ты в гипер-режим с помощью Пуль Реборна входишь? — поинтересовался Десятый. — Ну, ясен пень с помощью них, а как ещё? Савада усмехнулся. — А теперь смотри. Варежки на его руках мгновенно преобразились в чёрные перчатки с белой отделкой на пальцах и большим круглым голубым камнем посередине. Вспыхнув, они покрылись оранжевым пламенем. — Пули Реборна очень ненадежны, как и пилюли, с помощью которых входишь в гипер-режим, — с холодными нотками в голосе произнёс Цунаёши, смотря на девушку окрасившимися в оранжевый цвет глазами. Такое же чистое пламя, как на перчатках, горело во лбу шатена. Реборн с интересом разглядывал Десятого босса Вонголы другого мира. — Значит, ты не только на словах красоваться умеешь? — усмехнулся репетитор. — Само собой, — гордо ответил Цунаёши. Цуна, смотря на шатена, задумчиво почесала затылок варежкой. — Я, конечно, всё понимаю, но завязывайте смотреть на мир через свою особую призму. Призму-красуизму. — Это ты к чему? — не понял Савада. — Я тоже так хочу, вот к чему, — недовольно пробурчала Цуна. — Так что учи давай, а не красуйся. Соглашаясь со словами девушки, Цунаёши кивнул и произнёс: — Для начала определимся с тем, что есть гипер-режим. Савада увидел, как Цуна закусила губу; подумав, она неуверенно произнесла: — Состояние, при котором внутренние ограничения человека снимаются, и он может использовать всю свою природную силу? — Цуна озадаченно посмотрела на шатена. — Или тут подвох есть? — Нет подвоха, — улыбнулся мужчина, мягко смотря светящимися оранжевым глазами. — А в чём различие между силой ауры и силой Пламени Возрождения? — Пламя Возрождения — не аура, — мгновенно ответила Цуна. После короткой паузы она добавила: — Как мне впаривал Реборн, различие между ними большое. В отличие от ауры, которую могут видеть только несколько людей, Пламя Возрождения приобретает свои собственные разрушительные свойства. Это супер-концентрация энергии, верно? Шатен утвердительно кивнул. — Всё верно, Реборн тебе хорошо вбил это в голову, узнаю его школу, — сказал он. Затем, кончиками пальцев правой руки Цунаёши показал на пламя на своём лбу. — Но вот тут и возникает проблема. — И какая же? — Реборн недовольно уставился на мужчину. Савада усмехнулся, понимая возмущение репетитора, который всегда трепетно относился к обучению, а тут его вдруг обвинили в каком-то промахе! — Ты не научил свою ученицу полагаться на себя, — как-то слишком мрачно ответил Цунаёши. — Пилюли или твои Пули — это не её способности, это средства! Да ещё и опасные! — он сделал несколько шагов в сторону. — Из-за этого твоего просчёта в моём мире я несколько раз чуть не погиб. На слова шатена Реборн покачал головой. — Действительно просчёт. Краткое молчание разбил чистый, спокойный голос Цуны: — Мозг на 80% состоит из жидкости. Мало того, что у многих она тормозная, так некоторым её ещё и не долили. Цунаёши со смехом наблюдал за Реборном, обстреливающим из зелёного пистолета девушку. — Ладно, шутки в сторону, — строго сказал Савада. — Вспомни, что ты ощущаешь, когда обычно входишь в гипер-режим? — Ну… — девушка замялась. — Непривычное до абсурда спокойствие. Чувство, что я должна справиться с ситуацией. Мужчина удивлённо моргнул, услышав описание ощущений гипер-режима, в корне отличных от его собственных. Но, быстро взяв себя в руки, он продолжил: — Отлично, сосредоточься на нём. Сосредоточилась? — спросил он у Цуны. Та утвердительно кивнула. — А теперь представь, что входишь в гипер-режим. Чётко представь. — Представила. — А теперь мысленно зажги пламя у себя на перчатках и лбу. И пламя зажглось. Девушка удивлённо смотрела на огонь, окутавший перчатки. В следующий миг Цуна была схвачена сильными руками Десятого босса Вонголы и пинком ноги отброшена в сторону. Еле-еле успев сориентироваться, она затормозила пламенем на своих перчатках. — Ты что творишь?! — взревел Гокудера-подросток, поспешно хватая динамит. — Успокойся, травоядное, — усмехнулся Хибари. — Видимо, так нужно было. — Но, Десятая… Цуна взлетела в воздух, серьёзно смотря на Саваду. Чуть сузив глаза, она на огромной скорости помчалась на мужчину. Тот, хмыкнув, ловко сделал сальто в воздухе, стягивая резинку для волос с головы девушки. Легкие каштановые пряди разметались по спине. Сжав зубы, Цунаёши попробовала вновь, но Савада снова увернулся. — Чему Реборн тебя учил, а? — весело спросил шатен, отлетая чуть в сторону. — Что-то я пока не впечатлён. Огонь во лбу Цуны разгорелся сильнее. Усмехнувшись, Десятый Вонгола на необычном пламени, которое девушка впервые видела, точно молния, оказался рядом с ней. В следующий момент она валялась на полу, держась руками за живот. — А у тебя жестокие методы, — просипела Цуна. — У меня был жестокий учитель, — дернул плечами шатен. — Скорее, даже садист. Цуне было больно. Но и хорошо. До абсурдности хотелось попробовать ещё. Сознание захватило какое-то странное безумие. — Хочешь стать сильнее? — спросил Цунаёши. — Уметь защитить себя и близких тебе людей? Девушка кивнула. — Тогда с завтрашнего дня приступим к полноценным тренировкам, я научу тебя многому, — приземляясь на пол, произнёс шатен. — Но на сегодня с тебя хватит. Перчатки на его руках вновь обратились в варежки. Пламя во лбу потухло. —Ты как? Услышав этот вопрос, Цуна подняла большой палец перчатки вверх. Вдруг, обмякнув, девушка растянулась на полу. Сил пошевелиться в ближайшие лет двести не было. Глаза медленно закрылись, и она потеряла сознание, слыша лишь отдалённые взволнованные голоса.

***

Цуна очнулась в своей комнате. Чувствуя, как все тело ломит от боли, она застонала. — Лежи, глупая. Девушка повернула голову и увидела сидящего рядом на стуле Кёю с журналом в руках. — Ну ты и слабачка, — усмехнулся он. Фыркнув, Цуна протянула руку и выхватила из рук своего парня журнал. — «Крылья Арктики»? — она удивлённо уставилась на Хибари. Раскрыв журнал, Савада начала листать глянцевые странички. Пропустив статью про центр арктического туризма на Ямале, она пробежалась глазами по развороту об объятиях за улыбку. Судя по загнутому уголку страницы, читал он именно эту статью со множеством фотографий молодежи с листками бумаги в руках с надписями, вроде: ищу жертву, обними меня, обними меня анонимно, обнимашки, поцелуи 18+. Цуна удивлённо посмотрела на Кёю: — Кё-чан, радость моя, ты головой не бился случайно, нет? Хибари не успел ничего ответить. В комнату ввалилась куча народа. Перебивая друг друга, они начали что-то говорить. — Так, стоп! — рявкнула Цуна. — Становитесь в очередь и по одному говорите! Я нихрена не понимаю из вашего гвалта! — Извини, видимо, я переусердствовал… — смущённо почесывая нос, сказал Цунаёши. — Я что-то увлекся… Девушка улыбнулась. Поморщившись, она слезла с кровати и, приблизившись к Саваде, повисла на его шее. — Тунец, спасибо! — выдала Цуна. — Это было классно, я в восторге! Журнал, брошенный Цуной на кровати, шлёпнулся на пол. В комнате наступила тишина. Молчание, повисшее в помещении, нарушил ни кто иной, как Мукуро. — Я ж говорил, что ты ненормальная, — криво улыбнулся он. — Уж кого не беспокоит общественное мнение, так это тебя. Все смотрели на Цуну с удивлением. Девушка, глядя в пространство, за спины ребят, сказала: — Пф, общественное мнение — это мнение тех, кого не спрашивали. В данном случае, тебя, — ответила она на предыдущую реплику Мукуро. Замолчав, Цунаёши обвела взглядом стоящих в дверях друзей. — Я, естественно, та ещё идиотка, но это мне не мешает. — Не мешает тебе что? — поднимая журнал с пола, поинтересовался Кёя. — Это. Хибари вздернул рассеченную некогда бровь. Вздохнув, он встал со стула и, помахав журналом, прошёл мимо Ямамото, удерживающего Гокудеру-подростка, и вышел из комнаты. — Думаете, насмотрелись ужастиков и знаете всё об ужасе? — неожиданно спросила Цуна. — Нет! Настоящий ужас — это когда ты заколебался чистить аквариум от улиток, участвующих в эксперименте, которых развелось полмиллиона, спускаешь их, наконец, в унитаз… — шатенка на миг замолкла, затем, хихикнув, продолжила: — А на следующий день обнаруживаешь, что они ВЫБРАЛИСЬ И ПОСЕЛИЛИСЬ ТЕПЕРЬ В ТВОЕМ ТОЛЧКЕ. И ты понимаешь, что по канализации они могут добраться ХОТЬ КУДА. И залезть КУДА УГОДНО. Вот, что значит ужас, а не мои привычные реплики не в тему. В комнате повисла уже неловкая тишина. — М-да… — Рёхей никогда не жаловался на скудный словарный запас, но, слушая всё вышесказанное своей подругой, не мог не то, чтобы упомянуть свой любимый экстрим, а вообще подобрать хоть какие-то слова. Цензурные и, желательно, понятные. Потому что сейчас, как никогда, хотелось сказать матом, вместив все мысли в одно короткое всеобъемлющее слово. И с ним были солидарны все присутствующие в помещении. — Десятая… — пробормотал Хаято. — Вы вынесли мой мозг. Запомните: мы в ответе за тех, кого упороли! Комната взорвалась гаденьким смехом Цуны.